ВООБРАЖЕНИЕ И ИГРА

Философский анализ игры непосредственно связан с онтологией воображения. Игра, как существенная часть человеческого бытия, имеет онтологическую основу способности воображения. Такой подход предлагает, в частности, Е. Финк, который в своей экзистенциально-онтологической трактовке игры в противовес известной позиции Х. Г. Гадамера («Истина и метод». М., 1988), выводит игровую способность из способности воображения.

Для Финка играет человек и только человек. Игры природы (волн, света и тени и т.п.), на что ссылается Гадамер, не более чем метафора, следствие эстетизирующего отношения к миру. Это «лирическое описание тех способов, какими даны нам вещи окружающего мира... Не сама природа играет, а мы сами усматриваем в ней игровые черты» (Финк Е. Основные феномены человеческого бытия // Проблема человека в западной философии. М., 1988). Игра есть онтологическая структура человека, она «в основе своей определяется печатью человеческого смысла». Люди «по существу своему играют». Игровое бытие — особого рода, оно существует благодаря способности человека осмыслять мир, то есть наделять, приписывать смысл вещам и событиям. «Центральную роль здесь играет фантазия, воображение. Именно поэтому животные не могут играть. Животное не знает игры фантазии как общения с возможностями, оно не играет, относя себя к воображаемой видимости». Представления об играх животных, считает Финк, основаны на чисто внешнем сходстве. «Ни животное, ни Бог играть не могут». Лишь человек, «пребывающий в промежутке между действительностью и возможностью, существует в игре». В этом отношении с Финком можно согласиться только отчасти. Во-первых, Бог все-таки может все, ex definitio.

Во-вторых, в связи с этим вспоминается строчка из стихотворения Л.Лосева: «после изгнания из рая / человек живет играя». Если воспользоваться онтологической трактовкой мифа о грехопадении, имеющего большую эвристическую ценность (см., к примеру, Косарев А. Анализ мифа о грехопадении // Научная рациональность в структурах повседневности. СПб., 1999), то можно указать, что как раз все другие «основные феномены человеческого бытия» — труд («в поте лица»), господство, любовь и смерть (которые, наряду с игрой, анализирует Финк) были познаны именно после «изгнания из рая». А вот игра, как свободная творческая деятельность, дарующая счастье, заключенное в ней самой, присуща скорее изначальному бытию человека, сотворенного (согласно Библии) «по образу и подобию Бога». Конечно, в Боге, как в Абсолюте, нет разницы между возможностью (заключенной в воображаемом представлении) и действительностью. Все, что бы Он ни помыслил или пожелал — уже реально, в силу самого этого творческого креативного акта. Но игра, как ничем не обусловленная творческая деятельность присуща духу как таковому, она, можно сказать, роднит человека и Бога. Интересно, что в индийской философии, в одном из направлений Веданты, была разработана «теология лилы» (lila — игра, санскр.), утверждающая онтологическое единство-и-различие человека со всем сущим, мыслимым как персонифицированный Абсолют (isvara) и его энергии (sakti). Впрочем, это уже предмет отдельного компаративистского исследования.

Подводя итог, можно сказать, что граница между игрой и серьезной жизнью проходит в сознании человека, в его отношении к окружающим его людям и вещам. Том Сойер, герой одноименного романа Марка Твена продемонстрировал, как скучное и малоприятное занятие (особенно для подростка) — покраску забора, можно превратить в увлекательную игру (к которой присоединились и ранее смеявшиеся над Томом друзья), благодаря чему этот труд перестал быть мукой и многократно увеличил свою эффективность. Игровые принципы все больше используются в самых серьезных сферах жизни (которые, по Й. Хейзинге, возникли и развивались как игра, но уже перестали быть таковыми). Особенно с помощью компьютеров и сети Интернет к участию в научно-исследовательских проектах привлекаются десятки тысяч энтузиастов, безвозмездно и с увлечением решающих поставленные задачи. Но игра, как наглядно демонстрирует тот же Интернет (и компьютер вообще), может привести и к эскапизму, бегству от действительности, или к тому, что человек перестает видеть разницу между воображаемой, «виртуальной» реальностью и жизнью как таковой. Основанное на привычках «нажми на кнопку — получишь результат» поведение в реальной жизни, в отношениях с живыми, а не запрограммированными людьми может привести к печальным последствиям.

Прояснение сущности феномена игры, а также способности воображения, специфики его многообразных проявлений и связи с жизнью представляется актуальной задачей философии, формирующей свободное духовное бытие человека.