Ричард С. Е. Сэндбах 4 страница

И кроме всего прочего, сотоварищи, ни в коем случае не будьте столь осмотрительны и верны торжественному обязательству, чтобы это противоречило исполнению вами своего долга перед прочими братьями. Орден Вольных Каменщиков предназначен для того, в частности, чтобы приносить радость своим членам; встречи наши должны протекать в мире и взаимном дружестве. Большая часть силы нашего общества состоит в гармоническом слиянии торжественного ритуала и веселого сотоварищества во время ритуальных собраний, и в стенах ложи, или капитула, и вне них; и в этих собраниях, равно как и в том, какими мы предстаем пред окружающим миром, и есть наше будущее. Каждый из нас должен сыграть отведенную только ему одному роль в нашем Братстве во имя процветания и совершенствования рода людского вообще и Ордена Вольных Каменщиков особливо. Итак, сотоварищи, храните непреступность тайной палаты, не препятствуя при этом тому, чтобы народ созерцал величие Храма.

Слева направо: знак Принципала капитула (XVIII в.), шотландский знак товарища Ордена (1868 г.)

6. ПАМЯТНЫЙ МИГ (1981)

Неоднократно упоминалось о том, что каждый масонский орден может похвастаться своим собственным «волшебным мигом». Орден Царственного Свода не является здесь исключением, однако, несмотря на то, что кандидат после посвящения всегда осознает, что с ним произошло нечто необычное, сам ритуал не помогает ему в раскрытии смысла посвящения и разъяснении, что именно необычного было в нем.

Наши наставления гласят, что франкмасонство есть нравственная система, сокрытая пеленой аллегорий и раскрывающаяся посредством символов. Подразумеваемая данной системой нравственность и предписываемый ею образ жизни также раскрываются нам посредством ритуала, и этот ритуал мы обязаны учить наизусть. Это требует от нас определенных усилий и умственной концентрации. Вне всякого сомнения, к ритуалу следует относиться со всею серьезностью, хотя в таком подходе и содержится некая скрытая до поры опасность, состоящая в том, что чрезмерное стремление запомнить его в точности и ни в коем случае не допустить ошибки по форме может на время затмить для всякого изучающего ритуал его внутреннее содержание. Если церемониалу нашего Ордена следовать для того лишь, чтобы в точности соблюсти все реплики и примечания ритуала и тем успокоить и порадовать Обрядоначальника, весь смысл такого ритуала будет безвозвратно утрачен, и для кандидата он все равно что потерян, все равно что вовсе и не проводился, если кандидат не проникся глубинным смыслом слов, произнесенных для него и в его адрес, согласно предписаниям писаного ритуального свода. Во время исполнения ритуала думайте, в первую очередь, не о себе, а о кандидате. Этим вы сделаете всю церемонию возвышения более понятной и тем самым более приятной не только для него, но и для всех остальных присутствующих сотоварищей и для самих себя, поверьте мне. Ритуал, церемониал – это средства достижения цели, а отнюдь не самоцель, и если они становятся самоцелью, такой путь ведет в тупик.

Перед началом любых работ в капитуле Царственного Свода задумайтесь об их цели и смысле, и вы поймете, что ритуал – это лишь часть того, чему надлежит вам обучиться во время работ, причем, часть не самая важная. В своем прошлогоднем обращении я предложил вам поразмыслить над образами зримого для всех величественного внешнего Храма и тайной палаты под его Святая Святых как над отражениями отношения общественности к нашему Ордену. Теперь позвольте обратить ваше внимание на еще один поразительный пример.

Кандидат стоит пред вратами капитула. Ранее его тщательно просили по всем трем степеням символической ложи и приняли его торжественные обязательства, принесенные ранее. Оно несомненно хорошо знаком с сотоварищем, который опрашивал его, и определенно ранее ему уже приходилось видеть зал собраний, убранный по ритуалу капитула, хотя бы на картинке. Он не испытывает такой тревоги, как перед посвящением в степень Ученика символической ложи, потому что уже знает, что ничего плохого с ним не сделают, и ему не придется совершить в ходе посвящения ничего недостойного или опасного. Наверное, он испытывает определенное любопытство, однако для него не стоит вопрос, убраться ли отсюда от греха подальше или броситься вперед очертя голову, и будь что будет; он совершенно точно не откажется принести новое торжественное обязательство, потому что уже принес, по крайней мере, три и знает, что это такое и что оно значит. Так зачем же в таком случае ему завязывают глаза, спрошу я вас?

