Глава XII. 33. Поэтому ты ни в коем случае не станешь отрицать, что есть неизменная истина, содержащая все то, что неизменно истинно

33. Поэтому ты ни в коем случае не станешь отрицать, что есть
неизменная истина, содержащая все то, что неизменно истинно, ко-
торую ты не можешь назвать своей или моей, или истиной какого-
то другого человека, но которая для всех распознающих неизмен-
ные истины, словно удивительным образом сокровенный и вместе
с тем общедоступный свет существует и подается совместно. Но
кто мог бы сказать, что все, что является общим для всех рассуж-
дающих и понимающих, имеет отношение к природе каждого из
них? Ведь ты помнишь, как я полагаю, что обсуждалось немного
ранее относительно телесных чувств, а именно: то, что мы сообща
получаем благодаря чувству зрения и слуха, например цвета и зву-
ки, которые я и ты одновременно видим и одновременно слышим,
не имеет отношения к природе нашего зрения и слуха, но является
общим для нашего восприятия. Таким образом, ты также ни в ко-
ей мере не станешь утверждать о том, что я и ты видим каждый сво-
им умом, имеет отношение к природе ума каждого из нас. Ведь ты
можешь сказать о том, что одновременно видят глаза двоих, есть не
глаза того или другого, но нечто третье, к чему обращен взгляд и то-
го, и другого.

Эводий. Это в высшей степени очевидно и верно.

34. Августин. Итак, считаешь ли ты, что та истина, о которой
мы уже долго беседуем и в которой, хотя она одна, различаем
столь многое, превосходит наш ум, или равна нашим умам,
или даже ниже? Однако если бы она была ниже, мы бы судили не
в соответствии с ней, но о ней, как мы судим о телах, потому что
они ниже нас, и говорим по большей части не то, что они сущест-
вуют таким-то или не таким образом, но что они должны сущест-
вовать таким или не таким образом, так и о нашем уме (animus)
мы не только знаем, что ум существует таким образом, но по боль-
шей части также, что он и должен существовать таким образом.
И о телах мы судим так же, когда говорим: «менее белое, чем сле-
довало быть», или: «менее квадратное» и многое подобного рода,
об умах же: «менее способный, чем должен быть», или «менее
кроткий», или «менее сильный», смотря по тому, в чем выражает-
ся смысл наших обычаев. И мы судим об этом согласно тем внут-
ренним правилам истины, которые мы все вместе различаем,
о них же самих никоим образом не судит никто. Ведь когда кто-то

говорит, что вечное лучше временного или что семь и три будет
десять, он не утверждает, что так и должно было быть, но зная
только, что это так,.не как экзаменатор поправляет, но только как
открыватель радуется.

Если же эта истина была бы равна нашим умам (mens), она са-
ма была бы тоже изменчива. Ведь наши умы различают ее то
меньше, то больше, тем самым обнаруживая, что они изменчивы,
в то время как она, пребывая в себе самой, не увеличивается, ког-
да распознается больше, и не уменьшается — когда меньше, но ос-
тается целостной и невредимой и обратившихся к ней радует, на-
граждая светом, а отвернувшихся наказывает слепотой. Почему
же мы судим согласно ей даже о самих наших умах, хотя о ней не
можем судить совсем? Ведь мы говорим: «понимает меньше, чем
должен» или «понимает столько, сколько должен». Но понимать
ум должен в той мере, в какой он может приблизиться и приоб-
щиться к неизменной истине. Поэтому, если она не ниже и не рав-
на [уму], ей остается только быть выше и превосходить.