Экспериментальное изучение условий возникновения «инсайта» с применением метода подсказки (Леонтьев А..Н., Гиппенрейтер Ю.Б., Пономарев Я.А.)

Когда ученый или изобретатель, или учащийся стоят перед новой, впер­вые осваиваемой ими задачей, то обычно процесс решения такой задачи имеет как бы два этапа: пер­вый этап — нахождение адекватного принципа, спо­соба решения, который прямо не вытекает из ус­ловий задачи; второй этап — применение найденного уже принципа решения; вместе с тем это этап про­верки и, часто, преобразования данного принципа в соответствии с условиями конкретной решаемой задачи. Иногда этот второй этап требует большого вре­мени и труда, но все же — это этап только дальней­шей разработки и конкретизации решения, которое в своем общем виде, т. е. именно в принципе, уже найдено, уже известно. Другое дело — первый этап, этап нахождения самого принципа или, как иногда говорят, идеи ре­шения. Это и есть наиболее творческое, если можно так выразиться, звено мыслительной деятельности. В психологичес­кой литературе многократно описывались те чер­ты, которые характеризуют мыслительный процесс на этом его этапе. Главная из них как известно, со­стоит в том, что после первоначально бесплодных попыток найти решение задачи внезапно возникает догадка, появляется новая идея решения. При этом очень часто подчеркивают случайность тех обстоя­тельств, в которых происходит такое внезапное от­крытие новой идеи, нового принципа решения. Что же представляет собою это, так называемое творческое звено мыслительной деятельности?

Под руководством Я.А. Пономарева и Ю.Б. Гиппенрейтер была проведена работа. Они остановились на про­стых задачах — задачах "на догадку". Такие задачи отличаются тем, что они требуют для своего решения только таких знаний и умений, которые заведомо имеются у испытуемых. Вместе с тем их решение сразу не находится, т. е. условия этих задач сразу не актуализируют у испы­туемых нужных связей, вызывающих применение адекватного способа решения. Наконец, этот тип задач характеризуется тем, что если принцип реше­ния данной задачи найден, то его применение уже не представляет никакого труда и, таким образом, этап нахождения принципа решения практически совпадает со вторым этапом — этапом реализации этого решения. Испытуемому дается лист бумаги, на котором нарисованы четыре точки, расположенные в виде квадрата. Как показал опыт, взрослые люди, не знающие заранее данной задачи, быстро решить ее не могут, хотя нужные для этого элементарные геометричес­кие знания у них, несомненно, имеются. Если эту задачу несколько видоизменить и, например, поставить ее в следующей форме: "Опишите вокруг квадрата треугольник", то она решается очень легко. Эксперимент заключался в том, что, взяв одну из таких задач в качестве основной, экспериментатор подводил испытуемого тем или другим доп. приемом к ее решению. Эти приемы заключались в том, что испытуе­мый выполнял по требованию экспериментатора какое-н. упражнение или решал какие-н. др. задачи, которые содержали в себе решение основной задачи и поэтому могли выпол­нить наводящую роль.

Итак: предварительное выполнение испытуемым задания, объективно заключающего в себе способ решения основной задачи, не оказывает наводяще­го действия, и основная задача не решается. Наоборот, выполнение такого же или аналогич­ного задания после безуспешных попыток решить основную задачу способно при определенных усло­виях приводить к ее решению "с места".

Исследователи задались вопросом: какие существуют условия/закономерности, характеризующие положительный эффект наводящего задания, когда оно дается после безуспешных попыток решить основную задачу. Вопрос этот был освещен в опытах Ю. Б. Гиппенрейтер. Требовалось сложить из 6 спичек четыре равносторонних треугольника. Рас­кладывая спички на плоскости, это сделать невоз­можно. Чтобы решить эту задачу, надо было сложить объемную фигуру — тетраэдр, т. е. поднять спички над плоскостью. В качестве наводящей применялась след.задача: разместить на определенной площади не­сколько плоских коробок одинаковой толщины, но разных по контуру. После решения этой наводящей задачи испыту­емый возвращался к прежде нерешенной им основ­ной задаче, которая требовала применения того же самого принципа: отказа от построения на плоско­сти и построения треугольника в трех измерениях. Было отмечено, что испытуемые разделились на 2 гр: в 1-й быстро разочаровывались и даже после удачно решенной наводящей задачи не могли решить основную, т.к. теряли интерес. Противополож­ный, т. е. положительный, эффект наводящей задачи наблюдался (при прочих равных условиях) у всех испытуемых более активных, заинтересовавшихся основной задачей, у которых интерес к ней к мо­менту перехода к наводящей задаче не угасал. Стали изучать влияние неисчерпанных вариантов задачи наа результат: одной части испытуемых да­валась наводящая задача после безуспешных попы­ток решить основную задачу (со спичками), когда у них возникало сомнение в возможности решить та­ким способом эту задачу, но все же интерес к ней не пропадал; другой части испытуемых — в начале поисков решения, когда никакого сомнения в пра­вильности избранного ими способа решения у них еще не возникало, им говорилось, что время на ре­шение этой задачи истекло.

