Проф. В.А. Конев. Глава 6, заключающая первый раздел, настолько существенна по содержанию, что нельзя не остановиться на ней еще раз

Коллеги!

Глава 6, заключающая первый раздел, настолько существенна по содержанию, что нельзя не остановиться на ней еще раз. По своему содержанию, как уже говорил Сергей Иванович, она представляет своеобразный итог всего первого раздела. Здесь Хайдеггер снова возвращается к феноменам заботы, мирности, расположения, разомкнутости, к структуре бытия-в-мире и т.д., т.е. к тому, что уже было рассмотрено раньше. Что же нового появляется в главе 6? Чем заканчивается подготовительный фундаментальный анализ Присутствия?

Новое – в новом понимании исходной целостности структурного целого Присутствия, в новой формуле Присутствия.

Начиная свою книгу, Хайдеггер связал ее с вопросом о бытии. Чтобы ответить на вопрос, что есть бытие, нужно, согласно философу, рассмотреть сам этот вопрос как имеющий смысл. Ибо ответ на всякий вопрос возможен только тогда, когда вопрос осмыслен. Бессмысленные вопросы ответа иметь не могут. А вопрос «Что есть бытие?» имеет смысл только тогда и только для того, кто с бытием имеет дело. Он возникает у особого сущего – Присутствия, которое в своей сути содержит бытийную возможность спрашивания. «Отчетливая и прозрачная постановка вопроса о смысле бытия требует, - писал Хайдеггер в первой главе, - предшествующей адекватной экспликации определенного сущего (Присутствия) в аспекте его бытия» (С.7). (Замечу в скобках, что позже сам Хайдеггер сделает к этой фразе замечание: «Но смысл бытия по этому сущему не считывается» (С.439). Это примечание говорит о том, что в ходе работы над аналитикой Присутствия у ее создателя менялись некоторые исходные интенции, исходные онтологические интуиции.) Итак, Присутствие понято в начале книги как место, где бытие себя обнаруживает вопросом о смысле бытия. И дальше Хайдеггер анализирует, что есть Присутствие как сущее, которое знает свое бытие. Эта аналитика разворачивается как анализ бытия-в-мире, которое рассматривается как основоустройство Присутствия.

После аналитики бытия-в-мире, после выяснения структуры бытия-в-мире Хайдеггер теперь снова ставит вопрос – так что же такое Присутствие как нечто целое, что его делает особым сущим, отличным от всех других, во-первых, и имеющим смысл для онтологического вопроса, во-вторых. Ответ вроде бы тот же. Присутствие – это сущее, для которого в его бытии речь идет о самом бытии (С.191). Но теперь для Хайдеггера важно выяснить, что значит "речь идет о…", и, анализируя это «бытийное устройство», свойственное Присутствию, Хайдеггер трактует его как "набрасывание себя в бытии", как "вперед-себя-бытие", как "умение быть", как " способность быть " (das Seinkönnen). Присутствие есть то, что обладает способностью быть, т.е. всегда свое бытие вперед себя выбрасывать, иметь абсолютную возможность к определению своего бытия, даже если оно эту возможность отдало (передало) людям.

Так обнаруживается главное в Присутствии – сама способность быть. Эта способность и обеспечивает целое Присутствия, так как сама способность неделима. Она может по-разному проявляться и реализовываться, но не может не быть самой собой. Но тогда фундаментальная онтология Хайдеггера приобретает новый философский смысл, она становится анализом способности быть, а этот анализ не может быть ничем иным как философской критикой, критикой чистой способности быть.

Можно ли так проинтерпретировать философию Мартина Хайдеггера?

Думаю, что можно. Пойдем от сравнения с классической критической философией – философией Канта. Кант строит критику чистой познавательной способности. Как он выделяет чистую познавательную способность? Во Введении ко второму изданию «Критики чистого разума» он различает чистое и эмпирическое познание. «Чистыми называются те знания, - пишет Кант, - к которым совершенно не примешивается ничего эмпирического» (Кант И. Сочинения: В 6 т. Т.3. М., 1964. С.106). «Там, где строгая всеобщность принадлежит суждению по существу, она указывает на особый познавательный источник суждения, а именно на способность к априорному знанию», - продолжает Кант (Там же. С.107). Чистая способность познания – это «способность, дающая нам принципы априорного знания» (Там же. С.120). Эти принципы Кант называет трансцендентальными.

Есть что-либо подобное у Хайдеггера? Да.

