Сага о Харальде Жестоком 3 страница

Но всадники были хорошей мишенью для лиссабонских лучников. Поскольку в городе кроме нас кавалеристов больше не было (за исключением личной охраны португальского короля), они стреляли во все, что выше голов пехоты. То и дело у меня над ушами свистели стрелы, а Ротбара чуть было не убило, но его спас добротный шлем – стрела со звоном отскочила в сторону.

Когда большая часть защитников на первой линии оказалась мертва, давка существенно ослабла, и всадникам представилась возможность расположиться немного попросторнее, но и португальцы использовали это время с умом. Они побросали копья и вытащили мечи, с которыми в данном случае было бы намного легче.

Пятисекундный перерыв, и мы снова бросились в атаку, сокрушая все направо и налево. Меня опять, как назло, во второй раз стащили с коня неведомо откуда взявшимся крестцом, но я остался жив, благодаря молниеносной реакции в качестве удара щитом и переката, а затем выпада мечом в ту сторону, в которую падал. Меч прошел туго, создавая знакомый хруст – хруст разрываемого сустава, похоже, коленного.

Дальше пришлось сражаться пешим, но недолго: так как испанцев в городе все прибавлялось, мы скоро отогнали стражу от стен, и пошли громить город. Однако я был ведом не этой целью.

На улицах Лиссабона нам оказывали сопротивление отряды тяжеловооруженных защитников. Вступать с ними в бой, будучи в одной кольчуге и при стальном щите было несколько неразумно, потому мне пришлось держаться поближе к более защищенным соратникам и помогать подсобно. Но выйти один на один с одним из вражеских рыцарей мне все же пришлось.

Каждый удар был как бревно с крыши, даже закрытого щитом меня прибивало к земле, потому я предпочитал по возможности уклоняться от ударов тяжелого шипованного цепа. Редкими, но быстрыми и прицельными атаками я травил рыцаря, пока не выбрал подходящий момент для сильного удара, который пробил бы доспех противника и прошелся клинком насквозь. Воина оттолкнуло назад, но убить я его не смог – под крепкими латами у него была еще более крепкая кольчуга, наверняка, двойная.

«В лицо ему не попадешь, шлем с забралом, а такую кольчугу надо долго пробивать, да и силенок еще маловато, чтоб мечом-то пробить. Хотя, если латы пробил, можно попробовать пробить забрало»: думал я про себя, подставляя щит под удары невероятной силы. По щиту уже пошла трещина, еще одно такое сострясение и он разлетится вдребезги, так что пришлось действовать быстрее и на удачу.

Рыцарь замахнулся из-за головы, затем я немного отклонился назад, но не рассчитал, что нахожусь слишком близко к врагу, и острый шип прошелся по моему лицу невыносимой жгучей болью. Я отпрыгнул назад, схватился за лицо. От боли хотелось плакать, из горла рвался крик, и тут во мне загорелась такая злость, что я забыл о ране. Рыцарь не терял времени и наносил уже второй удар, который стал бы последним, если б не моя реакция. Я отшатнулся в сторону, цеп ударил в землю на расстоянии нескольких сантиметров от моей ноги, и в тот же момент я вложил всю силу и вес в один точный удар. Меч пронзил шлем рыцаря насквозь, а на конце его появилась серая жидкость мозгов и стекающая кровь. С диким скрежетом я вытащил меч из шлема и огляделся по сторонам: никто ничего не заметил, битва шла дальше, а только что вошедшая пехота уже выбивала двери и громила дома.

«Хорошо, что глаз целый»: вздохнул я про себя и еще раз пощупал рану. Крови было немерено, она стекала по подбородку, смешиваясь с потом, и запачкала длинные волосы, отчего они слиплись.

Двое солдат выбили ногой дверь в ближнем ко мне доме и ворвались внутрь, после чего послышалась нескромная ругань, звон, похожий на тот, который стоит в кузнице, глухой звук падения и крик, сопровождавшийся еще одним падением.