Как показал этот опыт, у 1й подгруппы на­водящая задача всегда давала положительный эффект. 2я же подгруппа испытуемых вела себя так: решив наводящую задачу и получив возмож­но снова решать основную задачу, испытуемые продолжали свои попытки, исходящие из прежне­го принципа, т. е. продолжали строить треугольники на плоскости, причем верного решения они так и не могли найти. Итак: для того, чтобы произошло "наведение" на правильное решение задачи, необходимо, чтобы возможности применения первого неверного прин­ципа решения были исчерпаны, но чтобы вместе с тем это не вызвало бы полного угасания поисков решения задачи.

Последняя серия экспериментов, итоги которых мы кратко изложим, состояла в том, что в ней варь­ировались опыты с наводящей задачей.

В первом варианте экспериментатор давал испы­туемому решать наводящую задачу в течение опыта несколько раз, начиная с первых же неудачных по­пыток испытуемого решить основную задачу, т. е. когда ее роль не могла еще сказаться, и до момент а, который является наиболее благоприятствующим наведению на правильное решение. В этих условиях наводящая задача утрачивала для испытуемого свою новизну и переставала вызывать живую ориентиро­вочную реакцию раньше, чем наступал наиболее благоприятный момент для наведения на решение основной задачи. В результате такая "примелькавша­яся" испытуемому наводящая задача никакого дей­ствия оказать не могла.

Другой вариант состоял в том, что, при прочих равных условиях, наводящая задача резко упроща­лась путем уменьшения площади, на которой нужно было уместить коробки, так что испытуемые сразу же ставили их на ребро. Это тоже снимало ее поло­жительный эффект.

Т.о., последнее положение, которое вытекает из опыта, заключается в следующем: наве­дение на правильное решение требует, чтобы наво­дящие обстоятельства вызывали у человека доста­точно живую ориентировочную реакцию.

Инсайт. Явление инсайта рассматривается с двух сторон — извне и изнутри. Инсайт можно описывать как внешне наблюдаемое собы­тие, наступающее в определенный момент решения, и объяснять его внутреннее содержание, психологи­ческие механизмы. Как событие в процессе решения задачи, инсайт называется "озарением". Впервые он был описан Келером. Инсайт получает центральную характеристику — внезапность, моментальность качественного изменения в поведении субъекта, которое связано с нахождением принци­па решения. гештальтпсихолог К. Дункер зафикси­ровал процесс ре­шения задач, который состоит из 2этапов: нахождения принципа решения и его реализации. в гештальтпсихологии, в опытах используются факторы для прово­кации инсайта, где фактор лишь дополняет связь между условиями и требованиями, влияние которого на переход от первых ко вторым нельзя считать закономерным. Если в "теориях третьего фактора" озарение может случиться (или нет), то в гештальттеории понимание обязательно должно произойти. Понимание конфлик­та имеет две стороны, а) понимание самого конф­ликта как противоречия, неразрешимого в данной S и б) направленность на его устранение. В примере S: небольшой металлический шарик падает на металлическую пластину и отскакивает от нее; Р: необходимо измерить величину его деформации в момент соприкосновения с пластиной. Когда понимание произошло необходимо оптимизировать решение, найти функцио­нальное решение задачи: взять палку; между поверхностью и шариком поместить мягкое вещество, на котором после соприкосновения останется след (от­ражающий величину деформации). Функциональное решение m — это принципиальный способ устране­ния конфликта, реализуемый далее в использовании конкретного средства. Реализаций функционального решения может быть несколько, например, покры­тие шарика или поверхности краской. С нахождени­ем и реализацией средства m вся проблемная ситуа­ция образует целостную структуру (S—m—P). Т.о, объективно инсайт представляет собой та­кую целостную организацию условий и требований задачи, в которой вскрывается и разрешается ее ос­новной конфликт.