Фундаментальная аналитика работает, как и кантовская критика, с "чистыми" понятиями. Вводя понятие Присутствия, Хайдеггер пишет: «И поскольку сущностно определить это сущее через задание предметного что нельзя, скорее существо его лежит в том, что оно всегда имеет быть своим бытием как своим, для обозначения этого сущего избран как выражение чистого бытия титул "Присутствие"» (С.12. Курсив мой – В.К.). В главе 6, вводя понятие забота, он также указывает на чисто формальный характер этого понятия: формально - экзистенциальная целость онтологического структурного целого Присутствия, или «бытие Присутствия означает: вперед-себя-уже-бытие-в-(мире) как бытие-при (внутримирно встречном сущем). Этим бытием заполняется значение титула забота, употребляемого чисто онтологически-экзистенциально. Исключена из этого значения остается всякая бытийная тенденция, как озабоченность, соотв. беззаботность» (С.192. Подч. мною – В.К.). Наконец, исходная бытийная целость Присутствия есть с а мая способность быть как таковая, чистая возможность бросания себя к бытию.

Чистые понятия трансцендентальной философии выступают априорными формами познания, они принадлежат "чистому Я", "сознанию вообще" и организуют эмпирический опыт. Чистые понятия фундаментальной онтологии также априорны. Хайдеггер пишет, что «отвод "сознанию вообще" (а мы говорили, что фундаментальная онтология не знает сознания как такового – В.К.) не означает отрицания априори» (С.229). Характеризуя заботу, он указывает: «Забота как исходная структурная целость, - приведем еще раз эту цитату, - лежит экзистенциально-априорно "до" всякого Присутствия, т.е. всегда уже во всяком фактичном "поведении" и "положении" такового” (С.193. Подч. мною – В.К.). Об априористичности Хайдеггер говорил в главе 3, где он рассматривал "априористический перфект", или "трансцендентальный перфект", как всегда-уже-допущенность-имения-дела, что характеризует «образ бытия самого Присутствия» (С.85). Присутствие не может существовать, если такого априори нет, если заранее не полагает случившимся то, что еще не случилось. Короче, способность быть проявляется в способности бросать себя вперед, предполагать исполненными возможности, данность подручного, в конце концов, мира как такового. "Вперед", "до" – это и есть априорность. Чистая забота, чистая способность быть априорна. Поэтому экзистенциальная аналитика есть аналитика априорных форм чистой способности быть.

Однако "чистые" понятия фундаментальной онтологии в одном, по крайней мере, существенно отличаются от "чистых" понятий трансцендентальной философии Канта. Они не принадлежат какому-то "чистому Присутствию". Да, Присутствие есть сама способность быть как таковая, это есть сущее, для которого всегда речь идет о его бытии. Но фундаментальными онтологическими чертами этого сущего являются экзистенциальность, фактичность и падение (С.191). Эти экзистенциальные определения, говорит Хайдеггер, не принадлежат как фрагменты к некоему составу, в котором иногда может какой-то черты не хватать. Нет, они исходно взаимосвязаны. «В единстве названных бытийных определений Присутствия его бытие как таковое становится онтологически уловимо» (Там же). Что это значит? Это значит, Присутствие изначально (априорно!) фактично, т.е. всегда находится не как некое чистое Присутствие, а как это Присутствие. Более того, оно не только фактично, но оно изначально (априорно!) "в падении", т.е. всегда находит себя в зависимости от ситуации (Присутствие как человек – от людей). И это вытекает из самой способности Присутствия, ибо способность быть есть способность быть чем-то, где-то и когда-то, она не может не получить своей реализации. Поэтому Присутствие и является сущим, которое всегда больше себя, так как оно есть до себя («Забота как исходная структурная целость лежит экзистенциально - априорно "до" всякого Присутствия»), но и сверх себя («бытие Присутствия означает: вперед-себя-уже-бытие-в-(мире)», оно всегда свои возможности). Именно потому, что нет какого-то "чистого", "трансцендентального" Присутствия, и появляется та странная понятийная ситуация в фундаментальной онтологии, с которой мы уже сталкивались: Присутствие одно или Присутствий много. Как особый способ быть (как способность быть) Присутствие одно (его суть в экзистенциальности), но именно этот способ быть рождает его разные ипостаси (его суть в фактичности и падении). Поэтому оно может быть в ипостаси подлинного или неподлинного бытия. Оно едино в разных "лицах" (для Присутствия важно его "лицо", его "кто").

Фундаментальная онтология имеет дело с априори особого рода. Сам Хайдеггер к этой мысли подходит, когда спрашивает, а не упущено ли в концепции трансцендентального субъекта как раз априори " эмпирического " субъекта, Присутствия. И дальше: «Не принадлежит ли к априори фактичного субъекта, т.е. фактичности Присутствия, та определенность, что он равноисходно существует в истине и неистине?» (С.229), или, я бы сказал, в разных ипостасях. «Идеи "чистого Я" и "сознания вообще" содержат так мало от априори "действительной" субъективности, что перескакивают через онтологические черты фактичности и бытийного устройства Присутствия, соотв. вообще их не видят», - утверждает Хайдеггер. Априорные формы, которые выявляются аналитикой Присутствия, изначально являются формами эмпирического (фактического) бытия. Это априори трансцендентального перфекта, свершившегося несвершенного. Конечно, анализ подобного типа априори должен быть философской критикой.

Критический характер фундаментальной онтологии проявляется и в том, что аналитика Присутствия (способности быть) является условием «возможности всех онтологий» (С.13). Критика познавательной способности была для Канта условием выяснения: как возможна наука – как возможна математика, как возможно естествознание, как возможна метафизика. Здесь – как возможны онтологии, т.е. знание разных видов бытия.

В 6 главе Хайдеггер не случайно обращается к проблеме реальности и истины. На первый взгляд содержание этой главы крайне "разношерстно": название ориентирует на рассмотрение заботы, а речь идет не только и даже не столько о заботе, а сначала об ужасе, потом вдруг о реальности и об истине. Как это увязано? Конечно, на композиции этой главы, как, впрочем, и на тексте всей книги, отразилось то, что автору не хватило времени на тщательную литературную обработку текста (Хайдеггер должен был быстро опубликовать книгу, что было необходимо для занятия должности заведующего кафедрой философии во Фрейбургском университете после Гуссерля). Но соединение в одной главе названных тем все-таки не случайно.

Рассматривая целость структурного целого Присутствия и обнаружив ее в заботе, в бытии-вперед-себя как бытии к своему особому умению (способности) быть (В.В. Бибихин переводит das Seinkönnen и как умение быть, и как способность быть), Хайдеггер отмечает, что аналитика Присутствия не нацелена, однако, на обоснование антропологии, а имеет фундаментальную онтологическую направленность, она ориентирована на выяснение вопроса о смысле бытия. Поэтому достигнутый уровень анализа должен быть применен к различным модусам бытия (С.200-201). Так и появляется анализ проблемы реальности и проблемы истины. Хайдеггер не описывает, чт о есть реальность. Онтология реальности для него – это проблема реальности, проблема как возможна реальность, т.е. что значит, что «бытие получает смысл реальности» (С.201). А это есть критический ход. Можно сказать, что мы имеем здесь дело с критикой реальности, которая показывает при каких условиях и в каких границах встает сама проблема реальности (см.: Там же). Хайдеггер пишет: «Возможность удовлетворительного онтологического анализа реальности зависит от того, насколько то, от чего (т.е. от сознания – В.К.) должна быть независимость (реальности – В.К.), что должно быть трансцендировано, само прояснено в аспекте своего бытия» (С.202). Хайдеггер показывает, что «сознание реальности само есть некий способ бытия-в-мире» (С.211), есть понимание внутримирного сущего.

Проблема истины также ставится в «БиВ» критически. Здесь не только критически анализируется традиционная концепция истины, но и вскрываются бытийные (онтологические) корни этой концепции. А разрабатывая свое понимание истины, Хайдеггер показывает, что быть-истинным (истинность) есть способ бытия Присутствия, в котором происходит раскрытие бытия. «Экзистенциально-онтологические основания самого раскрытия впервые показывают исходнейший феномен истины» (С.220). Таким образом, онтология истины, рассматривающая способ бытия истины, также имеет свои основания в фундаментальной онтологии, которая показывает, как возможно истинное знание.

Как возможна социальная реальность, как возможно общество – онтология социального также фундирована в аналитике Присутствия, которая показывает формы безличного бытия Присутствия. Как возможна история – на это даст ответ понятие временности, к которому приходит экзистенциальная аналитика и т.д.

Таким образом, мы видим, что фундаментальная онтология строится как анализ форм бытия Присутствия – его повседневного (усредненного) бытия, его экзистенции – с целью выявления исходных оснований самой способности быть, что и делает ее разновидностью критической философии, критикой бытия. Причем эта установка – через критику к все более исходным основаниям бытия Присутствия – постоянно направляет фундаментальный анализ. Показательно в этом отношении то, как Хайдеггер заканчивает анализ заботы в § 41. Забота выявлена как экзистенциально-онтологический основофеномен, который имеет сложную структуру: она содержит в себе "бытие-вперед-себя", "в-уже-бытие-в", "бытие-при". И в связи с этим автор «БиВ» замечает: «Не есть ли это (сложность, членораздельность структуры заботы – В.К.) однако феноменальный признак того, что онтологический вопрос должен быть продвинут еще дальше до выявления еще более исходного феномена, онтологически несущего единство и целость структурной многосложности заботы?» (С.196). Критический анализ бытия Присутствия как бытия-в-мире открыл заботу и способность (умение) быть, которые дают Присутствию понимание бытия. Теперь обнаруживается, что это не самое исходное проявление бытия. Открываются новые горизонты. Какие? Здесь начинается проблематика второго раздела. Название открывающего этот раздел параграфа – «Результат подготовительного фундаментального анализа Присутствия и задача исходной экзистенциальной интерпретации этого сущего» – лишний раз свидетельствует в пользу понимания фундаментальной онтологии как критики. Но об этом в следующий раз.

Спасибо за внимание!

Семинар 8

Способ бытия к концу (Раздел 2, гл. 1 «Возможная целость Присутствия и бытие к смерти»)