Основы компьютерного проектирования 9 страница

Мне было плевать, я просто хотела с этим покончить.

— Что-то придумаем. — Я взяла куклу двумя пальцами, сжимая ее запястье, и вытянула перед собой. — Поджигай.

Ной задумался на мгновение, но затем покачал головой и повернулся к выходу.

— Подожди здесь.

Я уронила куклу на пол. К счастью, долго ждать не пришлось; Ной быстро вернулся с кухонными спичками и воспламеняющейся жидкостью под мышкой. Он подошел к камину и зажег одну. Воздух наполнился запахом серы.

— Продолжай, — сказал он, когда огонь разгорелся.

Шоу начинается. Я подняла куклу с пола и кинула в пожарище, чувствуя облегчение, когда пламя охватило ее. Но затем мы учуяли знакомый горький аромат.

— Это еще что такое? — скривился парень.

— Пахнет… — Ушло пару секунд, прежде чем я его узнала. — Палеными волосами.

После этого мы затихли и стали наблюдать за огнем, плавящим руки куклы. Ее голова почернела и отвалилась. Но тут я заметила, как что-то сворачивалось в пламени. Что-то, не похожее на ткань.

— Ной…

— Вижу, — ответил он смиренным голосом.

— Это… — я приблизилась на шаг.

— Бумажка, — подтвердил мои страхи парень.

Я выругалась.

— Мы должны ее достать!

Ной вяло пожал плечами.

— К тому времени, как я принесу воду, ее уже не будет.

— Все равно неси! Господи.

Он развернулся на пятках и ушел, а я присела у камина, пытаясь рассмотреть горящую бумажку. Наклонившись поближе, мое лицо обдало жаром, а на щеках заиграл румянец.

— Подвинься, — сказал Ной. Я попятилась, и он потушил огонь. В воздух поднялся пар с зашипевших деревяшек.

Я немедленно потянулась в затухающие угольки, надеясь, что хоть часть бумажки уцелела, но Ной крепко схватил меня за талию.

— Осторожно, — сказал он, отводя меня.

— Но…

— Что бы это ни было, оно сгорело, — твердо заявил парень.

Меня охватило чувство сожаления. Что, если там было что-то важное? Сообщение от бабушки?

Что, если это имело какое-то отношение ко мне?

Я закрыла глаза, пытаясь перестать себя карать. Теперь ничего не поделаешь, но хоть от куклы избавились. Мне больше не придется ее видеть, и Джуд не сможет меня ею запугивать. Это многого стоило.

Огонь наконец затух, и я встала над ним, довольная, что ничего не осталось. Но затем что-то поймало мой взгляд. Что-то отблескивало серебром в пепле.

Я присмотрелась.

— Что это?

Ной тоже заметил. Он наклонился, чтобы рассмотреть поближе.

— Пуговица?

Я покачала головой.

— На ней не было пуговиц. — Я потянулась за вещицей, но Ной схватил мое запястье и покачал головой.

— Она все еще горячая. — Затем он сам потянулся к пеплу.

Я попыталась его остановить.

— Ты, вроде, говорил, что она все еще горячая!

— Ты разве забыла? — оглянулся он через плечо.

Что он мог исцеляться? Нет.

— Но тебе что, не больно?

Единственным ответом было равнодушное пожатие плечами. Парень засунул руку в затухший костер и даже не дернулся, погрузив руку в пепел. Он осторожно достал блестящую вещицу и положил себе на ладонь, вытирая сажу.

Он был не больше трех сантиметров. Тонкая серебряная полоска — одна половина была в форме пера, другая — в форме кинжала. Интересный и красивый, прямо как парень, который всегда его носил.

Ной даже не шевельнулся, когда я отвела ворот его рубашки и посмотрела на амулет на его шее, а затем на тот, что лежал на ладони.

Они были абсолютно одинаковыми.

Что, черт возьми, происходит?!

— Ной, — тихо позвала я.

Он не ответил, все еще глядя на кулон.

Мне нужно было присесть. Я даже не заботилась о том, чтобы дойти до мебели — пол тоже отлично подходил.

Парень до сих пор не двинулся с места.

— Ной, — снова позвала я.

Ни ответа, ничего.

— Ной!

Он наконец на меня посмотрел.

— Откуда у тебя амулет?

— Нашел в маминых вещах, — его голос был хриплым и низким.

— У Рут? — спросила я, хоть и знала ответ.

Он покачал головой, как я и ожидала. Его взгляд сомкнулся на украшении.

— Это случилось сразу после нашего переезда сюда. Я объявил библиотеку своей комнатой и как раз относил гитару наверх, когда… даже не знаю. — Он потер подбородок. — Я спустился вниз, чувствуя, что мне нужно распаковать вещи, хоть я и устал после перелета и планировал проспать с неделю. Но я направился прямиком к одной из коробок; внутри была небольшая шкатулка с маминым серебром — Наоми. Я без всякой на то причины начал выкладывать его, а затем разобрал шкатулку. Под ящичком с ножами лежал он, — парень кивнул на амулет. — С того дня я и начал его носить.

Ной потянулся вниз — как я думала, чтобы вручит мне украшение — но вместо этого он поднял меня с пола и посадил на накрытый простыней диван. Затем все же вручил мне кулон. Я сжала его в кулаке.

— Где ты достала куклу?

— Она была моей бабушки.

— Но откуда она взялась?

— Я не…

Я только собиралась сказать, что не знаю, как вспомнила свой расплывчатый сон. Приглушенные голоса. Темную хижину. Добрую девочку, сшившую мне подругу.

Может, я знала. Может, я наблюдала, как ее создавали.

Но это было невозможно. Я рассказала Ною о своем воспоминании. Он внимательно выслушал, прищуриваясь с каждым моим словом.

— Но я никогда прежде не видела амулет, — закончила я. — Та девочка не клала его внутрь.

— Его могли вшить позже, — безучастно сказал парень.

Вместе с той бумажкой.

— Думаешь… это правда произошло? — спросила я. — Что этот сон реален?

Ной ничего не ответил.

— Но если это действительно произошло… — мой голос сошел на нет, но он смог закончить предложение.

— Тогда это был не сон, а воспоминание, — пробормотал он себе под нос.

Мы оба замолчали, пока я пыталась осмыслить эту идею.

Все это казалось какой-то бессмыслицей. Чтобы что-то помнить, ты должен сам прожить этот момент.

— Да я только в пригородах и жила. Я никогда не видела джунглей или поселков. Как я могла вспомнить то, что никогда не видела?

Ной уставился в пустоту и медленно провел рукой по волосам. Его голос был очень тихим:

— Генетическая память.

«Генетическая».

В голове зазвучал мамин голос: «Может быть, это химическое или поведенческое, или даже генетическое…», «Но кто в нашей семье болел какими-либо…», «Моя мать, — тихо сказала она. — Твоя бабушка».

А после этого она назвала бабушкины симптомы.

Ее симптомы, ее кукла.

Может, и память ее?

— Нет, — Ной покачал головой. — Бред.

— Ты о чем?

Он закрыл глаза и сказал будто заученную на память фразу:

— Идея, что некий опыт может быть записан в ДНК и передан будущим поколениям. Некоторые считают, что это объясняет теорию Юнга о коллективном бессознательном. — Он открыл глаза, и уголки его губ приподнялись. — Лично я приверженец Фрейда.

— Откуда ты все это знаешь?

— Прочитал.

— Где?

— В книге.

— В какой книге? — быстро спросила я. Ной взял меня за руку и повел в свою комнату.

Он пробежался взглядом по корешкам книг.

— Не вижу ее, — сказал он наконец, не отрываясь от полок, занимавших всю стену.