Почему-то мне захотелось посмотреть, что там происходит, и я немедля забежал в дом. Прямо у порога валялся испанский солдат со смятой головой, рядом с ним лежал мужик неимоверных размеров с огромным кузнечным молотом в руке и распоротым животом. Второй солдат что говорил, приготовив меч для удара, и медленно приближался к кровати. Услышав женское всхлипывание и пронзительный детский плач, я просто озверел. С ходу воткнул меч в спину солдату и провернул несколько раз.

Солдат свалился замертво, и передо мной оказалась молодая девушка, прижимающая плачущего ребенка к груди. От этой картины мое сердце сжалось до боли, а на глазах чуть не выступили слезы. Она ведь запросто могла сама спрятаться в погребе, пересидеть там по-тихому, и никто бы ее не нашел до поры до времени.

Но ведь она не бросила отца или мужа, (кузнеца), ребенка. Она плакала, и успокаивала плачущее дите, с леденящим страхом оглядываясь на меня.

Она что-то говорила мне умоляющим тоном, но из всех слов я разобрал только несколько: «бери, что хочешь» и «пощади».

- Ты знаешь, где черный ход из города? – спросил я ее.

- Знаю… - ответила она и перепугалась еще больше, наверное, приняла меня за мародера, а они не гнушаются абсолютно ничем.

- Сейчас наденешь штаны, кольчугу и шлем, потом побежишь с ребенком к черному ходу. Все поняла?

- Ты дашь нам уйти? Ты стражник?

- Нет, я испанский рыцарь дон Харальд, сын Варальфа, вассал господина герцога Айлена Толедского. Сейчас не время для разговоров, вставай, я помогу тебе переодеться.

- Я не могу! Кроме платья ничего нет!

Я вырвал ребенка у нее из рук, положил на кровать и разорвал на ней черное тканое платье. Девушка завопила, прикрывая известные места. Я тут же кинулся к солдату, что лежал у порога, стянул с него штаны и кольчугу, не глядя бросил одежду девушке и криком поторопил ее. Та, всхлипывая, начала одеваться. Тут в дом забежала тройка испанских солдат.

- А ну пошли вон отсюда! – гаркнул я на них, но те и глазом не моргнули.

- Господин, что здесь происходит? – отозвался один из них. Солдаты оказались бойцами из моего отряда.

- Либо чешете отсюда, либо со мной до конца. И отвернитесь!

Солдаты мигом повернули головы в стороны.

- Конечно, с вами, хозяин!

- Тогда не пускайте никого в дом.

- Есть!

Крестьяне спрятались за косяками у входной двери, ожидая других погромщиков. Тем временем девушка уже облачилась в кольчугу и натянула штаны, надела на голову шлем, «одолженный» у лежащего рядом солдата.

- Извиняюсь за грубость, - я подскочил к ней, - возьми щит и закрой им ребенка. Теперь побежали.

Мы впятером рванули из дома. Ведомые спасенной, побежали за ней, убивая попавшихся под руку врагов.

Около небольшой двери, за которой был подземный ход, мы остановились.

- Спасибо вам, рыцарь, - сказала девушка, зажимая ребенка между щитом и грудью, - я непременно расскажу всем о вашем подвиге и обязательно найду вас и отблагодарю.

Я промолчал, в ответ лишь взглянув на нее бескорыстными глазами, и открыл дверцу.

- Беги и не оглядывайся, - сказал я ей на прощание, и она скользнула под землю.

Захлопнув дверь, я наткнулся на недоумевающие взгляды подчиненных.

- Господин, что вы сделали?

- Спас девушку, разве непонятно?

- Она ведь родит врага!

- Отставить! Она не виновата в том, что живет здесь! И вообще, вспомни сначала, кто твой господин, а потом уже задавай эти нелепые вопросы. Все, хватит разговоров, надо добить оставшихся защитников!

Глава 5. Заточение.

