Древние грекио своей великой триаде: Миф ~ София - Логос

Немедкие философы И. Дерфер и В. Нестле вывели знаменитую формулу «от Мифа к Логосу», утверждавшую, что философское знание произошло от мифа и утвердилось в качестве основного вида знания путем вытесне­ния Мифа из общественного и частного сознания¹. Формула имеет явное расширенное толкование, поскольку ее содержание зависит от того, как исследователями понимаются понятия «Миф» и «Логос»?

В отечественной философской мысли второй половины XX века бы­ли весьма популярны темы взаимоотношения Мифа и Логоса на ранних этапах их развития. Целая плеяда российских античниковедов исследовала тему перехода мифологического знания в философское². Мы вправе будем принять формулу «от Мифа к Логосу...» с той лишь оговоркой, что к ней необходимо добавить следующее окончание: «...через Софию и обратно к Мифу». Научная мысль нас постоянно почему-то возвращает к мифу, т.е. к тем исходным принципам, на базе которых строится и все здание знаний.

Под «Ьо§О5» (слово, знание, учение, закон} традиционно понималось философское знание, хотя точнее было бы понимать не философию, а как раз науку. Для философии у древних греков был другой термин - «8ойа» (мудрость). Таким образом, у древних греков между Мифом и Логосом встала еще одна ипостась этой триады - Софос (Св, София). Причем Со­фия одновременно выступала как Мифом, так и Логосом. Исторически знание начинается как Миф, но стремящийся стать Логосом. «Муттюз» (рассказ, сказание, повествование) представляет собой одновременно и первобытное знание вообще, и особый тип мышления и мировоззрения, создающего свою особую картину мира.

Древние греки не скрывали того, что с первыми научными знаниями они познакомились в Египте. Такие выдающиеся умы Античности, как Фалес, Пифагор, Геродот и Платон посещали царство фараонов на Ниле и общались с египетскими жрецами, хранителями древнего научного знания. Точные науки (математика, астрономия, геометрия) пришли в Европу именно с Востока. Интерес к истории и медицине был также почерпнут в царстве фараонов. Во всей этой истории мы сталкиваемся с первым пара­доксом в истории науки: в Древнем Египте была развита наука, но совер­шенно не была развита философия; в Античной Греции, напротив, фило­софия получила широкое развитие, а наука - нет. Почему?

И здесь возникает одна глобальная историческая проблема: если наука зародилась в Древнем Египте и из него пришла в Европу, то почему эта традиция была прервана и не получила своего широкого распростране­ния в Азии? Ответ на этот вопрос кроется в процессе социализации науки, которого, увы, не случилась в то время в тех странах. Общество оказалось не готовым воспринять достижения научной мысли и они остались фраг­ментарными в истории. Научные знания оказались достоянием узкой группы лиц - интеллектуальной элиты, смысл и значение которой для об­щества того времени оставался малопонятным. Лишь со времени проясне­ния этого смысла начинается процесс социализации науки и превращения ее в социальный институт.

В XX веке к уже известным нам видам знания - Миф, Религия, Фи­лософия и Наука - добавилось еще одно, самое агрессивное и самое син­кретическое - политическая идеология. Идеология не была ни мифом (в его традиционном понимании), ни религией (в ее общераспространенном значении), ни философией (как она понимается в настоящее время) и ни наукой (как мы ее обычно воспринимаем). Но вместе с тем она претендо­вала на то, чтобы быть и наукой, и философией, и религией, и мифом од­новременно, сразу и абсолютно. Идеология оказала огромное влияние на развитие научного и философского знания XX века. Но это влияние не все­гда трактуется однозначно и с позитивной точки зрения, поскольку идео­логия привела к реставрации мифологического вида сознания, нивелировке религиозного типа мышления и формализации науки и философии.

