Европы в истории XX в. ? 7 страница

«Полицеизм», мощный пропагандистский «пресс» и конформизм значительной части советских людей, с одной стороны, создавали иллюзию непосредственной сопричаст­ности «великим свершениям», что позволяло простому че­ловеку идентифицировать себя с «партией-государством»,

возбуждало у него чувство солидарности с ней. И это чув­ство усиливалось благодаря тому, что «партийно-государ­ственная власть» в СССР всегда стремилась декларировать популярные и понятные для людей цели. С другой сторо­ны, советский человек, попадая в сферу государственного патернализма, «с чувством глубокого удовлетворения» вру­чал свою судьбу социалистическому государству, одновре­менно перекладывая на него и всю ответственность за про­исходящее в стране. В советскую эпоху это служило мощным фактором легитимации партийно-государствен­ной власти.

Большую роль в данном процессе играла также ассоци­ация власти с национальными символами, признание ее вначале «рабоче-крестьянской», а затем «народной», убеж­дение большинства советских людей в том, что именно эта власть наилучшим способом учитывает их интересы и чая­ния. В результате советским людям долгое время казалось, что в нашей стране может существовать только такая власть и никакая другая.

Любой власти, особенно если она социально неэффек­тивна и к тому же репрессивна, важно заручиться «одобре­нием» со стороны народа на осуществление конкретной внутренней и внешней политики. Легче всего добиться со­гласия народа с властью тогда, когда люди ощущают угро­зу обществу со стороны «внутренних» или «внешних» вра­гов. Поэтому в национально-государственной идее при И. Сталине широкое распространение получили идеологи­ческие клише о «враждебном империалистическом окруже­нии» и прямо ставилась задача «выживания любой ценой». Много говорилось в то время о неизбежности новой вой­ны, похода объединенного Запада против первого в мире социалистического государства. Мы должны, говорил И. Сталин, ликвидировать отставание от Запада в 10 лет, иначе нас сомнут, и это делало форсированные программы индустриализации и коллективизации вполне обоснован­ными и легитимными.

Идеологема «осажденной крепости» в массовом созна­нии вполне оправдывала и репрессии против «врагов наро­да», и помощь коммунистам Запада, и сговор с фашистской Германией.

После II мировой войны, когда в целях сдерживания коммунистической экспансии возник военный блок НАТО

История России в вопросах и ответах

Раздел 7. Великая российская революция...

и началась «холодная война», в СССР коалиция Запада ста­ла вновь восприниматься как долгожданное подтверждение марксистско-сталинского прогноза о неизбежности войны между капитализмом и социализмом в мировом масштабе. Подготовкой к III мировой и «последней для капитализма» войне стали «оправдывать» и чрезмерную милитаризацию со­ветской экономики, и низкую ее социальную эффективность. «Затянуть пояса» в ответ на происки империалистов, раскру­тивших гонку вооружений, — этот лозунг стал привычным для митингового протестующего сознания 60—80-х гг. '

Ссылками на «происки империалистов», стремившихся ослабить СССР и весь социалистический лагерь, оправдыва­лось военное вмешательство в события в Венгрии (1956 г.), Восточной Германии (1960 г.), Чехословакии (1968 г.), Афга­нистане (1978 г).

Важным компонентом национально-государственной идеи советской эпохи являлось выдвижение хилиастичес-ких целей, весьма неопределенных, но, по сути своей, мес­сианских. В частности, на всем протяжении советской ис­тории людям внушали (а они верили в это), что первому в мире социалистическому государству предначертано вы­полнить всемирно-историческую миссию — привести чело­вечество к светлому будущему. В таком контексте современ­ность рассматривалась всего лишь как трамплин для пути в завтра. И с этой точки зрения было неважно, эффектив­на ли власть в обеспечении достойного уровня жизни на­рода, главное в том, насколько ее деятельность соответству­ет целям данной миссии, как далеко она продвинулась в их достижении. При этом именно власть определяла критерии «успешного» продвижения к цели, благодаря чему она рас­полагала мощным символическим капиталом (информа­ционно-пропагандистским потенциалом), способным обес­печить максимальное согласие народа с властью.

В этих целях широко использовалась акцептация внима­ния на успехах социалистического строительства как доказа­тельства эффективности партийно-государственной власти и способности ее к руководству. Прейскурант достижений занимал значительное место в выступлениях партийной номенклатуры всех уровней, в пропагандистской литерату­ре и средствах массовой информации. Постоянно сравнива­лись достижения СССР с дореволюционной Россией на фоне показа «язв» и «пороков» «гнилого Запада».

