Применение международных договоров и соглашений в работе адвоката

Лекция 3. Нормы международного права и

правовая система Российской Федерации

3.1. Общие положения

Конституция Российской Федерации в ч. 4 ст. 15 провозгласила общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации составной частью ее правовой системы.

В современной российской юридической литературе отсутствует какое-либо единое мнение по вопросу о понятии "правовая система" [6. С. 110, 111; 80. С. 31; 147. С. 18].

Часть авторов ставит знак равенства между правовой системой и системой права, подразумевая под последней систему внутригосударственных правовых норм, принятых и действующих в данном государстве [73. С. 656]. Другие рассматривают понятие правовой системы через совокупность черт, характерных для правовых систем нескольких государств.

А.Б. Венгеров различает понятия "система права" и "правовая система". Однако он отмечал, что понятие "правовой системы" "используется в теории права как раз для того, чтобы охарактеризовать историко-правовые и этнокультурные отличия разных государств, разных народов" [18. С. 449]. Аналогичной позиции придерживается коллектив авторов учебника "Теория государства и права" под ред. М.Н. Марченко [132. С. 524 - 559].

Отдельные авторы рассматривают понятие "правовой системы" через систему, охватывающую несколько элементов, которые связаны с правовой действительностью, существующей в пределах юрисдикции конкретного государства.

В правовую систему включают следующие взаимосвязанные элементы: правовые нормы, институты и принципы, юридические учреждения, правовое сознание, правовую культуру. Правовая система - весьма сложное собирательное, многоплановое явление, не совпадающее ни с системой права, ни с системой законодательства, а объединяющее и эти и другие понятия" [76. С. 180].

"В правовую систему должны входить взаимодействующие основные элементы, имеющие конститутивное значение, - собственно право, правовая идеология и юридическая практика, состоящая из правоприменительной и правотворческой деятельности, а в качестве результатов последней и система нормативных актов" [1. С. 87, 88].

Несмотря на наличие в литературе противоречивых суждений, касающихся определения понятия "правовая система", необходимо отметить, что большинство авторов склоняются к следующему определению.

Quot;Правовая система" - сложное, многоаспектное явление, не тождественное понятиям системы законодательства и системы права, включающее различные явления правовой действительности в конкретном государстве.

Представляется, что, анализируя объем "правовой системы", целесообразно согласиться с понятием, которое было дано С.Ю. Марочкиным.

Правовая система России - "комплекс всех проявлений правовой действительности - не только внутригосударственных, но и связанных с международным правом. Она (правовая система) включает правовые нормы, действующие в стране (право РФ, а также нормы международного права и иностранного права с санкции государства), правовую деятельность (деятельность всех органов, учреждений и иных субъектов по созданию и/или реализации действующих в стране правовых норм) и правовые идеи, представления, теории, взгляды, доктрины (правосознание в широком смысле)" [80. С. 31].

Возникает вопрос о месте международно-правовых положений в этой системе. В отечественной доктрине международного права существуют различные точки зрения и на этот счет.

Так, часть авторов, которые отождествляют понятия "правовая система" и "система права", соответственно придерживается позиции, согласно которой нормы международного права в силу п. 4 ст. 15 Конституции РФ стали частью внутригосударственного права страны [18. С. 427, 428; 33. С. 119, 120; 69. С. 24; 132. С. 659 - 674].

Некоторые авторы включают нормы международного права во все элементы правовой системы России [162. С. 23].

Ряд авторов включает нормы международного права в законодательство страны [7. С. 55; 122. С. 9, 11, 13].

Другие рассматривают нормы международного права в качестве составной части правовой системы России, не входящей в состав внутригосударственного права России [80. С. 31; 48. С. 31; 119. С. 279].

Следует отметить, что авторы, включающие нормы международного права в систему права государства, как правило, следуют теории, согласно которой нормы международного права для своего функционирования в сфере внутригосударственных отношений должны превратиться, преобразоваться, стать нормами национального права. Представляется, что таких авторов фактически можно отнести к приверженцам непосредственного действия норм международного права и, как следствие, сторонникам фактического невключения этих норм в систему права государства. Невозможно трансформировать нормы международного права в нормы внутригосударственного и одновременно говорить о действии международно-правовых норм в сфере отношений с участием субъектов национального права. Если норма международного права подверглась трансформации или иному аналогичному по правовой сути процессу (инкорпорации, адаптации, рецепции и т.д.), то эта норма уже не является нормой международного права.

