Через холмы и ещё дальше. 22 страница

- Марин, посмотри на меня! – я с усилием глянула на него. – Я ведь не высмеиваю тебя, не ругаю, я просто тебя люблю! Ну послушай меня, я тебя прошу! Как Адама, как старшего друга! – он с горячей жалостью посмотрел на меня. – Я же вижу, сколько в тебе заложено, сколько ты можешь… И я не хочу, чтобы это всё сожрали твои бабушки. Понимаешь?

Я кивнула. Он встал, протянул мне руку. Я тоже встала.

- Пожалуйста, пообещай, что не будешь ничего делать им назло. Кому угодно, но не им. Это проигрыш, это заранее проигрыш. Мариш, детка, они ведь просто недостойны того, чтобы на них даже внимание обращали, а ты хочешь положить на них свою жизнь? Да, они вряд ли очень долго проживут. Но ты убьёшь свою молодость на них. Свою душу, свои силы… Почему ты не можешь оставить к чёрту эту ненависть, которая тебя разъедает, почему ты не можешь послать их к чёрту и испытывать какие-то чувства только к нужным тебе людям? Ты ведь можешь любить – у тебя есть девочки, есть Андрей, есть Акума…

- И ты есть… - прошептала я, не фокусируя взгляд. Это движение никак мне не удавалось.

Адам осторожно повернул моё лицо к себе за подбородок.

- Да?

Я кивнула.

Он улыбнулся на выдохе и прижал меня к себе, как будто укачивая. Я закрыла глаза. Он прав. Это бессмысленно. Мне есть, кого любить. Ненависти я отдала большую часть прожитой жизни. Неизвестно, сколько мне осталось жить. Надо дышать теми, кто нужен.

- Доставай книгу.

- А?

- Я хочу обсудить с тобой конец.

- Можно я тебя провожу?

- Пешком? – удивился Адам.

- Да, а почему бы и нет? Я хочу погулять.

- Павел Антонович, скажите, чтобы мою лошадь отвели! – крикнул Адам слуге. Тот почтительно кивнул и рысцой понёсся исполнять приказание.

Мы пошли по длинной, долгой дороге, к поместью К***.

- Ты что такая грустная?

- Ничего, так просто. Думаю над тем, что ты мне сказал.

- Я ведь из лучших чувств.

- Верю.

Солнце медленно и улыбчиво садилось за горизонт.

- Пошли через поле, а? – вдруг предложил Адам. – Как раньше!

Я кивнула. Он засмеялся, схватил меня за руку и утянул в рожь.

Мы бежали сквозь высокие колосья, прямо на закатывающееся солнце. Наверное, если долго так бежать, можно всё-таки настичь горизонт. Поймать моё любимое оранжевое солнце и отломить себе ма-аленький кусочек. Он ведь будет совсем малюсенький, никто и не заметит. А я буду носить его в кармашке.

Адам не выпускал мою руку, а я бежала за ним. Расплавленное солнце затекало в глаза. Всё вокруг было залито этим топлёным золотом – и поле, и небо, и Адам, и я. Где-то далеко сзади и холмы купались в нём. А за ними замок. Хотя, может быть, до него лучи уже не достают.

А мой Акума сидит в нашей с ним комнате – и греется на полу, ведь там теперь солнечные квадратики… И блаженно щурится, и мурлычет и урчит под гладящими его лучами. Мой дорогой котёнок.

Где-то в стороне солнце заливает громоздкий письменный стол, заваленный конспектами и учебниками, атласами по анатомии и практикумами по биологии, задачами по общей химии и схемами по гистологии. И Диана, может быть, в какой-то момент перестанет черкать в тетради, и задумается, отложит ручку, и будет любоваться закатом, глядя в окно.

А в другой стороне вечерний ветер тронет лёгкие занавески через приоткрытую раму, закрутит уголки нот, и Данте отложит гитару, чтобы поправить листы, и тоже увидит солнце, и остановится. А потом встанет, откроет окно нараспашку и, подперев щёку рукой, будет смотреть, как небо загорается сначала золотом, потом багрянцем, полыхает пожаром…

Я налетела на остановившегося Адама.

- Смотри, какая красота! – он обнял меня за плечи.

Закат горел.

Мы стояли так, глядя на настоящее волшебство, и, думаю, оба чувствовали себя совсем маленькими.

Вдруг Адам рассмеялся и рванул вперёд.

- Эй! – воскликнула я, кидаясь следом.

- Андрей говорил, ты быстро бегаешь… Ну попробуй, догони!

