Лекция 8 наука как социальный институт

В научной литературе на эту тему можно встретить такую формули­ровку процесса развития науки как особого социального института: «Со­циальный институт науки начал складываться в Западной Европе в XVI-XVII столетиях, в период упадка феодализма и зарождения буржуазных общественных отношений и ценностей»¹. Утверждение не бесспорное, по­скольку его авторы забывают о том, что еще в IV веке до н.э. Платон и Аристотель создали свои научно-образовательные сообщества (Академия и Ликей), которые и стали прообразами институционализации науки. Нам стоит уделить этому вопросу более пристальное внимание и попробовать разобраться, в чем здесь дело?

]. Обшие замечания к определению науки как социального ин­ститута. Принципы современной науки были сформулированы Ф. Бэко­ном и Р. Декартом в первой половине XVII века². Поэтому современная наука существует всего неполных 400 лет - срок весьма небольшой для то­го, чтобы можно было говорить о ее зрелости. Для сравнения: философия существует примерно 30 столетий, религия - около 60 веков, а миф тянет на долгожителя - приблизительно 100-150 веков (!?}. В XXI веке наука отметит свой всего лишь четырехсотлетний юбилей (конкретного года не существует, поэтому праздновать можно все столетие!). В сравнении с другими историческими формами мировоззрения это еще младенческий возраст. Поэтому «юбилей» обещает быть весьма скромным (!).

Как социальный институт наука в наибольшей мере характеризуется такими понятиями, как: 1) «личность ученого», 2) «научный лидер». 3} «научная элита», 4) «научное сообщество», 5) «Университет»; к этому следует отнести и такие понятия: 6) «воспроизводство кадров», 7) «научное производство», 8) «внедрение научного знания». 9) «научное поле сознания».

Длительное время влияние науки на социальную жизнь не выходило за рамки мировоззрения. При этом науке приходилось долго и упорно (а порой и весьма жестко) конкурировать с религией, что не могло не ска­заться на всех их последующих взаимоотношениях. Преимущество, а значит и победа, религии нал наукой в то время было предопределено тем, что по­мимо мировоззрения религия безраздельно господствовала во всех сферах человеческой деятельности. На тот исторический момент это была самый удобный и самый верный способ объяснения действительности. «Верный» потому, что иного, более достоверного способа еше пока не было.

Так почему же наука как социальный институт не сложился раньше XVII века? Ответ, на наш взгляд, кроется в самом характере научных зна­ний времен Платона и Аристотеля. Оба философа и до сих пор считаются классиками мировой философской мысли. Именно они создали не только свои великие философские школы (идеализм и реализм), но и дали «путев­ку в жизнь» многим наукам, преимущественно гуманитарного характера. Речь идет о таких ключевых дисциплинах, как политология, социология, психология и культурология. Сам характер этих наук в первую очередь за­трагивает мировоззрение, а не социально-экономическое бытие.

Переход от философского знания к научному фактически совершил Аристотель. Однако его заслуги перед мировой наукой оцениваются не­равнозначно. Если брать корпус социально-гуманитарных дисциплин (по­литология, социология), то его вклад в развитие этих научных отраслей неоспорим. Но если мы будем с вами оценивать корпус его естественнона­учных работ, то вынуждены будем признать, что они не просто устарели, но и являются антинаучными.

В XVII веке наука Нового времени (Ф. Бэкон, Р. Декарт) начала свое развитие именно с разработки конкретных методов исследования естество­знания. Аристотель и Платон оставили нам методы исследования гумани­тарного знания, поэтому наука и получила столь долгую «прописку» именно в мировоззрении и не могла вплоть до XVII века найти свое онто­логическое воплощение. Однако труд Платона и Аристотеля и труд Ф. Бэ­кона и Р. Декарта нам следует рассматривать как единый процесс развития научного знания, как его «альфу» и «омегу», «начало» и «конец» методо­логической предыстории современной науки.

Поскольку созданные Платоном и Аристотелем научные разработки касались главным образом социально-политической и философско-этической проблематики, то они оказали минимальное влияние на при­кладные научные изыскания в области техники и экономики. Напротив, теоретические разработки Ф. Бэкона и Р. Декарта подвели под промыш­ленное развитие конкретную теоретическую базу, которая стимулировала импульс развития НТР. Но без Платона и Аристотеля никогда бы не было Ф. Бэкона и Р. Декарта. Вот почему мы должны признать началом процес­са социализации науки не XVII век. а IV век до н.э.

Если бы не было той научно-философской системы, которую создали Платон и Аристотель благодаря своим учебным заведениям, то не было бы воплощения самого грандиозного проекта греческой античности - «импе­рии Александра Македонского», положившей начало эпохи эллинизма. Мировая история пошла бы по совершенно иному сценарию. Поэтому у нас есть все основания говорить о том, что «научные изыскания» Платона и Аристотеля все же имели влияние на развитие социальной жизни своего времени, но это их влияние касалось не экономики, а политики. По-видимому, в то время это было самое удачное и самое нужное практиче­ское приложение их научного знания.

Поэтому мы должны развести такие понятия, как «рождение науки» и «наука как социальный институт». Научные данные (например, данные астрономии, математики или геометрии) применялись повсеместно там, где существовали древние цивилизации (Египет, Месопотамия, Индия, Греция и Рим). Архитектура, сельское хозяйство, ремесло, военное дело -вот лишь главные области применения древними своих научных познаний. Другое дело, что эти знания были впоследствии утеряны, т.е. наука еще не столь проникла в ткань обыденности, чтобы можно было говорить о ее «вечном присутствии» в ней. Современная наука зашла в этой области го­раздо дальше.

Началам социальной институционализацш науки стало признание за научной деятельностью самоценного характера^. Этот процесс сопро­вождался утверждением и распространением научных открытий в созна­нии общества. Поэтому данный процесс надлежит рассматривать как по­этапное восхождение науки из небытия к бытию: от Н, Коперника к Г. Га­лилею, от Г. Галилея к И. Ньютону, от И. Ньютона к Ч. Дарвину и т.д., и т.п. Авторитет науки возрастал по мере роста доверия к ее истинам. Вслед за этим последовало превращение науки в профессиональную сферу дея­тельности, когда появляется не любитель науки, а профессионал, сделав­ший целью всей своей жизни - развитие научного знания. Именно этим, по всей видимости, и следует считать завершение процесса социализации и институционализации науки.

