Проф. С.И. Голенков. Я бы хотел остановиться на проблеме трансценденции мира, так как это важно для понимания места философии Хайдеггера в истории философии

Коллеги!

Я бы хотел остановиться на проблеме трансценденции мира, так как это важно для понимания места философии Хайдеггера в истории философии, и важно с точки зрения дидактической.

В связи с обсуждаемой в данной главе проблематикой на передний план выходят вопросы, связанные с выявлением характеристик обыденного бытия-в-мире. Прежде всего, это относится к проблеме трансценденции мира, обсуждению которой посвящен § 69 «Временность бытия-в-мире и проблема трансценденции мира» (один из самых больших параграфов работы – 17 страниц). Суть проблемы трансценденции мира Хайдеггером формулируется в виде следующих вопросов: «Каким образом нечто подобное миру вообще возможно, в каком смысле есть мир, чт о – и как – трансцендирует мир, как "взаимо"-"связано" "независимое" внутримирное сущее с трансцендирующим миром?» (С.351). Так как вопросы в феноменологической аналитике Хайдеггера, как мы уже не раз могли убедиться, всегда выстраиваются "в глубину", то есть от казания-себя феноменами к основанию этого казания-себя, то логично предположить фундаментальную важность вопроса об основаниях отношения Присутствия и мира, и рассмотреть, как этот вопрос разрешается (и разрешается ли?) Хайдеггером.

Для того чтобы детальнее себе представить существо поднятого здесь вопроса, необходимо вернуться к третьей главе первой части «БиВ», а именно к ее § 14 «Идея мирности мира вообще», в котором Хайдеггер тематизирует феномен мира. Он ставит перед собою задачу так представить феномен мира, чтобы на его основе можно было понять бытие-в-мире как основоустройство Присутствия. Поэтому он на стр. 65 в качестве исходного выбирает понимание мира в онтическом смысле, то есть мира как универсума сущего, а именно "как то", "в чем" фактически Присутствие как вот это "живет". Мир имеет здесь доонтологическое значение. Свой выбор Хайдеггер определяет следующими условиями. Во-первых, мир нельзя считать просто универсумом сущего, так как при этом Присутствие "зависает", теряет свое "есть". Присутствие не есть сущее, и если оно вне сущего, то теряются все его феноменальные определенности и, таким образом, оно становится себе недоступным. Во-вторых, мир не может быть признан и просто бытийной чертой Присутствия, что делает его чем-то "субъективным", а Присутствие обретает тогда черты Абсолюта, как это получилось у Гегеля.

Хайдеггер исходит из того, что Присутствие есть, и оно есть в мире сущего, но не как сущее. А потому его интересует вопрос: что такое мир? Ответ на этот вопрос Хайдеггер связывает с прояснением феномена мирности мира как основания существования сущего и, одновременно, как конститутивного момента бытия-в-мире. Такое понимание мирности мира или его реальности, говоря языком классической философии, ставит в центр анализа отношение между Присутствием и миром, или, как формулировался этот вопрос в философской традиции Нового времени, отношение между разумом и природой. Давайте посмотрим, как решает проблему отношения разума и природы Хайдеггер, за которую каждый в свое время брались и Декарт, и Кант, и Гуссерль.