- Ваше Величество, задача военной кампании выполнена, - Айлен стоял на одном колене, опершись двумя руками на поставленный перед собой меч.

- Великолепно, Ваше Благородие! – Король был несказанно рад победоносному окончанию столь долгой и мучительной войны, вытянувшей все соки из обоих государств.

- Служу во славу Испании! – хором крикнули четыре рыцаря: я, Айлен, Ротбар и Фелен.

Лично донести новость о победе дозволялось четырем героям войны. Айлен отличился тем, что взял на себя командование в самый тяжелый этап противостояния, когда экономика пошла на резкий спад, солдаты и граждане уже не верили в победу, а выжженная земля грозила Испании и Португалии страшным голодом. Но герцог встал во главе воинства и смог сплотить всех феодалов, и победить.

Ротбар прославился на этой войне как непобедимый воин. Он лично участвовал в сражениях больше нас троих вместе взятых, за что стал символом храбрости, патриотизма и доблести. Солдаты брали с него пример, а некоторые пытались превзойти его, что очень даже положительно сказалось на военных успехах.

Барон Фелен являлся самым богатым человеком в Испании после короля, и его финансовый вклад в войну оценили все: от правителя до деревенской собаки. Половина испанской армии была целиком на его обеспечении, а экономические связи Фелена с Францией и Мавританией помогли улучшить политические отношения с этими государствами.

Я же отличился, даже не подозревая об этом. Как оказалось, при штурме Лиссабона, когда мы вошли в город, я в честном бою убил сына португальского короля. Кроме того, тот факт, что я пошел на войну с сотней крестьян в отряде и уничтожил вражеский лагерь в битве на равнине Клаусы, разнесся по всей Испании. Слухи заставили испанцев поверить, что в войне могут участвовать не только солдаты, но и простой народ, и, естественно, в городах и деревнях начали собирать отряды добровольцев, которые, впоследствии, нанесли немалый урон врагу партизанской войной.

- Взять этих двоих! – Король вдруг показал пальцами на меня и Айлена.

- Ваше Величество, за что?

Договорить герцог не успел. Стражи скрутили руки нам обоим и потащили куда-то.

- Сами знаете, за что, - хладнокровно проговорил Кристиан, после чего дверь в зал захлопнулась.

- Да отпустите вы меня, сам пойду! – крикнул я стражам, когда нас волокли по каменному полу коридора.

- Ладно, иди сам, - согласился один из них, - дернешься – меч у тебя в спине.

Стражи отпустили нас, обнажив оружие и приставив его к нашим спинам чуть пониже лопаток, после чего привели в темницу, там бросили и закрыли решетку.

- Отлично, - сказал Айлен и упал в кучу соломы, - Я лично Фелену язык вырву, если не казнят.

- Но за что? Мы же победили, - я сел на холодный пол, упершись спиной в стену.

- Наверное, из-за того случая с португальскими щитами. Фелен – это такая хитрая и злопамятная тварь, сплетник и интриган! Смог подлизаться к королю, так тот теперь никого кроме этой крысы не слушает.

- Нет, вряд ли из-за этого. Тогда меня бы одного посадили.

- Ха, не так все просто. Я ведь вступился за тебя, а поскольку он обвинил тебя в предательстве, то и я тоже предатель, поскольку был на твоей стороне. Как бы еще Ротбара сюда не приплели.

- Значит, светит нам только сожжение на костре, - трагично заключил я.

- Значит так. И отсюда не сбежишь, это самая надежная тюрьма во всей Испании, как-никак, в самом королевском замке.

Дальше разговор оборвался, и мы оба замолчали. Тишина казалась жесточайшей пыткой, но никто не хотел ее останавливать. Осознание того, что совсем скоро тебя сожгут живьем на глазах у сотен мужчин, стариков, женщин и детей, порождало не что иное, как предсмертную апатию.

