Европы в истории XX в. ? 12 страница

Возможности и резервы мобилизационной экономики были к началу 80-х гг. уже исчерпаны. Неблагоприятная для нас международная конъюнктура, в том числе развертыва­ние военных действий в Афганистане, вела к сокращению нефтедолларовых вливаний в экономику. В результате для правительства становилось все более затруднительным со-

История России в вопросах и ответах

Раздел 7. Великая российская революция...

хранять относительно стабильный жизненный уровень граждан страны. Стала давать сбои и гарантированная си­стема социального обеспечения. Следствием всего этого явилось постепенное падение жизненного уровня, рост де­фицита продовольственной продукции и качественных промышленных товаров повседневного спроса. Наметилась тенденция сокращения средней продолжительности жизни в стране. Уже в 70те гг. она перестала увеличиваться и в 1985 г была на 2 года ниже, чем в 1972 г. В стране продол­жала расти детская смертность. К середине 80-х гг. по уров­ню детской смертности СССР занимал 50-е место в мире. Таким образом, в 40—80-е гг. социальное развитие стра­ны было довольно противоречивым. Патерналистский тип социальной зашиты, сложившийся в государстве, обеспечи­вал минимум социальных гарантий для всех нуждавшихся граждан. Однако затратная, мобилизационная экономика делала непрочными социальные завоевания народа. И это прежде всего проявилось в уровне его жизни, который с начала 80-х гг. стал постепенно снижаться. В стране все бо­лее осознавалась необходимость реформирования обще­ственной системы и ее важнейшей составляющей части — социальной сферы. Попытки такого реформирования были предприняты в перестроечную и постперестроечную эпоху.

П. Я. Циткилов

7.20. Почему потерпели неудачу реформы Н. С. Хрущева?

Поставленный вопрос в исторической литературе осве­щается часто слишком прямолинейно. Реформы Хрущева принесли немалые позитивные результаты в политической, экономической, социальной, духовной и других сферах — подчеркивают одни авторы. Другие делают акцент на невозможности реформирования социалистической систе­мы и доказывают изначальную порочность преобразований Хрущева.

В ходе начатой после XX съезда КПСС десталинизации страны тоталитаризм был поколеблен во всех сферах жиз­ни, но не сокрушен. Оживление Советов, общественных

организаций, прорыв в Космос и подъем целины, жилищ­ное строительство, курс на мирное сосуществование с За­падом и другие достижения сочетались с проявлениями посттоталитарной системы. Продолжал осуществляться всеобъемлющий контроль партийного аппарата за полити­ческой, хозяйственной, идеологической и культурной жиз­нью общества. Генеральный секретарь ЦК КПСС по-прежнему являлся «некоронованным самодержцем». В правящей партии, вопреки ее собственному уставу, вне кри­тики снизу оставались ЦК, Политбюро ЦК, секретари ЦК. О возможности внутрипартийной оппозиции и уж тем более многопартийности никто не смел и заикнуться. В избира­тельной системе оставалась незыблемой практика выборов без выбора. В экономике безраздельно господствовали госу­дарственная и колхозная формы собственности, админис­тративно-командная система. В идеологии не допускались идеи, в чем-то отличающиеся от официальной марксист­ско-ленинской теории.

Это явилось главной причиной того, что в силе оставался старый экономический механизм, строжайшая централиза­ция в управлении. Экономика страны развивалась по экстенсивному пути. С конца 50-х гг. темпы экономическо­го развития существенно замедлились. В конце 50-х — пер­вой половине 60-х гг. произошел ряд крупных провалов в сельском хозяйстве. Ситуация в экономике 1959—1964 гт. во многом напоминала явления конца 40-х — начала 50-х гг.

Это отрицательно сказалось и на уровне материального благосостояния народа, и на духовном развитии страны («оттепель» все чаше сменялась трескучими морозами).

Выражением неудач реформ Хрущева являлось и то, что он с конца 50-х гг. в своей аграрной политике в известной мере вернулся к методам управления сталинского периода (поддержка лжеученого Лысенко, «кукурузная эпопея»).

Эти явления в совокупности подготовили почву для отстранения Хрущева от руководства партией и страной и частичного восстановления сталинистских порядков. К числу факторов, непосредственно обеспечивших успех пе­реворота в октябре 1964 г., относятся следующие.

Хрущев лишился поддержки почти всех социальных сло­ев советского общества.