Все это подводит нас к одной из самых важных тем рассматриваемой нами проблемы - теме роли выдающейся личности в процессе становления научного знания. Ведь историю науки невозможно описывать, оставив в стороне тех выдающихся ученых, которые и сделали науку наукой.

2. Наука как форма духовного производства и социальный ин­ститут, «В ходе социального развития наука постепенно превращается в особую, относительно самостоятельную форму общественного сознания и сферу человеческой деятельности. Тем самым она выступает как историче­ский продукт длительного развития человеческой цивилизации, духовной культуры, постепенно складываясь в особый социальный организм, выра­батывая свои типы общения, взаимодействия людей, формы разделения

исследовательского труда и соответствующие ориентации, нормы созна­ния ученых. Производство и воспроизводство нового объективно-исторического знания и его практическое применение становятся важней­шими социальными функциями науки, способы выполнения которых мо­дернизируются в зависимости от этапа истории и характера социальной системы»^!.

«Наука как социальный институт включает в себя, прежде всего, 1) ученых с их знаниями, квалификацией и опытом; 2) разделение и коопе­рацию научного труда; 3) четко налаженную и эффективно действующую систему научной информации; 4) научные организации и учреждения, на­учные школы и сообщества; 5) экспериментальное и лабораторное обору­дование и др. В современных условиях первостепенное значение приобре­тает процесс оптимальной организации управления наукой и ее развитием.

Наука - это всеобщая общественная форма развития знания, продукт «общего исторического развития в его абстрактном итоге» {К. Маркс). Од­нако коллективность форм деятельности в современной фундаментальной или прикладной науке отнюдь не «отменяет» индивидуальный характер научного исследования. Ведущие фигуры науки - гениальные талантли­вые, одаренные, творчески мыслящие ученые-новаторы. Выдающиеся ис­следователи, одержимые устремлением к новому, стоят у истоков револю­ционных поворотов в развитии науки. Взаимодействие индивидуального, личностного и всеобщего, коллективного в науке - реальное, живое проти­воречие ее развития»².

В.И, Вернадский обращал внимание на то, что наука не существует помимо человека, ученого, Поэтому «научная мысль есть и индивидуаль­ное, и социальное явление. Она неотделима от человека. Личность не мо­жет при самой глубокой абстракции выйти из поля своего существования. Наука есть реальное явление и, как и сам человек, теснейшим и неразрыв­ным образом связана с ноосферой»". Логика развития научного знания по­казывает, что по мере продвижения, так называемых, «высоких техноло­гий» роль элитности в развитии научного знания будет все увеличиваться.

3. Наука как профессиональная сфера деятельности, Процесс становление науки в качестве социального института завершается тогда, когда появляются не просто профессионалы, а сообщество ученых. Выяв­ление данных по этому конкретному вопросу зависит от темпов развития научного знания. Дело в том, что свои профессиональные сообщества по­являются по мере развития той или иной отрасли научного знания. Иными словами, научные сообщества появляются неравномерно по времени, что не дает нам возможности судить о какой-либо конкретной дате завершения процесса институционализации. науки. Мы можем сказать, что это про­изошло где-то в Х1Х-ХХ веках, Точнее - в XX столетии. В пользу послед­ней даты говорят сами нижеприведенные цифры.

Сами темпы развития «большой науки» за последние 200-300 лет могут быть признаны «элитными». Этот перманентно элитширущийся признак развития науки может быть сведен к выявлению двух важных по­казателей: 1} резкому возрастанию количества ученых и 2) столь же резко­му увеличению научного пространства.

Таблица 3 ЧИСЛЕННОСТЬ УЧЕНЫХ В МИРЕ В ХУШ-ХХ ВЕКАХ¹

На рубеже ХУШ-Х1Х веков	около 1 тысячи человек
В середине XIX века	10 тысяч человек
В 1900 году	100 тысяч человек
Конец XX столетия	свыше 5 млн

Наиболее быстрыми темпами количество людей, занимающихся наукой, увеличилось во второй половине XX века. Именно в 1950-70 гг. в целом ряде стран произошло удвоение числа ученых: в Европе - за 15 лет; в США - за 10 лет, в СССР - за 7 лет. «Такие высокие темпы привели к тому, что около 90% всех ученых, когда-либо живших на Земле, являются нашими современниками»³.

К этому необходимо также добавить резкий рост объема научной информации. В XX веке мировая научная информация удваивалась за 10-15 лет. Так, если в 1900 году было всего около 10 тысяч научных журна­лов, то в 1990-е гг. их уже несколько сотен тысяч. Свыше 90% всех важ­нейших научно-технических достижений приходится именно на XX веке'.

Таким образом, рост числа ученых является еще одним важным фак­тором в процессе становления науки в качестве социально значимого ин­ститута. Физическое увеличение численности носителей научного знания позволяет науке исключить мысль о своем физическом устранении. Извес­тен случай, когда один китайский император, посчитав, что главной при­чиной всех социальных бед являются ученые, приказал в один день убить 200 философов (их просто утопили в общественном туалете!). Физическое уничтожение носителей научного знания в XX веке стало практически не­возможным вследствии стремительного роста их численности (с 100 тыс. в начале XX в. до 5 млн в конце). Однако количественный рост не должен подменять собой рост качества научного сообщества.

4. Личность ученого. Обозначенная нами проблема может быть на­звана элитологией науки. Роль личности в процессе развития научного знания трудно переоценить. Везде, куда бы мы не посмотрели в науке.

встречаем ту или иную выдающуюся личность и целую толпу ее последо­вателей, критиков или апологетов. Выдающегося ученого всегда можно узнать не только по его уникальным (элитным) идеям, но и по толпе, кото­рая собирается вокруг него благодаря этим идеям. Поэтому у каждого ве­ликого ученого всегда была «свита» из его учеников и последователей.