«Сейчас нагоню и уши надеру!» - сердито подумала я, летя вперёд. И тут Адам остановился, развернулся – чёрт, да я же впишусь в него сейчас! Я затормозила, но прекрасно поняла, что столкновения мне не избежать – и внезапно он подхватил меня, как маленькую, как в детстве, и поднял над собой.

Я вскрикнула скорее от неожиданности, чем от того, что он меня схватил. А Адам расхохотался, и поставил меня в траву.

- Что ты делаешь? – я не покраснела, но слегка порозовела. Надеюсь, мой друг приписал это закату.

- Вспомнил детство, - он взъерошил мне волосы. – Хотя сейчас ты не спрячешься уже ни во ржи, ни в вереске. Увы. Очень жаль. Я бы с удовольствием играл сейчас так же, как раньше.

- Я тоже, - я, не задумываясь особо, взяла его за руку. – Тут безумно красиво, правда?

- Да. И сногсшибательно хорошо. – Он засмеялся. – Я не хочу, чтобы это поле закончилось.

- А я не хочу, чтобы и закат закончился…

- Но мы ведь всегда можем придти сюда! – он засмеялся, глядя мне в лицо с какой-то Андреевской нежностью. Да, Андрей тоже смотрел на меня так иногда.

- Конечно, можем! – я подхватила его смех. – Идём, пока у нас есть поле и закат.

- Главное, чтобы мы были, а уж закат и поле я тебе всегда найду.

Я давно не спала так крепко, как в эту ночь. Без снов, но с солнцем перед глазами. И знала, что где-то спит Адам, и тоже видит за закрытыми веками закат.

Приехала Диана. Мы с ней гуляли по морскому берегу, хрустя ветками, камушками и ссохшимися комками водорослей.

Сколько мы не разговаривали с Дианой, я не могла остановить в себе всё растущего восхищения ею.

Как бы ни был человек ей противен, она находила силы вести себя при нём в обществе спокойно и даже приветливо. Она была необыкновенно сильной личностью. Ненавидела она в разы меньше, чем я. Но так же, как я, не принимала ничего, как должного – уважение её трудно было заслужить, любовь – тем более. Она всё так же не хотела замуж, так же училась и работала, выкладываясь полностью, отдавая всю себя делу. Поражалась своим одногруппникам, которым было всё равно на преподавателей, знания и свои результаты. Может быть, где-то она и перегибала палку – бабушка считала, что везде, - но я ею только восхищалась.

Особенно её выдержка, да, я готова была на колени перед ней встать. Первый раз видела такого человека. Я не могла не поражаться её силе воли, её идеальному этикету. Рядом с ней я всегда чувствовала себя несдержанной, резкой, невоспитанной и так далее, хотя она меня постоянно разуверяла.

Она заявляла, что я – единственный человек, по которому она скучает, и который ей нужен. Конечно, это мне чрезвычайно льстило. Заслужить такое, и, главное, чем? Правильно Харриет сказала, чем? Царь заявлял, что бесконечно ценит мою честность. Я не помню, чтобы лгала ей в чём-либо, но это была просто моя дурная черта – выдавать всё на месте и с присущей мне резкостью. Правда, Диана не обижалась на правду и на дураков (в данном случае подходило и то, и другое), и принимала всё во внимание, и нередко исправлялась.

Но была между нами странная разница. Мы обе были отменно в курсе своих недостатков. Тем более что были они практически одинаковые, только у меня в более запущенной форме.

Диана горько заявила во вторую нашу прогулку, что она, конечно, многих не любит, но худший человек, которого она знает – она сама. Переубедить мне её не удалось, как я ни старалась. И вот тут-то и обнаруживалось наше резкое различие.

Я к настоящему моменту будто бы начала разбираться в Князе Серебряном. У меня появилось нечто вроде карты самой себя. Так, набросок от руки, но довольно точный. И, честно говоря, ничего привлекательного я там не находила. Равно как и Диана – в своём.

Но вот в чём дело: то, что там не было ничего привлекательного для других, вовсе не означало, что я не могла влюбиться в эти недостатки целиком и полностью. Ничто и никто (слава богу) не могло помешать мне обожать их трогательно и нежно. А также продолжать их развивать, выращивать и вообще, всячески культивировать эту гадость.

Может, я и утрирую немного, главное, чтобы вам суть была ясна.

Что самое странное, так это то, что вообще-то это людей должно отталкивать, а происходит всё с точностью до наоборот. Получается, стоит тебе самому полюбить себя вместе со всеми своими недостатками, и другие тоже не замедлят потерять от тебя голову, считая твои минусы высшими человеческими достоинствами.