Строительство «социализма-коммунизма» в СССР на научной основе требовало создания интеллектуального механизма самопознания советского общества. Однако на­чиная с 30—50-х гг. познавательный потенциал марксист­ской теории был заблокирован догматизмом и волюнтариз­мом, фальсификацией и демагогией. Расплата за все это была хотя и постепенной, но неотвратимой: советское об­щество, доведенное до абсурда идеологией и ложными представлениями о социалистической исключительности, утратило динамичность, способность к переменам, к адек­ватным ответам на вызовы времени. Это привело к кризи­су национально-государственной идеи в СССР, а затем и развалу советской государственности.

А. В. Лубский

7.4. Почему большевизм победил в гражданской войне?

В историографии недавнего прошлого победы Красной Армии и советской власти объяснялись мудрой политикой компартии, высоким моральным духом масс, сознанием правоты своего дела, революционным энтузиазмом, талан­том рабоче-крестьянских полководцев. В современной ли­тературе причины победы большевизма стали зачастую сво­диться к «красному террору» и разрозненности белых сил, не сумевших сплотиться вокруг монархии и ценностей ми­ровой цивилизации. Ряд историков переносит оценки со­циалистического эксперимента на конкретно-историчес­кий этап гражданской войны, привнося новые искажения истории. Наряду с этим появилась устойчивая тенденция понимания гражданской войны как народной трагедии, в которой не было и не могло быть настоящих победителей, ибо проиграли все.

Сегодня в ходе гражданской войны историки выделяют шесть этапов. Первый — октябрь 1917 — май 1918 г.: борь­ба пришедших к власти большевиков с силами Керенско­го, Краснова, Каледина и др., попытка отпора германской интервенции и Брестский мир. Второй— Лето—осень 1918 г.: борьба эсеро-меньшевистских сил «демократиче­ской контрреволюции», чехословацкий мятеж, развитие ин-

История России в вопросах и ответах

38.3

Раздел 7. Великая российская революция...

тервенции Германии. Третий — коней 1918 — начало 1919 г.: окончание 1 мировой войны и конец германской интервен­ции, высадка войск Антанты в портах России, начало по­литики «военного коммунизма», установление диктатуры Колчака в Омске. Четвертый — весна 1919 — весна 1920 г.: уход интервентов, победы РККА над армиями Колчака на востоке, Деникина — на юге, Юденича — на северо-запа­де. Пятый — весна—осень 1920 г.: советско-польская вой­на, разгром войск Врангеля в Крыму, апогей системы «во­енного коммунизма». Шестой — 1921 — 1922 гг.: ликвидация локальных очагов гражданской войны, подавление Крон­штадтского восстания, крестьянского движения на Тамбов-шине, отрядов Махно, мятежей белоказаков на Кубани, освобождение Дальнего Востока от японцев, борьба с бас­мачеством в Средней Азии, демобилизация РККА и переход к нэпу.

Победа в войне большевизма была обеспечена целым ря­дом факторов, давших силу и преимущество новой власти. 1. На защиту советской власти встали миллионные бесправ­ные и угнетенные массы, поверившие в перспективу всеобщего равенства и ощутившие себя подлинными твор­цами истории. 2. РСФСР, несмотря на круговую оборону и блокаду, успешно воспользовалась центральным местона­хождением своих органов власти и основных сил и умело перераспределяла ресурсы для того или иного фронта. 3. В республике и партии имелись общепризнанные вожди в лице Б. И. Ленина и Л. Д. Троцкого, сплоченная больше­вистская политическая элита, обеспечившая военно-поли­тическое руководство регионами и армиями. 4. При широ­ком участии старых военных специалистов была создана пятимиллионная регулярная армия, освоившая традиции русской армии. 5. На стороне Советов была солидарная поддержка трудящихся западных стран, действовавших под лозунгом «Руки прочь от Советской России!», а в войне приняло участие свыше 370 интернациональных подразде­лений вплоть до дивизий. 6. Особую роль сыграла система «военного коммунизма», превратившая страну в единый военный лагерь.

С одной стороны, система носила вынужденный харак­тер, с другой— отвечала доктринальным марксистским установкам и представлениям части большевистских лиде­ров о характере нового строя. Была создана система чрез-

вычайных органов снабжения, контроля, борьбы с контр­революцией, и т. д. Взамен рухнувшей товарно-денежной системы развивался натуральный продуктообмен. В идео­логии была сделана ставка на революционную стойкость, фанатизм, беззаветное мужество, внеэкономическое при­нуждение и террор по отношению к несогласным с дей­ствиями властей, подчинение личных интересов государ­ственным.