Анализируя место норм международного права в рамках правовой системы России, невозможно говорить, что нормы международного права становятся частью правовой системы и тем более частью внутригосударственного права. Это не может произойти по объективным причинам. Нормы международного права и внутригосударственного права представляют собой элементы различных правовых порядков.

Интересно в этой связи вновь процитировать некоторые положения, содержащиеся в ряде законодательных актов Российской Федерации. Данные нормативные положения свидетельствуют о том, что законодатель рассматривает международное и внутригосударственное право как самостоятельные правовые порядки, элементы, действующие в рамках правовой системы России.

Так, в силу п. 2 ст. 1 Уголовного кодекса РФ, "настоящий Кодекс основывается на Конституции Российской Федерации и общепризнанных принципах и нормах международного права".

Согласно преамбуле Федерального закона "О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации" "настоящий Федеральный закон в соответствии с Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами Российской Федерации устанавливает правовые основы гарантий самобытного социально-экономического и культурного развития коренных, малочисленных народов Российской Федерации, защиты их исконной среды обитания, традиционных образа жизни, хозяйствования и промыслов".

Если даже признать наличие процедуры трансформации либо иных аналогичных процессов, то в систему права или правовую систему включаются уже не нормы международного права, а отдельные положения (словесные формулировки), содержащиеся в этих нормах. Для того, чтобы нормы международного права вошли в национальную правовую систему, такие нормы должны быть способными регулировать отношения, возникающие между субъектами внутригосударственного права. Но это объективно не сможет произойти, даже если все государства выразят свою волю. В связи с этим формулировку ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, в части включения в правовую систему общепризнанных принципов и норм международного права, нельзя трактовать буквально. В правовую систему страны вошли положения, отраженные в вышеупомянутой категории норм международного права, одной из форм существования которых является международный обычай. В правовую систему России вошли не нормы международного права, а источники международного права, получившие возможность с санкции государства непосредственно действовать в пределах внутригосударственных отношений.

Объективно можно вести речь о процедуре включения в правовую систему международно-правовых положений, формой существования которых являются источники международного права и, как следствие, возникновение в вышерассмотренном порядке комплексных норм. Причем данные комплексные нормы входят именно в правовую систему, но не систему права государства по следующим основным причинам.

1. Норма внутригосударственного права, ее нормативное содержание формируется исключительно государством. Данное государство вправе сформулировать данную норму и, в случае необходимости, в соответствии с национальным законодательством самостоятельно внести изменения в данную норму, дополнить либо отменить ее. Более того, следуя принципам иерархии нормативных актов, изменения, дополнения в национально-правовые акты либо их отмена, как правило, могут осуществляться тем же путем, что и принятие такого акта, и, в частности, изменения (дополнения, отмена) в нормативный правовой акт могут быть осуществлены посредством принятия нормативного акта, обладающего не меньшей иерархической силой, чем изменяемый, дополняемый или отменяемый акт.

В свою очередь, в основе образуемой в вышерассмотренном порядке комплексной нормы находятся международно-правовые положения, которые, как известно, являются результатом активного или пассивного волеизъявления двух и/или более субъектов международного права. Поэтому государство не вправе в одностороннем порядке, без активного или пассивного согласия иных субъектов международного права изменить какие-либо положения комплексной нормы, формой существования которой стали источники международного права.

ПРИМЕЧАНИЕ: Нельзя не согласиться с А.Н. Талалаевым, который подчеркивал, что "международное право не может являться отраслью национального права какого-либо государства" [129. С. 4].

2. Любая внутригосударственная правовая норма имеет свою форму. Признанными формами (источниками) национального права являются: конституция, законы, указы, постановления, распоряжения, судебные решения (судебные прецеденты), обычаи и др. Формами существования норм международного права являются международные договоры, международные обычаи, решения международных межправительственных организаций.

В связи с тем, что нормы международного права ни при каких условиях не могут стать частью правовой системы и/или права, и тем более законодательства государства, то, естественно, невозможно говорить о международном договоре, обычае, решении международной организации как о самостоятельных формах (источниках) права конкретного государства. Как подчеркивалось выше, применительно к источникам существования комплексных норм, образуемых в правовой системе государства вследствие действия отсылок, речь идет, как правило, о сложных формах, являющихся симбиозом форм внутригосударственного и международного права.

Норма международного права находит свое закрепление в источниках международного права. Норма внутригосударственного права закрепляется в источниках национального права, в свою очередь, комплексная норма имеет формой своего существования одновременно как источники международного, так и внутригосударственного права. Представляется, что такой симбиоз объективно не позволяет включать комплексные нормы ни в систему международного, ни в систему внутригосударственного права, однако обусловливает включение этих норм именно в правовую систему государства.

3. Государственные органы, принимая участие в реализации комплексных норм, не должны забывать, что реализуемые нормы, в зависимости от источника закрепления словесных формулировок данных норм, связаны как с внутригосударственной, так и с международной правовой системой. Если комплексные нормы рассматривать в качестве составной части права страны, то в этом случае толкуемая норма должна объективно функционировать согласно правилам и принципам, существующим в рамках данной нормативной системы, что, безусловно, не сможет не привести к возможному нарушению соответствующих международно-правовых норм.

Поэтому наличие вышеупомянутой дуалистической связи в отношении толкования комплексной нормы также не может не обусловливать включение международно-правовых положений именно в правовую систему страны, а не систему права.

Таким образом, все вышеупомянутые доводы явно свидетельствуют о том, что международно-правовые положения и основанные на них комплексные нормы входят именно в состав правовой системы государства. Нормы международного права, даже трансформированные, ни при каких условиях не могут формировать не только правовую систему, но и систему права, и тем более систему законодательства страны. Наряду с включением в правовую систему комплексных норм можно утверждать, что частью правовой системы государства стали источники международного права, закрепившие международно-правовые положения, определяющие содержание комплексной нормы.

3.2. Самоисполнимые и не самоисполнимые

международно-правовые положения

Нормы международного права по объективным критериям не могут регулировать внутригосударственные отношения и даже в том случае, если в национальном законодательстве будут предусматриваться отсылочные нормы, основная функция которых, по мнению ряда авторов, заключается в санкционировании непосредственного действия норм международного права в сфере отношений, возникающих между субъектами внутригосударственного права.

В связи с этим на доктринальном уровне невозможно говорить о существовании самоисполнимых норм, так как сами нормы международного права ни при каких условиях не могут быть применены в сфере отношений с участием субъектов национального права, независимо от того, носят они характер самоисполнимых либо нет. Эти нормы не смогут выполнять регулятивную функцию в сфере внутригосударственных отношений, даже если государство будет принимать дополнительное (конкретизирующее) законодательство. Даже на первый взгляд самоисполнимая норма международного права, с точки зрения доктрины, всегда является несамоисполнимой, в смысле неспособной регулировать внутригосударственные отношения.

Однако в сфере отношений с участием субъектов национального права могут быть реализованы отдельные положения, содержащиеся в источнике международного права, ставшем частью правовой системы государства. Причем данные положения составляют часть комплексной нормы. Поэтому государственный орган, реализуя положение, содержащееся в источнике международного права, фактически и юридически реализует не норму международного права, а комплексную правовую норму, образуемую в рамках правовой системы государства вследствие действия отсылки к источникам международного права. Такая реализуемая комплексная норма, в отличие от нормы международного права, содержит структуру, обусловливающую возможность данной нормы регулировать внутригосударственные отношения.

ПРИМЕЧАНИЕ: При рассмотрении в Палате Лордов (Великобритания) одного из дел (International Tin case) Лорд Оливер подчеркнул, что "международные договоры в том виде, как они сформулированы, являются несамоисполнимыми. Поэтому такие договоры не являются частью права нашей страны, если только они не будут инкорпорированы в право с помощью законодательства" [168. С. 671, 694].

Даже если теоретически и предположить, что норма международного права может быть реализована в сфере внутригосударственных отношений, то субъекты международного права при создании такой международно-правовой нормы далеко не всегда могут предусмотреть в источнике международного права все элементы структуры нормы, предназначенной для регулирования отношений с участием субъектов национального права.

