Круг лиц, уполномоченных обратиться с жалобой в Европейский суд по правам человека; основания и порядок обращения, критерии приемлемости жалобы. 4 страница

--------------------------------

<6> См.: решение Европейского суда по правам человека от 22 июня 1999 г. по делу "Л.Ф. Тумилович против Российской Федерации" // Журнал российского права. 2000. N 9. С. 58 - 61.

Однако Европейский суд может принять жалобу и при неисчерпании внутригосударственных средств защиты, если будет доказано, что обращение к ним является неэффективным. Как отмечал О.О. Миронов, при рассмотрении вопроса о том, исчерпал ли заявитель внутренние средства защиты, Европейский суд учитывает как существо дела, рассматриваемого на внутригосударственном уровне, так и эффективность средств защиты, предоставляемых внутригосударственной правовой системой <7>. Европейский суд учитывает и иные обстоятельства: незнание заявителем о наличии того или иного средства защиты, отсутствие безвозмездной правовой помощи, допущенные ошибки или неквалифицированная помощь защитника. Например, при рассмотрении дела "Михеев против России" (жалоба N 77617/01) <8> Европейский суд указал, что лицо, обратившееся с жалобой, не обязано исчерпывать средства правовой защиты, которые хотя теоретически и являются средствами правовой защиты, но на практике не представляют возможности восстановить нарушенные права <9>.

--------------------------------

<7> См.: Европейский суд по правам человека: порядок обращения / Под ред. О.О. Миронова. М., 1999. С. 8.

<8> Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2006. N 6. С. 53, 99 - 129.

<9> См.: Европейский суд по правам человека и Российская Федерация. Постановления и решения, 2006. Т. 1. Администрация Президента Российской Федерации. М.: Новая юстиция, 2006. С. 18.

Таким образом, у граждан есть возможность обратиться в Европейский суд по правам человека, не обжалуя даже судебный акт в суд кассационной инстанции, если они докажут, что такое обжалование не является эффективным средством правовой защиты.

Вторым условием приемлемости жалобы является соблюдение заявителем срока ее подачи. В п. 1 ст. 35 Европейской конвенции этот срок составляет шесть месяцев с даты вынесения окончательного решения по делу.

В России шесть месяцев отсчитываются со дня вынесения решения кассационной инстанцией независимо от обращения в суд надзорной инстанции или использования иных средств правовой защиты (подачи жалобы в Конституционный Суд Российской Федерации, обращения к Уполномоченному по правам человека и т.д.) <10>.

--------------------------------

<10> См.: Решение Европейского суда по правам человека от 04.09.2003 по делу "АО "Уралмаш" против России" // Журнал российского права. 2004. N 4. С. 94 - 97.

Согласно п. 3 ст. 35 Европейской конвенции Европейский суд объявляет неприемлемой любую индивидуальную жалобу, если сочтет ее несовместимой с положениями Европейской конвенции или Протоколов к ней, явно необоснованной или злоупотреблением правом подачи жалоб.

Европейский суд считает явно необоснованными жалобы, в которых заявитель ссылается на те положения Европейской конвенции, которые с очевидностью неприменимы к указанным в жалобе обстоятельствам, явившимися основаниями для обращения в суд; жалобы, в которых не раскрывается существо нарушения Европейской конвенции, а также жалобы, не подтвержденные конкретными фактами <11>.

--------------------------------

<11> См.: Приходько А. Подача явно необоснованной жалобы и злоупотребление правом подачи жалоб: подходы Европейского суда и отечественная практика // Арбитражный и гражданский процесс. 2006. N 3. С. 39.

Ссылки на злоупотребление правом подачи жалобы приводились в возражениях государств-ответчиков в ряде дел, однако такие возражения, как правило, отклонялись Европейским судом. Так, по жалобе N 46082/99 власти Российской Федерации выдвинули предварительные возражения о том, что заявитель злоупотребил правом на подачу жалобы по смыслу п. 3 ст. 35 Европейской конвенции. Они считали, что некоторые утверждения в отношении Уполномоченного Российской Федерации при Европейском суде, содержащиеся в замечаниях заявителя, носили оскорбительный характер и имели результатом упомянутое злоупотребление правом. Европейский суд не согласился с этим, указав, что, хотя использование оскорбительных выражений во время разбирательства, безусловно, является неуместным, жалоба может быть отклонена со ссылкой на злоупотребление правом подачи жалобы только при наличии чрезвычайных обстоятельств, например, если общеизвестно, что она основана на не соответствующих действительности фактах.