Сколько живу, столько удивляюсь, ха!

Во многом мы с Дианой были просто одинаковыми. Довольно тщеславны (она, правда, меньше, чем я). Любили, чтобы всё было только высшего качества. Бесились, когда люди кидались на дешёвые вещи.

Я была в определённой степени жестока. Диане это не было присуще, к счастью. Зато мы обе терпеть не могли, когда люди сами себе усложняли жизнь. Типа с жиру бесились. Напридумывают себе проблем – а выслушивать-то нам!

Хотя Царь может долго маяться – со всеми ли он хорошо поступил. Не может удалить знакомого из друзей ВКонтакте – он ведь обидится… Я на такое плевать хотела и чистила свои списки нещадно. Никогда не любила бесполезных людей. Они занимают твоё время и твои мысли. А Царь вот запаривается по этому поводу, хотя тоже их не выносит. Тем не менее, считает, что он всегда во всём прав, как ни доказывает мне обратное. Иногда это здорово бесит. Он может не принимать твоё мнение, каким бы разумным ил логичным оно ни было, но при этом говорить, что да, и он тоже может ошибаться. Но ничего не меняется, и он может довести дело до ссоры, пока не убедишь его на минутку помолчать и послушать мои аргументы. Тогда он соглашается с умным видом и принимается доказывать уже то, что именно это он и имел в виду. В общем, опера.

Иногда я поражалась нашей связи – редко, всё-таки, можно найти настолько похожих людей. Мы думали одинаково. Наверное, в прошлой жизни меня переехал поезд: одна половина в этой жизни осталась мной, а вторая стала Дианой. Так, ладно, не обращайте внимания, меня несёт.

Учебный год почти подошёл к концу. Однако не всё было безоблачно. И учёба моя тут совсем ни при чём.

- Марин, мне нужно твоё кольцо.

- Зачем? – я недоумённо отложила вилку. Дедушка вздохнул.

- Я отнесу его в мастерскую. Надо сделать тебе более мощное поле на нём. Чтобы могло открывать проходы в других местах тоже.

- Но зачем? – продолжала недоумевать я.

Бабушка вздохнула недовольно и покосилась на меня.

- На Земле скоро объявят войну. Если тебя застигнет это врасплох, ты не успеешь вернуться.

Мне стало холодно.

- Объявляют… войну?

- Да, милая, - дедушка скорбно на меня посмотрел. Я поймала его взгляд. Я ведь до последнего надеялась, что всё обойдётся.

- Так это… однозначно?

- Да, абсолютно. Сегодня приедут К***, хорошо бы, чтобы ты позвала Диану и Веронику – Дмитрий Павлович заберёт твоё кольцо и сделает им такие же. Не сильные ключи, прямо сюда они вас не приведут. Но хотя бы в наш мир.

Я не могла проглотить кусок.

- Так что позвони им. Хорошо?

Я изломанно кивнула.

- Ага, спасибо, дорогая.

- Это вам спасибо, - глухо проговорила я, кладя Дмитрию Павловичу на ладонь своё кольцо. Как будто кусок пальца отрезали.

Диана неподвижно сидела на диване. Взгляд блуждал с одного предмета на другой, нигде не задерживаясь, такой же пустой и безнадёжный, как у меня.

- Как же так? – выговорил Данте, глядя в окно. Судя по голосу, в горле у него стоял комок.

Дмитрий Павлович сложил наши кольца в своё портфель, вздохнул, защёлкивая замок.

- Ничего не поделаешь, ребятки. Остаётся только радоваться, что это не с нами случилось.

Диана как-то болезненно дёрнулась.

- Радоваться?..

- Я понимаю, сложно принять это…

- Как долго по прогнозам будет идти война? – прервала его Диана.

- Недолго, судя по всему. И, боюсь, воевать будут до полного уничтожения.

- Как? – Данте оторвался от окна.

- Оружие позволяет. Как только объявят войну открыто, будут запечатаны все ходы, чтобы никто из наших по случайности, или намеренно, не проник на Землю.

Данте закрыл глаза и отвернулся.

- Марин, я слышал, у вас с Вероникой скоро экскурсия?

Я кивнула.

- Когда?

- В эту субботу. Кольца будут готовы к тому моменту?

- Разумеется, я вам принесу их послезавтра, или с мальчиками передам. Будьте осторожны, девочки, будьте осторожны… Люди ничего не знают, всё будет оговорено лишь с главами государств… Толпа – это страшный зверь… Будьте здоровы.