Рабочие негодовали в связи с повышением в 1962 г. цен на мясо и масло и нехваткой товаров, что привело к

История России в вопросах и ответах

Новочеркасским и Карагандинским трагическим событи­ям. Крестьянство и рабочие совхозов были крайне недо­вольны жесткими ограничениями личного подсобного хо­зяйства, подрывом экономики колхозов в результате их больших затрат на ускоренный выкуп техники МТС, лини­ей на ликвидацию чистых паров и посевов многолетних трав, дефицитом промтоваров, и т.д.

У интеллигенции вызывали протест возобновившиеся гонения на видных писателей и художников, преимущества при поступлении в вузы для молодых производственников и снижение в связи с этим уровня подготовки специалис­тов, использование людей интеллектуального труда на фи­зических работах. «Дозированная либерализация» вызвала возмущение и ортодоксов-консерваторов.

Партийный аппарат был недоволен, во-первых, раз­делением в 1962 г. партийных организаций на промышлен­ные и сельские (как в связи с тем, что эта мера порождала путаницу и неразбериху, ослабляла связи промышленнос­ти с сельским хозяйством, так и из-за опасений, что она приведет к образованию крестьянской партии эсеровского типа). Во-вторых, партийная бюрократия видела, что серь­езную угрозу для нее таят введенные в 1961 г. на XXII съез­де КПСС нормы систематического обновления всех орга­нов партии. В-третьих, партийный аппарат раздражали частые и резкие нападки на партийных чиновников.

Руководящие кадры промышленных и сельскохозяйст­венных предприятий выступали против административно­го диктата и бесконечных реорганизаций.

Командный состав вооруженных сил не мог простить Хрущеву снятия с поста министра обороны Г. К. Жукова и резкого сокращения армии без создания необходимых материально-бытовых условий увольняемым в запас офи­церам.

Наконец, у народа в целом с течением времени стали вы­зывать раздражение восхваление Хрущева, широковещатель­ные декларации о скором пришествии коммунизма, призы­вы в ближайшие годы догнать США по производству молока, мяса, масла на душу населения, тем более, что все это пришло в противоречие с ухудшением с конца 50-х гг. экономического положения.

Массы в духовном и психологическом отношении не были готовы к коренным преобразованиям в социально-по-

447 Раздел 7. Великая российская революция...

литической, экономической и идеологической сферах. Даже диссиденты в большинстве своем в то время не ори­ентировались на капитализм и в основном не ставили под сомнение коммунистическую перспективу. У многих трудя­щихся в связи с неудачами хрущевских реформ усилилась тяга к возвращению жестких порядков сталинского перио­да. Сказывалось отсутствие у масс демократических тради­ций и взращивавшийся десятилетиями сталинского произ­вола конформизм.

Главный реформатор — Хрущев при всей прогрессивно­сти многих его шагов был сыном сталинской эпохи и не мог сразу отбросить ее предрассудки, а частично и ее методы, приемы подхода к делу. Отсюда половинчатость, непосле­довательность, зигзаги и колебания. К тому же ему не хва­тало теоретической подготовки, общей культуры. Он уповал по преимуществу на реорганизации структур административ­ного управления, на сохранение в неприкосновенности существовавших форм собственности, сложившихся эко! гоми-ческого механизма и социально-политической системы.

10. П. Денисов

7.21. Каковы были условия

и характерные черты развития

советской культуры

в послевоенный период?

Советский период отечественной истории отмечен воз­никновением феномена советской культуры, который сформировался в 20—30-е гг. в ходе так называемой куль­турной революции.

Созданная в тот период административно-командная система продемонстрировала свой немалый потенциал, не только обеспечив за короткий срок массовую грамотность населения, но и воспитав поколение, выстоявшее в войне с фашизмом. Путем опоры на такие исторически сложивши­еся ментальные черты русского народа, как пассионарность, соборность, державный патриотизм в массовом сознании были сформированы позитивный образ социализма, впер­вые создаваемого в СССР, вера в возможность решения этой

История России в вопросах и ответах

задачи в кратчайшие сроки и готовность ради этого идти на любые жертвы.

К 40-м гг. крайняя централизация управления культурой привела не только к единоначалию, но и к единообразию и единомыслию, совершенно ей противопоказанным. Куль­тура попала в прокрустово ложе сталинизма.