Наука развивается благодаря профессиональной деятельности уче­ных. Поэтому для нее первостепенное значение имеет образовательный процесс - качественная передача научного знания от одного поколения ученых другому. Процесс преемственности в науке и в философии обычно выражается в таких терминах, как «традиция» (старое) и «новация» (но­вое). «Это две противоположных, диалектически связанных стороны еди­ного процесса развития науки: новации вырастают из традиций, находятся в них в зародыше; все положительное и ценное, что было в традициях, в «снятом виде» остается а новациях»¹.

Традиционно выделяются два типа личности ученого: «схоласт» и «новатор». Первый тип олицетворяет истеблишмент, казенную иерархию научных чинов и разного рода помпезность. «Схоласт» в штыки воспри­нимает любую новацию, враждебно относится к любого рода конкуренции, усматривая в ней угрозу своему статусу, «Новатор», чаще всего, бывает колоритной фигурой и экстравагантной личностью с большим чувством юмора. Он критически относится к академической учености, отказываясь видеть в ней «священную корову» науки.

Ученый - это тот, кто привносит в общую копилку науки самостоя­тельно добытое им новое знание, новую крупицу Истины. В образе учено­го мы без труда угадываем элитную личность. «Ученый - это тот, кто пре­восходит по своему интеллекту средний тип. кто в принципе отврашен от лжи, кто не впадает в отчаяние, терпеливо идет по пути поиска и обнару­жения истины, Образ мыслей ученого избегает путаницы, смешения поня­тий, но признает взаимосвязь и взаимозависимость всего существующего. Накопление и систематизация знания - ключ к тайникам мыслительной лаборатории ученого»².

Элитность личности ученого обеспечивается тем. что он работает с Истиной, Если философ всего лишь ищет Истину, то ученый обязан ею уже обладать. Главная цель ученого - упорядочить мир в соответствии с существующими в нем Истинами (законами), Ученый призван избавить разум человечества от хаоса мира, создать «упрощенный ясный образ ми­ра», поместить в него «центр тяжести своей эмоциональной жизни»⁴.

Ученый есть, прежде всего, профессионал и специалист, ответствен­ный за свое научное знание. Ученый, отказывающийся быть ответствен­ным за свое знание, аморален. Этика ученого диктует ему быть откровен­ным перед своей совестью, даже если весь мир ополчился на него за его открытия.

Наука представляет собой идеализацию объекта своего исследова­ния. Ученый постоянно формулирует и задает природе вопросы, пытаясь получить от нее адекватные ответы. Даже понятая им действительность требует от ученого своего лингвистического оформления. Погружаясь в мир языковых норм и форм, ученый постоянно сверяет полученные знания со своей духовной матрицей.

С точки зрения научного эпоса, «в известном смысле ученый - это воин на поле неопределенности, безрассудства и лжи. Борьба ведется и в споре, где рождается истина. Научная полемика, дискуссия - принятые и поныне формы борьбы, где ученый-воин сражается, отстаивая приоритет обнаруженного им истинного знания. Борьба идет на нескольких фронтах. Сражается ученый и с варварским невежеством, и с собственным само­мнением, Вызов, который он бросает природе, не всегда кончается его по­бедой. Но несмотря на неудачи, ученый, не останавливаясь, идет вперед. Поэтому можно сказать, что ученый, по существу своему, - человек, наде­ленный недюжинной силой воли, понимаемой как непрерывный поток энергии, управляемый с помощью намерения»¹.

Улучшение работы института науки, его социальная эффективность в немалой степени зависят не столько от решения задачи систематизации научных знаний о самой науке как социальном явлении, от вооружения этими знаниями будущих ученых^;, сколько от элитизации научного сооб­щества и, в частности, самой личности ученого.

5, «Научный лидер». Не каждый ученый становится лидером в сво­ей отрасли научного знания. Лидерство измеряется здесь уровнем элитно-сти полученного в ходе творческой научной деятельности знания, т.е. важ­ностью его научных открытий. Несомненно, что лидер в науке - это уче­ный с большой буквы, гений в своей области научного знания, обладаю­щий одновременно широкими энциклопедическими знаниями, обострен­ным и углубленным видением актуальности своей научной проблемы.

Лидерство в науке означает предельную концентрацию творческого потенциала в одной личности ученого или в целой группе лиц, связанных решением глобальной научной проблемы. Именно качество творческой ак­тивности ученого и служит мерилом его лидерских претензий. Однако на­учный лидер должен быть не просто известной в научных кругах лично-

стью, его достижения должны получить признание со стороны научного сообщества.

Вокруг научного лидера со временем начинает формироваться науч­ная элита, которая создается из числа его наиболее «продвинутых» в науч­ном плане сторонников и последователей. Со временем из числа этих лиц формируются научные школы и направления, в которых начинает разви­ваться «культ личности» такого ученого.

Научная школа предполагает наличие ученого-лидера, который спо­собен выдвинуть не только оригинальную теорию, но и сплотить вокруг себя группу единомышленников и воспитать своих учеников. Для того чтобы можно было говорить о наличии «научной школы», необходимо также наличие как минимум двух поколений учеников, соблюдающих тра­дицию, заложенную ее основателем (Учителем). Чем харизматичнее лич­ность Учителя, тем больше шансов на то, что, даже и в случае кризиса дан­ной теории, она все равно будет пользоваться уважением среди научного сообщества.

Для возникновения школы необходимы четыре условия: 1) наличие Сверхидеи; 2) наличие ученого-новатора; 3) социокультурная востребо-ванность данного знания; 4) традиция (последователи и ученики).

Возвращаясь к личности выдающегося ученого, следует отметить некоторые ее стороны. Великий ученый ~ это великий систематизатор ми­рового хаоса, он его упорядочивает, и он же дает ему те имена, по которым этот порядок затем узнают другие люди. Поэтому перед ученым, погру­зившимся в мир непознанного, стоят сразу три главные проблемы: 1) сде­лать открытие ранее неизвестного; 2) дать этому только ему одному уже известное имя; 3) познакомить с этим «новым» всех, кто желает о нем уз­нать. Все это требует от ученого не только великого напряжения интеллек­та, но и активизации воображения (в придумывании новых «имен»), и реа­лизации волевых и ораторских способностей (в деле распространения ин­формации о сделанном открытии).