Следующим условием принятия жалобы к рассмотрению является отсутствие ее существенной схожести с поданной ранее жалобой, уже рассмотренной Европейским судом. В случае признания жалобы неприемлемой вследствие неисчерпания внутренних средств правовой защиты заявитель в принципе может вновь обратиться в суд уже после их исчерпания.

Жалоба также признается неприемлемой, если она была рассмотрена или находится на рассмотрении в другом международном органе. Таким органом чаще всего выступает Комитет ООН по правам человека, созданный в рамках Факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах. Данное условие призвано предупредить множественность международных процедур по одному и тому же делу и конфликт компетенции между различными международными инстанциями.

Приемлемой может быть признана лишь жалоба, исходящая непосредственно от лица, считающего себя жертвой нарушения Европейской конвенции (ст. 34). Конвенция не допускает жалоб, поданных с целью защиты общественного интереса (actio popularis) <12>.

--------------------------------

<12> См.: Стецовский Ю.И. Европейский суд по правам человека и адвокатура // Адвокат. 2006. N 4. С. 23.

Европейский суд принимает жалобы от любого гражданина, неправительственной организации или группы граждан, которые считают, что их права нарушены государством - членом Совета Европы <13>. При этом личность лица, считающего себя жертвой нарушения, обязательно должна быть установлена, анонимные жалобы считаются неприемлемыми (ч. 2 ст. 35 Европейской конвенции).

--------------------------------

<13> См.: Топорнин Н. Европейский суд на пороге XXI века // Российская юстиция. 1999. N 8. С. 6; Чернышева О. Жалобы против России в Европейском суде // Российская юстиция. 2002. N 4. С. 18.

Кроме перечисленных условий жалоба должна быть совместима с действием Европейской конвенции в пространстве (ratione loci), по кругу лиц (ratione personae) и во времени (ratione temporis).

Европейский суд компетентен рассматривать жалобы, связанные исключительно с нарушением одного или нескольких положений Европейской конвенции. Жалобы на нарушение прав и свобод, не указанных в ней, не являются приемлемыми.

Статья 1 Европейской конвенции ограничивает ее действие в пространстве сферой юрисдикции государств-участников. Европейский суд компетентен рассматривать только жалобы, относящиеся к нарушениям Европейской конвенции, совершенным государствами, ее ратифицировавшими. Россия ратифицировала Европейскую конвенцию 5 мая 1998 г. <14>. Именно с этого момента граждане Российской Федерации получили возможность направлять свои жалобы в Европейский Суд по правам человека.

--------------------------------

<14> См.: Федеральный закон от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" // Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. N 14. Ст. 1514.

Жалоба признается Европейским судом неприемлемой, если она подана не на действия государства или его органов, а на действия частных лиц или организаций. Так, часть жалобы по делу "Тумилович против России" была отклонена в связи с тем, что заявительница жаловалась на действия своего работодателя - частной компании, а не на действия "публичных органов" <15>.

--------------------------------

<15> См.: Решение Европейского суда по правам человека от 22.06.1999 по делу "Л.Ф. Тумилович против Российской Федерации" // Журнал российского права. 2000. N 9. С. 59.

Таким образом, условиями приемлемости жалобы при обращении в Европейский суд по правам человека являются исчерпание заявителем внутренних средств правовой защиты; соблюдение шестимесячного срока для подачи жалобы; совместимость жалобы с положениями Европейской конвенции или протоколов к ней, ее обоснованность; ратификация Европейской конвенции государством-ответчиком; указание в жалобе персональных данных заявителя.

ПРАВО НА ОБРАЩЕНИЕ В ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

В СООТВЕТСТВИИ СО СТ. 46 КОНСТИТУЦИИ РФ И ВЛИЯНИЕ

РЕШЕНИЙ ЕС НА НАЦИОНАЛЬНОЕ ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

И.В. ВОРОНЦОВА

Воронцова И.В., доцент, кандидат юридических наук, докторант кафедры гражданского процесса Саратовской государственной академии права.

В соответствии с ч. 3 ст. 46 каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты.

Одной из проблем судебно-правовой системы нашего государства, на которые указывает Европейский суд по правам человека, является надлежащее оформление судебных повесток и уведомлений о кассационном рассмотрении дел.

