Глава шестая. ВЗЯТ В ПЛЕН

Как-то в конце второй недели Мариус сидел по обыкновению на своейскамейке, с открытой книгой в руках, в течение двух часов не перевернув ниодной страницы. Вдруг он вздрогнул. В конце аллеи случилось необыкновенноепроисшествие. Г-н Белый и его дочь встали со своей скамейки, дочь взяла отцапод руку, и оба медленно направились к середине аллеи, к тому месту, гденаходился Мариус. Он захлопнул книгу, затем снова ее раскрыл и попыталсячитать. Он весь дрожал. Лучезарное видение шло прямо на него. "О боже, -думал он, - я не успею принять надлежащую позу!" Между тем седовласыйчеловек и девушка подходили все ближе. Мариусу то казалось, что это длитсяцелую вечность, то казалось, что не прошло и мгновения. "Зачем они пошлиэтой стороной? - задавал он себе вопрос. - Неужели она пройдет здесь? Ееножки будут ступать по этому песку, по этой аллее, в двух шагах от меня?" Онсовсем растерялся, ему хотелось быть красавцем, иметь крест на груди. Онслышал, как приближались их мерные, мягкие шаги. Он вообразил, что г-н Белыйбросает на него сердитый взгляд. "А вдруг этот господин заговорит со мной?"- думал он. Он опустил голову, а когда поднял ее, они были совсем рядом.Девушка прошла мимо и, проходя, взглянула на него. Взглянула так пристально,задумчиво и ласково, что Мариус затрепетал. Ему почудилось, будто онаукоряет его за то, что он так долго не собрался с духом подойти к ней, иговорит: "Я пришла сама". Мариус был ослеплен ее лучистым бездонным взором. Он чувствовал, что мозг его пылает. Она пришла к нему, какая радость! Акак она взглянула на него! Никогда еще не казалась она ему столь прекрасной.Прекрасной - той совершенной красотой, и женственной и ангельской, котораязаставила бы Петрарку слагать песни, а Данте - преклонить колени. Мариусчувствовал себя на верху блаженства. Вместе с тем он страшно досадовал нато, что у него запылились сапоги. Он был уверен, что от ее взгляда не ускользнули и его сапоги. Он не спускал с нее глаз, пока она не скрылась из виду, а потом, какбезумный принялся шагать по Люксембургскому саду. Не исключена возможность,что по временам он громко смеялся и разговаривал сам с собой. Он расхаживалс таким мечтательным видом среди гулявших с детьми нянюшек, что все онивообразили, будто он в них влюблен. Затем он вышел из Люксембургского сада, надеясь, встретить девушкугде-нибудь на улице. Под сводами Одеона он столкнулся с Курфейраком. - Пойдем со мной обедать, - предложил он. Они отправились вместе к Руссо и потратили шесть франков. Мариус ел задесятерых и дал шесть су гарсону. - А ты читал сегодня газету? - спросил он за десертом Курфейрака. -Какую превосходную речь произнес Одри де Пюираво! Он был безумно влюблен. После обеда он предложил Курфейраку пойти в театр. - Плачу я, - заявил он. Они пошли в театр Порт-Сен-Мартен смотреть Фредерика в Адретскойгостинице. Мариус смеялся от души. Вместе с тем он стал еще застенчивее. При выходе из театра он незахотел взглянуть на подвязку модистки, перепрыгивавшей через канавку, азамечание Курфейрака: "Я был бы не прочь присоединить эту девицу к своейколлекции," - привело его в ужас. На следующий день Курфейрак пригласил его завтракать в кафе "Вольтер".Мариус пришел и ел еще больше, чем накануне. Он был задумчив, но оченьвесел. Можно было подумать, что ему только и нужен повод, чтобы похохотать.Он нежно обнял какого-то провинциала, с которым его познакомили. Компаниястудентов окружила их столик. Разговор начался с рассказов о глупостях,произносимых за казенный счет с кафедры Сорбонны, а затем перешел к ошибками пропускам в словарях и просодиях Кишера. Мариус неожиданно прервал этирассуждения. - А все-таки очень приятно иметь орден! - воскликнул он. - Это уж смешно! - шепнул Курфейрак Жану Пруверу. - Нет! - возразил Жан Прувер. - Тут не до смеха. Действительно, тут было не до смеха. Мариус переживал то бурное иполное очарования время, которым всегда отмечено начало сильной страсти. И все это сделал один только взгляд. Когда мина заложена, когда все подготовлено к взрыву, то дальше всеидет просто. Взгляд - это искра. Свершилось. Мариус полюбил. Что было ему предначертано? Женский взгляд напоминает машины с зубчатыми колесами, с видубезобидные, а на деле страшные. Вы можете спокойно, ничего не подозревая,изо дня в день безнаказанно проходить мимо них. Наступает минута, когда выдаже забываете, что они тут. Вы приходите, уходите, думаете, разговариваете,смеетесь. Вдруг вы чувствуете себя пойманным. Все кончено. Машина не пускаетвас, взгляд в вас вцепился. Вцепился ли он в вашу мысль, оказавшуюся на егопути, попались ли вы по рассеянности, как и почему это случилось - не важно.Но вы погибли. Вас тянет туда всего. Вас скуют таинственные силы.Сопротивление напрасно. Человеческая помощь бесполезна. От колеса к колесумашина потащит вас вместе с вашими мыслями, вашим счастьем, вашейбудущностью, вашей душой; все муки, все пытки придется вам претерпеть, и, взависимости от того, попадете ли вы во власть существа злобного илиблагородного, вы можете выйти из этой ужасной машины обезображенный стыдомили преображенный любовью.