6. Научная элита. Научная элита - вершина научного сообщества. Она представлена как непосредственно самими лидерами научного про­цесса, так и теми, кто по темпам своего личного научного развития может потенциально стать таким лидером в будущем.

Науку продвигают те элитные умы, которые обладают способностью проникать в тайны внешнего мира природы и во внутренние тайны мира человека, Вообще можно сказать, что научная элита - это «двигатель нау­ки». На уникальные способности интеллектуальной элиты обратили свое внимание еще древнегреческие философы (Гераклит. Платон. Аристотель, Сенека). Ими отмечалось, что люди, обладающие философским складом мышления, как правило, видят то. чего другим {«простым») людям увидеть не дано. «Философы зто люди, способные постичь то, что вечно тож­дественно самому себе, а другие этого не мосут и... } потому блуждают] среди множества разнообразных вепрей, и потому они уже не философы» (Государство, 484Ъ)*.

Философу присущи следующие основные добродетели идеального платоновского государства: он должен быть «человеком (I) с отменной природной памятью, (2) способным к познанию, (3) великодушным, (4) справедливым, (5) мужественным (6) рассудительным и (7) быть «дру­гом и сородичем истиньпг. «Как видно из данного Платоном определения, элитарное сознание в первую очередь характеризуется им вхождением субъекта в систему мировых идей (знаний, ценностей) и активным в ней функционированием, т.е. качественным преобразованием этого мира идей в новое информационное пространство. При этом неизбежна персонализа-ция, т.е. активное проникновение сознания одного индивида в духовный мир значимой для него личности»³.

Само понятие «научная элита» имеет несколько своих синонимов: «элита духа», «интеллектуальная элита», «меритократия», «элита знаний», «аристократия духа». Суть всех этих терминов сводится к тому, что они указывают на тот узкий слой лиц, которые занимаются производством ин­теллектуальной собственности⁴. Научная элита обладает одним непремен­ным и несомненным качеством - научной элитностью, которую добывает в результате максимального использования всех своих меритокрэтических качеств.

Интеллектуальную элиту характеризует критическое, независимое мышление. Эмпирическим индикатором служит раннее развитие и выда­ющиеся способности. Исследования в области интеллектуальной элиты показали, что «наследственность сама по себе еще ничего не решает. Не­обходимо развитие способностей, которое достигается лишь на путях об­разования, овладения научными знаниями и методологией. Необходим также благоприятный общекультурный фон и благоприятные условия об­щественной жизни индивидов. Необходимо, наконец, то благоприятное стечение конкретных обстоятельств, которое принято называть удачей»-\ Поэтому подлинной элитой может быть только интеллектуальная, а не та часть населения, которая присвоила себе максимальное количество мате­риальных благ. Эзотерически ориентированные мыслители, как, например, Р. Генон, связывают понятие подлинной элиты с формированием духовной элиты, которая должна действовать в гармонии со всей природой и быть укоренена в чистой интеллект)' ал внести и духовности¹.

Существуют методики, которые указывают на ряд необходимых ат­рибутов и формальных признаков при решении вопроса об отнесении того или иного представителя интеллигенции к интеллектуальной элите. В ка­честве таковых Т.Г. Лешкевич предлагает следующие показатели: 1) из­брание конкретного ученого действительным членом, членом-корреспондентом, почетным членом академий, научных учреждений и об­ществ, 2) присуждение премий и медалей за научную деятельность; 3) включение биографических справок в специальные биографические справочники и энциклопедии; 4) участие ученых в работе редакционных коллегий, изданий с высоким научным цензом; 5} высокий индекс цитиро­вания публикаций ученого членами мирового научного сообщества².

6. Элитность, Подлинная элита всегда отличается наличием в ней элитности. Элитность - это то самое качество- которое и возводит элиту из мира ее планов в реальность в качестве общепризнанной элиты; элитность - это та самая сила, которая осуществляет развитие научного знания, она производит и внедряет новые идеи, способствующие изменению мира к лучшему. Элитность в науке представляет собой сумму уникальных зна­ний, способных коренным образом переустроить мир. Научный мир сам развивается именно благодаря появлению такого рода знаний.

Наука, в которой отсутствует элитность, имеет весьма смутные пред­ставления о ценности своих знаний. Осознание элитности позволяет ей сформулировать саму идею о себе, сделать себя респектабельной и при­влекательной в глазах других научных дисциплин и направлений.

Элитность всегда указывает на качество духа. Она проявляется в творениях своего автора и сигнализирует окружающим о том, что это элитная личность, субъект элиты. Таким образом, элитность является важ­нейшим и решающим критерием в идентификации элиты как субъекта со-циокультурных отношений. Отсутствие элитности будет свидетельство­вать о формальном отношении субъекта к элитной группе. Псевдоэлиты (или квазиэлиты} столь же распространенное явление, как и сами элиты. Отношение между элитами и псевдоэлитами можно охарактеризовать по линии отношений истины и заблуждения.

7. Научное сообщество. Наука в качестве социального института должна рассматриваться нами и в качестве научного сообщества. Научное сообщество - это группа ученых по определенной специальности, обла­дающих сходной научной подготовкой, объединенных общей научной проблематикой или «научной школой» своего учителя (научного лидера). Для научных сообществ характерны традиции в передаче научного знания (воспроизводство кадров), разработка общей для них тематики и создание схожей научной литературы. Зрелость или несостоятельность того или иного сообщества измеряется мерой его элитности, т.е. способностью к ре­гулярным научным открытиям, открытым научным дискуссиям и выпуску периодических научных изданий.

Выделяют следующие исторические типы научных сообществ: 1) дисциплинарные и междисциплинарные сообщества; 2) научные школы и направления. Наиболее распространенными формами научного общении стали конгрессы, конференции, симпозиумы, «круглые столы», на кото­рых ученые имеют возможность публично обсудить свои научные разра­ботки, открытия и иного рода предложения.

