Ричард С. Е. Сэндбах 6 страница

12. СОВМЕСТИМОСТЬ (1987)

В 1987 г. ассамблея Провинциального Великого Капитула состоялась 2 июня. За месяц до этого рабочая группа Генерального синода Англиканской церкви представила свой отчет об учении и деятельности Ордена Вольных Каменщиков, который Синоду предстояло рассмотреть на сессии в июле [28]. Отчет был посвящен, в частности, вопросам совместимости франкмасонства и христианства, и пресса, само собой, сразу раструбила о том, что эти понятия признаны несовместимыми, хотя сами члены рабочей группы отрицали таковые выводы. Читая отчет глазами простого прихожанина, я не могу сказать, чтобы во всем согласился с тем, что счел весьма узколобыми и незрелыми теологическими доводами, особенно по сравнению со многими другими подобными документами, вроде, например, «К межцерковному диалогу», доклада, подготовленного для конференции в Ламбете [29]. Также мне не показалось, что отчет вообще способен произвести большое впечатление на любого читателя: он исполнен в достаточно вольном журналистском стиле, изобилует восклицательными знаками, время от времени совершенно неоправданно скатывается в издевательский тон, а если говорить серьезно о его содержании, то в нем определенно чувствуется наличие двойных стандартов и совершенно непрофессиональный подход к разрешению важной и серьезной проблемы межцерковного диалога и совместной межконфессиональной молитвы, что неприемлемо в серьезном церковном документе. Конечно, кое-кто из Вольных Каменщиков прочтет этот отчет, однако большинство из них удовольствуется газетным его переложением, в то время как в газетных статьях однозначно утверждается, что в отчете осуждению как противоречащие христианской религии и святотатственные подвергаются как Орден Вольных Каменщиков в целом, так и наш Орден Царственного Свода в особенности. Конечно, Великий Мастер и Великая Ложа назначили наиболее способных братьев для того, чтобы представлять сторону нашего Ордена в обсуждении и рассмотрении этих нападок, однако мой долг перед братьями и сотоварищами нашей провинции состоит в том, как я понимаю, чтобы, по мере моих сил и способностей, помочь им и наставить их в том, как следует себя вести в эти смутные времена; этому и было посвящено мое обращение к сотоварищам провинции в 1987 г., и здесь оно публикуется лишь с незначительными редакторскими изменениями.

Это обращение было составлено до собрания Синода, посвященного обсуждению нападок на наш Орден, и, по зрелом размышлении, мне кажется, что в этом обращении я был слишком добр к рабочей группе, составившей отчет. Дальнейшее развитие событий показало, что франкмасоны определенно выиграли дебаты, но проиграли во время голосования, поскольку различные внутренние политические силы в Синоде сгруппировались так, чтобы непременно обеспечить принятие отчета, и, несмотря на то, что он со скрипом был принят как руководство к дальнейшему диалогу, последний его параграф содержит фразу о том, что «существует несколько фундаментальных причин подвергнуть сомнению совместимость франкмасонства и христианства».

Подобно множеству других Вольных Каменщиков, я испытываю глубокую и неизменную благодарность по отношению ко многочисленным представителям клира и даже высшего церковного руководства, изо всех сил поддерживавшим нас в этом споре и сочувствовавшим нам; однако долг свой я видел в том, чтобы держать братьев и сотоварищей нашей провинции в курсе дела и следить за тем, чтобы они не отходили от церкви, даже при том условии, что она официально противостоит нам, и самостоятельно оценивать, исходя из собственных опыта, образования и убеждений, отношения между франкмасонством и религией, церковью и ложей, и превыше всего – вести себя с достоинством и честью, умеренностью и обходительностью.

В последние три века невероятно много было сказано и написано о взаимоотношениях франкмасонства и религии; и снова этот вопрос у всех на устах. Конечно, многим кажется, что проблемы здесь никакой нет. Между теми же, кто полагает, что она все же существует, бытуют две диаметрально противоположные точки зрения: первая – что франкмасонство абсолютно несовместимо с религией (чаще всего имеется в виду христианство) и вторая – что франкмасонство само по себе является особой, отдельной от других, религией. Я уверен, что в этой аудитории мне нет нужды кому бы то ни было разъяснять, что франкмасонство не является религией, но оно есть нравственная система, от каждого кандидата на посвящение требующая перед допущением в стены ложи признания того факта, что своим существованием как человек он обязан Всевышней Силе, а также соблюдения после посвящения традиций своей религии и следования ее учению.