Источником драмы культуры стало подчинение ее офи­циальной идеологии. После войны культурная политика не только сохранила идеологизированно-охранительный ха­рактер, но и приобрела тенденцию к превращению в пря­мо репрессивную политику, свидетельством чего стали партийные постановления второй половины 40-х гг. о ли­тературно-художественных журналах, репертуаре драмтеат-ров, кинофильмах и музыкальных произведениях, развер­тывание кампании по борьбе с «космополитизмом». Однако выросшее национальное самосознание общества не позво­лило осуществить консервацию и усиление административ­но-командных методов руководства культурой, сложивших­ся в предшествующий период в условиях неразвитости демократических традиций и монопольного положения партии. Первый шаг в сторону демонтажа системы был сде­лан при Н. С. Хрущеве и вошел в историю как «оттепель» — по названию повести И. Эренбурга (1954 г.). Однако слиш­ком многое связывало общество 50-х гг. с предшествующим этапом развития, что определило непоследовательность и половинчатость этого шага. Осознавалось ли это руковод­ством? Вероятно, да, ведь не случайна следующая самоха­рактеристика Хрущева: «В вопросах культуры я сталинист».

50-е гг. отмечены тем, что вновь получили доступ к ши­рокой публике произведения многих деятелей литературы " и искусства, ставших жертвами беззакония в годы сталинщи­ны: О. Э. Мандельштама, И. Э. Бабеля, Б. А. Пильняка и др.; после долгого перерыва были изданы сборники А. А. Ахма­товой и М. М. Зощенко, хотя одиозные ждановские постановления 40-х гг. оставались в силе вплоть до пере­стройки. Расширилась свобода художественного творче­ства, увеличилось число издаваемых в стране литературно-художественных журналов, таких как «Наш современник», «Юность», «Молодая гвардия», «Иностранная литература», «Москва», «Дон» и др.,

Активизировались международные связи советской культуры. Был учрежден Международный конкурс испол-

Раздел 7. Великая российская революция...

кителей им. П. И. Чайковского (первый состоялся в 1958 г.), возобновлен и стал регулярным Московский кинофести­валь (впервые состоялся в 1935 г.), началась организация выставок зарубежного изобразительного искусства, гастро­лей музыкантов и т. п. Однако по мере укрепления личной власти Хрущева наряду с тенденцией оживления культур­ной жизни и очищения ее от негативного наследия прошло­го стали все более усиливаться консервативные настроения и административный контроль за культурной жизнью.

Внедрялась практика проведения совещаний с деятеля­ми культуры, причем прозвучавшие на них мнения руководителей партии и правительства, нередко весьма не­компетентные, воспринимались как непреложные истины. Участились рецидивы разносной критики, публичных про­работок. Печально известна судьба Б. Л. Пастернака, ис­ключенного в 1958 г. из Союза советских писателей в связи с публикацией на Западе его романа «Доктор Живаго» (вос-станозлен в 1987 г. посмертно).

Начало 60-х гг. — это время, когда на фоне победных реляций XXII съезда партии, принявшего программу коммунистического строительства в СССР, и начавшейся подготовки к празднованию 10-летия пребывания Хруще­ва у власти (по определению официальной печати, «вели­кого десятилетия»), в стране все более нарастали трудности, но при этом не только не ослабевали, а, наоборот, приняли откровенно лихорадочный характер реформаторские начи­нания руководства. К концу 1964 г. ресурс времени и обще­ственного доверия оказался исчерпан, в партии и стране произошла смена руководства.

Новый политический лидер, Л. И. Брежнев, представ­лял силы, главным курсом которых являлась стабильность, постепенно выродившаяся в застой. Все это не могло не от­разиться на ходе культурного процесса, хотя прямой жест­кой зависимости здесь не было. Импульс «оттепели» вышел далеко за рамки 50-х гг. «Шестидесятники» — поколение интеллигенции, называвшее себя «детьми XX съезда», — стояло у истоков и определяло развитие многих либераль­ных и нонконформистских тенденций культурной жизни последующего периода.

Однако первый признак поворота к духовной реакции обозначился уже в 1965 г. арестом писателей А. Синявско­го и Ю. Даниеля за публикацию нескольких произведений

15. Зэк 430

История России в вопросах и ответах

Раздел 7. Великая российская революция.

на Западе. Б феврале 1966 г. над ними состоялся суд — пер­вый открытый политический процесс после смерти Стали­на, что произвело на современников крайне гнетущее впе­чатление.