К числу противников большевизма откосились монар­хические, кадетские, октябристские партии и организации, руководящие группы меньшевистских и эсеровских партий, военные диктаторские режимы, объединенные неприяти­ем большевизма. Иа их стороне был опытный командный состав, прошедший горнило мировой войны, великолепная кавалерия, костяком которой было казачество, временная поддержка сибирского крестьянства и даже части рабочих масс (ижевско-воткииские полки), интервенция и оккупа­ция значительных районов России зарубежными союзни­ками, материальная помощь интервентов, установление между и ародной блокады Советской России.

Белое движение потерпело поражение по следующим причинам: 1. Отсутствовал единый военно-стратегический план ведения войны. 2. Не была определена социально-экономическая политика. 3. На занятых территориях про­водилась карательная политика и возвращение старых по­рядков, которые уже привели к революции. 4. По мерс усиления монархических элементов от движения отошли демократические элементы. 5. Курс сохранения «единой и неделимой России» самоубийственно отталкивал от движе­ния национальные регионы, в том числе Польшу, Финлян­дию и пр.

В конечном счете белые выступили под знаменем реакционной помещичьей реставрации, что дискредитиро­вало движение в глазах крестьянства. В отличие от белых, красные лидеры признавали, хотя бы на словах, просчеты и, в частности, ликвидировали комбеды, объявили союз с середняком; прекратили антиказачий террор, декларирова­ли право народов на самоопределение, и др. В целом боль­шевизм показался основному населению страны — кресть­янству меньшим злом по сравнению с белогвардейшиной и был признан им в качестве легитимной политической силы, имеющей право на власть.

История России в вопросах и ответах

Раздел 7. Великая российская революция...

Гражданская война унесла с обеих сторон 2,5 млн уби­тых. Эмигрировало 2 млн человек. Всего население России сократилось на 13 млн человек. Национальный доход упал с 11 млрд руб. в 1917 г. до 4 млрд в 1920 г. В политической жизни утвердилась диктатура большевизма.

С. А. Кислицын

7.5. Нэп — альтернатива

или объективная необходимость?

В оценке нэпа современные исследователи разделились на несколько основных групп. Одни историки исходят из того, что нэп был почвенным, чисто российским явлени­ем, продиктованным кризисом, вызванным гражданской войной и военно-коммунистическими заблуждениями большевиков. Другие расценивают нэп как попытку рос­сийских политиков вернуть страну на общецивилизациоп-ный путь развития, завершить реформирование России, упрочить ее позиции на мировом рынке. Третьи исследова­тели и публицисты полагают, что в условиях политическо­го монополизма большевиков нэп был изначально обречен, так как правящая партия исповедовала ортодоксальные идеи бестоварного социализма.

Нэп представлял собой комплекс социально-экономи­ческих мер: разрешение товарно-денежных отношений, свободного найма труда, концессий, упорядочение финан­совой системы, создание нового механизма управления экономикой на основе рынка и хозрасчета и в целом отказ от понимания социализма как безраздельного господства государственной собственности.

Нэп породил множество надежд и иллюзий, оценки его всегда носили политизированный характер. Это и определи­ло многолетнюю полемику о причинах его введения правя­щей большевистской партией — непримиримым противни­ком рыночных отношений. Все политические силы соглашались, что нэп был поворотом от военно-коммуни­стической модели социализма, с ожесточением навязыва­емой обществу правящей большевистской партией, к обще-цивилизационной рыночной модели, которая хотя и была не без недостатков, но проверена опытом самых развитых

стран и рассчитана на развитие таких механизмов, которые стимулировали бы эволюцию производительных сил на основе экономических стимулов к труду.

Правящая большевистская партия, вводя нэп, признава­ла формационную отсталость России и решила использо­вать новую политику для создания необходимых предпосы­лок социалистического строительства.

Она признавала факт задержки мировой революции и видела в нэпе передышку, возможность двигаться в направ­лении к социализму. Посредством использования рынка большевистская партия рассчитывала обеспечить подъем производительных сил, снять социальную напряженность в обществе, вызванную кризисом, политикой «военного коммунизма», нежеланием масс мириться с натурализаци­ей экономической жизни страны.

