Нас — пятеро, — перебила свекровь Лена

Ужинали, как никогда, тихо-мирно.

Беседуя о чем угодно.

Работе Сергея Сергеевича.

Учебе Стаса.

Предложенном свекровью летнем плане отдыха всей семьей на Канарских островах, который Лена шепотом назвала «летним пленом»…

Выздоровевшей Горбуше, съевшей на радостях ее хозяев всю икру, так что и на стол ничего не осталось подать.

Только не о предстоящем разговоре.

Наконец, когда была допита последняя чашка чая…

И съедена последняя конфета…

Свекровь сказала:

— Ну вот, а теперь давайте поговорим!

Она обвела всех сразу ставшим деловым взглядом и

— Вы хорошо знаете нашу семейную новость. С одной стороны, надо бы радоваться… Леночка не даст мне солгать, я сама говорила ей, что мечтаю иметь одного, а то и двоих внуков: мальчика и девочку. Так?

— Так, — подтвердила Лена.

— Но… вся беда в том, что это было — до нашей консультации у известнейшего окулиста Кривцова…

Стас хмыкнул, услышав такую не подходящую для глазного врача фамилию.

Но промолчал.

— Не вижу ничего смешного! — бросила на него недовольный взгляд мама и продолжила: — Когда он сказал, что Леночке нельзя наклоняться, напрягаться, поднимать ничего даже мало-мальски тяжелого, то есть делать хоть что-то по дому, я смирилась. Леночка мне нравится, лучшей жены — верной, красивой, умной — для сына я не желаю. Да и его любовь к ней для нас с Сергеем Сергеевичем значит очень и очень много. Слава Богу, руки у меня есть, пока жива-здорова, буду помогать вам во всем. А когда Стасик станет большим писателем и разбогатеете — наймете, как теперь говорят, помощницу по хозяйству. Это вообще сейчас престижно и модно…

Никто не возражал, и свекровь повысила голос.

— Даже после того, как профессор заявил, что Леночке категорически противопоказано рожать, иначе она сразу ослепнет, я тоже вынуждена была подчиниться этому горестному обстоятельству. В конце концов, можно взять и чужого ребенка из детского дома…

— Зачем чужого, когда уже есть, то есть, скоро будет свой? — возмутился Стас.

Лена успокаивающе положила ему ладонь на руку и умоляюще показала глазами на свекровь — слушай и не перебивай, она ведь все же твоя мама!

Та, даже не замечая этого, многозначительно помолчала, словно проводя между тем, что сказала и скажет дальше — черту глубиной в пропасть, принялась за самое главное:

— Лена все знала, была, как говорится, в курсе всех дел. И вдруг сегодня выясняется, что она — беременна!

— Мы беременны! — поправил Стас.

— Я серьезно! — нахмурилась мама.

— Я тоже! — с вызовом не уступил Стас.

Собственно, этого и следовало было ожидать.

Готовая к такому развитию событий, его мама решила взять бразды правления в этом доме в свои руки и с металлом в голосе решительно заявила:

— Ну вот что, нас тут четверо, и мы сообща должны решить…

— Нас — пятеро, — перебила свекровь теперь уже Лена.

— Ворона не в счет! — отрезала свекровь. — И уж кому-кому, а тебе со своими вечными шутками, лучше бы сейчас помолчать!

— А я и не о Горбуше! — пожала плечами Лена.

— А о ком же?

— О ребенке!

— Каком ребенке? — накинулась на нее свекровь. — Ведь его же пока нет!

— Почему это нет! Есть! — словно закрывая от любой напасти живущего в ней малыша, бережно положила руки на живот Лена.

— Но ты же сама слышала, как гинеколог сказала, что это пока всего лишь — горошина!

— Какая горошина? Это уже живой, с бьющимся сердцем и, если хотите знать, мыслящий, как и мы, человек! Ну, по размерам пока, конечно, еще человечек…

— Ты хочешь сказать, что он уже — шевелился?! — сразу насторожилась свекровь.

— Нет, разумеется! — вспыхнула Лена. — Всему свое время…

Свекровь, не позволяя никому сказать ни слова, властно посмотрела не нее и — как отрезала:

— Вот за это время ты должна от него избавиться! Всё! Разговор окончен!