Ваше право. Мне не привыкать! — устало кивнула медсестра

Справедливости ради, нужно сказать, что мама Стаса сумела быстро взять себя в руки.

Потому что буквально столкнувшись в дверях с выходящей, в прихожей появилась — входящая гостья.

Это была та самая медсестра, которую она с Леной видела сегодня в женской консультации.

— У нас сегодня прямо-таки день открытых дверей! — шепнул Лене Стас.

— Ты что разве не понимаешь — Господь их нам посылает! — отозвалась та.

И он виновато вздохнул:

— Понимать-то понимаю, но каждый раз трудно в это поверить!

Приглашенная также к столу оживившейся хозяйкой, которой показалось, что медсестра пришла по поручению врача уговорить-таки, в силу своих служебных обязанностей, Лену прийти завтра утром на аборт, новая гостья равнодушно приняла дорогую чашечку.

Сделав глоток, хотела что-то сказать, но свекровь решила сама прийти к ней на помощь.

— У вас богатый опыт, — с подчеркнутым уважением сказала она и принялась говорить, не позволяя перебить себя: — Помогите же мне убедить моих домашних, что они не правы. Ведь существует масса причин, когда аборт, да, я согласна, при всей его жестокости и бесчеловечности, не только показан, но просто необходим! Например, когда у людей и без того нет средств к существованию, что же это — нищету плодить? Я уж не говорю о тяжелых наследственных болезнях и таких недугах, когда женщина может навсегда подорвать здоровье и стать в тягость другим. Или молодые люди не успели еще закончить учебу, получить профессию, заиметь свое жилье, да хотя бы пожить по-человечески, для себя…

Сказав все, что хотела, причем не только медсестре, но и Сергею Сергеевичу, детям, то есть убивая одним выстрелом двух зайцев, свекровь устремила свой требовательный взгляд на гостью.

— У вас все? — терпеливо спросила та, отставляя недопитую чашку.

— Да-а, — с некоторым недоумением — неужели опять ошиблась? — протянула свекровь.

— Ну тогда я вот что скажу...

Медсестра немного подумала, словно выбирая в своей памяти самое подходящее для данного случая, и для начала призналась:

— Там, в кабинете, я вынуждена была молчать, и так на волоске вишу. А сказать есть что. У меня действительно богатый в этом отношении опыт. Более тридцати лет я борюсь за жизнь каждого приговоренного к смерти в утробе матери ребенка… Честно говоря, искупаю этим, если его, конечно, можно хоть чем-то искупить в жизни, свой давний грех…

И теперь сама не давая хозяйке перебить себя, она продолжила:

— И вам я хотела много сказать. Но думаю, вместо долгих слов лучше привести один лишь короткий, дабы не утомлять вас, да и я устала за день — пример. Однажды на большой всемирной конференции, где известнейшие, знаменитые врачи делилось опытом в проведении абортов, на кафедру вышел один человек. Я не помню его фамилии. Да и какая разница? Главное, что это был человек с большой буквы. Он предложил своим коллегам дать свое заключение в следующей ситуации. Средневековье, когда не было тех средств, которые помогают в экстренных случаях спасти жизнь пациентам. Семья — около десяти человек. У одного из родителей тяжелая степень сифилиса, у другого — острый туберкулез. Все дети больные. Страшная нищета. И вот мать снова беременеет. Как быть? Рожать, или…

— Хм-мм! — задумался вслух, качая головой Сергей Сергеевич. — Случай, действительно, неординарный и на редкость показательный. И какое было окончательное мнение тех врачей?

— Все до одного высказались за аборт.

Медсестра помолчала и добавила:

— И тогда выступающий сказал: «Тем не менее, мать не стала прерывать беременность. И на свет появился… Иоганн Себастьян Бах!»

Фамилия великого музыканта прозвучала в зале, словно выстрел.

— Помнишь, мы ходили с тобой на концерт его органной музыки, и ты не то чтобы прослезилась, как во время романсов Галины Каревой, или плакала, как после симфонии Бетховена — а просто рыдала? — напомнил жене Сергей Сергеевич.