Ночью ни я, ни Айлен не смогли уснуть, мы просто лежали, уставившись в противоположные стенки. Принесенный с утра завтрак в ведре (если похлебку, состоящей из воды, очистков и пары обглоданных костей можно было назвать чем-то съестным) Айлен со злостью пнул обратно, так что все эти помои облили решетку и украсили пол перед камерой. Герцог впился руками в железные прутья, будто пытаясь разогнуть их, но потом оставил попытки и снова упал в солому.

День прошел так же, как и ночь: в лежачем положении и в идеальной тишине. Даже тюремщик мирно спал, положив голову на стол, не говоря об остальных пленниках, которых здесь вообще не было. Только под вечер в темнице появились признаки живого.

Дверь в тюрьму резко и с диким скрежетом распахнулась, и внутрь вошли несколько человек.

- Здравия желаю, Ваше Благородие! – тюремщик мгновенно проснулся и подскочил со стула.

- И ты не хворай, - отозвался знакомый могучий голос, - открывай камеру, мне с пленниками поговорить надо.

- Без приказа короля не могу, извините, Ваше Благородие.

- Вот приказ, - зашуршала бумага, после чего люди направились в нашу сторону.

Ржавая решетка открылась с таким скрипом, что я невольно покорчился от страшно неприятного звука и повернул голову к входу.

На пороге стояли трое, один из них по телосложению сразу выдал Ротбара.

- Граф Ротбар? – спросил я, после чего Айлен тоже развернулся.

- Ротбар, - подтвердила исполинская фигура.

Мы с герцогом враз встали и поприветствовали графа.

- Тюремщик нас не слышит? – спросил гость у одного из своих сопровождающих. Тот оглянулся.

- Нет, - ответил он, - Гархал его заговорил.

- Хорошо. Значит, так, - рыцарь подманил нас пальцем, и мы подошли к нему поближе, - завтра утром вас поведут на эшафот на сожжение. Но у меня есть один план, слушайте внимательно: вы ведь не окажетесь там сразу, вас туда поведут по улицам под конвоем королевских солдат. На третьем перекрестке мои воины нападут на конвой, создав замешательство, и у вас будет небольшой шанс вырваться из окружения. Вы ведь знаете, где здесь черный ход?

- Знаю, - ответил Айлен, - но Ротбар, это же безумие! Вас всех здесь положат!

- Знаешь, Айлен, твои подвиги сыграли свою роль, и многие воины готовы отдать за тебя жизнь. Главное, не растеряйтесь, действуйте по ситуации и не сделайте так, чтобы воины погибли зря.

- Хорошо, Ротбар. Спасибо тебе, что выручаешь… Надеюсь, ты сам-то не будешь в городе?

- Нет. Я буду ждать вас на южной дороге, первый поворот на ферму Лельса. Ладно, я пошел, а вы давайте, готовьтесь, - договорил Ротбар и вышел, для отвода глаз во весь голос бросив о том, что если не раскаемся, то после смерти нас ждет еще более жестокая кара. Айлен улыбнулся в ответ.

Глава 6. Побег.

Летний зной гулял на славу. Конвой шел под открытым жгучим Солнцем, и, в общем-то, сейчас нам было жалко конвоиров: они-то ведь были в железных доспехах, а в такую жару в доспехах все равно, что в котелке на огне.

Первый перекресток уже остался позади, сердце начало биться быстрее, и я начал осматриваться по сторонам, ища бреши и слабо защищенные места конвоя. Я заметил, что слева меня шел солдат не особо крепкий телосложением, на полголовы меня пониже, да и в плечах поуже, так что если хорошо его толкнуть, то он упадет под тяжестью доспехов. Хорошо, что Айлен приучил меня мало есть. Двухдневный голод не ослабил нас, а только прибавил злости.

Я выразительно прокашлялся, Айлен оглянулся на меня. Тут я кивнул головой влево, втянул щеки. Он посмотрел на солдата и понял намек, кивнув головой вниз.

Вот уже второй поворот. На улицах собирались толпы, и все вперемешку орали что-то невнятное. Из этого шума я услышал только одно слово – «Предатели».