Одним из примеров является дело "Бабунидзе против Российской Федерации" <1> (Постановление от 15 мая 2007 г.). Из материалов дела следует, что заявитель, основываясь на ст. 6 Конвенции, жаловался на то, что ему не была предоставлена эффективная возможность присутствовать на заседаниях суда 19 марта 2002 г. и что 30 ноября 2005 г. областной суд рассмотрел его кассационную жалобу в его отсутствие. Кроме того, заявитель жаловался и на другие факты нарушения его прав.

--------------------------------

<1> См.: решение от 15 мая 2007 г. по вопросу приемлемости жалобы N 3040/03 "Бабунидзе против Российской Федерации" // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. N 10.

Власти РФ утверждали, что заявитель злоупотреблял своими процессуальными правами, затягивал судебное разбирательство, в ходе разбирательства дела не явился ни на одно из судебных заседаний, ссылаясь на болезнь, однако доказательств этого не предоставил. По крайней мере на 15 судебных заседаний заявитель не явился без всякой уважительной причины. 10 октября 2005 г. заявителю была направлена телеграмма, которую почтальон оставил в ящике (так как заявитель дома отсутствовал), дело было рассмотрено в его отсутствие. 30 ноября 2005 г. заявитель также был надлежаще извещен и, учитывая его предыдущее поведение, областной суд рассмотрел дело в его отсутствие.

Заявитель утверждал, что не мог явиться в связи с болезнью, перед каждым судебным заседанием извещал суд о своей болезни и просил отложить слушание дела.

Верховный Суд РФ согласился с доводами заявителя и 14 октября 2003 г. отменил решение районного суда, направил дело на новое рассмотрение.

Заявитель утверждал, что и при новом рассмотрении дела районный и областной суд не дали ему возможность участвовать в судебных заседаниях.

ЕС обратил внимание на то, что до 10 октября 2005 г. (даты вынесения решения по делу) районный суд назначал по крайней мере 16 судебных заседаний, о которых заявитель был извещен. Заявитель не явился ни на одно из заседаний, ссылаясь на слабое здоровье. ЕС отметил, что, если заявитель не имел возможности присутствовать на судебных заседаниях лично, у него была возможность воспользоваться услугами представителя и поручить ему ведение дела. О судебном заседании, назначенном на 10 октября 2005 г., заявитель был извещен телеграммой, которая была оставлена в почтовом ящике, поскольку самого заявителя не было дома. ЕС признал, что районный суд мог разумно предполагать (так как заявитель не отреагировал на извещение), что заявитель не брал телеграмму потому, что он изменил место жительства, при этом действующее законодательство в спорный период возлагало на стороны обязанность сообщить суду о перемене места жительства. ЕС указал, что отсутствие заявителя в судебных заседаниях районного суда было результатом его собственного усмотрения и несоблюдения им требований национального законодательства.

В данном случае прослеживается пример недостаточной урегулированности вопросов о судебном извещении, что и явилось основанием затягивания процесса. Сторона смогла затянуть процесс, а суд, действуя на основе закона, предоставил ей такую возможность. Несмотря на значимость вопроса, он по сей день остается неурегулированным. Необходима доработка норм ГПК и внесения соответствующих изменений с целью исключения подобных случаев затягивания процесса и установления более оперативного механизма уведомления участников процесса о времени и месте судебного заседания. На наш взгляд, для исключения из практики подобных случаев затягивания процесса необходима четкая регламентация в законодательстве двух моментов:

1) четкое урегулирование вопроса о надлежащем извещении;

2) установление уважительных причин неявки в судебное заседание.

1. Четкое урегулирование вопроса о надлежащем извещении.

На сегодняшний день известить надлежащим образом - значит в установленном законом порядке.

В ст. 113 ГПК РФ предусмотрены способы надлежащего извещения. К таким способам относятся надлежащее письмо с уведомлением о вручении, телефонограмма или телеграмма, факсимильная связь и иные средства связи и доставки, обеспечивающие фиксирование судебного извещения или вызова. Однако, как представляется, для обеспечения нормального хода развития процесса в законе необходимо предусмотреть также и сроки уведомления.

Для того чтобы участники процесса смогли вовремя явиться в судебное заседание, таких лиц необходимо известить об этом заблаговременно. Это вызвано необходимостью подготовки таких лиц к судебному разбирательству. В иных случаях участвующие в деле лица либо просто не являются в судебное заседание в связи с тем, что не были не вовремя уведомлены о времени судебного заседания, либо по той же причине обращаются к суду с ходатайством об отложении судебного разбирательства.

