Ну как это не переживать! — всхлипнула свекровь

— Так что же ты ее там держишь? Пригласи скорее зайти! — упрекнула мать сына.

Шепнула Сергею Сергеевичу:

— Некстати, конечно! Но что о нас будут думать люди, тем более в таком элитном доме?

И, поспешив навстречу вошедшей пожилой, очень респектабельной женщине, самым радушным и гостеприимным тоном принялась уговаривать ее посидеть с ними и попить чаю.

Та охотно согласилась.

Приняла из рук хозяйки маленькую старинную чашечку.

С видом знатока одобрительно кивнула.

Затем осмотрелась по сторонам…

И, кажется, осталась менее довольна не самыми дорогими креслами, диваном и стенкой.

Почему-то в этом доме — богатые и известные всей стране — соседи как правило не заходили друг к другу.

У каждого свой круг, куда близко не подпускались чужие, знакомств.

Свои интересы…

Насколько помнили Сергей Сергеевич с супругой, за три года, как они сюда переехали со старой квартиры, эта женщина была здесь впервые.

Первым делом она посетовала на то, что опять сбежал кот.

Он у нее такой непоседа.

Чуть зазеваешься, сразу шмыг из двери — и в чужую!

А там такое натворит…

— Ведь он у меня не простой, а сиамский — еще тех, первых, диких кровей. Сама, если честно, его иногда боюсь… Может, заскочил к вам и теперь ждет, чтобы неожиданно выстрелить? То есть, простите, выскочить? — спросила она.

— Да нет, мы бы сразу заметили! — успокоила ее мама Стаса.

И Лена добавила:

— У нас ведь — Горбуша есть!

— Горбуша это что — домохозяйка?

— Нет, ворона!

— Ну, тогда моего Васьки тут точно нет! — махнула рукой соседка. — Не знаю, как ваша Горбуша, а он бы ее сразу заметил и даже перышек не оставил!

— Не уверен! — с усмешкой подал голос Сергей Сергеевич. — Она у нас в клетке, между прочим, чугунной!

— У-у, вы моего Ваську не знаете! Он бы и клетку открыл! Или прогрыз! — уверенно заявила соседка. — Ну, как говорится, на нет и суда нет. Теперь или соседи позвонят, пожалуются — забирайте его, пока мы не вызвали МЧС, как это уже однажды было, или, когда есть захочет — сам прибежит. Ведь это же — Васька!

— Нехорошо кота человеческим именем называть… — тихо сказала Лена.

И Стас, несмотря на то, что мама делала детям отчаянные знаки не нарушать светских приличий за столом, поддержал ее:

— Да, ведь есть святой Василий Великий, Василий Рязанский Чудотворец и называть так животное — просто неуважение к ним!

Казалось, властная соседка должна была возмутиться.

Но она неожиданно с пониманием отнеслась к этому замечанию.

— Да сама знаю… — призналась она. — У меня ведь зять — генерал-полковник, кстати, большой человек в силовых структурах. Да вы его по телевизору часто видите. А брат его, не поверите, самый что ни на есть смиренный инок, даже — послушник в монастыре. Так вот он то же самое нам говорил. Но мы как-то уже привыкли — Васька да Васька. К тому же на всяких Пушков и Марсиков он просто высокомерно не стал отзываться. Как быть? Вы, Сергей Сергеевич, насколько мне известно, академик. Может, что посоветуете?

— Я даже не знаю, что вам и сказать, это ведь несколько в иной области от того, чем я занимаюсь… — замялся Сергей Сергеевич и с надеждой взглянул на сына: — Стасик, давай, выручай отца!

— А что тут долго думать? — пожал тот плечами. — Насколько я понимаю, нужно что-то созвучное с тем, что уже есть и, учитывая характер вашего кота, значимое. — Василевс! — коротко предложил он и пояснил: — Таким был титул самого Александра Македонского и византийских императоров…

— Какое быстрое и оригинальное решение! — похвалила соседка, но тут же с сомнением поджала губы: — Хотя, насколько мне известно из древней истории, правильно говорить — базилевс!

— А это еще как сказать! — пришла на защиту Стаса Лена. — Раньше принятое сейчас «б» переводили, как «в». То есть библиотека была для наших предков, например, восемнадцатого века — вивлиофика!

— Или Тиберий — Тиверий! — добавил Стас.

— Афины в древности и вовсе произносились, как Атенай!

— Какая образованная молодая семья! — восхитилась соседка. — Чувствуется, что им есть о чем поговорить на понятном обоим языке! И темы для бесед, наверняка, не те, что смотришь в сериалах о молодежи и слышишь теперь от нее на улице!

Она оглядела сидевших за столом, ожидая благодарных и понимающих улыбок, но видя только серьезные лица, сказала:

— Ой, простите, я все о своем, а у вас вижу — что-то случилось?

— Почему это вы так решили? — насторожилась свекровь.

— Да просто сидите, как на поминках…

— Ох, — вздохнула свекровь.

И решив, что такая соседка может стать авторитетным союзником в ее споре, где она явно оставалась в одиночестве, кратко рассказала обо всем происшедшем.

Предусмотрительно умолчав лишь о своей позиции в этом действительно непростом и неоднозначном деле.

Чтобы потом никто не говорил, что она перетянула ее на свою сторону.

И соседка с пониманием тронула ее за руку:

— Да не переживайте вы так!

— Ну как это не переживать! — всхлипнула свекровь.

— А вот так! У меня внучка — ей тоже ведь было запрещено рожать. Язвенный колит. Такие лекарства принимала, что после них, как твердо сказали врачи, однозначно родится урод.

— Ну-ну! — с нетерпением заторопила ее свекровь. — И что дальше?

— Дальше, как и вы, тоже не знали, как быть! Как говорится, слезы, сопли… А тут — как тут Андрюшка. Ну, брат зятя, о котором я вам уже говорила. Как специально приехал на пару дней из монастыря. Документы какие-то оформлять, что ли… В общем, совершенно случайно.

— Случайно ничего не бывает! — вставил Стас.

— Да я и сама это прекрасно понимаю, все-таки жизнь прожила, — кивнула соседка. — Так, к слову пришлось…

— И что же этот брат тестя? — чувствуя, что разговор, кажется, принимает не совсем желательный для нее оборот, упавшим голосом напомнила свекровь.

— Что-что… Он даже объяснять ничего не стал. Ты, говорит, только роди его и сразу вызови батюшку, чтобы он покрестил его. А потом я его сам, вот этим ножом — тут он взял из моего кухонного набора самый большой нож, которым я семгу разделываю, — зарежу! Какая тебе разница — сейчас это врач сделает, или я потом. Зато душа пойдет к Богу, как это и положено для блаженной для него Вечности — крещенной. Вот так и родили…

— И что же, ребенок теперь — урод? — с последней надеждой уточнила свекровь.

— Какое там! — засмеялась соседка. — Глазища — во! Ресницы такие, что бедные девчата вокруг него будут! Ласковый, красивый! А уж умный… Преподаватели, уж на что строгие и требовательные в нашей элитной школе, и то говорят, что он, этот… как его — унтер…

— Вундеркинд! — сразу поняла Лена.

И победно взглянула на свекровь.

На которую после такой ее промашки просто страшно стало смотреть…