- Мы же за них воевали, жизнью рисковали, а теперь вот так вот, - сказал я Айлену, - несправедливо так-то.

- Справедливость - это быть несправедливым к тому, кто несправедлив с тобой, - выразился он.

- Молчать, собаки! – раздался сзади окрик главы конвоя, - кайтесь лучше про себя.

Толпа на улицах была такой плотной, что мы и не заметили, как подобрались к третьему перекрестку.

«Помоги нам, Боже»: помолился я про себя и стал ждать нападения. Каково было мое удивление, когда весь перекресток выхватил мечи и топоры. Это ж сколько из-за нас погибнет!

Как только толпа подняла клинки и свалился замертво первый конвоир, я всем весом дернулся влево, и, как и предполагал, сбил охранника с ног. Пробежавшись прямо по нему, я на ходу окрикнул Айлена, услышал отзыв и скрылся в толпе.

Протиснуться через живую стену было непросто. Люди двигались мне навстречу, и приходилось их просто расталкивать, чтобы пройти дальше. Вдруг чья-то сильная рука опустилась мне на правое плечо. Я дернулся, пытаясь вырваться, но голос меня успокоил:

- Это я, Айлен. Я буду держаться за тебя, чтобы мы не потерялись.

Разгребающими движениями я пошел дальше, и через полминуты мы свернули в переулок, набитый мусором, мухами, тошнотворной вонью, грязными собаками и валяющимися прямо в помоях пьяницами.

- Сейчас побежим, не отставай. Надо успеть, пока они не перекрыли черный ход, - сказал герцог и рванул по переулку, а я за ним.

Мы пробежали бесчисленное количество поворотов, несколько раз переходили на шаг и пригибались, смешивались с толпой, завидев неподалеку стражников. Наконец-то мы оказались возле крепостной стены.

- Ход вон там, - герцог показал пальцем на ни чем не примечательные кусты рядом с конюшней.

Мы двинулись туда, но по пути нас остановили пятеро здоровых мужиков.

- От Ротбара? – спросил один из них.

- От него, - ответил я.

- Залазьте, дверь открыта, мы вас закроем.

Айлен шмыгнул в кусты и исчез, я последовал за ним. Только ступил в зелень, как провалился под землю, и крышка сверху захлопнулась. Мы оказались в подземелье, где не было ни луча света, и идти приходилось на ощупь.

- Положи мне руку на плечо и иди за мной, - сказал Айлен и побрел по коридору, проводя рукой по стене.

Вероятно, черный ход был сделан лабиринтом, для того, чтобы преследователи в темноте сбились со следа. Хотя, найти выход было несложно, но все-таки времени на это уходит ровно столько, сколько нужно беглецам, чтобы выйти из подземелья на другой стороне и скрыться в лесу.

Я тщетно пытался что-то увидеть. Не было видно абсолютно ничего, и ноги начали неметь от холодной воды, стекавшей сюда.

Наконец, Айлен ударился лбом во что-то деревянное, заскулил, потом надавил на крышку и свет разрезал глаза. Герцог вылез, огляделся, подал мне руку, вытащил меня и побежал в лес, отдав команду следовать за ним.

Сухие палки ломались под ногами и кололись сучьями, стопы больно бились о попадавшиеся камни, пару раз я чуть не упал. Про себя я заметил, что пробежали мы немало, а я нисколько не устал. Но стоило только вспомнить, как ноги начали деревенеть, а дыхание сбиваться. «Нельзя останавливаться»: сказал я себе и разозлился. Злость, как и всегда, прибавила сил.

- Ротбар! – крикнул Айлен, когда мы прибежали к повороту на ферму и вышли на дорогу.

- Давайте сюда, - ответил рыцарь и позвал своих всадников, которые вели двух бурых лошадей, - руки с цепью вверх!