Научные сообщества представляют собой не просто «клубы по инте­ресам». Они есть определенная мера концентрации элитного качества в де­ле «добычи» нового научного знания. Научное сообщество напоминает со­бой группу первобытных охотников на мамонтов, но только их целью яв­ляется не «гора мяса», а «горы» (вершины) нового научного знания.

Самым известным видом научного сообщества являются учрежде­ния, созданные по типу платоновской Академии. В настоящее время Уни­верситет является одной из самых эффективных форм воспроизводства и расширения научного знания. Именно соединение науки и Университета в середине XIX столетия привело к мобилизации и элитизации научного ми­ровоззрения. Со временем университеты превратились в «храмы науки и образования». Сегодня уже невозможно представить себе образовательный процесс вне рамок научного знания.

На Западе превосходство элитных университетов доказывается ими не только высоким качеством образования, но и притоком огромного ко­личества иностранных студентов. Главная цель такого космополитическо­го образования - преодоление провинциальных представлений, препятст­вующих творческому мышлению, которое вырабатывает в них любовь к своей профессии и желание заниматься самообразованием до конца своих дней¹. Но научная элита обладает не только «высокой истиной», но и явля­ется носителем определенных этических норм. Научная элита вне истины и этики существовать не может. Конфликт между этическим и гносеологи­ческим всегда свидетельствует о кризисе такой научной элиты.

Этика ученого приказывает ему не просто стремиться к истине, но и побуждает его не причинять посредством своего знания вреда другим лю­дям и окружающей среде. Конкурентная борьба должна идти в рамках на­учной этики. Она опирается на два фундаментальных запрета: «не лги» (запрет плагиата и злонамеренное введение кого-либо в заблуждение) и «не навреди» (запрет на изобретения, способствующие ухудшению чело­веческого качества или угрожающие безопасности жизни человека). Сама

научная этика делает ученого ответственным за все социальные, культур­ные и техногенные последствия его изобретений.

Там, где научный поиск вступает в явное противоречие с профессио­нальной этикой ученого, следует говорить об ограничении свободы науч­ных исследований. В XX веке физики-ядерщики как раз и столкнулись с такой проблемой. В СССР известным диссидентом и пацифистом стал «отец» водородной бомбы академик А.Д. Сахаров. Проблему противостоя­ния морали и науки отразил и в своем романе «В круге первом». А.И. Солженицын¹. По его мнению, именно на научной элите лежит ответ­ственность за обеспечение духовной безопасности всего человечества. Именно научная элита должна стать «первым заслоном» на пути располза­ния политического тоталитаризма. В XXI веке тоталитарные и авторитар­ные политические режимы уже не смогут процветать без опоры на интел­лектуальную элиту. Поэтому «элита знаний» должна стать надежной опо­рой демократизации общества, а для этого интеллектуальной элите необ­ходимо стать самодостаточной социокультурной силой, т.е. быть незави­симой от государства.

8. «Идея Университета». Научное знание не может нормально функционировать, будучи исключенным из системы образования. Сама идея университета предусматривает естественное соединение науки и об­разования, их совместное проживание под одной крышей, совместное уча­стие в творчестве.

Величайшим достижением античности стало создание философско-научных центров (школ), самыми известными из которых стали школа Пифагора в Кротоне (в конце VI веке до н.э.), Академия Платона в Афинах (ок. 387 г. до н.э.) и Ликей Аристотеля (335 г. до н.э.). Именно они и зало­жили основу всех современных форм и видов научных сообществ. Акаде­мия Платона вообще поставила своеобразный рекорд по продолжительно­сти своего существования - 912 лет (с 387 г. до н.э. по 529 г. н.э.). Продол­жением этой традиции стали средневековые университеты.

Средневековый университет - это корпорация студентов и профес­соров, объединенных общим стремлением к познанию. Университеты бы­ли созданы практически во всех европейских столицах и ряде крупных культурных центров Западной Европы в Болонье (1158), Оксфорде {1168), Париже (1200). Кембридже (1209). Падуе (1222), Тулузе (1229) и др. К 1500 г. их было уже 79. причем 50 из них были созданы римскими папа­ми на основе церковных католических школ^:. Одной из главных задач уни­верситетского образования и в то время, и в наше было создание элитного сознания (элиты интеллектуалов) по определенным отраслям знания. Вы-пускники университета в то время формально уже считались представите­лями интеллектуальной элиты.

Многие средневековые элитарные школы Англии сохраняют свою значимость и по сей день. Свою родословную они ведут от средневековых грамматических школ, впоследствии получивших наименование «паблик скул». Старейшая - Винчестер (основана в 1380 г.) для сыновей духовных лиц (зачастую небогатых), самая знаменитая - Итон (в 1440 г.) - преиму­щественно для детей дворян (выпускники ее продолжали образование в университетах Оксфорд и Кембридж), Вестминстер (в 1560 г.), Харроу (в 1571 г.)¹-

При этом не надо забывать, что возникновению университетов в Запад­ной Европе предшествовало одно явление, которое было незаслуженно забыто историками науки. Речь идет о Платоновской Академии (780-800-е гг.) Ал-куина (ок. 735-804) при дворе Карла Великого. Тогда Алкуину на короткое время удалось восстановить идеалы платоновской Академии, в результате чего об этом времени современные историки говорят как о «каролингском возрождении». Знаковым явлением для самой эпохи Возрождения стало открытие в 1459 г. во Флоренции Платоновской Академии, которая стала своего рода продолжением Академии Платона и Академии Алкуина. И снова мы здесь, как и е двух предыдущих случаях, видим значительный «всплеск» элитного начала в культуре и науке.

Платоновская Академия, или, как ее называли, «Платоническая се­мья» (Р1агошса ГатШа), во Флоренции имела свою краткую, но блестящую историю. Ее расцвет приходится на период 1470-1480 гг., т.е. на перелом­ные годы итальянской истории. По мнению ряда исследователей (Р. Ма-сель, А.Ф. Лосев), эта Академия была «очагом света», который привлекал к себе все богатство человеческого духа; это было место, куда стекались наиболее драгоценные рукописи и где встречались знаменитейшие эруди­ты. Академия стала художественной мастерской, в которую каждый вно­сил свой талант. Эта Академия была чем-то средним между клубом, уче­ным семинаром и религиозной сектой. Сюда входили: Кристофоро Ланди-но, Лоренцо Великолепный, Пико делла Мирандола, Франческо Каттани, Марсилио Фичини и др.