В своей более ранней работе «Пролегомены к истории понятия времени» Хайдеггер в § 24 «Внутренняя структура вопроса о реальности внешнего мира» пишет, что в теории познания Нового времени никто не сомневался в реальности внешнего мира (Хайдеггер М. Пролегомены к истории понятия времени. Томск, 1998. С.225). Но весь вопрос состоит в том, как понимать реальность мира. Хайдеггер показывает, что реальность нельзя понимать ни как природную реальность (Декарт), ни как вещь-в-себе (Кант), ни как телесность воспринимаемого (реализм), ни как сопротивление (Шелер). Реальность мира, его мирность, можно прояснить «только на основе сущностного способа бытия вот-бытия» (Пролегомены... С.193). Мир есть до всякого вопрошания о нем, есть как мир, не произведенный Присутствием и не зависящий от него. В этом пункте Хайдеггер солидарен и с Декартом, и с Кантом, и с Гуссерлем. Но он с ними расходится, особенно с Кантом и Гуссерлем, в том, что, с его точки зрения, Присутствие знает реальный мир, то есть оно сущностно связано с миром способом понимания. Как ему видится эта связь? В § 69 «БиВ» в разделе под заголовком «Временная проблема трансценденции мира» он ставит вопрос: «Как нечто подобное миру в его единстве с Присутствием онтологически возможно? Каким способом должен быть мир, чтобы Присутствие могло экзистировать как бытие-в-мире?» (С.364). И, отвечая на него, пишет: " В-чем экзистирующее Присутствие себя понимает, есть с его фактичной экзистенцией "вот". Это в-чем первичного понимания имеет бытийный способ Присутствия. Последнее (т.е. бытийный способ Присутствия – С.Г.) есть, экзистируя свой мир" (С. 364). Иными словами, то есть мира, каким оно дано Присутствию – это есть своего мира Присутствия, каковое всегда есть фактичной экзистенции разомкнутого "вот". "Вот" Присутствия есть бытийная конкретика самого Присутствия и, одновременно, конкретика того мира, при котором "есть" Присутствие. Говоря иначе, конкретика того мира, который существует при Присутствии. "Вот" Присутствия есть одновременно и "вот" присутствующего при Присутствии мира. Такая связь между Присутствием и миром и позволяет Хайдеггеру говорить, что «фактично экзистирующее Присутствие всегда уже известным образом разбирается и в чужом "мире"» (С.356). Реальный мир равноисходен Присутствию в своей укорененности в бытии, а потому он ни наличен, ни подручен, но временит во временности (См.: С.365). «Поскольку временит Присутствие, есть также и мир» (С.365). Это " есть также" у Хайдеггера надо понимать не в смысле первичности Присутствия относительно мира, а в смысле того, что только во временении Присутствия ему и дан мир. «Если никакое Присутствие не экзистирует, нет и "вот" никакого мира» (Там же).

Рассмотрим повнимательнее отношение Присутствия и мира. Хайдеггер показал, что любое отношение к сущему предполагает мир и, таким образом, эти отношения суть способы бытия-в-мире. Данность реальности мира, как основания отношения Присутствия к сущему, осуществляется в экстатичном размыкании (о котором речь шла только что). Экстатичное размыкание есть по своей сути трансцендирование мира. «Он (мир – С.Г.) должен быть уже экстатично разомкнут, чтобы из него могло встретить внутримирное сущее... С фактичной экзистенцией Присутствия встречно уже и внутримирное сущее» (С.366). Таким образом, трансцендентность реального мира заключается не в том, что он неприсутствиеразмерен и потому недоступен человеку, как утверждают Кант и Гуссерль, а в том, что единственным способом "проникновения" к нему является экзистирование (экстатическое размыкание) как специфически человеческий способ существования.

Прояснение Хайдеггером связи Присутствия и мира методологически важно, поскольку позволяет понять, как складываются мировоззренческие основания знания, теории. Рассмотрим это на примере внутренней возможности материалистического истолкования реального мира у Хайдеггера. Поскольку экстатическое размыкание "вот" мира имеет сущностный характер наброска, а последний всегда модально определен, то способ, каким предстает результат размыкания, будет зависеть от модуса наброска. Здесь важно обратить внимание на следующее методическое указание Хайдеггера: «Близящееся со-ображение должно по схеме актуализации соизмеряться со способом бытия приближаемого» (С.360). Реальный мир, раскрывающийся с "вот" экзистенции, не зависит от произвола Присутствия, а модус наброска не есть своеволие Присутствия. А потому математический набросок, так характерный для мышления Нового времени, в экстатическом размыкании "вот" мира (мирности мира, реальности мира) конституирует последний как природу. Математичность наброска не производится сознательно, а есть история самой науки. Вспомним Галилея, который говорил, что книга природы написана математическим языком. «В математическом наброске природы, - пишет Хайдеггер, - решающее... первично есть не математическое как таковое, но то, что он размыкает некое априори» (С.362). Если природа поддается математическому расчленению, то само это расчленение должно иметь какое-то предшествующее всякому расчету (то есть априорное) существование. Если теперь это априорное существование представить как субстанцию (например, res extensa Декарта), то мы и получим материю как субстанцию природы. Таким образом, Хайдеггер ясно показал, что представление о материи как субстанции мира сущего возникает из тематического раскрытия бытийного устройства самого сущего.

Завершая свое выступление, я хочу вернуться к вопросу об отношении Присутствия (разума) и мира, как он решается Хайдеггером. Как мне представляется, Хайдеггер в рамках своей онтологической аналитики Присутствия решил этот вопрос. Его ответ можно сформулировать в виде следующих двух положений. Первое: Присутствие и мир равноисходны и укоренены в бытии. Поэтому они трансцендентны друг другу. Второе: Присутствие и мир сущностно связаны друг с другом способом понимания (экстатического размыкания, по Хайдеггеру). Поэтому истинное знание о мире сущего внутренне возможно.

Благодарю за внимание!