Я поднял правую руку, Айлен левую. Одним ударом Ротбар перерубил цепь, которой мы с герцогом были скованы. В процессе удара, перед тем как порваться, цепь натянулась, и мы с отцом больно стукнулись головами. Ротбар выпустил смешок, вскакивая на коня. Потом я вскочил на подведенную лошадь и сорвался за графом.

Через несколько миль мы свернули с дороги, и начали пробираться сквозь густой лес.

- Сэр Ротбар, позвольте вопрос? – спросил я графа, почесывая плечо, по которому прошлась колючая еловая ветка.

- Спрашивай.

- Куда мы едем?

- Далеко. В Испании нам оставаться никак нельзя. А если старый Кристиан совсем выжил из ума, чтобы бездоказательно отправить главнокомандующего на костер сразу после победы, то и подавно, я такому королю служить не собираюсь.

- Можете уточнить, куда именно мы направляемся?

- Для начала мы покинем Испанию и встретим мою жену и дочь в Марселе. А там уже будем думать.

- Опять, Ротбар, вспомним молодость, - с улыбкой сказал Айлен, - в наемники подадимся?

- А что, можно! – мечтательно проговорил Ротбар, - во Франции нас не очень-то знают, но ведь Кристиан с Феленом могут и там свою лепту внести. Так что драпать надо отсюда куда подальше.

- Ага. Заявимся мы сейчас в Данию или Норвегию, да только нас и там помнят.

- Ну к арабам я не пойду. Жарко у них уж чересчур.

- Есть идея. Киевская Русь, как вам? Сказочно богатое феодально-раздробленное государство – просто земной рай для наемников.

- Далековато будет. Но за русской медовухой я хоть на край света, - Ротбар рассмеялся. Вслед за ним Айлен, потом и я к ним примкнул. Смех перебросился к двум слугам графа, и заметно ощутилось, что напряжение в отряде немного спало.

Глава 7. Разбойники.

Несколько дней мы ехали без остановок, ели и дремали прямо в седле, изредка останавливаясь, чтобы размять ноги. Но такие остановки длились не более пяти минут, а потом снова по коням. Старались идти глухими дорогами, на которых меньше всего ожидали встретить патрули.

- Айлен, ты не слышал, чтобы в этих местах разбойники были? - спросил Ротбар у герцога, когда мы свернули на тропу, которая проходила по мрачной лесной гуще.

- Сейчас после войны лихих парней везде хватает, - ответил Айлен, - так что надо держать ухо востро. Вооруженных у нас, получается, трое из пяти. Значит, Харальд, придется зубами рвать, если что.

- Жить захотим, так еще не то сделаем, - сказал я, усмехнувшись.

- Что правда, то правда. У меня вот помню случай был. В поход пошел, и в отряде паренек один страшно боялся в бою оказаться в окружении. Один на один-то он на ура дрался, а вот против нескольких аж в дрожь бросало. Так ведь и надо было так получиться, что одного его враги загнали, человек шесть в кольцо взяли. А он возьми да разозлись, и дальше я этим шестерым очень не завидовал. Руки, ноги по разным краям поля разлетелись, еще и моих парочку положил!

- Ха, - засмеялся Ротбар, - это прям как я когда-то. Тоже до дрожи боялся, что останусь один против нескольких. Это еще с детства, когда…

Договорить он не успел. С окраин тропы выскочили порядка двадцати человек, в лохмотьях, грязные, заросшие.

- Так, господа, вы кто будете? – один из них вышел вперед, всем своим жалким видом тщетно пытаясь показать свое превосходство, которого не было и быть не могло.

- Граф Ротбар Ротгольдский, герцог Айлен Толедский и рыцарь Харальд Кастровский, - ответил Ротбар, сделав голос так можно жестче, отчего оборванцы даже как-то отпрянули и забегали глазами.

- Значит, кошельки у вас тугие. Давайте-ка мы вам поможем, а то, чую, тяжело такой груз нести, - сказал главарь банды в предвкушении добычи.

- Слышь, ты, пес прикабацкий, я тебя голыми руками вон на ту ветку насажу! – Ротбар показал на внушительных размеров старый сухой сук, - вали отсюда, пока у нас мечи в ножнах! Или ты хочешь проверить, насколько они тяжелые и острые?

- А ну, мужики, не хочет отдавать! Значит, сами возьмем!

Банда в несколько человек всем скопом понеслась на нас. Ротбар и двое его оруженосцев обнажили мечи и вышли вперед.

- В драку не суйтесь, мы здесь сами справимся, - сказал граф и нанес сокрушительной силы удар первому, кто рискнул приблизиться. Тяжеленный двуручник разрубил голову разбойника напополам и прошел до самого сердца.

Известному рыцарю и бывалому воину не составило особого труда перебить десяток жалких оборванцев, после чего разбойники умерили пыл.

Как мне было не по себе, когда приходилось прятаться за чужими спинами!

- Сеньор, разве ж это по-рыцарски, за спинами прятаться? – сказал я Айлену, не в силах больше терпеть это унижение.

- Глупо умереть тоже не по-рыцарски, - ответил он хладнокровно и продолжил следить за схваткой, - тем более что наша помощь тут никак не требуется, ты только посмотри, как Ротбар разгулялся!

Ротбар действительно в битве чувствовал себя как рыба в воде. Копья проходили у него прямо возле уха, а он смеялся, стрелы шаркались о плечи, а он улыбался, а когда кто-то не попадет по нему мечом, пройдя в нескольких миллиметрах от его горла, он вообще был чуть ли не в истерике. И при всем этом он успевал разговаривать одновременно и с нами и с разбойниками.

- Сеньор, я не могу так! Почему они втроем должны биться, а мы прятаться? Что мы, слабаки, что ли?

- Господин, я могу дать вам свой меч, - сказал один из оруженосцев, который так и не вытащил свое оружие из ножен, а стрелял из лука, - он мне все равно сейчас не нужен.

- Давай, - ответил я.

Оруженосец положил лук перед собой, вытащил меч и протянул его мне.

- Благодарю.

Меч был короткий, какие обычно выдаются лучникам или артиллеристам. Но Айлен научил меня владеть и такими мечами, потому я пришпорил коня и кинулся в драку.

- Дьявол, укуси тебя обезьяна, я так тоже не могу, - проговорил вполголоса Айлен и слез с коня, а потом заорал, - Эх, хоть кости размять, а ну иди сюда, кому жить надоело!

К нему подскочил один копейщик, но герцог одним ударом сломал ему челюсть и отобрал копье.

- Граф Ротбар, вы бы передохнули, - сказал я рыцарю, когда оказался рядом с ним.

- Так и быть, подмени меня пока, - согласился он, и, отрубив руку очередному бандиту, спокойно отошел в сторону.

Я уже сам спрыгнул с коня, по пути заехав кому-то ногой в ухо, и превратил драку в развлечение. То перекатывался, то перепрыгивал, то плясал, одновременно с тем уклоняясь от ударов и нанося контратаки. Ротбар чуть ли не падал от смеха, а на лицах разбойников красовались уже не жадные улыбки, а кислые гримасы.

Наконец, бандитов осталось трое, и мы зажали их в кольцо, заставив бросить оружие.

- Ну что, разбойнички, может, поможете нам с тяжкой ношей? – сказал Ротбар издевательским тоном.

Бандиты молчали.

- Слушай, главарь, ты в армии-то служил? – спросил рыцарь у головореза.

- Нет. Ненавижу солдат.

- А сколько ты людей убил за свою никчемную жизнь?

- Не считал. Но двести точно есть.

- А как звучит первая заповедь Иисуса Христа?

- Да мне наплевать!

- Расстрелять!

Приговор был мгновенно приведен в исполнение, и разбойник свалился замертво со стрелой во лбу.

- Теперь ты, все то же самое, - обратился Ротбар ко второму.

- Не убивайте, господин, не убивай, - замолил преступник, - все, что захочешь сделаю, только не убивай!

- Для начала скажи то, что я вас спросил.