5. Логос. Следуя за мыслью древнегреческого философа Гераклита (ок. 544 - ок. 483 гг. до н.э.), можно в генезисе его Логоса увидеть схему развития будущего научного знания. «Ьо§О5» переводится с греческого и как слово, и как знание, и как закон, и как наука, и как Мировой Разум. Именно в этих его значениях и раскрывается сущность генезиса Ьо§оз. Ло­гос раскрывается перед нами поэтапно. Он есть одновременное сочетание всех своих сумм: Слово - Знание - Закон - Наука - Мировой Разум. Он од­новременно есть все это.

(а) Слово есть начальная, исходная единица идеальной субстанции. В слоев идея впервые находит свое выражение. Сумма слов, выстроенных в определенной последовательности, образует следующую ипостась и>§оз -«знание».

(Ь) Знание есть простая сумма слов, имеющая определенную струк­туру и конкретное значение (смысл, цель).

(с) Закон представляет собой сумму знаний, конкретно выясняющую что есть Истина.

(<$} Наука является суммой родственных законов, собранных воедино и совместно отвечающих за подлинность конкретного направления науч­ного знания.

(е) Мировой Разум сумма наук, которая составляет информационный потенциал всего человечества. Мировой Разум представляет собой все многообразие слов, знаний, законов и наук, найденных человечеством за многие века его активной интеллектуальной деятельности.

В своем развитии Ьо§оз проходит через все эти стадии, одновремен­но являясь каждой из них,

То, что связует все эти «ипостаси» Ьо§о5, есть сам процесс познания, который в своем развитии проделывает весьма сложный путь от простого копирования (повтора и транслирования) до творчества и созидания прин­ципиально нового знания.

Адекватное познание Логоса есть творчество, ибо Логос сам по себе является творческим началом'. Поэтому Ьо^оз всегда стремится к творче­ству, всегда стремится стать творчеством. В том человеке, в котором появ­ляется и развивается творчество, появляется и развивается Ьо§ок. В этой интерпретации Ьо§оз противопоставляется схоластике как инновационное развитие научного знания.

6. Рождение новой науки. Наука рождается из недр философии. Этой аксиомы мы и будем придерживаться в дальнейшем. Те науки, кото­рым не повезло родиться не от философии, са временем сталкиваются с серьезными методологическими, терминологическими и мировоззренче­скими проблемами. Однако было бы преждевременно говорить о заверше­нии этого процесса (рождение науки из недр философии). Этот процесс продолжается и в наше время. Причем репродуктивные возможности фи­лософии с каждым новым столетием подтверждают свои неограниченные возможности.

Динамика развития научного знания вообще зависит от динамики развития конкретных научных дисциплин и направлений. Некоторые нау­ки в одно время переживают бум своей популярности и прогрессивного приращения информации, в другое время эти же науки могут находиться в зоне идейно-теоретического застоя и стагнации их базовых ценностей.

Вопрос о становлении и оформлении научного знания в качестве са­мостоятельной научной дисциплины есть процесс не просто селекции на­учной информации, но и складывания определенного вида научного миро­воззрения, которое становится составной частью научной картины мира. Для молодой науки очень важно войти в число составляющих научную картину мира, а для старых и именитых наук - удержаться в числе тех зна­ний, которые определяют НКМ конкретного исторического времени.

Важным критерием в определении научного статуса является прин­цип «темпа качества приращения информации». Суть его сводится к тому, что если новое научное направление приращивает качество своего инфор­мационного потенциала адекватно темпам развития всей совокупности на­учного знания своего времени, то такая теория имеет асе формальные ос- нования считаться наукой. Если этот показатель ниже среднего, то у такого научного направления оказывается недостаточно сил для того, чтобы вы­держать натиск критики других наук и самой стать равной им,

К этому следует также добавить напичие в структуре этой новой науки своего научного лидера, сложившейся вокруг него научной элиты и научной школы. Завершает процесс формирования новой науки ее актуа­лизирующаяся востребованность и признание ее достижений со стороны всего научного сообщества. Если нарождающаяся наука достаточно эф­фективно осуществляет процесс элитизации своего знания, то ее шансы на успех гарантированы. И в качестве такой гарантии выступает само качест­во ее знания.

7. Философия в наука - пути размежевания. Еще византийский богослов и философ Иоанн Дамаскин (ок. 675 - до 753) в одном из своих определений философии указывал на то, что она есть искусство искусств и наука наук, «ибо философия есть начало всякого искусства» [философия является «колыбелью» всех наук и «матерью» искусств]¹,

В свое время Г. Гегель давал следующее определение философии: «Философия есть мышление о мышлении и высший способ постижения духом своей сущности, итог развития действительности, всеобщий метод и наиболее существенное знание о мире, «наука наук» и общественное соз­нание своей эпохи»².

Точную демаркационную линию между наукой, религией и филосо­фией провел английский философ Бертран Рассел (1872-1970), который заметил, что философия является чем-то промежуточным между теологией и наукой. Все точное знание принадлежит науке. Все догмы, поскольку они превышают точное знание, принадлежат теологии. Но между теологи­ей и наукой имеется Ничья Земля, подвергающаяся атакам с обеих сторон, Эта Ничья Земля и есть философия³.

Между тем споры о том, является ли философия наукой, не прекра­щаются и по сей день. В этой связи можно выделить три подхода в опреде­лении ответа на этот вопрос - где проходит граница между философским и научным знанием и есть ли она вообще? - 1) сциентистский - утвер­ждающий, что философия тоже является наукой и поэтому наука и фило­софия тождественны; 2} мировоззренческий -утверждающий, что филосо­фия никогда не была наукой, а является мировоззрением; 3) креашюнист-ский - утверждающий, что философия есть особый вид искусства.

1. Сццентистский подход. И. Кант считал, что всякое учение, если оно система, т.е. некая совокупность познания, упорядоченная сообразно принципам, называется наукой. Сторонники этой версии интерпретации сущности философии придерживаются именно этой позиции. Попробуем более полно прокомментировать данный тезис,

Попытки придать философии научный характер имеют весьма дав­нюю историю (Б. Спиноза, И. Кант, О. Конт...} Но абсолютного воплоще­ния эта идея достигла в диалектическом материализме, философию кото­рого определяли как науку «о наиболее общих законах движения и разви­тия природы, общества и мышления»*-. Причем эти законы мыслились как во всем подобные законам физики, химии или биологии, хотя, в отличие от законов конкретных наук, законам, изучаемым этой философией, припи­сывается большая общность, или, как говорили марксоиды, всеобщность. И подобно тому, как конкретные науки открывают объективные законы той или иной области явлений, так и философия открывает объективные законы, справедливые для всех областей познаваемого нами мира². Как пи­сал еще А. Риль: «Философия в своем новом критическом значении есть наука о науке, о самом познании»³.

Наука опирается исключительно на факты и их экспериментальное подтверждение. В отличие от нее философия сам о отделяется от повсе­дневности и уносится нас в мир интеллигибельных сущностей, которые не могут быть проверены в результате чувственного познания. Наука ока­зывается не в состоянии ответить на вопросы, что такое красота, добро или справедливость. Она оказывается бессильной в определении трансцен­дентной сущности явления. Иными словами, наука слаба в том, в чем обычно сильна философия. Поэтому отождествлять науку и философию — значит заведомо ограничивать возможности философии и давать дополни­тельный (и неоправданный) повод для науки судить с высока о достоинст­вах и недостатках философии.

1. Мировоззренческий подход. В основе этой концепции лежит кри­тика философии как науки. По общему убеждению сторонников этой точ­ки зрения, отождествив философию с наукой, т.е. внеся в нее элемент на­учности, философы тем самым загоняют сами себя в безвыходный тупик, где безгранично властвует «единственно верная» и «подлинно научная» философская концепция⁴.

Еще к Г. Лейбницу восходит то определение тождества, согласно которому две вещи являются тождественными, если все свойства одной из них являются в то же время свойствами другой и обратно. Сторонники этой концепции доказывают, что некоторые особенности науки не принад­лежат философии, следовательно, наука и философия - разные веши.