Слева направо: запон XVIII в., Великой Ложи «древних», бархатный запон с изображениями офицеров ложи в их облачениях

Граница, отделяющая нравственную систему от религии, тонка, однако лично я не вижу никакого противоречия между религией и нравственной системой, основанной на возвышеннейшей этике самоотвержения, на нравственном кодексе, рекомендованном для членов нашего сообщества в той мере, в какой он не противоречит теологическим положениям их религии. Одна из сильных сторон франкмасонства состоит в том, что нравственность, в которой оно наставляет, носит абсолютно общий характер, то есть сводится к положениям, почитаемым и уважаемым всеми религиями, принимающими за основу положение о любви к Господу и ближнему своему как наиболее богоугодных добродетелях; например, в христианстве это именно так.

В первую очередь, франкмасонство не является и не может являться религией потому, что не имеет особых религиозных, теологических догматов, почему и не утверждает, что истинным и действенным, или, наоборот, ложным, является только тот, и не иной, способ Спасения, а напротив, оставляет каждому своему посвященному возможность, и даже побуждает его, следовать постулатам и традициям своей собственной религиозной веры. Однако нам нельзя упускать из виду то, что всегда будут люди, для которых совершенно неприемлемы любые нравственные установки, которые преподаются вне связи с теологическими постулатами той или иной, чаще всего, их личной, религиозной конфессии или секты. Но в современном мире растет уверенность в необходимости взаимопонимания и терпимости в отношениях между различными религиями, поэтому странно, что эти понятия не распространяется на взаимоотношения религии и такой нравственной системы, которая, сама по себе не являясь религией, тем не менее, побуждает своих приверженцев хранить верность своей собственной религии, при этом позволяя представителям различных конфессий собираться вместе, в любви и братстве; а ведь это так важно в современных условиях. Как бы то ни было, споры последнего времени становятся все ожесточеннее и жестче, и нам в этих условиях нужно сохранять хладнокровие. Один из способов его сохранения состоит в тщательном и всестороннем размышлении об этих проблемах, чтобы впоследствии быть в состоянии дать ответ любому критику или нейтральному исследователю, убежденно, но без излишне эмоциональных восклицаний и эскапад, неизменно соблюдая тонкую, но явную грань между нравственной системой и религиозной верой.

Раздумывая над тем, как наилучшим образом отстоять точку зрения нашего Ордена, мы, каждый из нас, должны отлично понимать сами границу между секретностью и правом на частную жизнь. Первая в наше время общественностью считается, в большинстве случаев, подозрительной, в то время как второе ценится как неотъемлемое и неоспоримое право личности. Мы имеем полное право на частную жизнь в нашем узком кругу и должны неизменно требовать соблюдения этого нашего права. Только в том случае, когда право на частную жизнь используется для того, чтобы покрыть и скрыть преступление или любое иное антиобщественное деяние, оно превращается в собственно секретность, и каждый из нас должен хорошо понимать это различие и отстаивать свои права в связи с ним. Таким образом, мы должны постоянно заявлять о том, что наша деятельность как сотоварищей степени Царственного Свода находится на «законной» стороне этой границы, а посему не может считаться незаконной или антиобщественной. Именно в этой связи и именно в этих границах каждый из нас должен быть готов рассказать человеку со стороны об учении и деятельности сотоварищей степени Царственного Свода.