— Как она называется?

— «Новые теории о генетике». — Он достал толстую книгу и поставил в другое место. — Автор Армин Ленард.

Я присоединилась к поискам.

— Ты не расставляешь их в алфавитном порядке, — сказала я, разглядывая корешки.

— Верно.

Они стояли хаотично, по крайней мере, я не видела никакого порядка.

— Как ты их находишь?

— По памяти.

— Просто… по памяти. — Здесь было около тысяч книг. Как?

— У меня отличная память.

— Фотографическая? — я наклонила голову.

Парень пожал плечами. Так вот почему он никогда не писал конспект в школе!

Мы продолжили поиски. Прошло пять минут, десть, затем Ной сдался и рухнул на тщательно застеленную кровать. Он достал гитару из чехла и начал наигрывать аккорды.

Я же вернулась к делу. Я совсем не думала, что книга будет таить в себе все ответы или вообще какие-то, но мне хотелось узнать побольше, и меня раздражало, что Ной не проявлял энтузиазма. Когда у меня уже заболела спина от полусогнутого положения, в котором я пыталась прочитать названия на нижней полке, я нашла ее.

— Есть! — прошептала я. Затем поддела том пальцами и достала его; книга была поразительно тяжелой, с потертым золотым шрифтом на переплете и кожаной обложке.

Ной нахмурился.

— Странно, — сказал он, наблюдая, как я встаю. — Не помню, как ставил ее туда.

Я отнесла книгу на кровать и села рядом.

— Не самое легкое чтиво.

— Нищие не выбирают.

— То есть?

— Это все, что у меня было с собой, когда я летел из Лондона в Штаты.

— Когда это было?

— На зимних каникулах. Мы вернулись в Англию, чтобы встретиться с бабушкой и дедушкой — папиными родителями, — пояснил он. — Я случайно положил свою книгу в чемодан, а эта была в кармане сидения передо мной.

У меня уже колени болели от ее веса.

— Не похоже, что она может туда влезть.

— Первый класс.

— Ну конечно.

— Папа нанял самолет.

Я скривилась.

— Я бы смирился и поддержал твое отвращение, но, должен сказать, из всех бессмыслиц, на которые он выкидывает деньги, эта единственная, о которой я не сожалею. Ни очередей, ни проверки вещей, ни спешки.

Это действительно того стоило.

— Не нужно снимать обувь или куртку, или…

— Или чтобы тебя щупал трудолюбивый сотрудник госуправления. Даже не нужно паспорт показывать — папа нанимает пилота и всю команду. Нам буквально нужно просто приехать в частный аэропорт и зайти. Это удивительно!

— Похоже на то, — пробормотала я, открывая книгу.

— Когда-нибудь я возьму тебя с собой.

Я услышала улыбку в его голосе, но меня это только взбесило.

— Мне даже к тебе в гости нельзя прийти без родительского надзора!

— Терпение, кузнечик.

— Легко тебе говорить, — вздохнула я, переворачивая страницы и постоянно натыкаясь взглядом на жаргон. — Что еще думает мистер Ленард?

— Я не утруждал себя чтением всей книги, она была смертельно скучной. Твои слова просто напомнили мне о ней… автор верит, что некоторые воспоминания о том, чего мы никогда не переживали, могут передаваться генетическим путем.

Я моргнула, и все встало на свои места.

— Супермен, — сказала я себе под нос.

— Что, прости?

Я оторвалась от страниц и взглянула на Ноя.

— Когда Даниэль пытался помочь мне с выдуманным эссе для «Горизонта», то спросил, являются ли способности моего персонажа — меня — нажитыми или врожденными. Человек-паук или Супермен, — сказала я и захлопнула книгу. — Я Супермен.

Ной взбодрился.

— Каким бы увлекательным я ни находил этот концерт, боюсь, наши сверхъестественные атрибуты появились со временем.

