Экзистенциальная философия

Социология, психология и антропология учат рассматривать человека какобъект, который следует изучить на основании опытных данных, позволяющихмодифицировать его посредством ряда мероприятий; таким образом можно в самомделе узнать кое-что о человеке, но не самого человека; человек же каквозможность своей спонтанности противится пониманию его как результата. Дляиндивида совсем не обязательно быть тем, чем его конструирует социология,психология или антропология. Он эмансипируется от того, что науки стремятсякак будто окончательно понять в нем; он рассматривает действительнопознаваемое как частное и относительное. Выход за границу познаваемого вдогматическом утверждении бытия он постигает как обманчивый суррогатфилософствования; когда хотят бежать от свободы, оправдания ищут в видимостизнания о бытии. Специфическое объективное знание о вещах и о себе как существованиичеловеку необходимо для его деятельности в любой ситуации и во всехпрофессиях. Но объективного знания всегда недостаточно. Ибо оно становитсяосмысленным лишь посредством того, кто им обладает. Лишь мое собственноеволение определяет, как я это знание использую. Самые лучшие законы, самыезамечательные учреждения, самые верные результаты знания, самая действеннаятехника могут быть использованы в противоположном смысле. Они становятсяничем, если люди не наполняют их содержательной действительностью. Поэтомуто, что действительно происходит, может быть изменено не улучшениемобъективного знания, но посредством бытия человека; истоком того, что онсовершает, служит его внутреннее отношение, способ того, как он осознаетсебя в своем мире, содержание того, что его удовлетворяет. Экзистенциальная философия есть использующее все объективное знание, новыходящее за его пределы мышления, посредством которого человек хочет статьсамим собой. Это мышление не познает предметы, а проясняет и выявляет бытиев человеке, который так мыслит. Приведенное к парению посредством выхода запределы всего фиксирующего бытие познания мира (в качестве философскойориентации в мире) оно апеллирует к своей свободе (в качестве прояснениясуществования) и создает пространство для своей безусловной деятельности в заклинании трансценденции (в качестве метафизики). Эта экзистенциальная философия не может обрести законченного выраженияв каком-либо произведении или окончательного завершения в существованиикакого-либо мыслителя. Свои истоки и одновременно ни с чем не сравнимоерасширение она обрела у Кьеркегора. Кьеркегор, который в свое время сталсенсацией в Копенгагене, затем был вскоре забыт, получил большую известностьнезадолго до начала первой мировой войны, но оказал значительное воздействиелишь в наше время. Шеллинг вступил в своей поздней философии на путь, накотором совершил экзистенциальный прорыв в немецком идеализме. Однако также, как Кьеркегор, напрасно искавший метод сообщения и пытавшийся найтивыход в технике псевдонимов и в "психологическом экспериментировании",Шеллинг похоронил свои подлинные импульсы и видения в им самим созданнойидеалистической систематике, которой он в юности держался и не могпреодолеть. В то время как Кьеркегор сознательно занимался самой глубокойфилософской проблемой, проблемой сообщения и, стремясь к непосредственномусообщению, пришел к поразительно неудачному результату, который тем не менеепотрясает каждого читателя, Шеллинг как бы пребывал в бессознательности иможет быть открыт, только если идти к нему от Кьеркегора. Из другого корня,не зная обоих мыслителей, вступил на путь экзистенциальной философии Ницше.Англосаксонский прагматизм служил как бы предварительной ступенью. Разрушивтрадиционный идеализм, он заложил как бы новую основу; однако то, что онвслед за тем построил, можно в качестве агломерата плоского анализасуществования и дешевого жизненного оптимизма считать не более чемвыражением слепого доверия к нынешней путанице. Экзистенциальная философия не может найти решение; она способна статьдействительной только в многообразии мышления каждый раз из истоков всообщении от одного к другому. Она пришлась ко времени, но уже сегодня виднаскорее ее неудача и подчинение сумятице, которая превращает все, чтопоявляется в мире, в несвоевременный шум. Экзистенциальная философия сразу же погибла бы, если бы она считала,что обладает знанием того, что есть человек. Она вновь стала бы заниматьсяисследованием человеческой и животной жизни в ее типах, стала быантропологией, психологией, социологией. Смысл ее сохраняется только в томслучае, если она в своей предметности остается безосновной. Она пробуждаетто, чего не знает; проясняет и волнует, но не фиксирует. Для человека,который находится в пути, она служит выражением, посредством которого он самопирается на себя в принятии направления, средством сохранить возвышенныемоменты для осуществления посредством своей жизни. Экзистенциальная философия может снизиться до простой субъективности. Самобытие может быть неправильно понятым как бытие и солипсическизамыкающееся в себе в качестве существования, которое хочет быть лишь таким.Подлинная экзистенциальная философия апеллирующе вопрошает, благодаря чемучеловек пытается сегодня вновь прийти к самому себе. Поэтому понятно, чтоона есть лишь там, где за нее борются. При вносящем путаницу смешении ссоциологическим, психологическим и антропологическим мышлением она попадаетлишь в софистический маскарад. Тогда ее либо бранят, называяиндивидуализмом, либо используют в качестве оправдания личного бесстыдства,и она становится опасной почвой истерического философствования. Но там, гдеона сохраняет подлинность, там только она и может создать ощущение дляявления подлинного человека. Экзистенциальное просветление, поскольку оно беспредметно, не даетрезультата. Ясность сознания содержит требование, но не дает выполнения. Вкачестве познающих нам приходится удовлетвориться этим. Ибо я не есть то,чт`о я познаю, и не познаю то, чт`о я есть. Вместо того чтобы познать моюэкзистенцию, я могу только ввести процесс прояснения. Познанию человека наступил конец, когда было постигнуто, что егограница находится в экзистенции. В экзистенциальном прояснении, котороевыходит за пределы этого познания, остается неудовлетворенность. На почвеэкзистенциального прояснения следует еще раз вступить в новое измерение,когда делается попытка обратиться к метафизике. Создание метафизическогопредметного мира или возможность открыть истоки бытия - ничто, если ониотделены от экзистенции. Она с психологической точки зрения лишь создана,состоит в образах фантазии и в своеобразно волнующих мыслях, в содержаниирассказов и конструкциях бытия, которые для каждого пытающегося схватить ихзнания сразу же исчезают. В ней человек обретает покой или ясное пониманиесвоего беспокойства и грозящей ему опасности, когда перед ним как будтоспадает пелена с подлинно действительного. В наше время подступы к метафизике экзистенциально столь же запутаны,как и все философствование вообще. Однако ее возможность стала, быть может,чище, хотя и уже. Поскольку необходимое опытное знание теперь ни с чемспутать нельзя, метафизика как научное знание больше невозможна и должнабыть постигнута в совсем ином направлении. Поэтому она стала опаснее, чемраньше, ибо она легко уводит либо в суеверие, отрицая науку и истинность,либо в беспомощность, которая больше ни во что не верит, поскольку онахочет, но не может знать. Только тогда, когда эта опасность на почвеэкзистенциальной философии будет увидена и преодолена, станет возможной идеясвободы в схватывании метафизического содержания. То, что тысячелетияпоказывали человеку в трансцендентности, может вновь заговорить, после тогокак оно будет усвоено в измененном облике.

*Шестая часть*