В ч. 1 ст. 121 АПК РФ лица, участвующие в деле, и иные участники арбитражного процесса извещаются арбитражным судом о времени и месте судебного заседания или проведения отдельного процессуального действия путем направления копии судебного акта не позднее чем за 15 дней до начала судебного заседания или проведения процессуального действия.

Подобная норма в ГПК представляется целесообразной. Посредством такой нормы будет обеспечена как своевременная явка, так и необходимая подготовка уведомленных участников процесса. Как видится, известить необходимых участников о времени судебного разбирательства суду необходимо не менее чем за семь дней, а мировому судье не менее чем за пять дней до начала судебного заседания.

Что касается способов извещения, то в каждом случае конкретный способ уведомления должен выбираться индивидуально. При этом выбор такого способа может зависеть от определенных обстоятельств. В случаях, когда существует необходимость ускоренного способа уведомления лиц, участвующих в деле (например, дело откладывается менее чем на 7 или 5 дней соответственно), ускоренный (исключительный) порядок уведомления о времени и месте судебного заседания может быть применен с использованием телефонной или электронной связи. При этом электронная связь может быть использована, если было дано письменное или протокольное согласие на подобный порядок уведомления. Кроме того, обязательным условием таких способов извещения является обязательная их регистрация в специальном журнале, а также фиксирование исчерпывающей информации о лице, принявшем сообщение.

Еще одной проблемой является эффективность такого способа извещения и вызова, как телеграмма. Так, И.А. Владимирова считает, что применяемый в судебной практике такой способ, как извещение телеграммой, не является залогом надлежащего извещения, поскольку всегда велика вероятность того, что осведомленный ответчик в целях затягивания процесса может отказаться от получения телеграммы <2>.

--------------------------------

<2> См.: Гражданское процессуальное право: Учеб. / Под общ. ред. проф. Л.В. Тумановой. М., 2008. С. 250.

В соответствии с п. 60 Правил предоставления услуг телеграфной связи, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 15 апреля 2005 г. N 222, телеграммы, адресованные гражданам по месту их нахождения (жительства), должны вручаться лично адресату или (в его отсутствие) совершеннолетнему члену семьи. При этом телеграммы с отметками "уведомление телеграфом", "уведомление телеграфом срочное" и "заверенная" должны вручаться при предъявлении документа, удостоверяющего личность.

Срок вручения отправителю уведомления о вручении телеграммы с отметкой "уведомление телеграфом" должен быть не более 24 часов с момента вручения телеграммы. Срок вручения отправителю уведомления о вручении телеграммы с отметкой "уведомление телеграфом срочное" должен быть не более 12 часов с момента вручения телеграммы.

В соответствии с п. 11 раздела 2 рекомендаций президиума Арбитражного Суда Республики Марий Эл согласно ч. 3 ст. 121 АПК РФ если органы почтовой связи отказываются доставлять телеграмму с уведомлением адресату, проживающему в деревне, то в случаях, не терпящих отлагательства, арбитражный суд может известить или вызвать лиц, участвующих в деле, и иных участников арбитражного процесса телефонограммой, телеграммой. Тем самым законом не предусмотрена специальная процедура направления телеграммы с уведомлением о вручении.

Поэтому достаточным доказательством извещения участника арбитражного процесса, проживающего в деревне, является копия простой телеграммы с отметкой о ее направлении адресату. Она приобщается к материалам дела и служит доказательством того, что копия судебного акта вручена стороне.

В соответствии с ч. 1 ст. 113 ГПК лица, участвующие в деле, а также иные участники процесса могут быть извещены в том числе телеграммой, обеспечивающей фиксирование судебного извещения. На наш взгляд, предложенный президиумом Арбитражного Суда Республики Марий Эл вариант представляется целесообразным, так как суд, в случае использования такого способа доставки, как телеграмма, должен все же исходить из каких-то правил и соответственно после отправления телеграммы либо признавать лицо уведомленным, либо нет.