— Почему?

Парень положил гитару на пол и встретился со мной взглядом.

— Как часто ты желала кому-то смерти, Мара? Кому-то, кто подрезал тебя в коридоре или еще что?

Наверное, чаще, чем стоит нормальной девушке. Я уклончиво хмыкнула.

— И когда ты была маленькая, то наверняка кричала на родителей, чтобы они умерли, не так ли?

Возможно. Я пожала плечами.

— Но они все еще здесь. Мои же способности не могли остаться незамеченными в детстве; мне приходилось делать прививки, как и всем остальным. Наверняка кто-то бы заметил, что я исцеляюсь, не так ли?

— Погоди, — я отклонилась. — Как ты понял, что можешь исцеляться?

Изменение в поведении Ноя было едва заметным. Его томная поза стала напряженной, хоть он и лежал вытянутым на кровати, и его взгляд был очень далеким, когда я с ним встретилась.

— Я порезался, но на следующий день от царапины не осталось и следа, — произнес он скучающим голосом. — В любом случае, это приобретенный талант. Иначе мы бы давно его заметили.

— Но ты говорил, что никогда не болел…

— Нам стоит подумать о том, какого черта один очень необычный амулет оказался в шкатулке моей матери и вшит в страшненькую куклу твоей бабушки.

На его лице была ничего не выражающая маска, которую он обычно оставлял для всех остальных. Он чего-то недоговаривал, но сейчас лучше не спрашивать.

— Ладно, — сказала я, закрывая тему на время. — У наших мамы и бабушки было одинаковое украшение.

— И они его спрятали, — добавил Ной.

Я достала серебряный амулет из заднего кармана и положила его на ладонь. Он был довольно замысловатым, как я заметила при осмотре. Впечатляет, учитывая его размер.

— Можно посмотреть на твой? — я взглянула на Ноя.

Он замешкал на долю секунды, прежде чем снять черный шнур с шеи. Он положил его мне в ладонь; серебряный кулон был еще теплым от его кожи.

Я сравнила их своими глазами художника; линии пера, контуры рукоятки кинжала. Амулеты выглядели одинаково, но что-то меня смущало. Я перевернула свое украшение и все поняла.

— Они — зеркальные отражения.

Ной склонился над моей рукой, потом посмотрел на меня исподлобья.

— Именно.

— Но они не идентичны, — я указала на легчайшие недостатки, отличающие один амулет от другого. — Похоже, это ручная работа. И дизайн немного… грубоват. Напоминает иллюстрации из старых книг. И символы…

— Черт, — Ной откинул голову на изголовье кровати. Он закрыл глаза и покачал головой. — Символы. Я даже не додумался.

— О чем?

— Никогда не думал об этом в таком контексте, — он встал с постели, и я вручила ему его амулет. — Я просто видел его, как мамино украшение, и носил, потому что оно было ее. Но ты права, это может что-то значить… особенно теперь, когда их два. — Он направился к столу.

— Я просто хотела сказать, что они напоминают мне символы с фамильного герба.

Ной замер на полпути и очень медленно повернулся.

— Мы не родственники.

— Знаю, но…

— Даже не думай об этом.

— Поняла, — сказала я, когда Ной взял свой лэптоп и принес на кровать.

Что там Даниэль говорил о гугле?

— Итак, преобладающее количество запросов «перо символ значение» дает ссылки на египетскую богиню Маат, — прочитал Ной. — Судя по всему, она судила души мертвых, взвешивая их сердца напротив пера; если душа была приговорена негодной, ее отправляли на поглощение в подземный мир — то бишь этому крокодило-львино-гиппопотаму. — Он подвинул экран, чтобы я увидела; действительно устрашающее зрелище. — Как бы там ни было, если душа оказывалась доброй и чистой, мои поздравления, вы получили путевку в рай. — Ной вбил новый запрос.

— Как насчет «кинжал символ»?

— Уже открыл новую вкладку, но, увы, поиск ничего не выдал.

— Ты пытался вбить «символ пера и кинжала» вместе?

— Конечно. Тоже ничего. — Парень закрыл лэптоп.

— Сколько, говоришь, выбило тебе ссылок на перо?

— Около девяти миллионов.

Я вздохнула.

— Но все в начале указывали на египетскую богиню, — радостно сказал Ной. — Это уже что-то.

— Я бы не сказала.

— Ну, мы на шаг ближе к разгадке, чем были вчера!

— Вчера я проснулась и обнаружила, что страдаю лунатизмом, — я подняла брови.

— Один ноль.

— Вчера, когда я собиралась обвинить моего не совсем мертвого преследователя в инциденте со страшной куклой в моем ящике с бельем.

— Я вижу, к чему ты клонишь.

— Хорошо, — я передала ему бабушкин кулон. — Я уж начала беспокоиться, что тебе плевать.

— Вот, что ты думаешь, — сухо сказал Ной. — Зачем ты мне это отдала?

— Не хочу потерять его. — И носить тоже.

Парень внимательно на меня посмотрел, но его пальцы сомкнулись вокруг амулета.

— Один мой знакомый разбирается в деле Джуда, — сказал он спокойным тоном. — Частный детектив моего отца. Он пытается узнать, где он живет, что довольно сложно, так как он неуловим и, видимо, достаточно умен, чтобы не пользоваться помощью нелегальной эмиграции.

Я потерла лоб.

— Он был глуповат.

— Ну, о его поведении сейчас так не скажешь.

— Может, ему помогают?

Ной кивнул.

— Я тоже об этом подумал, но кто, кроме тебя, знает, что он жив?

— Еще один вопрос, — простонала я, плюхаясь на кровать и поворачиваясь лицом к Ною. — Почему ты не сказал мне, что ищешь его?

— Я не все тебе рассказываю, — безразлично ответил он.

Не столько ранили слова, сколько то, как они прозвучали.

— Насчет амулета, теперь мы хотя бы знаем, что в какой-то момент своей жизни твоя бабушка и моя мама пересекались путями. Я пороюсь в ее вещах и попробую найти что-нибудь еще.

Я молчала.

— Мара?

Я покачала головой.

— Мне не стоило сжигать куклу, Ной. Надо было поискать шов или еще что…

— Ты не знала.

— Там был кусок бумаги.

— Я видел.

— В нем могли быть ответы на все.

Ной быстро заправил мне за ухо выбившийся локон.

— Уже нет смысла об этом беспокоиться.

— А когда будет подходящее время?

Ной стрельнул в меня взглядом.

— Не обязательно язвить.

Я прикусила губу и выдохнула.

— Прости, — я посмотрела в потолок, исследуя узоры на штукатурке. — Я просто… волнуюсь о сегодняшней ночи. Я не хочу спать.

Я не знала, где буду, когда проснусь.

Ной неожиданно встал и пересек комнату, затем запер дверь и встретился со мной взглядом.

— Рискованно, — сказала я. Парень промолчал. — А как же родители?

— Не думай о них. — Он подошел к кровати и встал рядом, глядя на меня сверху вниз. — Мне плевать на них. Скажи, что мне сделать, и я сделаю. Скажи, что ты хочешь, и оно твое.

Я хотела закрывать глаза ночью и не бояться открыть их и увидеть Джуда.

Я хотела просыпаться утром, чувствуя себя безопасно в собственной постели, и не беспокоиться, что я была где-то еще.

— Не знаю, — сказала я вслух, и в мой голос просочились мерзкие отчаянные нотки. — Я боюсь… потерять контроль.

Я боюсь потерять себя.

Эта мысль была трещиной в моем мозгу. Всегда там, всегда болит, даже когда я о ней не подозреваю и не думаю.

Как Джуд.

