Проф. С.И. Голенков. Экспликация аналитики самоосновных феноменов

Экспликация аналитики самоосновных феноменов

Уважаемые коллеги!

Хотел бы, обсуждая идеи третьей главы второго раздела “Собственная способность Присутствия быть целым и временность как онтологический смысл заботы”, назвать свое сегодняшнее выступление «Экспликация аналитики самоосновных феноменов».

Третья глава второго раздела «БиВ» является фокусом всего хайдеггеровского исследования. Во-первых, есть содержательное совпадение названия данной главы и названия книги; во-вторых, именно в этой главе Хайдеггер обосновывает, почему он избрал именно экзистенциальную аналитику в качестве руководящего пути своего исследования аналитики; в-третьих, в этой главе Хайдеггер ищет и находит предельные основания бытия Присутствия, его онтологические основания.

Сегодня, демонстрируя некоторые стороны экзистенциальной аналитики Присутствия, как они даны Хайдеггером в этой части своей работы, я хотел бы показать продуктивные возможности хайдеггеровского анализа при работе с феноменами, существование которых не конституировано каузальными связями и зависимостями. Обозначим эти феномены как "самоосновные феномены".

Хочу заметить, что, вводя термин "самоосновные феномены", я не имею целью выделить какой-то особый класс феноменов. По существу всякий феномен, если его истолковывать в хайдеггеровском понимании (см: введение, гл. 2, § 7), содержит свои основания в самом себе и, таким образом, является самоосновным. Употребляя термин "самоосновный феномен", я хочу лишь держать на уровне терминологии одну особенность существования феномена – феномен своим основанием имеет факт своего собственного существования. Поэтому их аналитика принципиально недоступна генетическому, историческому и каузальномуисследованию.

Именно самоосновность феноменов всегда была в центре внимания философии. В центре философского интереса Сократа и Платона были "прекрасное", "мужество", "справедливость", "благо" и тому подобные предметы. В Новое время Декарт своим “Ego cogito ergo sum” артикулировал исходный фундамент этих феноменов. Кант, пытаясь выявить их основание, обозначил в качестве такового схематизм чистого разума, и, с точки зрения Хайдеггера («Кант и проблема метафизики»), сделал существенный шаг в понимании этого вопроса и направлении его рассмотрения. Самоосновность феноменов постоянно привлекала внимание М.К. Мамардашвили, о чем свидетельствует большое разнообразие терминов для подчеркивания этой их особенности ("производящие произведения", "квазипредметы", "третьи вещи" и т.п.). Однако, как мне представляется, только сам Хайдеггер в экзистенциальной аналитике Присутствия показал вполне ясно и отчетливо существо самоосновности феноменов. Можно определенно утверждать, что само Присутствие является самоосновным феноменом. Аргументы для такого утверждения можно найти здесь же, в рассматриваемой главе. На стр. 303 Хайдеггер пишет: «Присутствие онтологически принципиально отлично от всего наличного и реального. (А мы уже знаем, что "наличное и реальное" имеют своими основаниями каузальные зависимости – С.Г.). Его "состав" имеет свое основание не в субстанциональности субстанции (что как раз характерно для существования "наличного и реального" - С.Г.) но в " самостоянии " (! – С.Г.) экзистирующей самости», которая, как покажет позже Хайдеггер, является целостью структурного целого Присутствия. Эти моменты природы Присутствия, среди других, берутся Хайдеггером в качестве установленного ранееэкзистенциального устройства смысла заботы для прояснения собственной способности Присутствия быть целым.

Итак, в качестве исходного пункта моего рассмотрения текста Хайдеггера выступает понимание Присутствия как самоосновного феномена. Здесь может возникнуть возражение по поводу рассмотрения Присутствия как феномена. На правомерность такого рассмотрения наталкивает сам Хайдеггер. Здесь нет времени подробно останавливаться на этом вопросе, а потому укажу лишь на саму принципиальную возможность такого рассмотрения. Вот место в § 4 первой главы «БиВ», где Хайдеггер впервые вводит термин "Присутствие": «Науки как образы поведения человека имеют способ бытия этого сущего (человека). Это сущее мы терминологически схватываем как Присутствие» (С.11). Из этого следует, что Присутствие – это способ бытия сущего (человека). Специфика способа бытия "этого сущего" состоит в том, «что для этого сущего в его бытии речь идет о самом этом бытии» (С.12). Далее, разъясняя это положение, Хайдеггер пишет: «Понятность бытия сама есть бытийная определенность Присутствия» (Там же), то есть бытийная определенность Присутствия состоит в понимании как способе данности самому себе: «Присутствие понимает себя всегда из своей экзистенции…» (Там же). Понимание есть способ данности Присутствия самому себе. Однако то, что само из себя себе дано, Хайдеггер терминологически определяет как феномен. «Как значение выражения " феномен " надо поэтому фиксировать: само-по-себе-себя-кажущее …» (С. 28). Давайте просто подумаем над следующим вопросом: в виде чего, если не в виде феномена, Присутствие нам может быть дано? Если Присутствие нельзя рассматривать как феномен, то как вообще возможно построить его аналитику? Возможно, что природа Присутствия не исчерпывается тем, что оно дано нам как феномен, то есть самим способом данности, но нам здесь важно указать именно на момент данности Присутствия как на внутреннюю возможность его бытия как экзистенции.