Слева направо: шотландский знак сотоварища, знак Первого Великого Принципала, Третьего Великого Принципала

Эта грань явно и недвусмысленно отражена и в нашем ритуале. Спутники, еще не принятые в число законодателей народа Израиля, и даже еще не обладающие полным правом на работу над восстановлением Храма, без всякого сомнения открывают причины, побудившие их просить о принятии в число строителей, но отказываются раскрыть Неизрекаемое Имя даже членам высшего совета. Точно так же и мы должны быть готовы всякому и в любой момент рассказать о происхождении нашего Ордена, о том, что он совершенно согласен с нравственными ценностями степеней символической ложи, однако при этом настаивать на том, что все это составляет лишь часть учения нашего Ордена, ибо всякий его член также должен исполнять и иной долг по отношению к Всевышнему, и долг этот рассматривается нами в контексте Вечности. Мне кажется, что мы можем и должны считать себя высшими авторитетами в том, что касается исторических и легендарных подробностей истории Спутников, а также опознавательных знаков и слов и степеней символической ложи, и нашего Ордена.

Неизрекаемое Имя, слово в круге, именуется в Библии откровением Господним, и мы это открыто признаем и подтверждаем; и вне зависимости от того, как к Нему относятся и как Его произносят в профанском мире, согласно традиции степени Царственного Свода, в стенах капитула Его произносят только в соответствии с особым ритуалом. Почему это может оскорбить кого-либо из христиан, я, видимо, просто не способен понять, хотя и понимаю, что во многих религиях именам Бога придается особое немалое значение, а в иудейской и христианской традициях использование некоторых Его Имен считалось и считается язычеством. Согласны вы с этим, или нет, - не суть важно, потому что такие воззрения являются чисто субъективными. Честные и откровенные христиане имеют полное право знать, что нами в наших ритуалах используется некое Имя Господне, однако они при этом должны также знать, что среди нас, в наших ритуалах, Оно пользуется большим почтением, чем зачастую во многих людских сообществах, не относящихся к ведению Ордена Вольных Каменщиков.

Зачастую в спорах о совместимости франкмасонства и религии, в особенности, христианской религии, приходится слышать, что наибольшие трудности возникают именно со степенью Царственного Свода. Мне это кажется странным. Лично мне кажется, что без подчеркивания темы Вечности, лежащей в основе ритуала степени Царственного Свода, Орден Вольных Каменщиков как таковой потерял бы значительную часть своей связи с жизнью своих посвященных как простых смертных. Эта якобы существующая проблема основывается, как мне кажется, на трех буквах и на слове в центре треугольника, хотя основной смысл этих символов состоит как раз в том, чтобы заставить новопосвященного еще более искренне поклоняться Богу своей веры. Всякие недопонимания и неверные толкования происходят от ошибок и описок прошлых переписчиков ритуалов, которые, в избытке нашедшего неверное применение усердия, сделали так, что проходное слово нескольких градусов, признанное далеко не всеми юрисдикциями, стало впоследствии полагаться Неизрекаемым Именем Господним. Судя по всему, в настоящее время ситуация начинает меняться к лучшему[30]. К сожалению, это дало козырь нашим критикам-христианам, которые утверждали, что второй слог нашего священного слова ложен и является свидетельством идолопоклонничества, однако, насколько я понимаю, такой эффект может быть достигнут только при условии удвоения некоторых гласных или согласных. Этот аргумент основан на двух предположениях. Первое состоит в том, что это слово, или его слоги, или его буквы, составляет, или составляют, Имя, или Имена, Бога; и исходя из наших собственных заблуждений, мы вынуждены признать, что это так. Второе состоит в том, что в этом содержится идолопоклонство, - и здесь мы должны признать, что всё это ложь, ибо ни о каких идолах или кумирах здесь не идет речи. Для того, чтобы отвергнуть обвинения в ереси или святотатстве относительно добрых прихожан Англиканской церкви, которые еще лучше изучают уроки своей церкви после наставлений, полученных в ложе Вольных Каменщиков, нельзя оскорблять и осуждать преподавательские методы Церкви, позаимствованные еще из Средневековья. Мы всегда должны быть готовы к дискуссии, в случае необходимости, к признанию собственных ошибок, однако никогда не должны мы сдаваться в случае недостойного и неправедного морального давления на нас.