Ной посмотрел мне прямо в глаза.

— Я не дам этому случиться.

— Ты не можешь этому препятствовать, — мое горло сжалось. — Лишь наблюдать.

Прошло пару секунд, прежде чем парень ответил:

— Я так и делал, Мара, — его голос одновременно выражал агрессию и равнодушие.

— И что ты увидел? — мои глаза наполнились слезами от раздражения.

Я знала, что видела, когда смотрела на себя: незнакомку. Напуганную, устрашенную, слабую. Он тоже ее видел?

Я собралась с силами.

— Скажи мне, — в моем голосе сквозили стальные нотки. — Что ты видел? Потому что я не знаю, что реально, а что нет, что новое, что изменившееся. Я не могу доверять себе, но доверяю тебе.

— Мара. — Ной закрыл глаза.

— Знаешь что? — я сложила руки на груди, пытаясь не сломаться. — Не говори, я все равно не запомню. Лучше запиши и однажды, если мне станет лучше, дай мне прочитать. В ином случае, я с каждым днем буду понемногу меняться и никогда не узнаю, кем я была, пока не исчезну.

Глаза Ноя были закрыты, его черты лица разгладились, но я заметила, как он сжал кулаки.

— Ты даже представить не можешь, как меня злит, что я не могу тебе помочь.

А он не мог представить, как меня злило, что мне нужна помощь. Ной говорил, что я не сломленная, но это не так, и он начинал понимать, что не сможет снова сделать меня целой. Но я не хотела быть раненой пташкой, нуждающейся в исцелении, больной девочкой, которой можно только посочувствовать. Ной был другим, как я, но он не был сломленным. Он никогда не болел и ничего не боялся. Он сильный, всегда под контролем. И несмотря на то, что он видел меня в худшие моменты, он не боялся меня.

Хотела бы и я не бояться, чувствовать что-то другое.

Ной встал у кровати, все его тело было напряжено до предела.

Я хотела чувствовать себя под контролем. Хотела почувствовать его.

— Поцелуй меня, — сказала я уверенным голосом.

Ной открыл глаза, но не двинулся с места. Он обдумывал мои слова, пытался понять, всерьез ли я. Не хотел подталкивать меня к тому, к чему я не была готова.

Мне нужно было доказать, что я готова.

Я с силой потянула его на мягкую кровать, и он не воспротивился. Я перекатилась под него, и он подобрался, выставив руки по бокам от моей головы.

Мы столкнулись лоб в лоб. С этого угла было невозможно игнорировать его длинные ресницы, то, как они задевали щеки, когда он моргал, изгиб его губ, когда он произносил мое имя.

Было невозможно противиться желанию попробовать их на вкус.

Я выгнула шею и бедра, и потянулась всем телом к нему. Но Ной положил руку мне на талию и очень осторожно оттолкнул меня назад.

— Не спеши, — сказал он. От этих слов по моим нервным окончаниям прошла искра.

Парень слегка наклонился и легонько провел губами по моей шее. Мой пульс участился, и Ной отодвинулся.

Он его слышал, вспомнила я. Каждое биение моего сердца. Когда менялось мое дыхание. Он думал, что мое сердце забилось быстрее от страха, а не удовольствия.

Нужно было показать, что он неправ.

Я подняла голову с подушки и приблизилась губами к его уху.

— Продолжай, — прошептала я.

К моему удивлению, он послушался.

Ной провел губами по моему подбородку, но больше нигде меня не касался. Затем он поддел пальцем воротник моей футболки и потянул вниз, открывая треугольник голой кожи. Он поцеловал меня в яремную впадину, затем ниже. Лишь раз.

У меня кружилась голова. Я была прижата к матрасу пространством между нами, но мне отчаянно хотелось его преодолеть — почувствовать губы парня на своих.

— Сейчас?

— Нет, — прошептал он у моей кожи.