- Тоже двести. А заповедь я не помню.

- Расстрелять.

Второй разбойник упал на землю, подстреленный точно в сердце.

- А ты, - граф ткнул третьего в грудь, - тебя мы не убьем только ради того, чтобы ты рассказал обо всем остальным своим собутыльникам и пусть они дрожат от ужаса, едва выйдут на большую дорогу. Все, беги, считаю до пяти.

Бандит моментально сорвался с места и через три секунды скрылся в чаще.

- Вот так с ними надо, - проворчал Ротбар, залезая на коня, - размялись, и двигаем дальше.

Глава 8. Лик смерти.

Мы были в дороге уже чуть больше недели, когда вдали показались стены Марселя.

Портовый город стоял на берегу Средиземного моря, служа гаванью для торговых кораблей, шедших из Азии в Западную Европу.

Как правило, портовые города изобилуют морепродуктами, и Марсель не был исключением. Здесь было столько рыбы, что как только мы прошли за стены, мой желудок схватил спазм, и я едва сдержал желание прочистить желудок. Вонь стояла невыносимая, поскольку рыбный рынок начинался прямо возле западных городских ворот.

За рыбным рынком находился торговый квартал, где атмосфера была намного приятней. Вывески магазинов украшали дома своей пестротой, кое-где стояли лавки со всякими безделушками, а также по улице периодически проезжала конная стража.

Леди Изабелла с дочерью должны были ждать нас здесь в сопровождении двух верных оруженосцев Ротбара, в гостинице под названием «Морская Луна».

Граф внезапно остановил коня и пристально посмотрел на человека в тонкой кольчуге и при мече. Наголо стриженный, среднего телосложения и невысокого роста, он сильно выделялся среди остальных марсельцев. Даже лицо его как будто не подходило этому французскому городу. На правом плече солдата красовался герб Ротгольда.

- Здравствуй, Ристли, - сказал Ротбар воину.

Человек удивленно оглянулся, и, увидев графа, успокоился.

- Здравствуйте, господин, - ответил оруженосец высоким голосом.

- А почему Леди Изабелла и Леди Кастилия не при тебе? Или Коро стал великим воином, что я могу ему одному доверить самое дорогое?

- Так это… Господин… Не злитесь только… Там, леди Изабелла заболела, три дня уже из постели не встает, мы врача нашли, он сказал, что все уже, немного ей осталось, а лечить бесполезно. Леди Изабелла попросила к ней священника, вот я и пошел…

- Как немного?!! – Ротбар не на шутку испугался за любимую жену, - А ну веди быстрей к ней! Тибальд и Отис, скачите за священником, и поживее!- крикнул он своим оруженосцам и рванул прямо по улице.

- Коня надо? – спросил я у Ристли, недоумевавшего, куда сорвался хозяин, не зная дороги.

- Давай, - оруженосец бросился ко мне, я отдал ему коня. Тот пришпорил его так, что на дыбы встал, и сиганул туда же, где скрылся Ротбар.

- Вот так вот оно бывает, - мрачно проговорил Айлен, - и без коня, и без Ротбара, и без Кастилии.

- Ничего, сеньор, не маленькие, найдем, - ответил я и тут же спросил у первого попавшегося прохожего дорогу к «Морской Луне». Посчастливилось, что марселец знал город, и даже вызвался провожатым.

Пока мы шли, он завел с нами разговор:

- А вы, думаю, не местные, раз «Морскую Луну» не знаете?

- Нет, не местные, - ответил я.

- Понятно. А откуда вы?

- Наемники, - соврал Айлен, не желая рассказывать всю правду первому встречному, - говорят, здесь работу для нас можно достать, не знаешь где и у кого?

- Есть тут одно дело. Господину нашему пришла недавно бумага, мол, разыскиваются двое преступников из Испании. Представляете, как на казнь их вели, так они сбежать по дороге умудрились! Что же там за солдаты такие, что прям так вот глупо прозевали!