Ответ на этот вопрос нам отчасти дает ритуал. Род людской навеки остался бы во мраке невежества и заблуждений, не будь Божественного Откровения. Да, это аллегорический и не до конца понятный ответ; он мне никогда не казался достаточным основанием для того, чтобы завязывать глаза кандидату. Есть и еще нечто, нечто огромной важности и значения, оправдывающее то, что кандидат пребывает до определенного момента посвящения в полной тьме. Как и во многих наших масонских церемониях, это нечто не всегда сразу постигается посвящаемым, и смысл происшедшего полностью раскрывается ему только впоследствии, значительно позже, когда он совершит еще немало шагов вперед по своему жизненному пути. То, что происходит с ним, случается в единый миг и никак ему не объясняется, - и вот уже все позади, все в прошлом; однако я убежден в том, что ему никогда не забыть этого мига. Это миг, проходящий от снятия повязки и до поворота кандидата для того, чтобы удалиться.

Когда ему возвращают свет, новопосвященный сотоварищ видит перед собой тщательно продуманную и невероятно красочную картину, и он оценивает ее как таковую. Однако постигнет ли он в совершенстве ее символическое значение, целиком и полностью зависит от усердия остальных присутствующих сотоварищей и души, вложенной ими в проведение церемонии. Давайте же прольем Свет Истины на то, что он видит и что об этом думает.

Прямо перед ним находятся обломки арки, воплощающие его усилия обрести Свет Истины, достижение коиего невозможно без особого на то усилия его воли, без следования учению его религии и без постоянного труда его, как умственного, так и физического. За руинами арки он видит мозаичный пол, воплощающий наше извечное странствие по жизненному пути в сем земном мире, где за радостью неизменно следует горе, и наоборот. Далее, ближе к Востоку, на мозаичном полу стоит покрытый пеленой престол, скрывающий, как он узнает впоследствии, Неизрекаемое Имя Господне, к которому можно добраться (равно как и постигнуть наше учение), лишь следуя прямо к нему, не отклоняясь на пути ни вправо, ни влево. На пути к престолу ему придется сражаться с силами Природы, воплощаемыми платоновскими геометрическими телами, в то время как лежащие рядом с ними орудия труда наставляют кандидата в том, что и далее ему предстоит трудиться, усердно и осознанно, дабы достигнуть своей цели, а скрещенные меч и мастерок учат его, что долг его – продолжать строительство и неусыпно стеречь и оберегать построенное. Поднимая глаза от престола, он видит над ним на Востоке треугольник, воплощающий Господа – Вседержителя и Управителя всего сущего.

То, что он видит в этот миг, и является кратким изложением, сутью всего учения степени Царственного Свода, состоящей в наставлении нам поклоняться Творцу нашему, согласно традициям и принципам религии, в которой мы воспитаны, и неусыпно и усердно трудиться в сем подлунном мире, полагая труд свой вкладом своим в Вечность. В этом мы также должны видеть еще одно различие между степенью Царственного Свода и степенями символической ложи. Когда кандидату возвращают свет в стенах символической ложи, он видит перед собою три Великих светоча, предназначенные для того, чтобы озарять его земной путь; в степени же Царственного Свода его внимание немедленно по возвращении света обращается на понятие Вечности. В трех степенях символической ложи путь его пролегал «через изгибы и хитросплетения земной, смертной жизни» к «последнему часу земного бытия»; ныне же первый его миг пребывания в звании сотоварища посвящен попытке проникнуть за непроницаемую таинственную пелену и осознанию, что учение нашего Ордена состоит (о чем ему напомнят впоследствии в наставлении) в «тесном слиянии со всем, что есть нам близкого и дорогого в Жизни Грядущей». Символическая ложа наставляет кандидата в следовании принципам и традициям веры, в которой он воспитан, в земной его жизни; капитулярная степень наставляет его в следовании учению своей веры в контексте Вечности.

