V 12 ноября 91

badhvā ‘ ‘ tmānaḿ ruditvā ca kośakārakŗmiryathā

cirāt kevalatāmeti svayaḿ saḿvitsvabhāvatah (93)

ВАСИШТХА продолжал:

Как бы ни было трудно достичь этого состояния, Рама, стремись к нему и пересеки океан печалей.

Это желание опыта возникает как мысль в сознании, и повторение этой мысли укрепляет ее. Так, вызвав в себе иллюзорное творение, сознание ведет себя к собственному освобождению. Все, о чем оно думает, оно материализует. Связав себя таким образом, подвергнув себя страданиям (подобно шелкопряду в коконе), в должное время оно получает освобождение, потому что его природа – бесконечное сознание. То, что видится как вселенная, это лишь чистое сознание, о, Рама.

Лишь чистое бытие служит семенем этого бесконечного сознания. Они неразделимы, как солнце и его лучи. Однако это чистое бытие имеет два аспекта: один – многообразие, второй – единство. То, что описывается как «это» и «то», «я» и «ты», известно как многообразие. Если уйти от этого многообразия и останется только чистое бытие, то это – единство. Если уйти от многообразия, и будет преобладать единство, то присутствует и не-восприятие, и потому единство не является ни «предметом», ни объектом восприятия. Поэтому единство вечно и бессмертно.

Следовательно, О, Рама, оставь все формы деления – деления в плане времени или частей, или материи, и покойся в чистом бытии. Эти деления ведут к возникновению понятий. Они не отличаются от чистого сознания; более того, они не являются фактами как таковыми. Размышление о делении не ведет к чистоте виденья.

Только чистое бытие безо всяких делений в нем служит семенем всего того, что мы обсуждали до сих пор: и не существует семени этого чистого бытия. Оно – причина всего, но само не имеет причины. В нем всё отражается. Всё многообразие опытов ощущается в этом чистом бытии, как разнообразные вкусы ощущаются одним языком. В нем бесчисленные вселенные рождаются, живут и растворяются; и в нем они вступают во взаимоотношения.

Это чистое бытие – тяжесть всех тяжелых вещей, легкость всех легких. Оно – грубость, и оно – утонченность. Оно – первейшее, и оно последнее. Оно – свет свечения и тьма мрака. Оно – материальность всего материального, и оно – пространство. Оно – ничто, и оно – всё; оно есть, и его нет. Оно видимо и не видимо. Оно – я, и оно – не я.

О, Рама, поэтому изо всех сил стремись упрочиться в этом высшем состоянии, и тогда делай всё, что нужно. Тот, кто достигает такого состояния, которое чисто и неуничтожимо, и которое есть истина о собственном «я», достигает высшей умиротворенности. Достигнув ее, ты навсегда избавишься от страха перед мирским существованием.