В XVI! веке идея Академии стала особенно популярной. Академии создавались везде, по любому поводу и без повода («просто так»). Попу­лярность этого вида научного и культурного сообщества объясняется по­пулярностью самого Платона. Так, в 1603 г. итальянский князь Фелерико Чези создает свою «Академию деи Линчей» {т.е. «рысьеглазых»), членом которой был Г. Галилей; в 1660 г. создастся Лондонское королевское об-

щество; в 1666 г. - Парижская академия наук; в 1700 г. - Берлинская ака­демия наук, а в 1724 г. - Петербургская академия наук.

По мнению известного английского философа и педагога Дж. Нью­мена (1801-1890), университет - это «школа универсального обучения» («51исНит §епега!е»), задача которого состоит в том, чтобы воспитывать джентльменов (в данном случае интеллектуальную элиту)¹. Вслед за ним и многие другие теоретики университета, такие, как А. Флекснер (1866-1959), X. Ортега-и-Гассет (1883-1955) стапи высказывать аналогичные идеи".

Идея университета родилась, прежде всего, как идея элитного уни­верситета. Гарвард, Принстон, Мель, Оксфорд, Кембридж, Сорбонна, Мос­ковский, Токийский и другие ведущие университеты мира играют фунда­ментальную, ведущую роль в формировании элит постиндустриального общества. Американские исследователи элитного образования отмечают, что подобные университеты «очень сходны в своих функциях: они репро­дуцируют процесс селекции элит»-'.

Как утверждает в своей работе «Восстание элит» американский со­циолог К. Лэш (1932-1994), интеллектуалы новой волны предпочитают действовать в компании с такими же. как и они. В отличие от интеллектуа­лов старого образца, имевших склонность в своей работе держаться особ­няком и ревниво-собственнически относиться к своим идеям, эти «новые» стремятся полностью реализовать свой «потенциал к сотрудничеству», ко­торый благоприятствует «системному мышлению» - способности видеть проблему во всей ее целостности, воспринимать плоды коллективного экс­периментирования и «различать более общие планы причин, следствий и взаимосвязей»⁴.

Сознание этой «новой волны» интеллектуальных элит приобретает сетевой характер. Они и селятся в «географически обособленных местах сосредоточения» и создают «привилегированные общины» (Кембридж. Силикон-Вэлли, Голливуд и др.). В глазах обывателя они представляются олицетворением интеллектуального успеха и хорошей жизни, понимаемой как обмен «информацией» и рабочими «сплетениями». В такие творческие сообщества доступ новых членов всегда открыт, так как регулируется ее-тественными законами развития интеллекта. Именно персональные каче­ства и определяют «звездный статус» членов этих элитных групп¹.

9. «О культе науке». В XX веке окончательно сложился культ нау­ки, который привел ее адептов к попыткам провозглашения науки как выс­шей ценности развития человеческой цивилизации. Наука, сама того не замечая и, быть может, сама того не желая, стала новой религией для ин­теллектуалов. Борьба за культ науки и борьба с культом науки привела к возникновению двух диаметрально противоположных лагерей - сторонни­ков сциентизма и сторонников антисциентизма.

Сциентизм и антисциентизм представляют собой две остро конфлик­тующие ориентации в современном мире. Сциентисты приветствуют дос­тижения НТР, модернизацию быта и досуга, верят в безграничные возмож­ности науки и, в частности, в то, что ей по силам решить все острые про­блемы человеческого существования. Наука оказывается высшей ценно­стью, и сциентисты с воодушевлением и оптимизмом приветствуют все но­вые и новые свидетельства технического подъема. Их оппоненты - анти-сциентисты - видят сугубо отрицательные последствия НТР, их пессими­стические настроения усиливаются по мере краха всех возлагаемых на нау­ку надежд в решении экономических и социально-политических проблем².

Таблица 4 СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА

СЦИЕНТИСТСКОГО И АНТИСЦИЕНТИСТСКОГО ПОДХОДОВ'

Аргументы сциентистов	Аргументы антисииентистов
Приветствуют достижения науки	Испытывают предубежденность против научных инноваций
Провозглашают знание как культурную наивысшую ценность	Не устают подчеркивать критическое отношение к науке
Отыскивая аргументы в свою пользу, привлекают свое знаменитое прошлое, когда наука Нового времени, опровергая путы средневековой схоластики, высту­пала во имя обоснования культуры и но­вых, подлинно гуманных ценностей; они подчеркивают, что наука является произ­водительной силой общества, производит общественные ценности и имеет безгра­ничные познавательные возможности.	Несмотря на многочисленные успехи науки человечество не стало счастливее и стоит перед опасностями, источником которых стала сама наука и се достиже­ния; следовательно, наука не способна сделать саои успехи благодеянием для всех людей, для всего человечества: на­учное знание имеет предел, ча которым наука утрачивает свою актуальность.
Видят в на\ке ядро всех сфер человече­ской жизни и стремятся к «онаучиванию» всего общества в целом, только благода­ря науке жизнь может стать организован­ной, управляемой и успешной.	Считают, что понятие «на\чное знание» не тождественно понятию «истинное знание»: вторжение науки во все сферы человече­ской жизни делае! ее бездуховной, лишен­ной человеческого лица и романтики.

Намеренно закрывают глаза на многие | Прибегают к предельной драматизации острые проблемы, связанные с негатив- [ ситуации, сгущают краски, рисуя сцена-ными последствиями всеобщей технокра-; рин катастрофического развития человс-тизаиии. чества, привлекая тем самым все боль-_____________ _______шее число своих сторонников._______

Антисииентисты указывают на то, что помимо научного знания су­ществует еще и вненаучное - религия, философия, искусство. Ограничи­вать себя сугубо научными знаниями - значит заведомо суживать границы познавательного процесса. Подобная постановка вопроса может привести науку только к схоластике, что и происходит с ней на всем протяжении ис­тории XX и начала XXI столетия.