В случае если была направлена телеграмма с уведомлением, то с момента получения уведомления о вручении, можно признавать лицо извещенным либо неизвещенным, а в случае, если была отправлена обычная телеграмма, то ее копия с пометкой об отправке будет являться доказательством надлежащего уведомления о времени и месте судебного разбирательства. В данном случае необходимо также обратить внимание на то, что наиболее предпочтительной является все же телеграмма с уведомлением о вручении. Позиция Европейского суда согласуется с данным решением проблемы, так как, по его мнению (как указано выше), в такой ситуации районный суд может разумно предполагать (так как заявитель не отреагировал на извещение), что заявитель не брал телеграмму потому, что он изменил место жительства, при этом действующее законодательство в спорный период возлагало на стороны обязанность сообщить суду о перемене места жительства. ЕС указал, что отсутствие заявителя в судебных заседаниях районного суда является результатом его собственного усмотрения и несоблюдения им требований национального законодательства.

В связи с указанным представляется необходимым внесение определенных изменений в ГПК. Помимо четкого урегулирования вопроса о надлежащем уведомлении о времени и месте судебного разбирательства для нормального развития процесса определенно важное значение имеет вопрос об установлении уважительных причин неявки в судебное заседание.

В соответствии с п. 4 раздела 1 рекомендаций Президиума Арбитражного Суда Республики Марий Эл от 4 июня 2007 г. N 1/07 "О применении арбитражного законодательства о судебных извещениях" судебный акт арбитражного суда первой инстанции, принятый в отношении лица, признанного извещенным надлежащим образом по правилам ст. 123 АПК РФ, может быть отменен, если участник дела докажет, что извещение, имеющее отметку "в связи с истечением срока хранения", не было им получено по вине органа почтовой связи: из-за неправильного составления извещения, неверного указания данных о личности или о наименовании организации, в связи с помещением документа в чужой почтовый ящик, недостоверностью записи о неоднократных вызовах на объект почтовой связи для получения почтового отправления и т.п.

Доводы участника дела о невозможности своевременного получения почтового извещения или явки в орган почтовой связи из-за болезни, нахождения в длительной командировке, занятости в других судебных процессах сами по себе не являются достаточной и очевидной процессуальной причиной для вывода о ненадлежащем извещении участника дела постольку, поскольку у него имелась возможность заявить ходатайство об отложении судебного разбирательства по уважительной причине или направить в судебное заседание уполномоченного представителя.

Понятие уважительности причин не сформулировано в кодифицированных процессуальных законах, а соответственно, в каждом конкретном случае этот вопрос зависит от усмотрения судьи. Однако, как видится, решение вопросов ставить в зависимость от усмотрения судьи можно только в той степени, в которой данный вопрос не урегулирован законом.

Таким образом, представляется целесообразным закрепить норму о том, что сами по себе такие причины, как невозможность получения почтового извещения или явка в орган почтовой связи из-за болезни, нахождение в длительной командировке, занятость в других судебных процессах не должны признаваться уважительной причиной пропуска судебного заседания, поскольку у такого лица имелась возможность заявить ходатайство об отложении судебного разбирательства по уважительной причине или направить в судебное заседание уполномоченного представителя.

Включение данной нормы в первую очередь будет направлено на эффективность судопроизводства, а также она призвана дисциплинировать участников судопроизводства. Соответствующие изменения в ГПК РФ с учетом практики Арбитражного Суда Марий Эл представляются целесообразными и будут способствовать своевременному рассмотрению гражданских дел и исключению недобросовестного поведения сторон в процессе.

Кроме того, данная норма будет согласована с позицией Европейского суда по правам человека, который, как выше было указано, полагает, что, если заявитель не имеет возможности присутствовать на судебных заседаниях лично, у него есть возможность воспользоваться услугами представителя и поручить ему ведение дела.

Таким образом, включение таких норм в ГПК урегулирует порядок извещения лиц, участвующих в деле, и исключит в дальнейшем возможность поступления жалоб в Европейский суд по основаниям, связанным с длительностью сроков судебного разбирательства по причине затягивания одной из сторон разбирательства дела.

О ПРАВОСУБЪЕКТНОСТИ И ПРАВООБЪЕКТНОСТИ

ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

В.Е. ЧУРОВ, М.В. ГРИШИНА, Э.Л. ЕРМАКОВА, А.В. СИТНИКОВА

Чуров Владимир Евгеньевич, Председатель Центральной избирательной комиссии РФ.

Гришина Майя Владимировна, член Центральной избирательной комиссии РФ.

Ермакова Эльвира Леонидовна, член Центральной избирательной комиссии РФ.

Ситникова Александра Вадимовна, главный консультант правового управления Аппарата Центральной избирательной комиссии РФ.

Рассматриваются вопросы правообъектности и правосубъектности Европейского суда по правам человека в свете положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод и высказывается сомнение относительно должного уровня судебной независимости этого органа.