От его прикосновений я чувствовала сладкую и яростную боль. Было невозможно лежать смирно, но когда мое тело инстинктивно потянулось к нему, парень отодвинулся.

— А теперь? — выдохнула я.

— Рано. — Его губы снова нашли мою кожу, на этот раз под ухом.

Только я подумала, что больше не выдержу, Ной опустился к изгибу моего плеча и легонько укусил его.

Я воспламенилась, охватилась огнем, утопилась в жаре и была готова молить.

Мне показалось, что я увидела намек на улыбку на его лице, но она исчезла прежде, чем я успела убедиться. Взгляд Ноя опустился ко рту, а затем его губы задели мои.

Поцелуй был столь легким, я бы и не поверила, что он произошел, если бы не видела своими глазами. Его губы были мягкими, как облака, и я хотела прочувствовать их. Сильнее. Яростней. Я провела пальцами по его идеальным волосам и сомкнула руки на его шее.

Но тут он расцепил их, отодвинулся и сел на колени у подножья кровати.

— Я все еще здесь.

— Я заметила, — раздраженно ответила я, борясь с отдышкой.

На его губах заиграла улыбка: ленивая и надменная.

— Тогда чего такая злая?

— Потому что, — начала я. — Ты всегда под контролем.

А я нет, не когда ты рядом.

Я чувствовала себя, и наверняка выглядела, как дикарка, пока Ной сидел, как самодовольный принц. Будто мир был у него в кармане, и нужно лишь потянуться и взять его.

— Ты такой спокойный. Будто тебе оно не нужно. — Не нужна я, имелось в виду. Но я видела по тому, как смягчилась его улыбка, что он понял, о чем речь.

Ной придвинулся ко мне, и мышцы на его руках напряглись.

— Не думаю, что ты можешь оценить, насколько я хочу уложить тебя и заставить кричать мое имя.

У меня челюсть отпала.

«Так что ж ты бездействуешь?!» — хотелось мне спросить.

— Так чего не решаешься?

Ной поднял руку к моей шее. Провел пальцем по моей спине, которую я выгнула при его прикосновении.

— Потому что часть тебя все еще боится. А я не хочу, чтобы ты боялась. Не в такой момент.

Мне хотелось поспорить, что я больше не была напугана. Что мы целовались, и он все еще был со мной, так что, может, мне действительно привиделась его смерть, это не было по-настоящему. Но я не могла выдавить из себя слова, так как не верила в них.

Этот поцелуй был не похож на прежние. Когда мы целовались раньше, я слишком мало знала, чтобы бояться. Себя, того, что я могла с ним сделать. Я не знала, что нужно сдерживаться.

А теперь я знала слишком многое, и страх приковывал меня к месту.

Ной это видел.

— Когда ты боишься, у тебя ускоряется пульс. Дыхание. Сердцебиение. Твое звучание. Я не могу его игнорировать, да и не стану, даже если ты думаешь, что тоже меня хочешь.

Я мучилась от страсти, страха и безнадежности.

— Что, если я всегда буду бояться?

— Не будешь. — Его голос был ласковым, но уверенным.

— А если буду?

— Тогда я буду ждать вечно.

— Нет, не будешь, — я быстро покачала головой.

Ной убрал волосы с моего лица и заставил посмотреть на него, прежде чем сказал:

— Наступит момент, когда ты не захочешь ничего больше, чем нас вместе. Когда ты освободишься от всех страхов, и нас ничто не остановит. — Его глаза были искренними и серьезными. Мне хотелось ему поверить.

— И тогда я заставлю тебя кричать мое имя.

Я улыбнулась.

— Может, я заставлю тебя кричать мое.

Его губы плавно изогнулись в высокомерной ухмылке.

— Вызов принят. — Он открыл замок на двери. — Люблю подобные испытания.

— К сожалению, не оно одно требует решения.

— Согласен. — Он кивнул в сторону коридора. — Пошли.