Тезис о всемогуществе науки - не более чем миф опрометчиво под­давшегося на искушения рационализма мышления. Наука бессильна ре­шить многие глобальные и частные проблемы. У нее явно ограничены ре­сурсы и полет ее фантазии тоже имеет пределы возможного.

Наука, по мнению Г. Гегеля, ограниченна и субъективна, ибо она вы­ступает конечной формой постижения абсолюта. В силу того, что естест­вознание связано с рассудком, оно не способно постигать целостность, конкретность, противоречивость предмета. Оно поэтому охватывает толь­ко некоторый срез, конечный аспект воплощения духа и по этой причине не способно познать живой, саморазвивающейся целостности.

Согласно Г. Гегелю, дух - это объективная, саморазвивающаяся ду­ховная деятельность, субстанция-субъект. Задача философии как науки -теорегически познать эту духовную деятельность на ее основе, т.е. как внутренне развивающуюся систему, систему ряда формообразований, внутренним стержнем которой является тождество противоположностей. Философ прямо отмечал, что форма бытия науки есть система. Это означа­ет, что научное познание духа, прежде всего, предполагает постижение его в форме органической системы, в форме системы понятий, законов и принципов познания¹.

Культ науки наиболее наглядно проявляется в культе личности того или иного ученого, когда его явные или мнимые последователи начинают превозносить его явные или мнимые достоинства, делая из них объект сво­его научного поклонения. Сакрализация образа такого ученого происходит тогда, когда после его ухода обнаруживается «нищета научного духа» у его учеников и последователей. Особенно это заметно в таких научных со-обществах, в которых выстраиваются, так называемые, «научные дина­стии», когда «сыновья» и «внуки» гения начинают эксплуатировать его имя в своих семейных интересах, сами при этом ничего принц и пиан ы-го нового не добавляя к созданной им теории. В этом процессе снижения на-умного потенциала творческого духа мы видим наступление схоластики после эпохи новаций и великих открытий.

Когда складывается культ личности какого-либо ученого, тогда не­избежно инновационная наука превращается в научную схоластику и воз­никает религиозный тип науковедения. Возникает «икона ученого» и адеп­ты этого нового культа. Такой вид «науки» бывает особенно агрессивным, поскольку адептам (людям, не блещущим особыми талантами) приходится постоянно защищать свою «икону» от нападок конкурентов и иных инно­ваций. Так было, например, с фрейдизмом, когда от него начали выделять­ся и отдаляться такие крупные фигуры, как А. Адлер и Э. Фромм, которым удалось в рамках этого направления создать свои собственные школы.

Еще X. Ортега-и-Гассет подметил, что прототипом невежества (как определенного психологического склада) человека из массы был «человек науки» - «технарь», специалист, «ученый невежда», чье умственное пре­восходство «в его крохотном уголке вселенной» было под стать только его невежественности во всем остальном¹. По мнению все того же К. Лэша, «меритократия - это пародия на демократию. Она предлагает шансы на продвижение, по крайней мере, в теории, любому, кто обладает талантом не упустить их», но «шансы пойти в гору»².

10. Наука и власть. Власть науки наталкивается на власть политики. В предшествующие периоды истории политика детерминировала науку, но по мере приближения постиндустриализма аналитики начинают отмечать изменение вектора во взаимоотношениях науки и политики.

Если раньше политика вполне могла обойтись без науки, то сегодня уже сама политика начинает все больше подчиняться науке. Уже сам факт возникновения политической науки (а также целого ряда наук, связанных с проблемами господства и управления) говорит о конце гегемонии «чистой политики»". Информационное общество должно поставить жирный крест на произволе и деспотизме политики, духовно облагородить ее. сделать ее цивилизованной.

Примечательна в этой связи позиция Лондонского Королевского об­щества («Устав» от 1662 г.), провозгласившего принцип невмешательства науки (принцип об «автономности науки», или «принцип ценностной ней­тральности»} в вопросы теологии, философии (метафизики), морали и по­литики. Тем самым научное сообщество попыталось сгладить и отрегули-ровать потенциальные напряжения во взаимоотношениях науки с другими социальными институтами¹. Однако, как показала дальнейшая история, за­явление это оказалось декларативным. Науке не всегда удается сохранять обещанный нейтралитет.

Принцип «автономности науки» подразумевает, что и другие соци­ально-политические институты будут в отношении нее сохранять нейтра­литет. Однако XX век полностью опроверг все эти договоренности. Поли­тическая идеология самым решительным (просто «наглым»!) образом вме­шивалась как в научное, так и религиозное, и философское знания, активно заменяя их своими мифами. Чем авторитарнее власть, тем больше у нее поводов контролировать науку. В открытых обществах власть и наука дей­ствительно придерживаются принципа нейтралитета, в то время как авто­ритарные/тоталитарные политические режимы, как правило, требуют от науки «партийности».

Именно линия размежевания между наукой и властью является в на­стоящее время наиболее болезненной для науки, а в будущем (в эпоху по­стиндустриализма) - и для самой власти, игнорирующей достижения на­учной мысли в угоду своей сиюминутной корысти. Власть желала бы, что­бы наука была более пластичной и отражала ее интересы (читай «прихоть}, сама же наука всегда отстаивала свои интересы, даже путем жертв во имя истины. Споры о том. кого и от кого защищать (науку от государства или государство от науки), имеют смысл лишь в том случае, когда выясняется вопрос, кто из них является выразителем идеи тоталитаризма. Либерализм расставляет все по своим местам, но даже и он не защищен от заблуждения в своей абсолютизации.

Демаркация между наукой и властью важна, но она всегда оказыва­ется весьма и весьма проблематичной. До сих пор мысль об абсолютно ав­тономной науке выглядела весьма утопичной. Политические реалии всегда навязывали ей свою волю. Но смогут ли они делать то же самое в век вы­соких научных технологий. Если власть окажется некомпетентной, то на­ступит эпоха нового политического мракобесия. Однако уже сегодня ясно одно - интеллектуальное развитие власти заметно отстает от интел­лектуального развития науки. И это весьма и весьма опасно.