Он вышел. Мы остались впятером – я, Диана, Данте, Андрей и Адам.

- Этого не может быть, - Андрей впервые за всё время визита вскочил и широкими шагами подошёл к высокому окну. – Неужели они настолько тупы, что уничтожат всё?

- Всё? – слабым голосом переспросила Диана.

У меня всё сжалось внутри. Все места, где я хотела побывать. Все люди, которых я хотела увидеть. Не будет больше ни Ирландии, ни Японии, и Лондонский Мост наконец рухнет.

- До чего же глупо! – я откинулась на подушки с какой-то истерией в голосе. – Ведь эту войну начинают не люди, не народы, а президенты, короли, министры… Всего лишь претензии одного человека, одного паршивого человека! Они не поделили что-то, и добиваются своего любой ценой. Везде это, везде эти подлые личностные отношения! А ведь этот человек стоит во главе страны. Он не безобиден, эта тварь! Ему чего-то захотелось, а умирать, а мучиться будут простые люди, которые плевать хотели на новые территории и экономическое развитие! А этот ублюдок будет отсиживаться в бункере, и все будут трястись за его шкуру, которую содрать мало! Ради кого это всё, ради этих подонков?! Сами бы и воевали, сами бы выходили под пули, рисковали своей жизнью, рушили свою семью, сами бы чувствовали эту боль, это отчаяние… Так нет же, о боже…

Я спрятала лицо в руках. Мысли путались, мысли бились изнутри, рыдали, кричали, ненавидели всех и умирали в отчаянии. И ведь мы не можем ничего сделать. А эти люди ничего не знают, эти люди будут умирать… Слёзы так и кипели на глазах, я резко втянула в себя воздух. Отняла руки. Чёрт возьми. Нет ничего хуже бессилия, вот уж воистину.

Данте сел рядом и уткнулся мне в плечо лбом. Я машинально положила руку ему на плечо, поглаживая.

- Они все умрут… - прошептала Ника.

Да, все они умрут. И банкиры, и нищие, и наши одноклассники, и рок-звёзды. Все, никого не останется.

- А ты хотел идти к ним? – вдруг Данте резко развернулся к Адаму. Тот неопределённо качнул головой.

- Я должен был быть там.

Мне захотелось вскочить, обнять их всех и не отпускать. Никого из них. Пусть начнётся и закончится война, главное, чтобы они там не были. Адам, ты правильно всё сделал, и захоти ты уйти сейчас, я бы сама тебя не пустила, я бы сделала что угодно, чтобы ты там не оказался. Ты нам нужен.

Через два часа я вернулась от Вероники, к которой приходила, дабы обсудить предстоящую экскурсию. Требовалось соблюдение всей техники безопасности, с которой шутить было нельзя.

Ничего не подозревая, я переоделась, спустилась вниз. Далее была опера: я распахнула дверь большой гостиной, застыла на минуту, потом крикнула «Какого чёрта?!» и убежала к себе.

- Я так жалею, что нам пришлось уехать! – мама облизала вилку. – Джордж, передай фокаччо, будь добр. Представьте, там остался дом и машина! – она покачала головой. – А мы только выплатили кредит за неё. Ничего, закончится война, и я всё сделаю.

- Война не закончится, - веско вставил дедушка. Мама посмотрела на него, как на идиота.

- Конечно, закончится! Все войны когда-нибудь кончаются. Ты же сам говорил, что она будет короткой.

- Короткой и разрушительной. Я сомневаюсь, что кто-нибудь выживет.

- Глупость. Правительство обещало нам скорый счастливый исход.

- Мало ли, что говорит правительство…

Я вздохнула, мрачно глядя в салат.

- Но-но! – завёлся вдруг Джордж. – Не надо тут гнать на наше правительство!

- Джордж, - вздохнул дедушка с видом бесконечного терпения. – Я не имел в виду вашего конкретного президента. Это решительно всё равно…

- Нет, не всё равно! – перебил мой отчим. – Вы имеете что-то против нашего президента! А значит, и против моего мнения…

- Да плевать мне на твоё мнение, отродье ты американское! – взревел дедушка, швырнув вилку на стол.

- Дедушка! Давай без нацизма! – тихо проговорила я.

- Нет уж, я буду говорить, как мне вздумается! – рявкнул дедуля, приподнимаясь с места. Мне было уже всё равно, я только ниже опустила голову на руки и продолжила лениво возиться со своей порцией. – