VI]. А.О. Добролюбский Л.С.Клейну

23.09.07

Дорогой Лев Самойлович!

Ваше предложение в постскриптуме мне очень по душе. Но тогда давайте еще немножко попереписываемся, чтобы было, что издавать.

Отвечая на Ваше последнее письмо, не скрою - я очень рад, что Вы отнеслись с уважением к моей позиции. Значит, она все же имеет право на существование. В Ваших глазах. А если речь идет об ущербе "всей категории (или категориям"), то позволю себе не согласиться. Потому что "они" - гонители нашей "категории", конечно же, бессмертны, ибо воспроизводят себе подобных. И "они" будут над нами издеваться, сколько душе угодно, потому что чувствуют себя безнаказанными и не получают ответных ударов. Им то что - у них сила и власть, они нас не боятся. И, когда "они" избирают себе жертвы и начинают их травить, то в большинстве случаев эти жертвы безответны - либо сдаются и начинают угодничать, либо как-то приспосабливаются. Либо наша "категория" изгоняется и покорно бредет в газовые камеры. А "они" еще более наглеют, поскольку бояться им как бы нечего.

Напомню Вам, что с Израилем стали считаться по-настоящему не только после шестидневной войны, но прежде всего после Энтеббе, когда израильская авиаэскадрилья, под рефрен переговоров, внезапно высадилась в этом угандийском аэропорту и освободила своих заложников, перестреляв всю охрану. Эта дерзкая военная операция тогда произвела исключительно шокирующее впечатление - и "они" действительно стали бояться Израиля, потому что так может быть с каждым.

Я вел себя точно так же, потому что "они" меня не боялись. В моих воспоминаниях описано, как при одном из их наездов, Игорь Сапожников украл у меня с раскопа наконечник стрелки, а потом разрушил остатки хаджибейских фундаментов. И в этот раз я им устроил такое Энтеббе, составив соответствующие акты и письма, что после этого несколько лет "они" боялись даже подойти к моему раскопу. Да и после того, как я сковырнул Станко с работы, "они" стали вести себя поуважительнее.

Все это я к тому, что если "они" себя воспроизводят", то мы ("категория") тоже должны себя воспроизводить. И, если "они" будут знать, что могут получить в ответ от этих интеллигентов "в овечьих шкурах", то будут поосторожнее. Они должны нас бояться, если другого языка не понимают. И мои воспоминания - это и есть ответный удар. Этим я, собственно, защищаю свою "категорию" как ее верный рыцарь и солдат. А "они" пускай читают, возмущаются, нервничают и принимают корвалол. Очень даже хорошо. В этом я усматриваю еще и педагогический смысл своей книги. Если каждый из нашей "категории" на своем "участке фронта" будет вести себя подобным образом, то еще неизвестно, кто - кого. Во всяком случае, своих учеников я пытаюсь воспитывать именно в таком духе. И вовсе этим не ставлю "свое личное удовольствие выше интересов всех "категорий". Просто пытаюсь сочетать интересы "категории" с личным удовольствием.

Что касается алкоголизма, то, конечно же, Вы совершенно правы. Это - страшная вещь. Но, если ты, в силу обстоятельств, и вляпался в эту халепу, то и здесь нужно быть мужчиной. И взять себя в руки, не распускаться. Изучить болезнь, как злостного врага, и, если нельзя ее вылечить, то можно обмануть. Мне, во всяком случае, удалось обмануть.

Тем более, что в пьянстве, как и в любом явлении, есть плохие и хорошие стороны. Много лет тому я как-то то сказал своему будущему гонителю Крыжицкому, что хочу бросить пить. Он меня предупредил: "Андрюша, одумайтесь, вы потеряете личность".

Если бы я не пил, то жизнь моя была бы менее красочной. Наверное, я написал бы на десяток книжек больше, и занял бы "гораздо более заметное место в науке". Не убежден, что количество переходит в качество. Я и так страдаю графоманией, издал более десятка книжек, и знаю, что ими зачитываются. И меня это более чем устраивает. В конце концов, Пушкин написал куда меньше, чем Боборыкин. Но кто помнит Боборыкина?

Я завтра улетаю в Израиль, и поэтому у меня сейчас настрой и ассоциации из еврейской истории. Элизер Бен-Йегуда, воссоздатель иврита, говорил: если вы хотите, чтобы вас помнили – сделайте превосходно хоть одну вещь. А я сделал их хотя бы несколько. Так считают окружающие.

Что до своего впечатления о Ваших мемуарах, то позвольте мне их еще раз просмотреть. Я читал их весной, еще в марте, и подзабыл детали. А сейчас просто не успеваю этим заняться, потому что мне нужно подготовиться к поездке. Я завтра улетаю в середине дня и успею получить Ваше ответное письмо, если Вы его напишете. А беседу о Ваших мемуарах давайте перенесем недели на две. Вернусь 8 октября, если меня не взорвет или не застрелит палестинский террорист. Я хочу воспользоваться этой поездкой и проверить свою гипотезу об еврейских колонистах в Причерноморье в античную эпоху. Если Вам любопытно, то прикрепляю ее на скрепке. Эта статья уже несколько раз опубликована и вызывает злобное раздражение многих антиковедов. Мне очень хотелось бы знать и Ваше мнение.

Я очень рад внезапной вспышке нашего общения.

Ваш Андрей Добролюбский