В философии никогда не было господствующей парадигмы. Для нее характерен плюрализм школ, течений, направлений. Фактически каждый философ элиты создает свою собственную философскую систему, сущно-стной чертой которой является совокупность конвенций о значении и смысле понятий, о «правильном» употреблении самих терминов. Система философских определений и соглашений не подвергается и не может быть подвергнута научной проверке, так как она всегда остается в плоскости языка и не может поэтому рассматриваться как описание реальности.

Различие между утверждениями философии и науки заключается б том, что первые непроверяемы, их нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть опытом, фактами, они неразрешимы - в том смысле, что их нельзя вери­фицировать, т.е. с помощью эмпирических методов нельзя установить их истинность или ложность. Если же философские утверждения не могут быть проверены, не могут быть опровергнуты, не могут прийти в столкно­вение с реальностью, то все это означает, что они и не претендуют на ее описание¹.

М. Хайдегтер полагал, что философия пока еще не достигла зрелости науки: «Всякий и так давно знает, - писал он в «Основах метафизики», -что в философии, тем более в метафизике, все шатко, несчетные разные концепции, позиции и школы сталкиваются и раздирают друг друга - со­мнительная сумятица мнений в сравнении с однозначными истинами и достижениями, с выверенными, как говорится, результатами наук. Вот где источник всей беды. Философия, а, прежде всего, метафизика, просто пока ешё не достигла зрелости науки. Она движется, но каком-то отсталом эта­пе. Что она пытается сделать со времен Р. Декарта, с начала Нового време­ни, подняться до ранга науки, абсолютной науки, ей пока не удалось. Так что нам надо просто все силы положить на то, чтобы она в один прекрас­ный день достигла успеха. Когда-нибудь она твердо встанет на ноги и пой­дет выверенным путем науки - на благо человечества. Тогда мы узнаем, что такое философия»².

Констатируя этот факт, М. Хайдегтер задается вопросом, не является ли тогда философия просто проповедью некоего мировоззрения; что оно такое, как не личное убеждение отдельного мыслителя, приведенное в сис­тему и на некоторое время сплачивающее горстку приверженцев, которые вскоре сами построят свои системы? Впрочем, замечает он. истолкование философии как мировоззренческой проповеди - ничуть не меньшее заблу­ждение, чем ее характеристика как науки. Философия (метафизика) – не наука, не мировоззренческая проповедь. Она не поддается определению через что-то другое, а только через саму себя и в качестве самой себя - вне сравнения с чем-либо, из чего можно было бы добыть ее позитивное опре­деление. В таком случае философия есть нечто самостоятельное, послед­нее. Сравнение философии с наукой есть неоправданное снижение ее су­щества, а сравнение с искусством и религией, напротив, - оправленное и необходимое приравнивание по существу. Поэтому философия есть фило­софствование и всякая наука по отношению к философии, возможна, только как «служанка»¹.

Представитель французского персонализма Ж, Лакруа обращал вни­мание на то, что «наука всегда утверждает или отрицает, философия -спрашивает... Она является критикой или, что более точно, но выражается плохо понимаемым словом, она является рефлексией»², которая не может и не должна претендовать на научное отражение бытия. Философия всегда субъективна и ее положения непроверяемы. Поэтому установка на изуче­ние какой-то отдельной концепции в качестве единственно верной фило­софии является неправильной. По мнению Ж. Лакруа, любая философия является субъективной и лишь претендует на поиск смысла, «который мо­жет¹ быть только выражением субъекта»-'. Следовательно, необходимо учить не отдельной системе, а умению философствовать, т.е. «пытаться выявить то, что лежит в сознании человека». Философия должна пока­зывать человеку, что он является одной из структур бытия. Лишь познав самого себя в качестве такой структуры, человек может глубоко познать и само бытие, через «себя-в-бытии»⁴.

3. Креационистскип подход. Сторонники данной версии интерпрета­ции философии исходят из тезиса о том, что «поэт постигает природу лучше, нежели разум ученого» (Новалис). Предтече французского персо­нализма А. Бергсон считал, что философия приближает нас, скорее, к ис­кусству, чем к науке; более того, философия и искусство соединяются в интуиции, являющейся их обшей основой'. Ему вторит и Павел Фло­ренский, который писал, что философское творчество находится в бли­жайшем родстве с художественным творчеством, что философия есть сво­его рода искусство.

От Платона и до Н.А. Бердяева творчество считалось наиглавнейшей отличительной чертой философии. А в творчестве главным считалась свобо­да духа. «Высшие цели жизни не экономические и не социальные, а духов-ные. Величие народа, его вклад в историю человечества определяется не мо­гуществом государства, не развитием экономики, а духовной культурой»¹.

Оказывается, что для конструирования философии вовсе не обяза­тельно прибегать к строго выверенному научному языку. Философия ока­зывается может быть выражена посредством искусства - музыки, живопи­си, поэзии... Однако излишняя увлеченность этой свободой приводит к господству субъективизма, когда эгоизм одного «Я» становится выше ин­тересов и мнений всех остальных. Тогда любая (даже самая пошлая) по­пытка копирования творчества может выдаваться за свободу и право духа на творение.

СциентистскиЙ и креационистский подходы представляют собой своего рода крайности. Поэтому нам кажется, что второй (мировоззренче­ский) подход соединяет по возможности достоинства этих двух - он по­зволяет оперировать как научными, так и вненаучными знаниями.

8, Наука и миф: «война» или «диалог мировоззрений»? Враждеб­ность науки относительно мифологии и религии была сильно преувеличе­на самими учеными в ХУШ-ХХ столетиях. Эта гиперкритическая позиция была продиктована тем, что мифология выступала в роли заблуждения, а религия - в виде гонителя (инквизитора) на саму науку, которая в свое вре­мя изрядно от них обоих пострадала. Теперь настало время, когда страда­ют от науки уже сами мифология и религия, а ученым в пору защищать их от самих себя.

Наука должна оградить миф, религию и философию от своего неоп­равданного вмешательства в сферы их знаний, Необходимо признать рав­ноправность всех этих четырех исторических видов мировоззрения, каж­дый из которых характеризует определенный этап развития человеческого Духа.

По целому ряду вопросов наука не просто солидарна с мифом, но и практически пересказывает его идеи. Это касается, в частности, самой идеи происхождения и гибели биосферы, политического устройства обще­ства, а также некоторых вопросов этики и истории"⁷.

Главным принципом науки должен стать принцип невмешательства в иные (вненаучные) сферы знания, Наука не должна диктовать своих ус­ловий ни мифологии, ни религии, ни философии. Она вообще не должна быть диктатором. Единственно с кем ей надлежит постоянно поддержи­вать «боевые действия» - это политическая идеология, которая сама всегда агрессивно воспринимает науку и сама ведет против нее «необъявленный крестовый поход».

Быть может, настало уже время выйти науке из состояния войны с мифом и с религией? Самое тревожное то, что в последнее время наука, похоже, намерена начать «войну» и с философией, которая перестает ее устраивать и все чаше начинает вступаться за опальные мифологию и ре­лигию.

Тем, чем занимается религия (проблема чуда), наука заниматься не может; тем, чем занимается философия («подвергает все сомнению»), нау­ка себе позволить заниматься не может. Поэтому вненаучное знание - это такая область знания, в которой наука оказывается полностью беспомощ­ной. Ненаучное знание самой наукой относится к «подвалам человеческого ума», где самой науке якобы даже стыдно и находиться. Однако мы долж­ны исследовать как «дневную», так и «сумеречную» зону нашего сознания, т.е. спускаться в «подвалы ума» и в «пещеры психики», в иные «лабирин­ты» и «катакомбы» человеческой сущности.

Если философия затрудняется ответить на те вопросы, на которые у науки есть уже готовые ответы, так это лишь потому, что она видит про­блему гораздо шире, чем сама наука. Взгляд философии выходит далеко за рамки самого научного знания. Она мыслит за горизонт, тогда как наука всегда стремится определить, где проходит точная линия этого горизонта. Наука не содержит в себе критериев этической и социальной значимости своих результатов, «а это значит, что ее достижения могут применяться как во благо, так и во вред человечеству»¹.

Задача философии - установить диалог между всеми видами знаний (вненаучного, антинаучного и научного) с иелью создания единой картины мира. Истина настолько многолика, что только одними научными средст­вами познания обнаружить, «схватить» и «овладеть» ей бывает просто не­возможно.

9. Взаимоотношения науки и философии. Между наукой и фило­софией существует в настоящее время непонятное ни ученым, ни филосо­фам соперничество. При этом обращает на себя внимание тот факт, что многие ученые одновременно занимаются и философскими проблемами, а многие философы имеют значительные успехи в продвижении научных знаний.

Во взаимоотношения науки и философии постоянно вмешивались миф, религия и идеология. Зона отношений науки и философии превраща­лась в зону выяснения отношений между мифом, религией и идеологией. Следует особо подчеркнуть, что в настоящее время ни миф, ни религия, ни идеология не могут нормально существовать без привлечения науки и фи­лософии.

В науке познание носит объективно безличностный характер, т.е. че­ловеческий аспект здесь отнесен на второй план. Науку не интересуют ни личность ученого, ни его чувства, эмоции, мотивационная сфера деятель­ности, а сам творец науки, в свою очередь, не несет ответственности за по­следствия своих открытий. В философском творчестве всегда происходит углубление человека в самого себя, а с другой стороны, философия - это такой род духовной деятельности, который требует постоянного общения с великими умами прошлого и современности. Философия требует, чтобы дух стремился к элитизации своей личности путем углубления творческого потенциала.

Наука гордится тем, что она обладает непосредственной практиче­ской значимостью, в то время как философия имеет опосредованную связь с действительностью. Апологеты сциентизма утверждают, что рассужде­ния философии не имеют практического значения, бесполезны, а иногда и просто вредны. Но научные знания (особенно в области технических наук) устаревают значительно быстрее, чем философские. Знания науки прехо­дящи, б то время как знания философии претендуют на то, чтобы одно­значно пережить свое время.

Именно практическая значимость может сыграть с наукой «злую шутку» - превратить ее в «служанку утилитаризма» и сделать «рабыней гедонизма».

10. О системе координат знаний. Рассматривая генезис самого зна­ния, нам несложно будет заметить несколько крупных исторических эпох с явным преобладанием того или иного типа (вида). В этой связи развитие знания вообще следует рассматривать в особой системе координат: миф - религия - философия - наука - идеология.

Есть знания, где главенствующую роль играет миф. есть система знаний, где доминирует религиозная форма их определения и т.д. Поэтому перечисленные выше координаты можно и, по всей видимости, нужно оценивать как своего рода парадигмы знания. Каждой парадигме присуща своя характерная черта: у мифа - это свободный полёт фантазии, у религии - вера в сверхъестественное, у философии - поиск истины, у науки - чет­кая система доказательств выдвигаемых положений, у идеологии - соеди­нение фантазии, веры, убеждений и доказательств.

Одной из актуальнейших задач современной науки является ее борь­ба с научной мифологией, которая всегда пыталась придать науке большее значение, чем было на самом деле, Научные мифы создаются всегда там и тогда, где и когда наука пытается совершить прорыв в совершенно новую и неизвестную область знания. Не все и не всегда созданные научной ми­фологией мифы становятся затем научным знанием. Философия науки должна вовремя извлекать эти несостоявшиеся научные открытия из «те­ла» науки и удалять их как инородный элемент.

Идеология XX века стала своего рода протестом против всех суще­ствующих до этого ценностей, В рамках различных политических идеоло­гий была предпринята попытка пересмотра всех существующих ценностей, поэтому сам характер этих попыток (в создании универсальных идеоло­гий) носил нигилистское направление.