Рассмотрение Присутствия в качестве самоосновного феномена подводит нас к вопросу: как бытийствует Присутствие в качестве такого феномена? Ответ на этот вопрос Хайдеггер дает в § 62 «Экзистентно собственная способность Присутствия быть целым как заступающая решимость». Бытие целым (самоосновность!) Присутствия в экзистентном плане раскрывается Хайдеггером как "заступающая решимость". Рассмотрим ее в аспекте прояснения "как" экзистентного бытия целым Присутствия, а именно основания этого "как" бытия целым Присутствия. (У Хайдеггера – это вопрос об основании целости "заботы").

Отчетливо этот вопрос прорисован Хайдеггером во фрагменте, где идет речь о том, чем держится решимость Присутствия в его заступании к смерти (См.: С.307-308). Здесь он говорит, что решимость держится "принятием-за-истину", каковое есть само Присутствие, решившееся на бытие к смерти. В этом решении Присутствие себе самому в своей всегдашней фактичной способности быть обнажилось так, «что само оно есть это обнажение и бытие-обнаженным» (С. 307), то есть как истина и бытие-истинным. Это "принятие-за-истину" дает решившемуся Присутствию "бытие-уверенным". Хайдеггер ставит вопрос: «Что однако означает тогда принадлежащая такой решимости уверенность?» (Там же). И отвечает: «Она должна держаться в том, что разомкнуто решением. Но это значит: она именно не может отвердеть в ситуации, а должна понимать, что решение по своему же смыслу размыкания должно быть свободным и держать себя открытым для всегдашней фактичной возможности» (Там же).

Давайте разберемся с этим фрагментом, поскольку в нем Хайдеггер, на мой взгляд, подходит к пониманию самого основания экзистенции. Он пишет, что решимость «не может отвердеть в ситуации». Почему «не может отвердеть»? Да потому, что «ситуация не позволяет предрассчитать и задать себя подобно чему-то наличному, ожидающему постижения» (Там же). То есть ситуация не есть как факт данности или заданности, но всегда держится усилием решимости Присутствия быть к смерти. Решение как размыкание должно быть свободным и держать себя открытым для «всегдашней фактической возможности». Держание-себя-свободным для этой "всегдашней фактичной возможности" основывается на том, что разрешение всякой данной ситуации, то есть фактичной возможности быть к смерти, не предопределено причинно-следственной зависимостью, предшествующим разрешением фактичной возможности и само не предопределяет последующее разрешение. Иными словами, акты заступающей решимости в экзистентном бытии дискретны, а не непрерывны, То, что в данной ситуации я откликнулся на зов совести, не означает, что в следующей ситуации я вообще могу услышать ее зов. «Нельзя спать на вчерашней добродетели», - говорит народная мудрость. Поэтому "собственная способность быть целым", раскрытая Хайдеггером в аналитике феномена заступающей решимости, выявляет феномен Присутствия в экзистентном бытии как "живое состояние", а не как отвердевшую теоретическую конструкцию.

Таким образом, "как" Присутствия в экзистентном бытии есть "живое состояние" в том смысле, что заступающая решимость в качестве собственной способности Присутствия быть целым есть решимость "поступка" (С. 310), поступание, а не факт наличного существования.

Какова должна быть аналитика феномена Присутствия как "живого состояния"? Ответу на этот вопрос посвящен § 67 «Достигнутая для интерпретации бытийного смысла заботы герменевтическая ситуация и методический характер экзистенциальной аналитики вообще». Для Хайдеггера здесь принципиально и методически важно то, что аналитика Присутствия не должна быть произвольной, внешней существу самого Присутствия. Поэтому он с особой тщательностью (в этом параграфе, наверно, больше всего вопросов!) ищет аутентичный метод и, определив его в качестве экзистенциальной аналитики, рассматривает его методические возможности, требования и границы. Основной постулат экзистенциальной аналитики Хайдеггера состоит в утверждении, что «всякий онтологически отчетливый вопрос о бытии Присутствия уже подготовлен способом бытия Присутствия» (С. 312), а потому наиболее адекватным методом его (бытия Присутствия) постижения будет его (бытия Присутствия) самотолкование, то есть феноменологический метод. Знание о бытии Присутствия – как, впрочем, и всякого иного самоосновного феномена вообще – как бы "вырастает" из его способа бытия. Иными словами, сама аналитика бытия Присутствия есть способ бытия Присутствия. «К бытию Присутствия принадлежит самотолкование», - пишет Хайдеггер (С. 312).

