III 2 июня 14

yo na śāstreņa tapasā na jñānenā ‘pi vidyayā

vinaşţo me manomohah kşīņo ‘sau darśanena vāḿ (31)

ВАСИШТХА продолжал:

О, Рама, мудрец Бхригу и божество, властвующее над Временем, отправились к берегу реки Саманги. Когда они спускались с горы Мандары, увидели прекрасные леса, где жили совершенные и просветленные мудрецы. Они видели там сильных слонов. Они видели других совершенных мудрецов, которых небесные нимфы осыпали цветами. Они видели буддистских (или просветленных) монахов, бродящих в лесах. Затем они опустились на равнины, покрытые деревнями и городами. Вскоре они достигли берега реки Саманги.

Там мудрец Бхригу увидел своего сына, у которого было другое тело, и чья природа отличалась от той, что была прежде. Он пребывал в умиротворении, и его ум упрочился в безмятежности просветления, хотя он глубоко размышлял о судьбе живущих во вселенной. Этот светлый юноша, казалось, достиг полного покоя ума, в котором прекратилась игра мыслей. Он был абсолютно чист, как кристалл, которого не затрагивало даже отражение того, что было вокруг! Не было в его уме ни мысли «этого надо достичь», ни мысли «этого следует избежать».

Время указало на этого юношу и сказало Бхригу: «Это твой сын». Шукра услышал слова: «Проснись», и медленно открыл глаза. Увидев двух светлых сущностей, стоявших перед ним, он приветствовал их достойным образом и усадил на камень. Тихими нежными словами он сказал: «О, божественные сущности, воистину, благословение приветствовать вас обоих! От одного вашего присутствия иллюзии ума разрушились – иллюзии, которые не уничтожаются ни изучением писаний, ни аскетизмом, ни мудростью, ни знанием. Даже поток нектара не так сладок, как вид святых. Свята та земля, по которой ступают ваши ноги».

Мудрец Бхригу сказал ему: «Вспомни себя, ведь ты знающий человек!». В Шукре сразу пробудились воспоминания о его предыдущем существовании, которое он увидел, закрыв на мгновение глаза.

ШУКРА сказал:

«Надо же! Я прошел через бесчисленные воплощения и бесчисленные переживания страданий и удовольствия, мудрости и заблуждения. Я был жестоким царем, жадным торговцем и странствующим аскетом. Нет удовольствия, которого я бы не испытал; нет действия, которого я бы не совершил; нет счастья или несчастья, которых я бы не пережил. Теперь я не желаю ничего обретать, ничего не желаю избегать: пусть природа идет своим путем. Подойди, отец, давай пойдем туда, где осталось предыдущее высохшее тело».