Модернизация экономики

По мнению большинства российских историков (Е.Амбарцумов, В.Данилов, В.Роговин, В.Бордюгов, В.Козлов), именно эти «чрезвычайные меры», предпринятые для преодоления заготовительного кризиса 1929-1930 гг., следует рассматривать как начальную фазу сталинской «революции сверху», открывшей дорогу последующей форсированной модернизации всего народ­ного хозяйства.

Как уже отмечалось нэповская «квазирыночная» экономи-ка, полностью исчерпав последние резервы досоветских основных капиталов и фондов, уже не могла эффективно решать задачи принципиально иного масштаба — коренной технологической ре-конструкции всего промышленного производства страны, строи-тельства крупных современных предприятий и создания новых промышленных отраслей (энергетики, машиностроения, нефтехи­мии) с длительным сроком оборота основного капитала.

Это «стадиальное отставание», ставшее особо заметным со второй половине 20-х годов, необходимо было преодолеть в бли­жайшие десять лет, в течение первых пятилеток.

Первые пятилетки. Еще в конце 1926 г. по решению По-литбюро ЦК для составления первого в истории страны перспек-тивного (пятилетнего) плана развития народного хозяйства были созданы две рабочих группы, которые возглавили председатель Госплана СССР Г.М.Крижановский и вновь назначенный (после смерти Ф.Э.Дзержинского) председатель ВСНХ СССР В.В.Куйбышев.

Такой дуализм в подходе к разработке первого пятилетне-го плана был вызван тем обстоятельством, что многие члены выс-шего партийно-государственного руководства, в том числе и Ста-лин, еще размышляли о том, какая именно идеология будет поло­жена в основу долгосрочной программы индустриального разви­тия страны и на какие цели она будет направлена.

Члены рабочей группы Г.Кржижановского полагали, что процесс индустриального развития страны должен охватить все отрасли народного хозяйства и вобрать в себя четыре основных этапа:

1). Развитие отраслей добывающей промышленности и существенное расширение посевных площадей для производства технических культур, что позволит создать надежную сырьевую базу для развития всей остальной промышленности.

2). Коренная реконструкция существующей транспортной системы и всего подвижного состава, атак же строительство но-вых железных дорог, что позволит существенно снизить общие издержки производства и связать в единый народнохозяйственный комплекс все регионы страны.

3.) Рациональное размещение производительных сил и об-щий подъем товарности сельского хозяйства, что даст возмож-ность значительно повысить жизненный уровень советского кре­стьянства, а значит существенно увеличить рынок сбыта промыш-ленной продукции в стране.

4). Приоритетное развитие топливно-энергетического ком­плекса страны, что позволит провести коренную механизацию са-

- 306 -

- 307 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

мых трудоемких процессов производства и значительно увеличить энерговооруженность промышленных предприятий страны.

Фактически в основу этой концепции индустриального развития страны был положен знаменитый план ГОЭЛРО, разра-ботчиком которого как раз и был Глеб Крижановский.

Следует также отметить, что еще 30 декабря 1927 г. во ис-полнение резолюции XV съезда ВКП(б) «О директивах по состав-лению пятилетнего плана народного хозяйства», при Госплане СССР была создана Центральная комиссия перспективного пла-нирования во главе с Г.Крижановским и двумя его заместителями С.Г.Струмилиным и Г.Ф.Гринько, которая приступила к разработ-ке двух вариантов пятилетнего плана: отправного (минимального) и оптимального (максимального), основные показатели которого по большинству промышленных отраслей были выше на 20 %.

Члены рабочей группы В.Куйбышева были убеждены в том, что главным направлением индустриального развития страны должно стать приоритетное развитие базовых отраслей промыш-ленного производства, то есть машиностроения, черной и цветной металлургии, угольной промышленности и т.д. Поэтому именно в этих отраслях необходимо сосредоточить основные материальные, финансовые и людские ресурсы. В частности, согласно проекту контрольных цифр, подготовленному специалистами ВСНХ, рост отраслей промышленности за пятилетку должен был составить 220%, легкой промышленности - 130%, а сельского хозяйства -только 55%.

Во второй половине 1928 г. именно этот подход был взят за основу при составлении первого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР, официальное выполнение которого началось с 1 октября 1928 года.

В начале ноября 1928 г. состоялось заседание правительст-ва, на котором с докладом об основных параметрах первого пяти-летнего плана развития народного хозяйства выступил председа-тель ВСНХ СССР В.Куйбышев. В своем докладе он вновь обратил особое внимание на проблему темпов индустриального развития страны, и заявил, что основные капиталовложения в первой пяти-летке будут направлены на развитие базовых отраслей промыш-

ленности, где увеличение объемов производства должно составить не менее 220-230%.

В частности, увеличение объемов производства по веду-щим промышленным отраслям народного хозяйства страны вы-глядело следующим образом: производство электроэнергии долж-но было возрасти с 5 до 13,5 млрд. кВт/ч, выплавка чугуна — с 3,5 до 10 млн. тонн, добыча нефти - с 11,5 до 21,5 млн. тонн, произ-водство стали — с 4,5 до 10 млн. тонн и добыча угля - с 35 до 75 млн. тонн.

В конце декабря 1928 - начале января 1929 г. состоялось несколько совместных заседаний рабочих групп Госплана и ВСНХ СССР, на которых ряд специалистов Государственной плановой комиссии СССР (И.А.Калинников, Р.Я.Гартман, В.А.Базаров) вы-ступили с резкой критикой проекта контрольных цифр, представ-ленных ВСНХ, заявив, что эти расчеты экономически абсолютно необоснованны, и совершенно не сбалансированы по различным отраслям промышленного производства.

В конце апреля 1929 г. Президиум Госплана СССР пред-ставил на рассмотрение правительства «отправной» и «оптималь-ный» планы «Первого пятилетнего плана развития народного хо­зяйства СССР на 1928/29 -1932/33 гг.». Несмотря на резкие возра-жения А.Рыкова и особенно Г.Крижановского, большинство чле-нов правительства поддержали «оптимальный» пятилетний план.

Окончательно «оптимальный» план первой пятилетки был утвержден в мае 1929 г. на XY1 партийной конференции и V Все­союзном съезде Советов, основные показатели которого, прежде всего по базовым отраслям промышленного производства, были выше «отправного» на 20%.

Таким образом, ускоренные темпы индустриального раз-вития страны стали свершившимся фактом.

В июле-августе 1929 г. ЦК ВКП(б) принял ряд «Постанов-лений» об ускоренных темпах развитие большинства отраслей ба-зовой промышленности, куда предполагалось направить почти 80% всех капиталовложений, предусмотренных планом первой пятилетки для всего промышленного комплекса страны. Во ис-полнение данных постановлений ЦК ВКП(б), ВСНХ СССР под руководством Валериана Куйбышева приступил к новому пере-

- 308 -

- 309 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

смотру плановых заданий пятилетки. В частности, по уточненному плану добыча нефти должна была увеличиться с 21,5 до 41,5 млн. тонн, каменного угля - с 75 до 120 млн. тонн, выплавка чугуна — с 10 до 16 млн. тонн, а производство стали — с 10 до 19 млн. тонн, и т.д.

Сталин и Молотов, ознакомившись с уточненными показа-телями пятилетнего плана развития народного хозяйства страны, дали жёсткие указания вновь пересмотреть их в сторону увеличе-ния. В результате проведенной «ударной» работы, уже через ме-сяц экономисты Госплана и ВСНХ СССР представили руково-дству страны новые контрольные цифры плана на 1930 г.: добыча нефти должна была возрасти до 42 млн. тонн, каменного угля — до 140 млн. тонн, выплавка чугуна - до 17 млн. тонн, а производ-ство стали — до 20 млн. тонн.

Переход к политике ускоренной индустриализации поста-вил на повестку дня пересмотр всей существовавшей системы управления народным хозяйством страны, а также тех основных элементов «рыночных» отношений и механизмов, прежде всего, в финансово-банковской сфере, которые продолжали существовать.

В частности, в 1930-1931 гг. была проведена реформа всей банковско-кредитной и фискальной (налоговой) системы в стране. В результате проведения этой реформы:

1. Был полностью ликвидирован коммерческий кредит и осуществлен переход к жёсткой централизованной системе кредитования всех промышленных и коммерческих (тор­говых) предприятий страны через Государственный банк СССР;

2. Были ликвидированы все существовавшие в годы нэпа фискальные отчисления в бюджет и установлены два ос­новных вида налоговых отчислений - налог на прибыль и налог с оборота;

3. Была создана принципиально новая система распределения средств производства и средств потребления через создан­ный в ноябре 1930 г. Народный комиссариат снабжения СССР, который возглавил кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б) Анастас Иванович Микоян (1895-1978).

4. Была существенно пересмотрена существовавшая в годы новой экономической политики система «источников на-копления» или доходной части бюджета, основными эле-ментами которой стали:

а) государственная монополия на производство и реализа-
цию вино- водочной продукции;

б) рост прямых и косвенных налогов и создание системы
принудительных внутренних займов с населения страны;

в) экспорт сырьевых ресурсов и произведений живописно-
го и ювелирного искусства из страны;

г) укрепление системы неэквивалентного обмена между
городом и деревней, путем установления предельно низких заку-
почных цен на продукцию сельского хозяйства, которые даже не
покрывали затрат на ее производство;

д) денежная эмиссия и скрытый рост цен на продукцию
промышленного производства, и.д.

В январе 1932 гг. Высший Совет Народного Хозяйства СССР, который в тот период возглавлял С.Орджоникидзе, был преобразован в три отраслевых наркомата — тяжелой, легкой и лесной промышленности, которые возглавили Григорий Констан­тинович Орджоникидзе (1886-1937), Исидор Евстигнеевич Люби­мов (1882-1937) и Семен Семенович Лобов (1888-1937). Таким образом, вся промышленность Советского Союза оказалась «по-деленной» между тремя отраслевыми сверхмонополиями.

Между тем к началу 1932 г. обозначились острые пробле-мы развития хозяйственного комплекса страны, ставившие под угрозу выполнения плановые показатели первой пятилетки: 1) стремительный рост бюджетного дефицита. 2) резкое падение темпов промышленного роста, 3) жесточайший кризис в сельском хозяйстве и 4) отрицательное сольдо внешнеторгового баланса страны. В этот период из-за острейшей нехватки оборотных и бюджетных средств прекратилось полное ассигнование 615 объек-тов капитального строительства в базовых отраслях индустрии, что составляло более одной трети от общего числа всех возводи­мых предприятий в угольной, нефтяной, химической, металлурги-ческой и других отраслях народного хозяйства.

- 310 -

- 311 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

По мнению ряда современных историков (Р.Дэвис, М.Горинов, В.Роговин), именно эта кризисная ситуация, «привела к отрезвлению высшее партийно-хозяйственное руководство стра-ны», которое в конце июля 1932 г. приступило к существенному пересмотру прежней экономической политики, получившее назва-ние в литературе как «нэонэп».

В этот период на «хозяйстве» в Москве остались председа-тель Совнаркома СССР Вячеслав Михайлович Молотов и факти-чески исполнявший функции второго секретаря ЦК ВКП (б) Ла-зарь Моисеевич Каганович. И.Сталин и С.Орджоникидзе, находи-лись в это время в рабочем отпуске и отдыхали в Сочи. По их ука-занию Политбюро ЦК ВКП (б) создало «комиссию» под председа-тельством В.Куйбышева, которой было поручено в кратчайшие сроки рассмотреть вопрос о снижении себестоимости капитально-го строительства в стране.