В 1966 г., выступая на XXIII съезде КПСС, Л. И. Бреж­нев негативно высказался о двух направлениях в художе­ственной культуре: «очернительстве^, с одной стороны, и «лакировке действительности» — с другой. Слова генсека были восприняты как установка на Критику художествен­ных произведений о трагических страницах недавнего про­шлого, острых проблемах настоящего. Вскоре последовал ряд юбилейных дат — 50-летие Октябрьской революции, 100-летие со дня рождения В. И. Ленина и др., отмеченных постановлениями ЦК КПСС, выдвижением концепции «развитого социализма», развертыванием широкомасштаб­ных идеологических кампаний. Идеологический диктат усилился. Постановление ЦК КПСС «О повышении ответ­ственности руководителей органов печати, радио, телеви­дения, кинематографии, учреждений культуры и искусства за идейно-политический уровень публикуемых материалов и репертуара» (январь 1969 г.) фактически было возвратом к сталинским решениям по культуре 40-х гг.

Тенденции неосталинизма становились все более явны­ми. Имя Сталина звучало в официальных докладах самого высокого уровня, его образ создавался на страницах мно­готомных эпопей, становился центральным во многих фильмах. Ужесточилась цензура. Стала обычной практика запрета публикаций художественных и публицистических произведений; появились так называемые «полочные» фильмы, т. е. отснятые, но не допущенные к выходу на эк­ран; специальные комиссии выносили запреты на органи­зацию художественных выставок, постановку театральных спектаклей, исполнение музыкальных произведений.

В 1970 г. был ликвидирован последний оплот демократи­ческой художественной интеллигенции в связи с отставкой А. Т. Твардовского с поста главного редактора журнала «Но­вый мир». Те творческие деятели, которые пытались откры­то выражать свои сомнения, протесты, вынуждены были эмигрировать. В разное время были были вынуждены по­кинуть страну писатели — А. Солженицын, В. Некрасов, В. Войнович, поэт И. Бродский, кинорежиссер А. Тарков­ский, театральный режиссер Ю. Любимов, историк А. Не-

крич, виолончелист М. Ростропович, певица Г. Вишневс­кая и др.

В последующие годы указанные тенденции в руковод­стве культурой развивались по восходящей, породив такое явление литературно-художественной жизни, как «совет­ский официоз», другими слозами, поддержанные и поощ­ряемые государством авторы и произведения. «Высшим до­стижением» официальной культуры стало присуждение Л. И. Брежневу Ленинской премии по литературе (1980 г.). Наконец, нельзя не сказать о том, что идеологические про­блемы культурной жизни усугублялись материальными. Финансирование культуры осуществлялось по остаточно­му принципу, что было связано не только с экономически­ми трудностями, но и с недооценкой этой сферы.

Несмотря на очевидные негативные явления, было бы ошибочным сводить культурную жизнь середины 60-х — се­редины 80-х гг. только к ним. Давление официальных, властных структур вызывало противодействие, и в куль­турной жизни шли процессы, никак не укладывавшиеся в понятие «застой». Более того, в тех условиях именно литература, кино, театр выполняли роль своеобразного средства для снятия напряжения, зревшего в обществе.

Громадным социальным и культурным завоеванием советской культуры 70-х гг. стало обеспечение перехода ко всеобщему обязательному среднему образованию молоде­жи. Продолжались творческие поиски в литературе и искус­стве: выросшее самосознание общества практически ис­ключало возможность полностью остановить этот процесс по команде сверху.

Ярким явлением в литературе стала так называемая «деревенская» проза. Книги Ф. Абрамова, В. Белова, В. Ас­тафьева, Б. Можаева говорили об источниках силы народ­ного духа в тяжелейшую пору раскрестьянивания деревни. Особое место в искусстве заняли книги и фильмы В. Шук­шина. Его творческое кредо можно определить его же сло­вами: «...Литература есть правда. Откровение».

Широкое признание получила «бытовая» проза, ставив­шая острые моральные проблемы. Ее безусловным лидером являлся Ю. Трифонов. Настоящий бум переживали театр «Современник» О. Ефремова и театр на Таганке Ю. Люби­мова в Москве, Большой драматический театр Г. Товстоно­гова в Ленинграде. Следует обратить внимание на некото-

15*

История России в вопросах и ответах

Раздел 7. Великая российская революция...

рые специфические черты художественной жизни 70-х, которые позволяли ей быть насыщенной и разнообразной. Так, получили распространение попытки ставить актуаль­ные проблемы в иносказательной форме, обращаясь к клас­сике (экранизации, театральные постановки). В среде де­мократической интеллигенции и молодежи получили развитие такие формы доступа к запрещенной литературе, как «самиздат», магнитофонные записи бардов (В. Высоц­кий, Б. Окуджава, Ю. Ким и др.).