Но та лишь отмахнулась от него и с гневом сказала медсестре:

— Так вот оно что… Я думала, что вы пришли, чтобы была выполнена рекомендация профессора, и Лена осталась зрячей. А вы… вы… Завтра же пойду с жалобой к вашему руководству!

— Ваше право. Мне не привыкать! — устало кивнула медсестра, улыбнулась Лене со Стасом, поклонилась Сергею Сергеевичу. – Свой долг я выполнила. И желаю вам, не смотря ни на что, тоже остаться людьми с большой буквы. И помнить, что какая бы нищета ни была, какие бы ни были противопоказания, желания пожить в свое удовольствие, доучиться и так далее, и тому подобное — сотни отговорок, а Господь никого еще не оставил, кто оставался верным ему до конца. И наоборот — после аборта желавшие пожить еще хоть немного для себя семьи неминуемо разрушаются, учеба почему-то оказывается бесполезной, люди еще больше заболевают, а то и вовсе лишаются жизни. И если честно, беспристрастно разобраться — то ни одну семейную пару ни в какие времена аборт не сделал счастливой! А вот несчастнее — да!

Сергей Сергеевич проводил, как он, с уважением высказался, коллегу до двери.

Щелкнул замок.

И в зале воцарилось гнетущая тишина.

Которую прервала свекровь.

— Единственное, в чем она права, — сказала она, — так это, что всем нам пора идти спать. Завтра договорим!

Не сумев совладать сразу со всеми, она решила применить действенную во многих случаях тактику «разделяй и властвуй».

Сегодня поговорить с мужем, который больше всего на свете не любил, когда у них напрягались отношения.

Затем завтра днем — с Леной.

Надавливая на то, что она может перечеркнуть жизнь ее любимому Стасику.

И, наконец, под видом прогулки по магазинам зайти на работу к сыну и, возвращаясь с ним домой, побеседовать о том, что надо поберечь Лену. Сначала вылечить, ведь на этом Кривцове — и правда, не совсем подходящая фамилия для врача! — свет клином не сошелся. Отец провезет ее по всей Европе, надо — в Америку заедут и поправят лазерами и всем чем можно сетчатку. А уж потом, пожалуйста, можно беременеть и рожать!

После такой подготовительной работы вечером, договорившись не впускать больше никого в дом, — хватит, от этих гостей один только вред! — пока они не примут нужного решения, снова собрать семейный совет.

И довести задуманное до логического конца.

План, по мнению свекрови, был безупречным.

Она уже собралась пожелать всем доброй ночи…

Как вдруг снова раздался звонок.

Только уже не в дверь, а — домашнего телефона.

— Неужели в клинике что-то случилось? У меня как раз там тяжелый случай… — забеспокоился Сергей Сергеевич.

— У тебя всегда тяжелые случаи, и еще ни разу на моей памяти не было легкого! — проворчала свекровь.

— Ничего не поделаешь — кардиология! — развел руками Сергей Сергеевич.

Он взял трубку, как всегда, деловым тоном сказал: «Теплов слушает» и неожиданно заулыбался:

— Мама? Ты?!

— Бабушка! Папина мама — наш человек! — шепотом объяснил Лена Стас, показывая большой палец.

— Как ты себя чувствуешь? — забыв даже поздороваться, снова тоном врача, только с особенными сыновними нотками, первым делом принялся расспрашивать Сергей Сергеевич.

Но, судя по всему, его мама тоже сразу спросила о том, что больше всего заботило ее, и он тут же стал отнекиваться:

— Нет-нет, у нас все в порядке! Чай попили. Скоро ложимся спать. А вот ты почему не спишь? У вас ведь давно уже за полночь… Что?! Сидишь в вагоне? И уже даже едешь?!

— Этого нам еще только не хватало! — чуть слышно простонала свекровь.

Не став дожидаться окончания телефонного разговора, она жестом показала мужу, что передает привет своей свекрови.

И сама отправилась спать.

На этом семейный совет, как она прекрасно понимала, окончательно и бесповоротно был закончен…