Ключевые слова: Европейский суд по правам человека, права человека, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод.

Of legal personality and legal objectness of the European court of human rights

V.E. Churov, M.V. Grishina, E.L. Ermakova, A.V. Sitnikova

The authors refer to the subject of the European court of human rights. In particular, they consider the object of the European court, as well as its legal personality, affect several articles of the European convention on human rights and fundamental freedoms, and express several doubts about the proper level of judicial independence of this body.

Key words: European court of human rights, European convention on human rights and fundamental freedoms.

В свете современных тенденций развития общественно-политической и юридической мысли все чаще поднимается вопрос о легитимности решений Европейского суда по правам человека. Представителями науки и различных ветвей власти многих государств подчеркивается несоответствие основ формирования и деятельности этого органа его декларируемым целям и принципам, а также существенные противоречия с основополагающими правовыми устоями самих государств <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Зорькин В.Д. Предел уступчивости // Российская газета. 2010. 29 окт.; Ковлер А.И. Проблемы международного права в решениях ЕСПЧ (международная правосубъектность индивида и иммунитет государства) // Российский ежегодник международного права. 2003. С. 300; Абдрашитова В.З. Прецедентный характер решений Европейского суда по правам человека // Журнал российского права. 2007. N 9; Мяснянкин В.Н. Проблемы прямого применения в Российской Федерации "права Совета Европы" // Право и политика. 2006. N 6.

Российская Федерация ратифицировала Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) в 1998 г. и Протокол N 14 к Конвенции в 2010 г. Согласно ст. 19 Конвенции в целях обеспечения соблюдения обязательств, принятых на себя Высокими Договаривающимися Сторонами по настоящей Конвенции и Протоколам к ней, учреждается Европейский суд по правам человека (далее также - ЕСПЧ), который работает на постоянной основе <2>. Согласно ст. 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" Российская Федерация в соответствии со ст. 46 Конвенции признает ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию ЕСПЧ обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации.

--------------------------------

<2> См.: Протоколы к Европейской конвенции // Официальный портал Европейской Конвенции о защите прав человека. URL: http:// www.echr.ru/ convention/ protocols.htm (дата обращения: 04.03.2011).

Однако можно ли считать Европейский суд по правам человека исключительно судебным органом, своего рода высшей инстанцией над всеми национальными судами, в том числе и конституционным судом? Обладает ли ЕСПЧ правом направлять национальное законодательство, определять допустимые рамки дискреции национального законодателя? Представляется, что в ряде случаев ЕСПЧ самостоятельно берет на себя эти функции, не имея при этом достаточного правового фундамента.

В ведении Европейского суда по правам человека находятся все вопросы, касающиеся толкования и применения положений Конвенции и Протоколов к ней. В случае спора относительно компетенции ЕСПЧ по конкретному делу вопрос решает он сам <3>. Однако исходя из этого ЕСПЧ фактически не только толкует положения Конвенции и Протоколов, которые ратифицируются государством с определенным, однозначным и понятным содержанием, вытекающим из их текста, но и вкладывает в них новый смысл, толкуя национальное законодательство через призму Конвенции и самостоятельно выведенного ЕСПЧ ее смысла.

--------------------------------

<3> См.: ст. 32 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Международные избирательные стандарты: Сб. док. Вып. 2 / Отв. ред. В.И. Лысенко. М., 2009. С. 283).

Статья 21 Конвенции определяет, что судьи должны обладать самыми высокими моральными качествами и удовлетворять требованиям, предъявляемым при назначении на высокие судебные должности, или быть правоведами с общепризнанным авторитетом <4>. Следствием этого является применение ЕСПЧ положений Конвенции с определенной степенью гибкости и без лишнего формализма, субъективная оценка эффективности национальных правовых средств защиты, а также общего правового и политического контекста, в котором должны действовать такие средства защиты, равно как и положения, в котором находятся заявители.

--------------------------------

<4> Там же. С. 281.

В связи с этим весьма интересной представляется дискуссия в Палате общин Парламента Великобритании ввиду принятого ЕСПЧ решения по делу Херст против Великобритании, затрагивающего вопрос о праве заключенных избирать. Депутаты подчеркивали, что это обсуждение имело особое значение, так как впервые вопрос решения ЕСПЧ был поднят представителями законодательной ветви власти, а не Правительством Великобритании <5>.