Заручившись согласием Сталина, через несколько дней председатель Госплана СССР В.Куйбышев представил на рас­смотрение членов своей «комиссии» проект постановления о рез-ком сокращении финансовых вливаний в тяжелую промышлен­ность и аграрный сектор страны, сумма которых составляла более 700 млн. рублей. Несмотря на активное сопротивление руководи­телей ряда отраслевых наркоматов и ведомств, в начале августа 1932 г. вышли два постановления Политбюро ЦК ВКП(б) и СНК СССР о существенном сокращении инвестиционных вливаний в объекты капитального строительства и топливно-энергетического комплекса страны более чем на 10%. Предпринятые меры способ-ствовали некоторому смягчению напряженной ситуации в эконо-мике, хотя и привели к снижению плановых показателей в целом ряде отраслей.

В январе 1933 г., выступая на объединенном Пленуме ЦК и ЦКК, Сталин заявил о досрочном выполнении плана первой пяти­летки за четыре года и три месяца, хотя, реальные данные стати­стики, долгие годы остававшиеся засекреченными, говорили о другом. Так, по оценкам специалистов, по большинству отраслей тяжелой промышленности не были выполнены даже плановые по-казатели «отправного» пятилетнего плана. В частности, вместо запланированных 22 млрд. кВт/ч электроэнергии произвели 13,5 млрд. кВт/ч, вместо 10 млн. тонн чугуна выплавили 6,5 млн. тонн,

вместо 75 млн. тонн угля добыли 65 млн. тонн, вместо 10 млн. тонн стали выплавили 6 млн. тонн.

С другой стороны, огромное увеличение капиталовложе­ний в тяжелую промышленность в годы первой пятилетки полно-стью разрушило хрупкий баланс народного хозяйства и расстрои­ло всю финансовую систему страны. Более того, опираясь на эти данные, некоторые исследователи (Р.Девис, М.Горинов) прямо утверждают о том, что к концу первой пятилетки советская эко­номика оказалась в тяжелейшем кризисе.

Тем не менее, эти утверждения вряд ли могут опроверг-нуть главный результат первой пятилетки, а именно тот, что в это время был заложен прочный фундамент индустриальной мощи СССР и создана вторая, после Криворожско-Донбасской, Ураль-ско-Сибирская угольно-металлургическая база страны, которая сыграла колоссальную роль в годы Великой Отечественной вой­ны.

В 1928-1933 гг. на всей территории СССР было построено более 1500 промышленных предприятий, в том числе такие гиган­ты «социалистической индустрии» как Днепровская гидроэлек-тростанция, Туркестанско-Сибирская железная дорога, Магнито-горский, Новокузнецкий и Карагандинский металлургические комбинаты, Уральский и Краматорский заводы тяжелого машино-строения, Сталинградский, Харьковский и Челябинский трактор-ные заводы, Запорожский завод сельскохозяйственного машино-строения, Кузнецкий и Карагандинский угольные бассейны, Мос-ковский и Горьковский автомобильные заводы, Ярославский шинный завод, Воронежский завод синтетического каучука, Бе-резниковский и Соликамский химические комбинаты, Москов­ский шарикоподшипниковый завод, Хибинский апатитовый ком-бинат и сотни других предприятий промышленности. С уверен­ность и энтузиазмом страна вступала во вторую сталинскую пяти­летку.

Второй пятилетний план развития народного хозяйства СССР на 1933 - 1937 гг. был рассмотрен и утвержден на XVII пар-тийной конференции, состоявшейся в Москве в январе- феврале 1932 г.

- 312 -

- 313 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

Первоначальные директивы второго пятилетнего плана развития народного хозяйства страны предусматривали увеличе-ние производства электроэнергии до 100 мл2д. кВт/ч, добычу угля - до 250 млн. тонн, выплавку чугуна — до 22 млн. тонн, добычу нефти — до 100 млн. тонн и производство зерна — до 130 млн. тонн.

Однако затем, учитывая срыв плановых заданий первой пятилетки, на январском Пленуме ЦК (1933 г.) И.Сталин вынуж-ден был провозгласить отказать от политики «необоснованно ус­коренных темпов» промышленного и аграрного развития страны, и дал указание Госплану СССР представить высшему руководству страны новые, более реальные плановые показатели развития на-родного хозяйства на вторую пятилетку.

Госплан СССР, который с февраля 1931 г. возглавлял за-меститель председателя СНК СССР В.Куйбышев, подошел более взвешенно и рационально к составлению «Второго пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР на 1933- 1937 гг.». Ме-тодология разработки плановых заданий пятилетки была основана на так называемом «программно-целевом» методе, который пре-дусматривал жесткую поэтапность его составления.

На первом этапе проектировался план развития ключевых отраслей промышленного производства страны, на котором бази­ровался весь народнохозяйственный план, — металлургии, энер-гетики, машиностроения и других индустриальных отраслей.

На втором этапе следовали плановые разработки по разви-тию сельского хозяйства, транспорта и капитального строительст-ва,

На третьем этапе приступали к составлению плановых по-казателей сферы обращения, потребления, услуг и финансов, то есть внутренней и внешней торговли, кредита, бюджета и т.д.

Наконец, на четвертом заключительном этапе планирова-лись основные показатели воспроизводства рабочей силы, ее оп­тимального размещения по различным регионам и отраслям на-родного хозяйства страны.

Одновременно, учитывая явные ошибки в долгосрочном планировании, были внесены существенные коррективы в саму методику разработки и составления второго пятилетнего плана

развития народного хозяйства страны. В частности, Госплан СССР попытался сбалансировать высокие темпы экономического роста промышленного производства с реальными сырьевыми и матери-альными ресурсами внутри страны; было обращено внимание на сбалансированность бюджета и стабилизации денежного обраще-ния внутри страны;

В феврале 1934 г. делегаты XVII съезда ВКП(б), вошедше­го в историю как «съезд победителей», утвердили новые плановые показатели на вторую пятилетку, предусматривавшие рост произ-водства электроэнергии до 38 млрд. кВт/ч, увеличение выплавки чугуна и стали до 16-17 млн. тонн, добычу нефти до 47 млн. тонн, производство зерна до 105 млн. тонн, и т.д.

Кроме того, второй пятилетний план развития народного хозяйства страны впервые был нацелен на опережающий рост производства отраслей группы «Б», выпускающих предметы по-требления, по отношению к отраслям группы «А», производящих средства производства.

Все эти меры привели к тому, что уже в конце 1933 г. был стабилизирован курс рубля на внутреннем рынке страны, а в кон-це 1934 г. впервые за многие годы рост промышленного производ-ства превзошел плановые показатели на целых 6%.

Эти успехи в экономическом развитии страны вновь поро-дили у высшего политического руководства страны излишний оп­тимизм. Уже в июле 1935 г. на Пленуме ЦК Сталин поддержал предложение руководителей ряда отраслевых наркоматов и ве-домств об увеличении капиталовложений в тяжелую промышлен­ность с 19 до 22 млрд. рублей.

Более того, в декабре 1935 г. Политбюро ЦК одобрило су­щественное повышение плановых заданий на 1936 г., которые бы-ли представлены новым руководителем Госплана СССР, замести-телем председателя СНК СССР Валерием Ивановичем Межлау-ком (1893-1938), возглавившим это ведомство после внезапной кончины В.В.Куйбышева в начале 1935г. Представленный им план на новый хозяйственный год предусматривали рост промышлен­ного производства на 23%, а увеличение объемов капиталовложе-ний в тяжелую промышленность с 28 до 36 млрд. рублей.

- 314 -

- 315 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

Плановый «утопизм», стал источником традиционных проблем и противоречий, столь характерных для советской эко-номики на протяжение всего ее существования: рост «незавер-шенки» в капитальном строительстве, падение качества выпус-каемой продукции, диспропорцию между различными отраслями промышленного производства, дестабилизацию бюджета страны и т.д.

В мае 1937 г. на очередном Пленуме ЦК И.Сталин вновь заявил о досрочном и успешном выполнении второго пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР за четыре года и три месяца. И хотя плановые показатели большинства отраслей на-родного хозяйства страны опять не были достигнуты, в натураль-ном выражении Советский Союз добился впечатляющих результа-тов, поскольку за годы этой пятилетки производство электроэнер­гии выросло с 13,5 до 36 млрд. кВт/ч,, выплавка чугуна увеличи­лась с 6 до 14,5 млн. тонн, производство стали выросло с 6 до 17,5 млн. тонн, добыча угля поднялась с 64,5 до 128 млн. тонн, а про-изводство нефти возросло с 21,5 до 28,5 млн. тонн.

За годы второй пятилетки в строй были введены 4500 крупнейших промышленных предприятий в различных регионах страны, в том числе такие гиганты советской индустрии как Азов­ский и Запорожский сталелитейные заводы, Карсакпайский, Бал-хашский и Краеноуральский медеплавильные заводы, Чимкент-ский свинцовый комбинат, Нижнетагильский и Новолипецкий ме-таллургические комбинаты, Челябинский ферросплавный комби-нат, Горловский азотнотуковый комбинат, Днепровский алюми-ниевый комбинат, Воркутинский и Печёрский угольные бассейны, Никопольский и Уральский трубопрокатные заводы, Уфалейский никелевый завод, Ростовский завод сельскохозяйственного маши-ностроения, Минский тракторный завод, Куйбышевский авиаци­онный завод, Новомосковский химический комбинат, Ташкент-ский хлопчатобумажный комбинат, Камский целлюлозно-бумажный завод, Московский метрополитен и тысячи других промышленных предприятий страны.

Всего же за годы первых пятилеток (1929-1937 гг.) рост промышленного производства в стране вырос в разы, о чем со всей очевидностью говорят такие впечатляющие цифры:

1928 г. 1937г.

Производство электроэнергии 5 млрд. кВт/ч 36млрд. кВт/ч Выплавка чугуна 3,5млн. тонн 14,5 млн. тонн Выплавка стали 4,5 млн. тонн 17,5 млн. тонн Добыча угля 35 млн. тонн 128 млн. тонн Добыча нефти 11,5 млн. тонн 28.5млн. тонн Производство тракторов 2 тыс. единиц 66 тыс. единиц Производство автомобилей 1 тыс. единиц 200 тыс. единиц

В марте 1939 г. состоялся XVIII съезд ВКП(б), на котором был утвержден «Третий пятилетний план развития народного хо­зяйства СССР на 1938-1942 гг.», приоритетным направлением ко­торого опять стало развитие базовых отраслей промышленного производства, показатели роста которых напрямую влияли на рост обороноспособности СССР. Особенно большое значение в этом плане было уделено: 1) созданию мошной топливно-энергетической базы на Урале, в Сибири и Средней Азии; 2) раз-витию нового нефтедобывающего района в Башкирии и Татарии; и 3) опережающему росту предприятий черной и цветной метал-лургии на Урале и в Сибири.

Именно на этом съезде Сталин, позитивно оценив огромные дос­тижения двух первых пятилеток, заявил об успешном построении основ социализма в СССР. Казалось основные задачи сталинской модернизации были успешно решены. Так ли это было на самом деле?