В обществе, таким образом, обозначилось реальное про­тивостояние двух культур — официально-охранительной, выполнявшей Социальный заказ власти, и демократичес­кой, готовившей его радикальное обновление. С 1985 г., после прихода к власти нового партийного руководства во главе с М. С. Горбачевым, оно приняло широкомасштабный характер с непредвиденными для большинства результата­ми. Обновление духовной жизни стало составной частью обновления всей системы государственного социализма в СССР, так называемой перестройки, которая завершилась распадом СССР и глубокими цивилизационными измене­ниями на всем постсоветском пространстве. Что определи­ло такое развитие событий? Далеко не в последнюю очередь «революция умов», перехлестнувшая определенные ей пер­воначально границы.

Лейтмотивом перестройки стала гласность, понимаемая в русском языке как «известность, общественность, оглаше­ние». Термин «гласность» как свидетельство новых подхо­дов в политике КПСС впервые прозвучал у М. С. Горбаче­ва в докладе на XXVII съезде (февраль 1986 г.), когда он заявил, что «без гласности нет и не может быть демократиз­ма». Особый размах политика гласности приобрела после январского (1987 г.) пленума ЦК КПСС, позволив открыто обсуждать в средствах массовой информации болевые про­блемы общества, его прошлого и настоящего. Это вызвало настоящий поток публикаций на ранее запретные темы, касающиеся нашей недавней истории, прежде всего стали­низма.

Особенность состояла в том, что открытие собственной истории началось через художественную прозу— романы А. Рыбакова и Д. Гранина, В. Гроссмана и В. Дудинцева, пьесы М. Шатрова, причем большинство этих произведе­ний были написаны задолго до перестройки. Значительный

вклад в раскрытие исторической темы внесла публицисти­ка (О. Лацис, И. Клямкин, 10. Карякин и др.).

По мере переосмысления идейных позиций, открытия спецхранов с ранее недоступными для исследователей документами в острую полемику включались ученые-исто­рики, были опубликованы сборники «Историки спорят», «Страницы истории КПСС», «Трудные вопросы истории» и др. Важным моментом в начавшейся перестройке исто­рической науки стала публикация ранее запрещенных ра­бот дореволюционных и советских политических деятелей 20—30-х гг. — А. Керенского, П. Милюкова, П. Струве, Н. Бухарина, Л. Троцкого, лидеров белого движения — А. Деникина и др.

Вернулись к отечественному читателю труды российских философов Н. Бердяева, В. Соловьева, П. Сорокина, В. Роза­нова... Сложность перестройки исторической науки усугублялась недоверием массового читателя к советской исторической школе, которое было следствием предшеству­ющего этапа се развития. Это определило большой спрос на переводную историческую литературу, были опублико­ваны исследования С. Козна, Р. Конквеста, Р. Такера и дру­гих западных историков.

Как видим, в условиях гласности художественная литература перестала быть единственным источником слов правды, но литературный бум не ослабевал: слишком мно­го незаполненных страниц было в истории самой литера­туры. За 2—3 года читателям были возвращены десятки ра­нее запрещенных произведений: представителей первой эмиграции — В. Набокова, Е. Замятина, М. Алданова и др., писателей-эмигрантов 70—80-х гг. — В. Аксенова, В. Вой-новича, В. Некрасова, Э. Лимонова. Одним из самых ярких событий стала публикация в 1989 г. романа А. Солженицы­на «Архипелаг ГУЛАГ».

Наряду с литературой политика гласности проводилась и в других сферах культурной жизни — кинематографии, изобразительном искусстве, музыке, театре. Во всех твор­ческих союзах произошла смена прежнего «рекомендован­ного» партийными органами руководства. Новые популяр­ные передачи — «Взгляд», «До и после полуночи» и др. — появились на телевидении, которое все чаще стало работать в прямом эфире. Совершенно необычным явлением стали прямые трансляции заседаний XIX партконференции, съез-

История России в вопросах и ответах

Раздел 7. Великая российская революция...

дов народных депутатов СССР, приковывавшие внимание огромного числа людей, что говорило о политизированно­сти общественного мнения. Творческая интеллигенция на­ходилась в эпицентре идейных разногласий и политическо­го размежевания.

Развитие политики гласности, рост идейного и полити­ческого плюрализма вызывали, однако, неоднозначную ре­акцию. Достаточно вспомнить письмо ярого приверженца ортодоксальной коммунистической идеи (март 1988 г.) Н. Андреевой «Не могу поступиться принципами», высту­пившей на страницах газеты «Советская Россия*.