И, наконец, заключительные соображения. Часто говорят, что степень Царственного Свода является венцом и завершением степени Мастера символической ложи, и это действительно так, потому что легенда степени Мастера оставляет посвящаемого с чувством утраты, незавершенности, смерти и неуверенности, в то время как степень Царственного Свода возвращает утраченное, замещает утрату успехом и помещает смерть в столь вожделееемый нами контекст Вечности, перенацеливая внимание каждого сотоварища со смерти к Вечности, коией каждый из нас желает, согласно учению его религии. Степень Царственного Свода требует от своих посвященных мышления именно в этом контексте. А ее ритуал должен помогать им в этом, или, по крайней мере, не мешать. Именно в этом состоит одна из причин, почему нам следует поддержать движение за упрощение наших ритуалов, в частности, сокращение третьего наставления и избавление ритуала в целом от несоответствий и путанных выражений, не только испытывающих наше терпение и доверие, но также и смущающих тех, кто ищет в наших стенах наставления и вразумления.

Конечно, все это является только моим личным мнением. Однако я полагаю, что мои мысли послужат для вас поводом лишний раз поразмыслить над многими важными вопросами, в частности, почему, степень Царственного Свода является частью вольного каменщичества Древнего Мастерства, что именно думают о нем наши критики, в чем именно они ошибаются, сами или силами других наших противников, и почему их обвинения в наше время многими считаются важными и обоснованными. Нам многое пришлось перенести в последние месяцы, и я уверен, что это придаст нам сил для того, чтобы перенести то, что сулит нам будущее. И никогда не забывайте о том, что мы существуем для того, чтобы сводить вместе людей, принадлежащих к разным верам и расам, в любви, мире и единстве, и что в этом мы видим свой долг по отношению к Господу Богу, своему ближнему и к самим себе.

Слева направо: знак сотоварища степени Царственного Свода, знак Бывшего Первого Принципала, знак бывшего Царя Ирлвндской

юрисдикции

13. КРИТИКИ (1988)

К июню 1988 г. организованная всеобщая атака на франкмасонство уже начала затихать, и настало время осмыслить ее и сделать соответствующие выводы для дальнейших размышлений о сути нашего Ордена. В особенности важно для нас было выделить основные заблуждения наших недавних критиков, а также причины, позволившие нам рассеять их страхи и сомнения. Нам необходимо было снова «войти в колею». Через два года мне предстояло оставить свой пост, и поэтому я постарался свести воедино свои представления о сути и сущности нашего Ордена, представив сотоварищам свою точку зрения на то, что значит – быть сотоварищем степени Царственного Свода. В свете этого все критические нападки и все прочие проблемы последних нескольких лет, несмотря на то, что они заставили всех нас переосмыслить свое собственное отношение к франкмасонству, тем не менее, конечно, отвлекали меня от основной темы. Всегда трудно объективно рассматривать тему, с которой связано столько эмоций, а между тем, именно так обстояли дела у большинства наших братьев и сотоварищей, которым членство в Ордене приносит радость. Но для того, чтобы выполнить задачи, поставленные мною перед собой на ближайшие два года, необходимо было заложить насколько возможно объективное основание для всех будущих рассуждений. В данном обращении использовано несколько цитат из заключения Синода, однако здесь они определенно используются в ином контексте, потому что данный текст предназначен для масонской аудитории.

Мы только что пережили не самый легкий период нашей истории, а именно время, когда многие христианские церкви посчитали своим долгом высказать свое мнение об Ордене Вольных Каменщиков. Мы не можем отрицать и никогда не отказывали им в этом праве. Равно как и они не могут отказать нам в праве обсудить между собой и даже вступить в спор с их мнением. Но важнее всего, что все эти обсуждения должны протекать в форме диалога, причем обе стороны здесь должны хотеть слушать друг друга, и не только слушать, но и слышать.