Так, в силу ст. 4 Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Армения о регулировании процесса добровольного переселения, "переселенцы и члены их семей имеют право на свободное получение от миграционных служб Сторон информации: а) о содержании настоящего Соглашения; б) об условиях переселения; в) об их правах и обязанностях в государствах выезда и въезда" (Бюллетень международных договоров. 2004. N 6. С. 41). Как уже подчеркивалось выше, гипотеза и диспозиция данного договорного положения, ставшего частью правовой системы России, зафиксированы в источнике международного права, а санкция, в свою очередь, в источнике национального права. Поэтому если бы в национальном законодательстве отсутствовали бы нормы, регулирующие вопрос ответственности государственных органов за ненадлежащее исполнение своих обязанностей, и в связи с этим невозможно было бы определить санкцию образованной в правовой системе страны комплексной нормы, то рассматриваемое нами положение ст. 4 Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Армения о регулировании процесса добровольного переселения от 29 августа 1997 г. являлось бы несамоисполнимым. Но в связи с закреплением в ГК РФ ст. 1069 (ответственность за вред, причиненный государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами) положение ст. 4 вышеупомянутого межправительственного соглашения является самоисполнимым.

Необоснованность возможности существования самоисполнимых норм международного права подтверждается не только на структурном уровне (гипотеза, диспозиция и санкция), но и на уровне элементов отношений (субъект, объект, субъективные права и обязанности, юридические факты), регулируемых соответствующей социальной нормой (трансформированной нормой международного права, если авторы придерживаются позиции трансформации или иного процесса, аналогичного по своему содержанию, или непосредственно нормой международного права).

Так, объектом правового регулирования Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров от 11 апреля 1980 г. являются, в частности, права и обязанности коммерческих предприятий, выступающих в роли продавца и покупателя по договорам международной купли-продажи, а также вопросы ответственности продавца и покупателя в случае ненадлежащего исполнения своих обязательств. Но Конвенция, к примеру, не определяет, кто может выступать в качестве коммерческих предприятий в пределах юрисдикции государств - участников Конвенции. Эти вопросы должны регулироваться национальным законодательством государства-участника. Данный пример с очевидностью подтверждает не только тезис об отсутствии самоисполнимых норм международного права, но и позицию, изложенную выше, согласно которой реализация любой нормы международного права требует с необходимостью использование внутригосударственного правотворчества как метода национально-правовой имплементации.

Следует говорить не о самоисполнимых нормах международного права, а о самоисполнимых и несамоисполнимых положениях, которые находят закрепление в том или ином источнике международного права, включая международный договор. Если положения источника международного права совместно с положениями, зафиксированными в национально-правовых источниках либо в иных источниках международного права, не позволяют четко определить все элементы структуры вновь образованной в правовой системе государства комплексной нормы, а также все необходимые элементы отношения, регулируемого указанной выше нормой, то положение договора должно быть признано несамоисполнимым, т.е. не подлежащим непосредственному применению национальными судами.

Самоисполнимость положений международного права должна зависеть не только от международного, но и внутригосударственного права. Данный вывод, применительно к международным договорам, подтверждается п. 3 ст. 5 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации": "Положения официально опубликованных международных договоров Российской Федерации, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в Российской Федерации непосредственно. Для осуществления иных положений международных договоров Российской Федерации принимаются соответствующие правовые акты". Представляется, что закон исходит из того, что если в рамках национального права государства уже существуют положения, источником которых являются в том числе национально-правовые акты, которые дополняют положения международного договора, тем самым обусловливающие наличие правовой нормы, которая будет регулировать внутригосударственные отношения, либо в договоре закреплены все элементы структуры комплексной нормы или элементы содержания подлежащего регулированию отношения, то, естественно, такие договорные положения могут непосредственно быть реализованы государственными органами. Однако если в национальном праве отсутствуют дополняющие положения, то соответствующие положения международного договора объективно не могут быть реализованы в сфере внутригосударственных отношений, и поэтому с целью непосредственной реализации международно-договорных положений государство обязано принять внутригосударственные нормативные правовые акты. Причем данная обязанность, как неоднократно подчеркивалось выше, носит не только национально-правовой, но и международно-правовой характер.

Хотелось бы вновь обратить внимание на то, что Закон говорит о непосредственном действии именно положений международного договора, а не норм международного права.

Если во исполнение международно-правовых обязательств, предусматриваемых в международном договоре, государство принимает правовые нормы, содержание которых позволяет избежать обращения к положениям, зафиксированным в международном договоре, то здесь подразумевается международно-правовой аспект. Государство посредством национального правотворчества осуществляет реализацию норм международного права.

Так, например, в порядке реализации международно-правовых обязательств в Уголовном кодексе РФ предусматривается, в частности, ответственность за нападение на лиц или учреждения, пользующиеся международной защитой (ст. 360), за планирование, подготовку, развязывание или ведение агрессивной войны (ст. 353), за публичные призывы к развязыванию агрессивной войны (ст. 354) и т.д. Государственный орган в сфере внутригосударственных отношений применяет соответствующие статьи УК РФ, не реализуя в данной сфере положения, содержащиеся в источниках международного права.

Однако если государство принимает дополняющее законодательство, направленное и способствующее созданию в рамках правовой системы государства комплексной нормы, то здесь подразумевается национально-правовой аспект осуществления положений международного договора. В данном случае положения международного договора наряду с иными положениями предусматриваемыми в специально принятом "дополняющем законодательстве", сформировав комплексную норму, должны действовать непосредственно.

Присутствие такого законодательства предоставляет возможность органам государств непосредственно реализовывать положения, содержащееся в международном договоре.

Так, в силу ч. 3 ст. 6 уже вышеупомянутого Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Армения о регулировании процесса добровольного переселения от 29 августа 1997 г. "в случае продажи (иного распоряжения) переселенцем дома или иного строения (дачи, садового домика и т.п.) права на соответствующий земельный участок переходят к новому владельцу (пользователю) согласно правилам, установленным законодательством государства выезда" (Бюллетень международных договоров. 2004. N 6. С. 42). Отсутствие законодательства, регулирующего вопрос перехода права собственности на недвижимое имущество, делает соответствующее положение международного соглашения несамоисполнимым. В свою очередь, наличие такого законодательства позволяет органу государства непосредственно применять положения ч. 3 ст. 6 вышеупомянутого Соглашения.

В отличие от Закона о международных договорах РФ Гражданский кодекс РФ более четко и ясно разъяснил вопрос о возможности одновременного применения положений международного договора и внутригосударственного правового акта, принятого для реализации соответствующего положения.

В силу п. 2 ст. 7 ГК РФ "международные договоры Российской Федерации применяются к отношениям, указанным в пунктах 1 и 2 настоящего Кодекса, непосредственно, кроме случаев, когда из международного договора следует, что для его применения требуется издание внутригосударственного акта" (Собрание законодательства РФ. 1994. N 32. Ст. 3301).

В Постановлении Пленума от 31 октября 1995 г. "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" Верховный Суд РФ также обратил внимание на то, что "положения официально опубликованных международных договоров Российской Федерации, не требующие издания внутригосударственного нормативного акта, действуют в Российской Федерации непосредственно". В иных случаях наряду с международным договором следует применять соответствующий внутригосударственный правовой акт, принятый для осуществления положений указанного международного договора".

Схема 2

┌──────────────────────────────────┐

│Критерии (признаки) самоисполнимых│

│ норм международного права │

├─────────────────┬────────────────┤

│ │ │

┌──────┴─────────┬───────┴──────┬─────────┴──────┐

│Общее указание в│Адресованность│ Детальность │

│ договоре, что │ нормы │ (ясный и │

│ его нормы │ юридическим, │ определенный │

│ применимы к │ физическим │характер) нормы │

│ отношениям в │ лицам или │ [80. С. 159] │

│ сфере │ органам │ │

│ национального │ │ │

│ права │ │ │

└────────────────┴──────────────┴────────────────┘

Общее указание в договоре, что его нормы применимы к отношениям в сфере национального права свидетельствует не о непосредственном применении договорных норм к определенной категории субъектов, а о содержании объекта отношений, регулируемых соответствующими договорными нормами международного права.

Так, в силу ст. 1 Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Молдова об избежании двойного налогообложения доходов и имущества и предотвращении уклонения от уплаты налогов от 12 апреля 1996 г. "настоящее соглашение применяется к лицам, которые являются резидентами одного или обоих Договаривающихся Государств" (Собрание законодательства РФ. 1999. N 36. Ст. 4375). Данное положение Соглашения означает, что Договаривающиеся Государства выполняют свои обязательства друг перед другом в отношении резидентов одного или обоих государств. Положение о резидентах в ст. 1 Соглашения формирует объект международного договора, т.е. то, по поводу чего и было заключено соответствующее межправительственное соглашение.