Завершение «сплошной коллективизации». Надежды, которые партийное руководство связывало с преобразованием аг-рарного сектора экономики, не оправдали себя. Коллективизация не превратила Россию в одну из самых богатых зерном стран ми­ра, как надеялся Сталин в ноябре 1929 года.

Весной 1931 г. по всей стране прокатилась новая волна раскулачивания, даже более мощная, чем в предшествующие го­ду. Деревни нечерноземной полосы, где сельское хозяйство име-ло свои особенности, до сих пор часто вообще избегали раскула-чивания (наверное, потому, что там и не было настоящих кула-ков). Теперь и до них дошла очередь, а зернопроизводящие рай­оны, принявшие на себя удар в первый раз, пострадали вторично.

- 316 -

- 317 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

Эти меры принесли только внешний эффект. Так, если в весенней посевной 1930 г. лишь 26% крестьянских хозяйств уча-ствовали в колхозах и в течение года это число повысилось не-значительно, то с января по март 1931 г, когда прошла вторая волна раскулачивания, цифра резко подскочила с 30% до 42%. К концу посевной 1931 г. в Советском Союзе оказались коллекти­визированы более половины всех крестьянских хозяйств, и более 60% — после уборки урожая. Вместе с тем главные производя-щие районы страны в 1932 г. оказались на грани голода.

Второй этап сплошной коллективизации (1932 - 1933), массовое раскулачивание крестьянских хозяйств и политика чрез-вычайных комиссий в зерновых районах страны имели катастро-фические последствия: различные регионы страны (Северный Кавказ, Поволжье, Казахстан и Украину) охватил жуткий голодо-мор, который, по разным оценкам унес от 3 до 5 миллионов чело-веческих жизней.

До сих пор не удается полностью установить, являлся ли голодомор 1932-1933 гг., заранее спланированной акцией, органи­зованной Сталиным и его ближайшим окружением, или он стал прямым следствием политики «сплошной коллективизации». Но несомненным является тот факт, что «террор голодом» положил конец крестьянскому хозяйству как таковому и заложил основы административно-командной системы управлением колхозами, ставшими первичными ячейками социализма в деревне.

Окончательно формирование административно-командной системы управления аграрно-промышленным комплексом страны происходит в июле - октябре 1932 г., когда наряду с существовав-шим Наркоматом земледелия СССР создаются две новых управ-ленческих структуры общесоюзного масштаба: Наркомат загото-вок СССР и Наркомат зерновых и животноводческих совхозов СССР.

7 августа 1932 г. ЦИК СССР принимает печально знамени­тый закон «Об охране социалистической собственности», в соот-ветствии с которым за хищение колхозного имущества устанавли­вались длительные сроки заключения вплоть до высшей меры со-циальной защиты - расстрела. В октябре 1932 г. по решению По-литбюро ЦК были созданы чрезвычайные комиссии под руково-дством В.Молотова, Л.Кагановича и П.Постышева, разработавшие

целый комплекс репрессивных мер, как по отношению к колхозам, так в отношении крестьян- единоличников, которые были уличе­ны в «злостном саботаже» государственного плана хлебозагото­вок.

В январе 1933 - январе 1934 гг. начался новый этап кол-хозного строительства, который, окончательно завершил «чистку советской деревни от классово чуждых элементов». В это время выходит целый ряд совместных постановлений ЦК ВКП(б) и СНК СССР, в том числе «Об обязательных поставках зерна государству колхозами и единоличными хозяйствами» и «О закупках хлеба потребительской кооперацией», в соответствии с которыми были четко установлены сроки и объемы обязательных государствен­ных поставок зерна и другой сельхозпродукции. Эти показатели не могли превышать одной трети валового сбора всей аграрной продукции, произведенной в рамках одного единоличного хозяй­ства. При этом и крестьяне, и колхозники были обязаны строго выполнять данные поставки государству, а местным органам пар­тийной и советской власти в категорической форме было запре-щено нарушать или повышать объемы данных поставок в государ-ственный резервный фонд.

Закупочные цены на излишки зерна и другой сельхозпро­дукции, реализация которых могла осуществляться через органы потребкооперации, должны были превышать заготовительные це­ны на 20-25%, а все хозяйства, сдавшие свою сельхозпродукцию по твердым государственным расценкам, получали право на льготное кредитование и приобретение необходимой им промыш-ленной продукции по существенно заниженным ценам.

Однако на практике эти «Постановления» партии и прави­тельства подверглись серьезной деформации, а сами объемы вало-вых сборов зерна продолжали неуклонно возрастать. В этой си-туации в августе 1934 г. И.Сталин и В.Молотов подписали новую директиву руководителям всех республик, краев и областей об из-менении порядка проведения закупок аграрной продукции. со-гласно которой все колхозы, выполнившие планы обязательных поставок государству и натуроплаты МТС, обязаны были создать дополнительный фонд для выполнения плана закупок зерна и дру-гой сельхозпродукции. Таким образом, закупки превратились в

- 318 -

- 319 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

обязательные планы сдачи дополнительной сельхозпродукции в государственный закупочный фонд.

Все эти экстраординарные меры привели к тому, что в 1934 г. впервые в истории советской деревни план хлебозаготовок был выполнен. При этом значительную роль в выполнении госу-дарственного плана заготовок сыграли и закупки зерна, удельный вес которых в общем объеме хлебозаготовок составил около 15% и вырос всего за год с 400 тысяч тонн до 3,5 млн. тонн.

В ноябре 1934 г. Пленум ЦК ВКП (б) принял решение об отмене карточной системы в городах, а также о созыве II Всесо-юзного съезда колхозников для обсуждения и принятия нового колхозного устава.