Что же мы услышали? Я бы выделил здесь два самых важных аспекта. Во-первых, что становится заметно не сразу, а лишь по истечении некоторого времени, христианские церкви вообще и Англиканская церковь, в частности, стремятся переосмыслить и переопределить свое отношение к нехристианским религиям. В наши времена мир кажется гораздо меньше, чем он виделся людям в Средневековье, когда, собственно, в основном, и формировалась христианская теология, и сейчас мы живем, - и это следует признать фактом, - в многоконфессиональном, а не в исключительно христианском обществе. Об этом в отчете Рабочей группы говорится очень кратко и неубедительно[31], однако будущее развитие данного положения общества определенно повлияет на то, как церковь будет смотреть и на франкмасонство. Чтобы понять, почему так будет, выслушайте три цитаты из официальных сообщений Англиканской церкви.

Во-первых, я приведу вам слова архиепископа Йоркского, произнесенные на дискуссии, организованной Генеральным синодом: «Нам крайне необходимо создавать условия, в которых вместе могли бы трудиться представители различных религиозных конфессий, люди с различными религиозными убеждениями, причем, не оставляя свои конфессии и не поступаясь убеждениями. Насколько я понимаю, именно такие условия создает франкмасонство… Я полагаю, что Орден Вольных Каменщиков заслуживает одобрения за то, что, по крайней мере, делает явные и определенные шаги к решению этой крайне непростой проблемы».

Далее, в книге «Мы веруем в Бога», недавно опубликованной с благословения епископата Англиканской церкви, написано: «Мы верим в то, что откровение христианской религии верно во многом из того, в чем ложны откровения иных религий. Однако в традициях христианской и других религий многое сходно, что позволяет судить о том, что все они в той или иной степени основываются на поклонении той сверхъестественной сущности, которую христиане именуют Богом. Таким образом, все они могут являться источниками разумного понимания и опыта, помогающими в раскрытии учения о Боге, содержащегося в нашем Писании и нашей религиозной традиции, и это заставляет нас проявлять открытость в общении с представителями иных религиозных воззрений и традиций и уважать эти их воззрения и традиции»[32].

И наконец, я обращусь к дискуссионному буклету, подготовленному для состоявшейся в этом году Ламбетской конференции епископов всемирного сообщества англиканских и епископальных церквей. Он озаглавлен «Теология для межцерковного диалога», и одно из его положений гласит: «Святой Дух, присутствующий в христианских церквах и в каждом крещеном христианине, одухотворяет также и представителей иных религий и культур»[33]. А ведь это положение лежит в самом основании степени Царственного Свода, вот, например, цитата из Книги Ездры (1:1 – 2): «В первый год Кира, Царя Персидского, во исполнение слова Господня из уст Иеремии, возбудил Господь дух Кира, Царя Персидского; и он повелел объявить по всему царству своему, словесно и письменно: Так говорит Кир, Царь Персидский: все царства Земли дал мне Господь, Бог небесный; и Он повелел мне построить Ему дом в Иерусалиме, что в Иудее». Кир был персидским царем, покорившим Вавилонское царство, и ни он сам, ни побежденные им вавилоняне никогда не были иудеями по своей религии и никогда не поклонялись Господу Богу иудеев, однако Кир признал свою обязанность исполнить веление Господа, а следовательно, признал Его владыкой. Он не только выслушал, но и услышал это повеление, несмотря на отделявшую его от Бога преграду религиозных различий.

Как Вольные Каменщики мы должны четко осознавать, что эти проблемы могут быть не просто сложны, но и потенциально опасны для христиан, в особенности для Англиканской церкви, в ее нынешнем положении, весьма непростом, поскольку она балансирует на тонкой грани между римским католичеством и нонконформистскими течениями. Даже если мы чувствуем себя оскорбленными, - а многие из нас испытывают именно чувство, насколько мне известно, потому что полагают нападки на наш Орден несправедливыми, - нам в этих обстоятельствах надлежит все равно хранить спокойствие и стремиться понять и воспринять.

Далее, мне видится важным, что среди аргументов наших критиков был и тот, что франкмасонство якобы уклоняется от исполнения своего долга как опоры и поддержки религиозных верований своих членов, вместо этого превращаясь в самостоятельную религию. Лично мне трудно понять, как нравственная система, требующая от своих приверженцев следования учению и традициям той или иной собственной религии не только перед вступлением в Орден, в качестве непременного условия принятия, но и впоследствии, по принятии, может являться самостоятельной религией. Доктор Оливер любил повторять, что франкмасонство есть «скромная служанка религии», и это выражение отлично определяет его роль как оплота и поддержки религиозной веры. Оно не является и никогда не будет являться религией само по себе.