Отсюда, собственно, и берет начало понимание онтологии Присутствия как герменевтической ситуации. Хайдеггер подробно разбирает упреки по отношению к герменевтике как методу, движущемуся "по кругу", и показывает, что для таких феноменов, каковым является Присутствие, единственным аутентичным методом является метод герменевтического описания, метод интерпретации. Ведь именно «формирующая такое понимание интерпретация самому же истолковываемому как раз впервые дает слово, чтобы оно от себя решило, являет ли оно как это сущее бытийное устройство, на которое оно было формально-заявочно разомкнуто в наброске?» (С.314-315). И дальше, обратите внимание, Хайдеггер ставит характерный вопрос: «Может ли вообще сущее со стороны своего бытия получить слово иначе?» (Там же). В работе «Что это такое – философия?» он вообще отождествляет философию как самотолкование с движением по кругу: «Похоже, сама философия является этим кругом» (См.: «Вопросы философии», 1993. № 8. С. 116). Замечу, попутно, что герменевтическая ситуация – это не ситуация круга, хотя классическое ее понимание подчеркивает именно такую ее природу через рассмотрение в координатах “часть - целое”, “текст – контекст” и т.п.

Итак, Присутствие аутентичным методом своего рассмотрения имеет герменевтику, поскольку лишь этот метод дает слово истине бытия Присутствия. В перспективе этого метода возникает вопрос: что является исходным целости структурного целого Присутствия? Что делает Присутствие самоосновным феноменом? Ответ на этот вопрос мы находим в § 64 «Забота и самость» и § 65 «Временность как онтологический смысл заботы». В первом из этих параграфов Хайдеггер, филигранно проводя свою экзистенциальную аналитику, показывает, что целое онтологической структуры заботы задается заступающей решимостью. В экзистенциальном плане заступающая решимость есть не что иное, как самостность самости, как само-стояние. «Само-стояние означает экзистенциально не что иное как заступающую решимость. Онтологическая структура последней обнажает экзистенциальность самостности самости” (С.322). Хайдеггер заключает, что «полно понятая структура заботы включает феномен самостности» (С.323). Однако зачем он выясняет связь заботы и самости? Затем, чтобы получить онтологически, а не только онтически, целостность Присутствия как собственную способность быть и, таким образом, показать его самоосновность.

В следующем (65) параграфе Хайдеггер в качестве исходного само-стояния и целости Присутствия называет временность. “Исходное единство структуры заботы лежит во временности” (С.327). То есть именно временность является исходнейшей основой целости Присутствия и его самостоятельности в качестве самоосновного феномена. Логика Хайдеггера такова. Самостность как само-стояние есть заступающая решимость. Заступание имеет структуру наброска. Набросок – это само-допущение-себя-настать как всегда-уже-бывшее. «Бывшесть возникает известным образом из будущего» (С. 326). Но структура наброска (а все время надо помнить, что набросок по своей сути есть экзистенция) есть также и структура понимающего себя Присутствия, каковое есть собственно вот -бытие, то есть актуальность. «Лишь как настоящее в смысле актуализации (выделено мною – С.Г.) решимость (напомню, собственный модус заботы – С.Г.) способна быть тем, что она есть…» (Там же).

Временность как феномен имеет структуру «бывшествующе-актуализирующее настающее единое» (Там же). Но это не структура в смысле расположенности моментов временности, ибо они равноисходны, а в смысле модусов временения (См.: С.329). Здесь важно зафиксировать то, что временность есть «прямое εκστατικον», т.е. "вне себя" (Там же). «Временность есть исходное “вне-себя” по себе и для себя самого» (Там же). Существо временности в его эк-статичности. Временность «есть временение в единстве экстазов» настающего, бывшести, актуальности (Там же). Именно потому, что исходнейшее основание Присутствия по своей сущности есть «временение в единстве экстазов», оно (Присутствие) есть "живое состояние".

В заключительном § 66 «Временность Присутствия и возникающие из нее задачи более исходного возобновления экзистенциального анализа» Хайдеггер говорит, что вот теперь, когда мы получили представление об исходном само-стоянии Присутствия и раскрыли временность как повседневность, историчность и внутривременность, мы можем «трезво вглядеться в переплетения исходной онтологии Присутствия» (С. 333).

Подытоживая рассмотрение экзистенциальной аналитики Присутствия так, как она представлена в главе 3 второй части «БиВ», можно вполне определенно говорить о наличии у Хайдеггера аналитики самоосновных феноменов. Эту аналитику можно представить в виде следующих тезисов:

Самоосновные феномены – это феномены, имеющие своим основанием не каузальные связи и зависимости, а факт самого своего собственного бытия как "живого состояния".

Самоосновные феномены присутствиеразмерны.

Основанием целости бытия самоосновных феноменов является время как "временение временности".

Аутентичным методом аналитики самоосновных феноменов является метод интерпретирующей феноменологии.

Благодарю за внимание.