В феврале 1935 г. в Москве состоялся II Всесоюзный съезд колхозников, который обсудил и принял «Примерный Устав сель-скохозяйственной артели», разработанный рабочей комиссией во главе с заведующим Сельхозотделом ЦК ВКП(б) Я.Яковлевым. Этот «Примерный Устав», утвержденный совместным «Постанов-лением ЦК ВКП(б) и СНК СССР» 17 февраля 1935 г. определил размеры личного подсобного хозяйства всех колхозников, пере­чень и назначение его построек, количество крупного и мелкого рогатого скота и домашней птицы. Был закреплен «остаточный принцип» распределения колхозной продукции по трудодням, ставшими единственной формой оплаты труда колхозников за их непомерно тяжкий труд. Иными словами колхозник мог рассчи­тывать на получение своей «натуральной», а не денежной зарпла-ты только после выполнения его колхозом 1) обязательных поста-вок государству; 2) засыпки семенного, фуражного и страхового фондов и 3) создания фонда государственных закупок зерна и дру-гой сельхозпродукции.

Тем не менее, принятие «Примерного Устава сельскохо­зяйственной артели» сыграло положительную роль в поиске опре-деленного компромисса между государственной властью и мно-гомиллионным советским крестьянством. По данным историков (Ю.Мошков, М.Горинов) уже в 1937 г. в общем объеме валовой продукции сельского хозяйства страны удельный вес приусадеб­ных хозяйств советских колхозников, занимавших менее 4% па-хотной земли, составил по мясу и молоку — 71%, по плодоовощ-ной продукции — 56%, а по картофелю и овощам - 52%.

По данным большинства историков (В.Данилов, И.Зеленин, И.Иваницкий) к концу второй пятилетки в стране было создано почти 244 тысячи коллективных крестьянских хозяйств артельного типа, которые объединили более 93% всех единолич-ных крестьянских хозяйств. Среднегодовая урожайность зерновых составила 73-74 млн. тонн, что соответствовало 7,4 центнеров с гектара, в то время как в столыпинской деревне этот показатель достигал 8,6 центнеров с гектара, а в период нэпа единоличные крестьянские хозяйства давали около 7,6 центнера с гектара.

Следовало было ожидать, что коллективизация, ликвиди­ровав чересполосицу и трехполье, распахав межи, применяя трак-тора и другую технику способна привести к подъему урожайно-сти, но этого не произошло.

Очевидно, что определяющим фактором этой политики была не забота о росте эффективности сельскохозяйственного производства, а нечто другое.

В современной исторической науке большинство исследо-вателей склоняются к выводу, что в результате проведения сплошной коллективизации была создана целостная система пере­качки финансовых, материальных и трудовых ресурсов из аграр­ного сектора экономики в индустриальный, что и позволило осу-ществить модернизацию страны.

Политика сплошной коллективизации или «революция сверху» стала одной из самых трагических страниц российской истории, которая имела предельно пагубные последствия для все­го российского крестьянства и сельского хозяйства страны. Раз-рушительные последствия этого эксперимента являлись одной из наиболее преступных акций сталинского режима.

С завершением сплошной коллективизации в большинстве регионов страны отчетливо проявился кризис аграрного производ-ства, для которого были характерны: разрушение основных произ-водительных сил деревни, полная дезорганизация и упадок аграр-ного производства и гибель крестьянства в годы «второй» граж-данской войны и массового голода в 1932-1933 гг.

Задания первой пятилетки по развитию сельского хозяйства ни по одному из показателей выполнены не были, а политика «большого скачка» оказала крайне негативное влияние на развитие всего аг-

- 320 -

- 321 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

рарного сектора страны, особенно его животноводства, где ситуа-ция сложилась просто катастрофической. Так, по итогам первой пятилетки:

- Поголовье крупного рогатого скота сократилось с 60 до 33 млн. голов, свиней с 26 до 12 млн. голов, овец с 97 до 33 млн. голов и лошадей с 32 до 15 млн. голов;

— Валовое производство зерна сократилось с 75-76 млн. тонн до 70- 73 млн. тонн, в то время как государственные заготовки зерна, напротив, возросли с 10-11 млн. тонн до 25-27 млн. тонн.

В заключении следует сказать, что, по мнению подавляю-щего большинства российских и зарубежных ученых (В.Лельчук, М.Горинов, Р.Дэвис, В.Роговин, В.Борбюгов, В.Козлов), ускорен­ные темпы индустриального развития страны и ее форсированная модернизация были куплены слишком дорогой ценой, подорвав-шей поступательное развитие всего сельского хозяйства страны и фактически поставившей на грань гибели многомиллионное рос­сийское крестьянство., Следует отметить и негативные долго­срочные последствия для судьбы всего так называемого «совет-ского проекта». Человеческая личность как главный субъект исто­рического процесса и его творец была низведена до униженного положения исполнителя не всегда разумной, но всегда жесткой и жестокой воли государственной тоталитарной машины, как оказа-лось, не способной решать в перспективе стратегические пробле­мы, возникающие в ходе истории перед человеком, народом, стра-ной в целом.

Государственная мобилизация в контексте модерниза-ции. Несмотря на то, что многие из экономических показателей в годы первых пятилеток так и не были достигнуты, ряд плановых заданий оказался просто нереальным, все же Сталину удалось ре-шить главную из провозглашенных им задач - значительно про-двинуть вперед дело индустриализации страны. В конце 1930-х годов Советская Россия стала одной из самых развитых индустри-альных держав мира (разумеется, индустриальная мощь СССР ос­новывалась на тяжелой и оборонной промышленности; в области производства товаров народного потребления Советский Союз безнадежно отставал от высокоразвитых стран Запада).