Зал капитула в Бристоле, взгляд с Западв

Каждый из нас отлично знает, что его религиозная вера включает в себя некие основополагающие положения, в рассмотрении которых не может быть никаких компромиссов, которые определены раз и навсегда, а все, что противоречит им, таким образом, совершенно не совместимо с его религиозной верой. По моему скромному мнению, наши критики допускают здесь существенную ошибку, а именно, полагают нас противостоящими их религии на том основании, что мы не следуем только и исключительно ее положениям и ее учению, что само по себе было бы нонсенсом. Например, в том, что касается христианства, позвольте мне процитировать буклет Ламбетской конференции: «Нас [христиан] к диалогу [с представителями иных религиозных воззрений] побуждает вера в то, что все мы сотворены по образу и подобию Божьим и ныне живем пред взором Господа единым человеческим сообществом»[34]. Далее в этом документе говорится, что для всякого христианина это не означает отречения от веры в Христа как Помазанника Божьего. Точно такого же мнения придерживаются те мои братья Вольные Каменщики -–христиане, с которыми мне посчастливилось обсуждать этот документ. Однако всем нам необходимо понимать те трудности, с которыми приходится сталкиваться многим нашим христианским братьям в силу того, что мы принимаем участие в совместных молениях не всегда и не совершенно христианского свойства, хотя лично мне не менее трудно понять, о каком межцерковном диалоге вообще может идти речь без организации межконфессиональных молений.

Зал капитула в Бристоле, взгляд с Востока.

Прежде, чем перейти к рассмотрению уроков, которые нам предстоит и надлежит извлечь из всех этих дебатов, я бы хотел отдельно упомянуть о претензиях, предъявленных Генеральным синодом конкретно к нашему Ордену Царственного Свода. Нам уже приходилось сталкиваться с некоторым непониманием, поэтому в данном случае инициатива обсуждения принадлежала именно нам. Мы продолжаем работу в этом направлении и вскоре приступим к обсуждению предложений сформированной нами самими особой рабочей группы. Важнее всех прочих здесь предложение исключить из ритуала Слово в треугольнике без всякой замены. Лично мне кажется, что так и следует сделать, поскольку в ходе продолжительных обсуждений мы поняли, что не придем к согласию относительно Слова степени Царственного Свода, в то время как дальнейшее промедление в этом вопросе угрожает стабильности всего Ордена[35]. Ныне используемое Слово было скомпрометировано действовавшими, возможно, из лучших побуждений, но чрезмерно активно, переписчиками ритуала, определившим его как некое имя; и хотя толкование этого Слова англиканской церковью основывается на, по моему мнению, не заслуживающих доверия и совершенно не научных источниках, репутации Ордена уже нанесен непоправимый ущерб. С другой стороны, мне думается, что мы сделали все, что было в наших силах, и дальнейшее обсуждение данного вопроса следует проводить уже только в рамках Ордена, не вынося его на суд общественности.

Что же ждет нас в будущем? Теологи горят желанием продолжить дискуссию, ведь в ней – сама суть теологии, и христианским теологам не привыкать спорить: они занимаются этим вот уже более двух тысяч лет. Однако теологические споры – это минное поле, на котором не место любителям. Наш метод убеждения – это наш личный пример, а убеждение таким способом требует времени, и немалого. Вот что писал мне об этом 17 июля 1997 г. епископ Петерборо: «Несмотря на то, что сам я никогда не был Вольным Каменщиком, я всегда с большим уважением относился к тем членам моей общины, которые считали свое членство в этом братстве истинным благословением и никогда не испытывали сомнений в совместимости членства в нем и в общине одновременно. Они всегда активно поддерживали меня, служили мне опорой, и я уверен, что в нашей епархии очень многие викарии, сами не принадлежащие к обществу франкмасонов, могут сказать то же самое о своих общинах». Это письмо было одобрительным и весьма ободряющим, и вы сами видите, что точка зрения епископа весьма конструктивна. Это позволяет мне думать, что впереди у нас весьма неплохое будущее, если мы будем и впредь вести себя так, как вели себя до сих пор, стремясь, и я подчеркиваю это, и в вере, и в поведении своем служить примером для своих церковных общин, терпеливо объясняя их членам, что такое франкмасонство и, - что еще важнее, - чем оно не является, при этом понимая и осознавая, какие могут у них возникнуть вопросы и трудности в понимании. Также можно и нужно приводить в подобных разговорах тот пример, что многие архиепископы, епископы, священники и проповедники многих религиозных конфессий открыто и с радостью признают себя нашими братьями – Вольными Каменщиками. Помните, что нам совершенно нечего стыдиться. Братская любовь, взаимное вспомоществование и Истина искони и поныне являются нашими путеводными звездами; основополагающим принципом для нас является уважение к религиозным воззрениям всякого человека; в то время как одной из главных целей нашего существования является достижение счастья и, - что гораздо важнее, пусть и труднее, - дарение счастья всем окружающим. Говоря словами ритуала, напоминающими нашим христианским братьям учение их религии, в особенности притчу Христа о таланте, нам нужно «пользоваться талантами, коими благословил нас Господь, во Славу Его и во благо ближних наших». В час последнего Суда и последнего отчета о свершениях наших в этом мире именно такое поведение зачтется в пользу всякому жившему согласно этому учению и учению его религии.

14. «БРАТСКАЯ ЛЮБОВЬ, ВЗАИМНОЕ ВСПОМОЩЕСТВОВАНИЕ…» (1989)

Два заключительных обращения посвящены моим попыткам свести воедино мои мысли относительно философской идеи степени Царственного Свода. Вне всякого сомнения, в таких вопросах возможен только предельно субъективный подход, однако мое субъективное мнение, вполне возможно, поможет читателям сформировать свое собственное; и собственно обращаясь к сотоварищам, и теперь я совершенно не собираюсь никого наставлять и учить. В свое время ритуал степени подвергся некоторым изменениям, с которыми были согласны большинство, но далеко не все сотоварищи; работа над этими изменениями началась еще до того, как церковь (но в гораздо большей степени – пресса) начала «расследование», крайне эмоциональное, не сказать – истерическое, и во многих случаях крайне непрофессиональное и ошибочное. Однако основополагающие принципы Ордена Вольных Каменщиков остаются неизменными в веках, и поэтому совершенно закономерно, что у многих возникает вопрос: какова будет роль франкмасонства, многими полагаемого наследием отдаленного прошлого, в обществе в двадцать первом веке? На этот вопрос следует сперва ответить в контексте нашего Братства в целом и лишь после этого перейти к его рассмотрению в контексте Ордена Святого Царственного Свода. Стараясь помочь сотоварищам своей провинции в осмыслении проблем последних нескольких лет и перспектив их решения, я несколько сократил для них время, предназначенное для обдумывания только что упомянутого крайне важного вопроса; с другой стороны, вся эта шумиха вокруг нашего Братства принесла нам и неожиданный положительный результат, а именно, нам стало гораздо проще вносить в ритуал изменения, в противном случае чреватые продолжительными и ожесточенными спорами и раздорами. В последний раз ритуал официально подвергался изменению в 1834 – 1835 гг., когда этим занимался особый комитет, назначенный его королевским высочеством герцогом Суссекским, тогдашним Великим Мастером, и состоявший в основном из священников Англиканской церкви; и если бы не нынешняя церковная дискуссия, повторный пересмотр, вполне вероятно, откладывался бы на будущее еще на протяжении нескольких лет. Таким образом, с точки зрения нашего Братства в целом и Ордена Царственного Свода в особенности, мы получили некую компенсацию за моральный ущерб, определенно нанесенный нападками церкви чувствам многих воистину богобоязненных Вольных Каменщиков – христиан. Итак, у меня оставалось два года, и мне предстояло много и тяжко трудиться; поэтому обращение 1989 г. стало первым из двух моих обращений к сотоварищам, посвященным философии и смыслу нашего Ордена.