Я встала, но прежде чем покинуть комнату, решила прихватить с собой книгу.

— Можно ее позаимствовать?

— Можно, — Ной открыл для меня дверь. — Но, должен предупредить, я заснул на тридцать четвертой странице.

— Это мотивирует.

Парень провел меня по длинному коридору, наши шаги приглушались плюшевым ковром в восточном стиле. Мы завернули за угол и остановились перед дверью. Ной достал что-то длинное и тонкое из заднего кармана, а затем начал взламывать старый замок.

— Удобно, — сказала я, когда он щелкнул.

— Настоящие герои всегда идут в обход, — Ной открыл дверь.

Мы оказались в небольшой комнатке, больше похожей на огромный шкаф. У стен в ряд стояли стеллажи и коробки.

Я скользнула по ним взглядом.

— Что это?

— Мамины вещи, — ответил парень, потянув за шнур на потолке. Пространство осветилось матовым светильником. — Все ее вещи в этой комнате.

— Что мы ищем?

— Не знаю. Но она и твоя бабушка оставили нам по амулету… может, нам удастся найти объяснительное письмо, фотографию или еще что. И если между твоими способностями и твоей бабушкой есть связь, то, возможно…

Ной не закончил предложение, но это было и не нужно — я и так все поняла.

Возможно, существует связь между его мамой и ним. Я видела, как он надеялся, что это правда.

Он открыл коробку и вручил мне кипу бумаг. Я начала читать.

— Что вы здесь делаете?

Незнакомый голос с британским акцентом застал меня врасплох. Бумаги разметались по полу.

— Кэти, — Ной улыбнулся девушке. — Помнишь Мару?

Я ее определенно помнила. Она была столь же сногсшибательна, сколь ее брат — с такой же черной шевелюрой с золотыми прожилками и элегантными чертами Ноя. Длинные ноги и ресницы. Глядя на нее, в моей голове крутилось слово «захватывающая».

Кэти медленно осмотрела меня с ног до головы, а затем сказала парню:

— Так вот с кем ты проводишь ночи.

Его выражение стало жестче.

— Да что с тобой?

Сестра его проигнорировала.

— Ты разве не в психушке должна быть?

У меня отняло язык.

— Почему ты так себя ведешь? — резко спросил Ной.

— Что ты здесь делаешь? — парировала она.

— А на что похоже?!

— Что ты роешься в мамином хламе. Папа тебя убьет.

— Для этого ему придется вернуться домой, не так ли? — сказал он с отвращением. — Иди поешь, позже поговорим.

Девушка закатила глаза и помахала мне.

— Была рада встрече.

— Ух ты, — сказала я, когда она ушла. — Это было…

Ной грубо провел рукой по волосам, поднимая их дыбом.

— Прости. Она всегда была немного чванливой, но за последние пару недель стала просто невыносимой.

«Так вот с кем ты проводишь ночи».

— Ты не часто появлялся дома в последнее время, — сказала я. Может, я была не единственной, кто нуждался в Ное.

Он проигнорировал намек.

— Она проводила много времени с твоей «лучшей подругой» Анной. Это не случайность, — безучастно сказал парень. — И не из-за того, что я был с тобой.

Но я все равно почувствовала себя виноватой.

— Моя семья… не такая, как твоя, — сказал он.

— Что ты имеешь в виду?

Он замолчал, обдумывая следующие слова.

— Мы все незнакомцы, которые по случайности оказались в одном доме.

Голос Ноя был спокойным, но за этими словами скрывалась ощутимая боль. Что бы он ни думал о своей семье, его отсутствие делу не помогало. И хоть он это отрицал, мы оба знали, что дело во мне.

— Тебе стоит остаться сегодня дома, — сказала я.

— Не из-за этого, — он покачал головой.

— Поживи здесь хоть с пару дней. — Мне это еще аукнется, но я не хотела это говорить.