Как мы показали, «большой скачок» произошел за счет беспримерного понижения жизненного уровня населения СССР. По сравнению с 1928 годом, в 1933 году у сельских жителей оста-валось лишь 25% произведенной ими мясной и 23% молочной продукции. Даже потребление хлеба снизилось больше чем на 25%. Реальная зарплата промышленных рабочих в этот же проме­жуток времени существенно сократилась, по некоторым расчетам, примерно наполовину.

Эти обстоятельства в какой-то степени облегчали задачу социальной мобилизации населения, перекачки трудовых ресур-сов не только из деревни в город, но и в обратном направление, с целью прямого воздействия на процессы «сплошной коллективи­зации».

Так, например, в период «великого перелома», с 1928 по июнь 1930 г., 250 тысяч рабочих и коммунистов было мобилизо-вано на временную или постоянную работу в деревне. С июня 1930 по июнь 1931 г. было мобилизовано, по крайней мере, 20 ты-сяч городских рабочих для этой цели. В 1933 г. еще 300 тысяч ра-бочих и от 40 до 70 тысяч коммунистов были направлены в колхо-зы.

Наряду с понижением жизненного уровня трудящихся, го-сударственной мобилизации источником индустриализации был дешевый принудительный труд, широко используемый советским руководством. Число заключенных в трудовых лагерях (ГУЛАГе) и депортированных, прежде всего «кулаков», выросло в 1931 году по сравнению с 1928 годом с тридцати тысяч до двух миллионов человек. Органы госбезопасности стали своего рода государством в государстве, гигантским хозяйственным предприятием с мил-лионами рабочих, содержание которых практически ничего не стоило, и которые в массовом порядке умирали от недоедания и чрезмерных физических нагрузок.

Однако одно лишь насилие и вынужденное ограничение потребления не смогли бы обеспечить успех форсированной инду-стриализации страны. Дополнительным условием проведения ста-линской «революции сверху» были жертвенность и энтузиазм множества промышленных рабочих, прежде всего представителей молодого поколения. Многие из этих рабочих, зачастую выходцев из сел и деревень, переселившиеся в города, были бесконечно

- 322 -

- 323 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

горды своим участием в таком грандиозном начинании как пре-одоление отсталости России. Среди них были строители Магнито-горска, электростанции Днепрогэс, тракторного завода в Сталин­граде или метро в Москве.

Для поднятия трудового духа рабочих советская пропаган­да использовала соответствующую лексику и чествовала «Героев труда» наравне с героями боев. Эта идеологическая обработка не прошла бесследно. Клише сталинской пропаганды прочно вошли в сознание многих советских людей. Именно это обстоятельство можно считать одним из самых больших успехов режима, осно-ванного на подавлении и эксплуатации собственного народа.

В ночь с 30 на 31 августа 1935 г. донецкий шахтер Алексей Григорьевич Стаханов установил мировой рекорд. За 5 часов 45 минут работы он добыл 102 тонны угля, превысив норму выработ-ки в 14 раз. После того как мир облетела новость о рекорде Стаха-нова, он стал одним из самых известных людей Советского Союза. После возникновения стахановского движения трудовой героизм, ударничество, «рекордизм» стали ярким проявлением энтузиазма советского народа, а такие люди как машинист Петр Кривонос, кузнец Александр Бусыгин, ткачихи Виноградовы, стали его но-выми героями, символами первых пятилеток.

В основе этого народного энтузиазма, охватившего все от-расли народного хозяйства страны, лежали материальный, соци­альный, психологический и патриотический мотивы, которые по­зволили сталинскому руководству использовать это мощное рабо­чее движение в политических и технократических целях.

С одной стороны, Всесоюзный съезд «стахановцев», про-шедший в Москве в ноябре 1935 г., назвал многомиллионное «движение стахановцев» самой сокрушительной силой, способной уничтожить любую контрреволюцию в стране.

С другой, декабрьский Пленум ЦК, в работе которого при-няли участие руководители всех промышленных наркоматов и ве-домств, расценили «движение стахановцев» как новую форму ор­ганизации труда, в основе которой лежала «революция» техноло-гических процессов.

Вместе с тем, «движение стахановцев» к концу второй пя-тилетки грозило превратиться в стихийный поток человеческой

энергии и нанести серьезный удар по промышленному и аграрно-му производству страны, дезорганизовать процессы управления в народнохозяйственном комплексе. Очевидно, что Сталин пресле-довал и вполне определенные политические цели, направляя этот поток в нужное для него русло борьбы со старыми управленче­скими кадрами, в борьбе в «промышленной бюрократией» и ее клановым, групповым, узковедомственным интересами, представ-лявшими, с его точки зрения, реальную угрозу общегосударствен­ным интересам.

В западной исторической литературе стахановское движе-ние получило различные толкования. Обычно его представляют как попытку мобилизовать трудовые ресурсы и заставить людей больше работать путем повышения норм. Движение также рас­сматривалось как атака на бюрократов и специалистов, которые, якобы, противились народной инициативе в деле повышения про-изводительности труда. Существует и социально-психологическое объяснение данного феномена как попытка создать «современного индустриального человека». И не гигантские достижения стаха-новцев имели решающее значение. Скорее, присущая, якобы, им рабочая этика — пунктуальность, преданность работе и рабочая дисциплина — была особенно ценна и предлагалась для подража-ния и распространения. Рассказ за рассказом на первых страницах газет, украшенных улыбающимися лицами стахановцев, доказы-валась важность новой рабочей этики для трудовых масс, во мно-гом состоявших из рабочих первого поколения.

Ощутимым доказательством приверженности государства этому социально-психологическому виду мобилизации были не только премии и различные привилегии, но и известность, почет и слава, включая личные встречи с вождем. Сталин действительно демонстрировал свою расположенность и открытость к героям труда. Он, например, неоднократно принимал Стаханова на офи­циальных мероприятиях в Кремле, имел с ним частные встречи, отправил его учиться в Промышленную академию, помогал день-гами, проверял конспекты занятий и даже прощал некоторые про-ступки, свойственные молодости. Сталин неслучайно осыпал Ста-ханова и его последователей грудой наград и почестей, ведь их чествования становились мощной агитационной кампанией за вы-полнения плановых заданий пятилетки, за новые рекорды. В этом

- 324 -

- 325 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

состояла мощная морально-волевая установка власти на мобили­зацию массового героизма и энтузиазма и создания соответст-вующей атмосферы в обществе.

С 1933 г. СССР начал настоящую гонку за установлением мировых рекордов не только на земле, но и в небе, где страна бы-стро добивалась невиданных ранее успехов. В январе 1934 г. было объявлено о новом мировом рекорде полета стратостата. К 1938 г. Советский Союз претендовал на 62 мировых рекорда, включая самые дальние, высокие и быстрые полеты; первое приземление на Северном полюсе; первый перелет между СССР и США по маршруту через Северный полюс, совершенный Валерием Чкало­вым из Москвы в июне 1937 г. Широкая популярность и обаяние Чкалова и его друзей- авиаторов несомненно добавляли блеска культу Сталина. В прессе, сопровождавшее каждый рекорд, неиз-менно подчеркивалось, что вождь сам проектировал планы и вы-бирал маршруты; сопровождал летчиков в аэропорт или встречал-ся с ними до отъезда; приветствовал их по возвращении, часто устраивал грандиозные приемы для них в Кремле. Они, действи-тельно, были сталинскими соколами.

Некоторые зарубежные историки (К.Бейлз и др.) полагают, что рекорды имели целью отвлечь внимание советских людей от ужасов террора, заменив в народном сознании «черные воронки» сталинскими соколами. Неслучайно мания рекордов достигла наи-высшей точки в 1937 г., именно тогда, когда террор достиг своего апогея.

С другой стороны, правы те, кто считает, что Сталин вряд ли пытался скрыть террор. Скорее, он стремился отвлечь населе­ние и переключить общественное сознание с негативных, ночных сторон жизни страны на ее светлую, радостную сторону, на свежее утро грядущего трудового дня.

Какой бы ни была истинная причина мотивов Сталина, первые пятилетки явилась огромным социальным переворотом круто изменившим жизни миллионов людей. Было много добро-вольцев, радовавшихся возможности осуществить свою великую мечту и включиться в революционную работу по переустройству жизни. На это же была нацелена политика выдвижения молодых кадров.

В основном благодаря этой политике более 100 тыс. ком-мунистов, половину из которых составляли рабочие, а также 40 тыс. беспартийных рабочих поступили в вузы. Для некоторых из этих выдвиженцев учеба оказалась не по силам даже по занижен­ным стандартам. Однако многие проявили настоящее упорство и усердие, получив заветные дипломы. Их ожидали ответственные посты, так как благодаря государственной политике создавались тысячи и тысячи мест на всех уровнях растущей, как на дрожжах, бюрократической машины. Отказ Сталина от принципа уравни­ловки означал, что специалистам полагались зарплата и опреде­ленные привелегии.. Продвижение по службе было необычайным, так как рост бюрократии обгонял развитие самой экономики, а также вследствие открывающихся вакансий на верхах по причине террора, который, казалось, обходил стороной слой выдвиженцев.

Для вузовских выпускников эпохи первой пятилетки Ста-лин был буквально «отцом народов», если не больше. Выдвижен­цы понимали, кто создал и вскормил их, и принимали систему, которая сделала все это возможным. Эти люди составляли сущест-венную часть новой советской элиты и стали источником стабиль-ности общества в смутные времена, а после смерти Сталина в 1953— не менее значительным источником оппозиции любым фундаментальным изменениям в системе.

Выдвиженцы обладали необычайной властью и влиянием с начала 30-х и вплоть до 1970-х и даже 80-х гг. В январе 1941 г. 152 тыс., т. е. 89%, руководящих кадров и «спецов» в СССР (за исклю-чением кадров госбезопасности, военного и партийного персона-ла) были выдвиженцы. К 1941 г. 30 выдвиженцев заняли должно-сти комиссара, заместителя комиссара, или заведующего управле-нием в комиссариате. В Центральном Комитете, который был из-бран в 1952 г. из 104 членов, 37% —выдвиженцы. В 1952 г. из 115 министров и их заместителей, 57 человек (или 50%) — выдвижен-цы, и 65% этих выдвиженцев вышли из рабочих или рабочих се­мей. В 1975 г. половина состава Политбюро состояла из выдви­женцев, включая Брежнева, Косыгина, Кириленко, Устинова, Гро-мыко, Кунаева и Пельше. Так, например, А. Н. Косыгин окончил Ленинградский текстильный институт в 1935 г. и стал директором завода в 31 год.. В 1939- 40 гг. он был народным комиссаром тек-

- 326 -

- 327 -

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

«Новейшая история России», учебник в 2-х ч., 1894-1945 гг.

стильной промышленности, а в 1940-53 гг. являлся заместителем председателя Совнаркома.

Л. И. Брежнев поступил в Днепр од зержинский металлур­гический институт в 1931 г. В том же году он вступил в партию. В 1939 г. он стал заведующим Днепропетровским городским коми­тетом партии. Ему было 33 года.

Карьере «брежневского поколения» способствовала не только программа «пролетарского выдвижения», но и «Большой террор» 1937 — 1938 гг., убравший целый слой высших должно­стных лиц и партийных руководителей.

Как полагают историки, Сталин умело использовал народ-ную поддержку своим планам путем государственной мобилиза-ция населения, тем самым создавая условия для выживания его режима и решения конкретных задач, стоящих на данном этапе модернизации.