Уже первые месяцы осуществления нэпа выявили принципиальные противоречия в политике и идеологии большевистской партии. Даже высокообразованные эконо­мисты этой партии (например, Н. И. Бухарин, Е. А. Пре­ображенский) не могли ответить на вопрос, как, развивая рыночные отношения, двигаться к безрыночному социа­лизму?

Большевистский авангард был готов в той или иной степени: 1) к использованию нэпа для выхода из кризиса; 2) к возможности отступления от нэпа и построения соци­ализма в сжатые сроки, используя методы и приемы «воен­ного коммунизма» (И. В. Сталин, В. М. Молотов); 3) к со­хранению негативного отношения к рынку как к явлению, тормозящему осуществление идеалов безрыночного соци­ализма, порождающему спекулятивную стихию.

Доктринальное противоречие между идеалом безрыноч­ного социализма и воссозданием рыночных отношений усугублялось негативными первыми итогами нэпа. Закрыв дорогу рыночным отношениям в госсекторе, правая боль­шевистская партия не могла обеспечить его эффективнос­ти. Госсектор способствовал расширению и укреплению бюрократической системы управления. Нэп не стимулиро­вал в полной мере сельскохозяйственное производство, неэквивалентный обмен между городом и деревней, сохра­нявшийся и в условиях нэпа, вызвал ряд кризисов в ходе его осуществления.

13. Зак. 430

История России в вопросах и ответах

Курс на социалистическое строительство большевики считали основным и подчиняли ему рамки развития рыноч­ной экономики. Альтернативы ускоренному социалисти­ческому строительству большевики не видели и готовы были к свертыванию нэпа в том случае, если он помешает осуществлению генерального курса строительства социа­лизма в изолированной от цивилизованного мира стране.

Партии, оппозиционные большевизму, сохранявшие социалистическую ориентацию, видели в нэпе альтернативу немедленному введению социализма. Меньшевики счита­ли, что на рельсах нэпа будут созданы предпосылки соци­ализма, без которых, при отсутствии мировой революции, социализма в России быть не может. По мнению Ф. Дана, развитие нэпа неизбежно приведет к отказу большевиков от монополии на власть. Учесть экономические интересы всех слоев в условиях рыночных отношений единственная Партия была не в состоянии. Плюрализм в экономической сфере создаст, по его мнению, плюрализм в политической системе, объективно подорвет основы диктатуры пролета­риата. Даже меньшевики правого крыла, считавшие, что с нэпом восстанавливается капитализм во всех сферах народ­ного хозяйства, полагали, что он приведет к неразрешимо­му противоречию между капитализмом в экономике и ком­мунизмом в политике.

Эсеры альтернативность нэпа большевистской полити­ке видели в возможности осуществления «третьего пути» — некапиталистического развития. Учитывая особенности страны — многоукяадность, преобладание крестьянства, — эсеры предполагали, что для социализма в России требует­ся соединить народовластие в политической области с ко­оперативным социально-экономическим строем.

В. Чернов полагал, что и в 1917 г. была альтернатива всеобщей коммунизации. Она заключалась в развертыва­нии демократических институтов, развитии народных орга­низаций: кооперативов, профсоюзов, общин.

Собственную вднцепцию нэпа разрабатывали либералы. Они считали его альтернативой большевистскому курсу на социалистическое строительство. Сущность новой эконо­мической политики виделась им в возрождения капи­талистических отношений в России. По мнению либералов, нэп был объективным процессом, позволявшим решить

387 Раздел 7. Великая российская революция...

главную задачу: завершить модернизацию страны, начатую Петром I, ввести ее в русло мировой цивилизации.

Таким образом, для большевиков нэп и рыночная эконо­мика не были приоритетным направлением развития. Курс на немедленное социалистическое строительство в одной отдельно взятой стране стал генеральным курсом правящей партии. Для умеренных социалистов с нэпом была связана возможность создания необходимых предпосылок для социалистического строительства без революционных взрывов и катаклизмов.

Либеральная интеллигенция видела в нэпе альтернати­ву дальнейшей коммунизации страны, возможность завер­шения процесса ее реформирования, индустриальной мо­дернизации. Различное понимание приоритетных задач создавало разные варианты развития России на основе нэпа.

Э. Д, Осколкова

7.6. В чем заключались успехи

и издержки индустриализации СССР?