Определилась группа журналов и газет демократическо­го направления — «Новый мир», «Знамя», «Дружба наро­дов», «Огонек», «Аргументы и факты» и др., которым противостояли издания национально-патриотического и коммунистического толка— «Наш современник», вМоло-дая гвардия», «Правда», «Советская Россия». Общественная атмосфера приобрела дискуссионный, острокритический характер, причем масштабы критики постепенно перерос­ли первоначально заданные сверху рамки «социалистичес­кого выбора». На страницах периодики речь шла уже не о сталинских преступлениях и деформациях социализма, а о «порочности» самой системы. У значительной части насе­ления начавшаяся переоценка ценностей вызвала трагичес­кое отторжение всего предшествующего опыта страны. Стремясь остановить этот разрушительный процесс, XXVIII съезд КПСС предпринял попытку предложить новую стра­тегию развития, в том числе в области культуры, но это было уже не более чем бег вдогонку за временем.

И. Г. Кислицына

7.22. Как складывались

взаимоотношения Русской

Православной Церкви

и советского государства?

Открывшийся 15 августа 1917 г. в Москве Поместный Собор РПЦ проводил в целом консервативную линию и выступал против обновления во всех областях. Церковни­ки-прогрессисты выступали за реформы в вероучительной

и канонической областях, в сферах церковного управления и церковно-приходской жизни. Они пытались провозгла­сить новую эпоху догматического творчества и союза с ин­теллигенцией. Господствующие круги церкви отстаивали традиционный статус церкви, а обновленцы фактически предлагали буржуазно-демократические реформы, но эти противоречия отошли на второй план в ходе Октябрьской революции.

Декларация прав народов России 2 ноября 1917 г. отменяла все национально-религиозные привилегии и ог­раничения. 11 декабря Ленин подписал постановление о передаче дела воспитания и образования из духовного ве­домства в ведение Народного комиссариата просвещения, затем были приняты акты о передаче всех актов граждан­ского состояния в ведение государственных органов. 11 де­кабря Совнарком организовал комиссию для разработки декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви, первоначальное название проекта было «О свобо­де совести, церковных и религиозных объединениях», од­нако в январе 1918г. проект утвердили под названием «Дек­рет об отделении церкви от государства и школы от церкви». Это название подчеркивало главную цель закона. В декрете указывалось также, что все имущества церковных обществ становятся народным достоянием.

Избранный с помощью жребия патриарх Тихон встал против революции, которую он назвал сатанинским делом и подверг анафеме. Он в дальнейшем достаточно резко выступал против Брестского мира, косвенно поддерживал белогвардейские движения, развивал связи с эмиграцией. Но обновленческое движение тоже первоначально встало в умеренную оппозицию советскому строю. В ходе граждан­ской войны противоречия в церкви не могли не обострять­ся, так как РПЦ как массовый институт испытала на себе все влияния политики, различных политических сил. Но не забывалась главная функция церкви.

Тихон призывал служить панихиду по всем убиенным. В момент приближения деникинцев к Москве он запретил встречать белых колокольным звоном. В то же время Тихон четыре раза обращался с заявлениями, где осуждал террор и кровь со всех сторон, и в том числе со стороны больше­визма, еврейские погромы Петлюры. Но при этом он фактически признавал советское правительство. В годы

История России в вопросах и ответах

Раздел 7. Великая российская революция...

военного коммунизма духовенство было приравнено к ли­шенцам и они выживали только благодаря верующим. В ходе гражданской войны погибло несколько тысяч священ­ников и 28 архиереев.

К концу гражданской войны выяснилось, что РПЦ сохранила свои позиции и началось даже их усиление. Большевизм в это время передает в музеи мощи святых, изымает церковные ценности для организации помощи го­лодающим Поволжья, отправляя часть этих средств па под­держку Коминтерна. По поводу сопротивления духовенства и верующих в Шуе в 1922 г. Ленин писал Молотову, что в условиях голода надо производить изъятие ценностей са­мым решительным и бешеным образом, дать самое беспо­щадное сражение черносотенному духовенству и подавлять его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не за­были его в течение десятилетий. Началось закрытие мона­стырей — более 500. Церковь желала помогать голодающим, но правительство не допускало этого, чтобы не усиливать авторитет РПЦ. Поэтому был арестован митрополит Вени­амин, особенно проявлявший в этом отношении актив­ность и ведший антисоветскую деятельность.