Но и это не все. На пути кандидат встретит немало препятствий и разочарований; однако вести его по этому пути будут ранее прошедшие по нему же сами сотоварищи. Он более не одинок в своем странствии, ибо у него есть спутники, которым он сам становится верным спутником и сотоварищем.

Этот миг пролетает практически незаметно. Кандидат зачитывает свиток, затем ему напоминают, что свет сотворен Великим Архитектором и тут же уводят.

Вы, конечно, обратили внимание на словосочетание «Великий Архитектор»: именно им изначально пользовались в ритуале степени Царственного Свода, и именно его означают буквы, начертанные на сертификате Великого Капитула. Это имя Творца подчеркивает, что степень Царственного Свода является продолжением и завершением степени Мастера символической ложи, в то же время являясь отдельным Орденом, видящим свое предназначение в удалении от размышлений о земном нашем бытии и обращении внимания своих членов на Вечность и вечное наше бытие, форму и содержание коиему придает Творец наш.

Я попытался сейчас описать вам, что лично для меня значит всего лишь один миг нашего церемониала и почему лично мне он видится столь значимым. Конечно, в этот миг очень важны сам ритуал и тщательное соблюдение всех содержащихся в нем указаний, однако это далеко не все, потому что отдельно взятый ритуал не способен сообщить кандидату все значение этого мига в его масонской карьере. Этот миг, значащий столь много, столь многое способный предоставить кандидату для последующих размышлений, для поддержки в трудную минуту, проникнет в его сердце лишь в том случае, если участники и исполнители ритуала сами осознают, что являются составными частями, хранителями и наставниками в великом таинстве, совершаемом ими. Возвращая свет новопосвященному в наш Орден, всегда памятуйте об этом и делайте этот миг памятным также и для него, чтобы этот миг становился для него тем значительнее и важнее, чем дальше он продвигается в постижении учения степени Царственного Свода и по жизни вообще. Не допускайте утраты волшебной силы этого мига потому лишь, что вы не вложили всей души в исполнение своих ритуальных обязанностей.

Патент степени Царственного Свода, выданный Великой Ложей в 1792 г., в 1816 г. была принята другая форма патента, разработанная Джоном Перкинсом, членом Доматической ложи № 234 Великой Ложи «древних».

7. ДРЕВНИЙ ТОСТ (1982)

На этот раз темой моего выступления на ежегодной ассамблее стал послезастольный катехизис, также известный под названием «древнего тоста». Слова Екклесиаста (44) были позднее положены на музыку и исполнялись на праздновании столетнего юбилея ложи в Кеттеринге. Сделано это было не масоном, Кристофером Гоуэром, органистом собора Петерборо, в чем я вижу еще один повод выразить признательность религиозным учреждениям нашей епархии.

Вы знаете, что история нашей провинции Ордена Царственного Свода гласит, что она была основана и учреждена 10 июня 1880 г., и первым ее Великим Надзирателем стал Провинциальный Великий Мастер его светлость герцог Манчестерский. Однако поскольку он решился провести первую ежегодную ассамблею Провинциального Великого Капитула лишь в 1882 г., мы празднуем его столетний юбилей только сейчас, в 1982 г.

На сем нашем ежегодном собрании мы в особенности воздадим почести основателям масонства Царственного Свода в нашей провинции, ни в коем случае не забывая, однако, о тех, кто пришел вслед за ними и по их стопам, и продолжил возводить сей свод на столь прочном основании, заложенном ими. Именно благодаря всем этим достойным сотоварищам наш Орден ныне жив, счастлив и процветает в нашей провинции; мы горды своим прошлым и уверены в своем будущем. Мы уверены в том, что он останется таковым и тогда, когда нам настанет время передать его в руки наших преемников, дабы и они также узнали цену сотоварищества, ведомого нам, и после нас продолжили преследование целей Ордена Царственного Свода.

В начале церемонии возвышения каждый кандидат произносит молитву о процветании и благе для всех живых существ в мире и о вечной чести и славе Господу Богу. Именно во имя сих возвышенных целей и основали наши великие предшественники нашу провинцию Ордена. И посему долг наш перед ними и перед нашими преемниками состоит в том, чтобы продолжать строительство, тщательно укладывая ряд за рядом кирпичи в стену, продолжить возводить стены здания, дабы стояло оно вечно, и все прошлые, нынешние и грядущие поколения должны трудиться сообща, вместе, как истинные сотоварищи, в мире, любви и единстве, и мы вспоминаем об этом в конце каждого собрания, повторяя слова «…в мире, согласии и гармонии».

Отдавая честь и дань памяти нашему прошлому, мы в то же время не можем не давать оценки собственной работе и собственному вкладу в общую работу, а также не размышлять о том, как и над чем придется трудиться в будущем нашим преемникам. Для меня именно в этом состоит смысл той части нашего церемониала, которая начинается после закрытия работ капитула, когда воцаряется более спокойная и дружеская атмосфера братского застолья и когда мы в Древнем тосте воздаем дань памяти и чести великим нашим легендарным предшественникам – Моисею, Аголиаву и Веселиилу; Соломону, Царю Израильскому, Хираму, Царю Тирскому, и Хираму Абиффу; Зоровавелю, князю народа Израильского, пророку Аггею и первосвященнику Иисусу, сыну Иоседекову.

И здесь мы снова наблюдаем то самое различие между степенями символической ложи и Царственного Свода, о котором я ранее не раз высказывался в своих ежегодных обращениях к сотоварищам провинции – различие между земным и вечным. В степенях символической ложи повествование относится ко времени возведения Иерусалимского Храма, здания, поражавшего современников своими красотой и величием, ставшего первым постоянным пристанищем для Ковчега Завета; однако, с точки зрения Вечности, все строительство заняло лишь миг единый. В степени Царственного Свода, в особенности в Древнем тосте, мы признаем этот миг как часть целого, некоей великой истории, истории человеческого поиска познания Бога и великих и предвечных целей Его. Таким образом, устремления сотоварищей степени Царственного Свода к знаниям идут далее и глубже устремлений братьев степеней символической лож, сообразуя масонское учение с религиозным учением о Вечности.

Автор апокрифической Книги Екклесиаста (44:1 – 14) признавал нерушимое единство, взаимозависимость и взаимное переплетение прошлого, настоящего и будущего: «Ныне будем славить людей великих и возвысившихся, и отцев наших, которые зачали нас… тех, кто держал бразды царств своих в руках своих, людей, славных могуществом своим, мудростью советов своих, знаниями своими и пророчествами своими, водивших народы путями советов своих, силою знаний своих и понимания своего, мудрых и красноречивых в наставлениях своих… И да будут они славны в коленах своих, и да станет слава их славою времен их… И останется после них, после тех, кто обессмертил имя свое, слава их, и да возвестят ее во веки и веки. По другим же памяти не останется после смерти их, будто и не рождались они никогда на свет, как и дети их, которых они зачали. Но сии были люди милостивые, и праведность их не будет позабыта потомками их. Семя их да пребудет вовеки, и да станут наследники их славою их, и да пребудут потомки их во славе Завета. Семя их пребудет вовеки, и слава их не изгладится. Тела их будут погребены в мире, и имена их будут жить вечно».

Знамена двенадцати колен народа Израиля

Давайте же снова обратим внимание на деяния тех, кого мы поименно поминаем в нашем Древнем тосте, чтобы понять, насколько воистину прав автор вышеприведенного высказывания.

Моисей был «человек Божий», вождь, выведший народ Израиля из Египетского пленения. Веселиил был исполнен «духом Божьим, мудростию, разумением, ведением и всяким искусством. Аголиав из колена Данова был опытным работником, назначенный наставником и руководителем работ. Итого – один вождь народа, управляющий им посредством своих советов и наставлений и двое практически не оставивших памяти о себе.