Современная историография признает решающее значе­ние индустриализации для победы СССР в Великой Отече­ственной войне с германским фашизмом. Существуют некоторые разногласия по вопросу о сроках осуществления индустриачизации. Часть историков традиционно относят этот процесс к периоду первых двух пятилеток, другие — к нэпу или даже к деятельности С. Витте. Существенным предметом дискуссии является вопрос о роли сталинизма в этом процессе, необходимости ускорения индустриализа­ции за счет использования внеэкономического принужде­ния. Ряд историков утверждают, что сверхускорение темпов индустриализации и ее объемы были неактуальны, так как угроза войны была преувеличена режимом, а запросы вой­ны обеспечила половина созданного военно-промышлен­ного потенциала, уцелевшего в Сибири от разрушения. Некоторые публицисты вообще отрицают индустриализа­цию как заслугу политического режима сталинизма, сведя его роль к репрессиям.

13*

История России в вопросах и ответах

Первым документом советского времени, в котором формулировалась идея индустриализации, был план ГОЭЛ-РО, принятый на VIII съезде Советов в 1920 г. Он преду­сматривал получить 2/3 средств для промышленности за счет иностранных концессий и кредитных операций. Од­нако социально-экономический кризис после гражданской войны, восстановление экономики в условиях враждебно­го капиталистического окружения, отсутствие займов и зна­чительных концессий поставили вопрос о первоочередном развитии тяжелой промышленности исключительно на ос­нове внутренних ресурсов. Этот курс был конкретизирован в решении апрельского 1926 г. пленума ЦК ВКП(б). В ходе его реализации в правящей большевистской элите возник­ли разногласия альтернативного характера. Левая троцки-стско-зиновьевская оппозиция видела выход в увеличении налогов на крестьянство — «внутреннюю колонию» СССР, осуществляя * первоначальное социалистическое накопле­ние». Умеренная часть элиты во главе с Н. И. Бухариным и А. И. Рыковым считала такой вариант безнравственным и предлагала получить средства за счет растущей рентабель­ности легкой промышленности, прогрессивного налогооб- ложения и привлечения личных средств населения через банки. Этот вариант означал постепенное развитие про­мышленности на основе рыночных отношений. Группиров­ка И. В. Сталина сначала отвергла при помощи бухариицев троцкистскую концепцию сверхиндустриализации вместе с ее адептами. Затем была отброшена как «правооппортуни-стическая» концепция самого Бухарина вместе с автором и стала осуществляться на практике платформа Троцкого, но в значительно более радикализированном варианте и в терминологическом оформлении курса на «построение со­циализма в одной стране».

Весной 1929 г. из двух вариантов первой пятилетки был принят максимальный, по которому задания годовых тем­пов роста производства повышались на 20%. В дальнейшем эти задания ежегодно завышались в целях искусственного стимулирования экономики.

Стремительно возросшее городское население, потреб,-ность импорта оборудования'за счет экспорта зерна и дру­гих ресурсов актуализировали проблему резкого увеличения объема товарной сельхозпродукции. Это обусловило пере­ход к форсированной коллективизации сельского хозяй-

Раздел 7. Великая российская революция...

ства, явившейся оборотной стороной индустриализации. Подстегиваемое развитие производства и строительство гигантов индустрии без полноценного научного обеспече­ния привело к росту диспропорций в экономике, расстрой­ству финансовой системы, товарному голоду. Частые ава­рии на реконструируемом производстве стали объясняться вредительством старых специалистов, которые были осуж­дены на ряде судебных процессов. При этом осужденные специалисты и раскулаченные крсстьяне-спецпереселенцы использовались в качестве дармовой рабочей силы. Наря­ду с внеэкономическим принуждением огромную роль в индустриализации в ходе первой пятилетки сыграл массо­вый трудовой энтузиазм части рабочего класса и особенно молодежи, объединенной в комсомоле.

К 1933 г. удалось достигнуть рубежей, первоначально на­меченных минимальным пятилетним планом 1929 г., что явилось большим шагом вперед, но Сталин объявил о выполнении максимального плана, причем за 4 года и 3 ме­сяца. На практике объявленные результаты были получены в ходе второй пятилетки в 1933—1938 гг. Приблизиться к по­ставленным целям помогло массовое стахановское движе­ние, означавшее использование элементов материального стимулирования и оживления социальной политики. Изве­стному отрезвлению экономической политики способство­вали Г. К. Орджоникидзе, Г. Л. Пятаков, С. М. Киров и дру­гие прагматические деятели большевизма. Выдвинутый в первой пятилетке лозунг «Техника решает все!» был факти­чески дезавуирован и сформулирован новый лозунг: «Кад­ры решают все!». Однако новаторство и инициатива пере­довых рабочих и новых советских специалистов были подвергнуты режимом сомнению в конце 30-х гг., когда были развернуты массовые репрессии против кадрового корпуса страны.