Очевидно также и то, что Истина нужна науке гораздо больше, чем

власти.

* * *

Наука в настоящее время практически завершила процесс строитель­ства себя как социального института. Начало этому процессу было поло­жено еще в глубокой античности (Платон и Аристотель), продолжено в Новое время (Ф. Бэкон и Р. Декарт) и завершено лишь в XX столетии, по-еле того как количество и качество ученого мира преодолело свою «крити­ческую массу».

Признаками науки как социального института являются: 1) призна­ние научной деятельности в качестве самостоятельного процесса; 2) обра­зование единого научного духовного пространства (появление информа­ционного пространства и научной инфраструктуры); 3) установление пря­мой зависимости жизни и развития человека от научного знания; 4) рост числа ученых (преодоление, так называемой, «критической точки») и скла­дывание мирового (глобального) научного сообщества.

Институционализация науки означает, что она занимает весьма вы­сокое место в системе национальных ценностей. Ее элитное положение определяется той ведущей ролью, которую она играет в доминирующих сферах человеческой деятельности - в политике, экономике, культуре, об­разовании. Там, где наука теряет статус института, общество оказывается на грани своего национального коллапса. Такие общества и государства перестают быть «великими», и их перестают уважать и ценить другие.

XXI век вынес уже свой диагноз - постиндустриальное {оно же -информационное) общество может существовать только при самом тесном взаимодействии науки с ведущими отраслями экономики и главными ин­ститутами политики. Знания становятся не просто основой будущего эко­номического благополучия, но и главной ценностью всего этого общества. Единственная проблема, которая обозначится перед таким обществом сра­зу же по самому факту его возникновения, будет заключаться в необходи­мости преодоления барьера постиндустриализма теми странами, которые все еще находятся на стадии индустриального или даже до индустриально­го общества.

Основные понятия и термины

Конгресс (лат. соп^геззиз - встреча, собрание) - наиболее значимое и масштабное событие в научной жизни того или иного сообщества ученых, специалистов, общественных деятелей, которое имеет международный или общенациональный характер. Программы конгрессов имеют широкий диа­пазон возможностей для реализации творческих и практических задач, ре­шения организационных вопросов и т.д.¹

Конференция (научная) (лат. сопГегепш! - собрать в одно место) -собрание или совещание представителей научного сообщества для обсуж­дения и решения тех или иных теоретических задач, связанных какой-то одной определенной темой^:.

«Круглый стол» - форма публичного обсуждения или освещения каких-либо вопросов, когда все участники, имея равные права, высказы­ваются в определенном ими порядке; символизирует равенство всех его участников вне зависимости от званий и регалий. Такая работа сочетает в себе полемику, дебаты, дискуссию, элементы «мозгового штурма» и за­канчивается, как правило, подведением общих итогов ведущим круглого стола¹.

Научная школа - сложившийся коллектив исследователей различ­ных возрастных групп и научной квалификации, связанных проведением исследований по общему научному направлению и объединенных совме­стной научной деятельностью. Указанный коллектив должен осуществлять подготовку научных кадров, иметь в своем составе руководителя, а также молодых (до 35 лет) исследователей.

Имеются следующие критерии для установления научной школы: 1) устойчивость научного направления; 2) наличие в коллективе школы нескольких поколений в связках учитель-ученик, объединяемых общим, ярко выраженным лидером - руководителем школы, авторитет которого, как и авторитет научной школы, признан российским и международным научным сообществом; 3) научная квалификация и состав ведущей науч­ной школы (количество докторов и кандидатов наук; высококвалифициро­ванных инженерных кадров, аспирантов, зарекомендовавших себя студен­тов последнего года обучения), подготовка в рамках научного коллектива научных кадров высшей квалификации, в том числе за последние 5 лет; 4) высокий уровень научных результатов, подтвержденный печатными трудами, патентами и другими документами, участием в международных, федеральных и региональных программах, выставках, документально от­меченными достижениями, отзывами специалистов; 5) научная значимость исследования и научный (научно-технический) уровень ожидаемых ре­зультатов выполнения работы; 6) участие в преподавательской деятельно­сти и/или интегрированных научно-образовательных центрах; 7) организа­ция конференций и семинаров, в том числе постоянно действующих и пе­риодических; 8) общественное признание научной школы, в том числе премии, медали, приглашенные доклады на международные конференции; 9) участие в деятельности научной школы аспирантов, молодых ученых и специалистов, наличие программы закрепления и расширения научного коллектива за счет молодых ученых и студентов; 10) минимальное число членов научной школы - 10-12 человек.

Симпозиум (лат. зутроьшт; греч. зутрозюп - большая «попойка», пир* - у древних греков и римлян - пирушка, часто сопровождающаяся музыкой, развлечениями, беседой. В современно научном значении «С» -совещание по какому-либо специальном) научном) вопрос)., в котором принимают участие достаточно узкие специалисты, по оольшеи части хо­рошо знающие друг друга (во всяком случае, по работам)¹. Поскольку в работе симпозиума принимают участие лишь «узкие специалисты», то об­разуемое им сообщество представляет весьма элитарный круг ученых, дос­туп в который возможен лишь при наличии аналогичных, как и у его уча­стников, знаний. Иными словами, вход на симпозиум не специалистов «за­прещен».

Социальные функции науки - традиционно выделяют три основные социальные функции науки: 1) функции культуро-мировоззренческого ха­рактера; 2) функции науки как непосредственной производительной силы и 3) функции науки как социальной силы, связанные с тем, что научные знания и методы в последнее время все шире используются при решении самых разных проблем, возникающих в жизни общества".

Эдитодогия науки - раздел «большой элитологии», занимающийся исследованием влияния выдающейся личности на развитие науки. Перед ^литологией науки стоят сразу несколько принципиально важных задач: 1) установление законов развития элитного знания (т.е. такого знания, ко­торое в наибольшей мере содержит в себе абсолютную истину); 2} выявле­ние правил развития творческого процесса (научной креативности); 3) вы­работка принципов профессионального взаимодействия субъектов науч­ных элит; 4) создание обшей теории меритократии; 5) осуществление на­учного мониторинга и маркетинга.