Соломон, вне всякого сомнения, был великим царем. Хирам был царем богатого и могущественного города, гораздо более славного в те времена, чем Иерусалим, потому что Тир играл тогда большую и важную роль в мореходстве всего Средиземноморского бассейна. Хирам Абифф же был сыном вдовы, «сыном одной женщины из колена Данова – а отец его тирянин, - умеющего делать изделия из золота и из серебра, из меди, из железа, из камней и из дерев, из пряжи пурпурового, яхонтового цвета, и из виссона, и из багряницы, и вырезывать всякую резьбу»[22]. Итого – двое царей, «правивших царствами своими, людей, славных царствованием и правлением своими», из которых лишь один оставил по себе воистину добрую память, и сын вдовы, обладавший знаниями и умениями, полезными для народа, мудрый в советах и наставлениях своих, кому сие великое и величественное предприятие принесло вечную славу и гибель в чужой земле.

И наконец, Зоровавель, Аггей и Иисус; князь Дома Давидова, служивший охранником Дария, Царя Персидского, пророк, принесший Зоровавелю весть от Господа и Его веление восстановить Храм Иерусалимский, и первосвященник – наследник Аарона, брата Моисеева, призванный следить за неукоснительным соблюдением всех священных таинств религии древнего народа Израиля. Князь, ясновидец и священник, совместно управлявшие и наставлявшие знаниями, умениями и пониманием своими, вожди народа своего.

С чисто исторической точки зрения не все из них были воистину великими, но каждый был «восславлен в коленах своих и стал славою времени своего», каждый из них исправно исполнил назначенную ему часть великого труда, начало которому было положено Моисеем, исполнив работу, назначенную его поколению, дабы восславили ее поколения грядущие, которым будет суждено приблизиться к Господу и восславить Его.

Также необходимо помнить, что каждой из этих троиц великих вождей помогали многочисленные другие работники, без чьих опыта, труда и усердия великое предприятие никогда бы не было завершено; нам ничего не известно об этих людях, кроме того, что все они трудились совместно, как равные между собою сотоварищи, на строительстве Второго Иерусалимского Храма по возвращении из Вавилонского пленения, держа в одной руке мастерок, а другой рукой сжимая рукоять меча, и что ныне все они для нас точно никогда и не рождались. Именно о таких братьях наших писал в свое время наш брат Редьярд Киплинг:

Восславим славных мастеров,

Что прячутся от славы!

Во имя верных их трудов,

Во имя тяжких их трудов,

Во имя честных их трудов

Потомки крикнут: браво!

Поднимая Древний тост, со смирением и благодарностью памятуйте вечно также и об этих наших братьях, обо всех тех, кто трудился в нашей провинции Ордена во все времена, кто трудился и трудится в стенах вашего родного капитула, дабы Орден Святого Царственного Свода был нерушим и процветал, принося радость своим членам, дабы все труды их и наши стали прочным фундаментом, на котором будет строиться здание нашего Ордена в грядущие века, так строить, чтобы преемники наши на сем поприще обрели богатое наследие, оставленное им нами.

8. СОТОВАРИЩ (1983)

Степень Святого Царственного Свода считается развитием и завершением третьей степени символической ложи, однако посвященные в нее именуют друг друга не братьями, а сотоварищами. Это понятие нуждается в отдельном объяснении, поскольку действительно, почему так и что оно значит? Об этом я уже говорил в 1981 г. (Глава 6), но впоследствии еще неоднократно обдумывал этот вопрос.

Великая Ложа и Великий Капитул руководят и управляют совершенно различными и независимыми один от другого орденами. Однако, несмотря на это, степени символической ложи и Царственного свода неразрывно связаны между собой, поскольку Преамбула Конституций Великой Ложи, управляющей степенями символической ложи, гласит, что подписанный в декабре 1813 г. двумя Великими Ложами, составившими Объединенную Великую Ложу Англии (Первой Великой Ложей и Великой Ложей «древних») Союзный договор «возвещает и подчеркивает, что чистое масонство Древнего Мастерства состоит из трех степеней посвящения, и не более, а именно: Ученика, Подмастерья и Мастера Вольного Каменщика, включая Верховный Орден Святого Царственного Свода».

Однако кандидат, только что прошедший обряд возвышения и ныне стоящий на Западе капитула[23], впервые облаченный в новые регалии и белую хламиду, воплощающую невинность и безгрешность, созерцающий ритуальную картину, гораздо более прекрасную, нежели все то, что приходилось ему наблюдать в стенах символической ложи, вполне может подумать, что на этот раз он попал куда-то, где все совершенно по-другому, нежели в масонстве, к которому он привык и членом которого привык себя считать. Даже легендарное время проведения ритуала совершило для него скачок вперед на 500 лет по гибели Хирама Абиффа, завершении строительства Первого Храма и его освящении Царем Соломоном. Поэтому он вполне может вообразить, что ныне был посвящен в некий четвертый градус Ордена Вольных Каменщиков, и поэтому именно здесь следует дружески, но твердо указать ему на его заблуждение, или предотвратить таковое. Ему следует сказать: «Нет, это не так. Ты просто завершил посвящение в степень Мастера».

Но и самим нам часто трудно ежесекундно помнить о важности этой связи между степенями символической ложи и Царственного Свода, о том, что наш Орден не является совершенно самостоятельным и самодостаточным. Лоренс Дермотт, второй по времени, но первый по значению для Ордена Великий Секретарь Великой Ложи «древних» называл наш Орден «корнем, сердцем и мозгом Ордена Вольных Каменщиков», однако всем известно, что корень, например, древесный, не способен существовать без воды и подкормки, а сердце или мозг не способны существовать вне и без тела. Степени символической ложи просто необходимы степени Царственного Свода, и наоборот.

Все мы любим величественную церемонию возвышения, осознавая ее философию, скорее всего, более глубокую и высокую, чем в степенях символической ложи, но пользуясь в капитуле всеми благами нового посвящения и сотоварищества – основы всего нашего Ордена, - мы иногда забываем о том, что основа масонства символических степеней – это также и основа нашего Ордена.

Вам также отлично известны основополагающие принципы всего Ордена Вольных Каменщиков в целом – братская любовь, взаимное вспомоществование и Истина. Во время своей торжественной инсталляции в 1982 г. Весьма Достопочтенный Великий Мастер простыми словами, содержавшими глубокие философские мысли, говорил о них, напоминая нам об их значении для современных спекулятивных Вольных Каменщиков[24], и мы как Вольные Каменщики степени Царственного Свода тем более обязаны соблюдать и поддерживать их, коль скоро называем друг друга сотоварищами.

Словом «сотоварищ» (companion) издавна называли друг друга солдаты, воины, преломлявшие вместе хлеб и делившиеся им, побратимы. Таким образом, сотоварищ – это тот, с кем ложишься рядом в казарме и бок о бок или спина к спине сражаешься в пылу битвы, тот, кто защитит тебя в сражении своей грудью, точно так же, как ты сам защитишь его, тот, от кого зависит сама жизнь твоя, как и его жизнь зачастую зависит от тебя. Быть сотоварищем посему – значит, быть гораздо больше, чем братом. Наверное, поэтому в наших капитулах нет офицерской должности, соответствующей должности Дародателя в символической ложе, ибо долг каждого из нас – помогать в нужде пребывающему сотоварищу нашему. Однако столь важный и ответственный долг мы не всегда оказываемся в состоянии исполнить должным образом, в силу ли нехватки времени, в силу ли нехватки способностей. Если и существует понятие масонского греха, то состоит он, мне думается, в придании слишком большого значения материальному вспомоществованию (я называю это «милосердием за наличные») и слишком малого – служению ближнему своему. Такой образ мысли и действия недостоин высокого звания сотоварища.

Это наш общий долг, и в букве и в духе совпадающий с наставлением, которое все мы слышим во время каждой инсталляции офицерского состава каждой символической ложи: мы должны так жить и так себя вести, чтобы мир (то есть именно весь мир, а не только наши собратья) полагал всякого Вольного Каменщика таким человеком, «которому обремененное печалью сердце может излить свое горе, чье сердце исполнено милосердия», - ведь и у нас инсталляционное обращение к Принципалам гласит, что «общественное мнение о нашем Ордене, в общем и целом, зачастую отражает образ жизни и действия его руководящих офицеров». К этому я добавлю еще и то, что также и атмосфера в любом капитуле и уровень братского сотоварищества в нем также напрямую зависят от его руководителей, их образа действий, усердия и труда.

В капитуле, как и в ложе, руководители должны побуждать остальных членов к работе и служить им неизменным примером. В капитуле это относится, в первую очередь, к его Принципалам, которые «собранные вместе в стенах открытого капитула, почитаются коллективным Мастером, и каждый в отдельности – также Мастером»[25]. Превыше всего здесь долг Первого Принципала как руководителя всего капитула и его основной направляющей силы, и посему именно он должен неусыпно и неукоснительно следить за тем, чтобы узы сотоварищества ощущались каждым членом вверенного его попечению капитула. Поэтому если кто-либо из сотоварищей отсутствует на собрании, Первый Принципал должен сам послать, или поручить послать ему уведомление о том, что его хватились во время собрания капитула, что его не хватало на этом собрании, справиться о том, собирается ли он присутствовать на следующем собрании и, конечно, предложить в случае необходимости всякую возможную помощь. Можем ли мы воистину называться сотоварищами, если обращаемся с другими своими сотоварищами не так?

Позвольте напомнить вам, что здесь совершенно не при чем наши масонские звания и титулы. Долг наш и обязанности наши присущи нам в силу одного только титула сотоварища. Как и другие Великие Надзиратели, я обязан присваивать звания, рассматривать вопросы их иерархии, и поверьте мне, - это самые трудные из вопросов, которые приходится нам решать. Но не звания и не титулы делают нас сотоварищами, и возлагая на кого-либо из вас новое звание, я в действительности налагаю на его плечи ярмо нового долга и наделяю его преимуществом дополнительного, нового служения, обязательством еще лучше и полнее исполнять долг сотоварища в нашем Ордене. По здравом размышлении, все мы остаемся просто сотоварищами, и каждый обязан заботиться о ближнем своем; и в этом состоит сила нашего Ордена, и это остается истиной как для новопосвященного сотоварища, так и для офицера высшего ранга в Верховном Великом Капитуле.

Поэтому всякий раз, когда вы слышите, что новопосвященному сотоварищу нашему сообщают, что ныне он завершил свое посвящение в третий градус символической ложи, памятуйте вечно о том, что, несмотря на то, что философия нашего Ордена гораздо глубже философии символических степеней, он также покоится на основании принципов братской любви, взаимного вспомоществования и Истины, но при этом все мы – наследники древнего звания сотоварища в самом полном и глубинном его смысле, в любви к добродетелям вспомоществования и поддержки, - также должны исполнять гораздо более значимый долг по отношению друг к другу, что каждый из нас в самом прямом и буквальном смысле этого слова является Дародателем капитула, исполняющим поручения его Первого Принципала.

Близко к сердцу, как и положено, принимая посвящение в степень Царственного Свода, мы ни в коем случае не препятствуем тому, чтобы на наших собраниях сотоварищи были веселы, счастливы и спокойны, - тем больше радость от наших собраний. Так что радуйтесь своим собраниям в степени Царственного Свода, неусыпно следите за тем, чтобы они нравились также и вашим сотоварищам, и в стенах капитула, и во время сотоварищеских застолий.

План капитула Царственного Свода: четыре главных знамени, знамена колен израильских, престол и орудия труда

9. СОКРЫТАЯ ПЕЛЕНОЙ АЛЛЕГОРИЙ… (1984)

Настало время собирать камни, провидительно, как оказалось впоследствии; в последовавшие четыре года необходимо было тщательно рассмотреть и изучить позицию нескольких христианских церквей в отношении Ордена Вольных Каменщиков, их критические выпады, и даже многие масоны неправильно поняли их и реакцию на них. Конечно, многие Вольные Каменщики, всегда активно поддерживавшие свои церкви, были глубоко потрясены и оскорблены явными, с их точки зрения, недостатком понимания и агрессией. Главная проблема состояла, собственно, не в критических выпадах, а в оказании нашим братьям помощи в понимании ситуации и предотвращении их прекращения участия в делах их церквей, кроме нескольких, крайне редких, но необходимых, случаев. Когда писалось данное обращение, все это было еще в будущем.