Главным результатом развития индустрии накануне вой­ны стал осуществленный с огромными издержками реаль­ный промышленный рывок. Темпы роста тяжелой промышленности были в 2—3 раза выше, чем за 13 лет разви­тия царской России в начале XX в. СССР вышел на второе место в мире после США по абсолютным объемам производ­ства. Было сокращено отставание от капиталистических стран по производству промтоваров на душу населения. Среднего­довые реальные темпы развития составили 10,9% (согласно

История России в вопросах и ответах

Раздел 7. Великая российская революция...

сталинской пропаганде — 17%). Было преодолено качествен­ное отставание промышленности, появились наукоемкие от­расли производства. Численность промышленных рабочих увеличилась с 2,4 млн до 10 млн человек, а специалистов — с 0,5 млн до 2,5 млн человек. В Сибири была создана вто­рая угольна-металлургическая база страны, сыгравшая ги­гантскую роль в Отечественной войне.

Индустриальный скачок был достигнут иеной отстава­ния легкой промышленности, стагнации сельского хозяй­ства, слома механизма саморегуляции экономики, форми­рования авторитарно-бюрократического политического режима. В ходе индустриализации сложилась общественная система, которую определяют как «государственно-казар­менный квазисоциализм». Главной функцией этой системы и ее объективным смыслом был специфический переход России (СССР) от аграрного общества к индустриальному.

С. А. Кислицын

7. 7. Нужна ли была коллективизация в СССР?

В современных публикациях определились три точки зрения по этому вопросу. Часть исследователей и публицис­тов безоговорочно отрицают правомерность коллективиза­ции, утверждая, что она свернула крестьянство с естествен-ноисторического пути, продвигаясь которым по вехам, проложенным П. А. Столыпиным, Россия сформировала бы мощный сельскохозяйственный фермерский сектор. Другие исследователи считают, что столыпинский путь фер-меризации сельского хозяйства России был слишком тяже­лым и длительным, так как сопровождался разрушением общины, разорением большинства крестьян и порождал чрезвычайно сложную проблему помещичьей земли, вокруг которой разгоралась все более острая борьба. Наконец, часть специалистов утверждают, что само российское кре­стьянство в силу исторической традиции, экономической слабости, натурального производства, плохой вооруженно­сти сельскохозяйственным инвентарем и скотом вряд ли могло в обозримый срок модернизировать производство и поэтому коллективизация была объективно необходима для

большинства бедноты и середняков. Однако, и это важно, независимо от своего отношения к коллективизации, все исследователи считают, что ее нельзя было проводить столь быстрыми темпами, включая в колхозы все сельское населе­ние и применяя насилие.

В конце 20-х гг. в СССР было немало противников немедленной и быстрой коллективизации крестьянских и казачьих хозяйств, которые убедительно аргументировали свою точку зрения. Вне правящей партии это были круп­нейшие ученые-экономисты Н. Д. Кондратьев и Л. В. Чая­нов. В рядах ВКП(б) предостерегали против поспешной коллективизации Н. И. Бухарин, А. И. Рыков, М. П. Том­ский и многие другие. В борьбе противоположных точек зрения на XV съезде ВКП(б) (декабрь 1927 г.) и XVI конфе­ренции ВКП(б) (апрель 1929 г.) фактически была вырабо­тана компромиссная точка зрения. Суть ее заключалась в признании правомерности и долговременности развития в деревне мелкого крестьянского хозяйства и в оказании ему советским государством всесторонней помощи.

При этом признавались «ограниченные возможности» мелкого крестьянского хозяйства и предполагалось в перспективе неторопливое развитие более производитель­ных коллективных хозяйств.

Однако тотчас после XVI Всесоюзной конференции ВКП(б) (апрель 1929) все эти умеренные планы социалисти­ческих преобразований были растоптаны укоренившейся у власти в ВКП(б) и советском государстве группой И. В. Сталина. Вопреки коллективно принятым решениям, Сталин в своих выступлениях, главным образом на секрет­ных совещаниях, потребовал ускорения социалистических преобразований в деревне. Представляя социалистическое общество в виде «единой фабрики», подчиненной и под­контрольной советскому государству, Сталин и его сторон­ники стремились как можно быстрее вовлечь в цехи этой фабрики все население. Причем в деревне это решено было осуществить методами сплошной коллективизации. Осе­нью 1929 г. ЦК ВКП(б) взял официальный курс на сплош­ную коллективизацию крестьянских хозяйств.