Идеология (особенно политическая) в XX веке приобрела вил Новой мифологии. Таким образом, круг развития знания вообще как бы замкнул­ся, мысль снова вернулась к мифу. Объяснение этому мы можем усмотреть в неудаче развития научного знания в это время. После эйфории взлета на­учной мысли она в XX столетии вступила в полосу кризиса. Мы можем предположить, что вслед за Новой мифологией в будущем появится и но­вое религиозное знание, и новое понимание философии, а также и самой

науки.

В рамках философии науки мы можем предпринять футурологиче-ский экскурс в поисках ответа на вопрос, чем все это станет через какие-нибудь 10, 20, 40 лет? Развитие человечества не стоит на месте, а, следова­тельно, все виды и формы знания будут постоянно меняться и есть все ос­нования полагать, что скорость этих происходящих изменений а будущем будет лишь увеличиваться.

Философия науки означает, что у науки имеется своя философия, а у философии - своя наука. Точнее, что в рамках философии научное знание может и должно выступать не как чужеродный и даже враждебный эле­мент, а как некая составляющая ее часть.

Согласно Т.Г. Лешкевич, «современная философия науки выступает в качестве недостающего звена между естественнонаучным и гуманитар­ным знанием и пытается понять место науки в современной цивилизации в ее многообразных отношениях к этике, политике, религии. Тем самым фи­лософия науки выполняет и общекультурную функцию, не позволяя уче­ным стать невеждами при узкопрофессиональном подходе к явлениям и процессам. Она призывает обращать внимание на философский план лю­бой проблемы, а, следовательно, на отношение мысли к действительности во всей ее полноте и многоаспектности. Стимулируя сам интерес к науке, философия науки предстает как развернутая диаграмма воззрений на про­блему роста научного знания»¹.

Философия науки - это попытка объективной оценки философией науки и призыв самой науки трезво (т.е. без присущего некоторым ученым научного высокомерия) оценивать достоинства самой философии. В рам-

ках философии науки и философия, и наука получают возможность разго­варивать на одном и том же языке, т.е. выступать в роли равноправных со­беседников. Отсутствие такого диалога или даже самой возможности «пе­реговоров)) приводит к конфронтации науки и философии, что недопусти­мо для современного духовного развития человечества. То, что объединяет философию и науку, гораздо важнее и сильнее того, что их разъединяет. Поэтому интеграция науки и философии есть та самая норма, аксиома, о которой должны постоянно думать все - и ученые, и философы. В идеале было бы желательно, чтобы каждый философ был бы еще и ученым, а ка­ждый ученый - философом.

Основные понятия и термины

Интеллигибельный (!п*е1Н§1ЫНз - умопостигаемый) - обозначает существование объектов, постигаемых только умом и недоступных чувст­венному познанию. Мир интеллигибельного выходит за пределы эмпири­ческой данности, преодолевает их и, выражаясь ее собственным языком, трансцендирует к сущностному определению.

Научная мифология - один из векторов развития современной нау­ки, предлагающий мифологизированный ее образ. Научная мифология соз­дает неточный образ науки, предлагает воспринимать ее в преувеличенном значении. Сам по себе миф есть ненаучный вид знания. Поэтому его пре­бывание в науке изначально недопустимо. Однако сама наука с целью приращения нового знания часто создает некие «мифы» как прообразы но­вого знания, для того чтобы с их помощью дать как можно более адекват­ное описание исследуемой проблемы. В случае успешного решения по­ставленной задачи, миф перерастает в классическое научное знание, но не всегда и не все мифы, созданные наукой, становятся научным знанием. 8 этой связи требуется своевременное удаление таких «несостоявшихся» мифов из науки. Именно философии науки и отводится решающая роль по «зачистке» научного знания от кочующих по нему мифологем.

Предмет философии - в отличие от любой частной науки (предме­том которой является частное, единичное, конкретный «кусок» мира) предметом теоретической философии является «чистое всеобщее, всеоб­щее как таковое. Идеальное всеобщее -• цель и душа философии. При этом философия исходит из возможности постигнуть всеобщее рационально-логически, внеэмпирическим путем»¹. Философия рассматривает сущее в совокупности всех его проявлений.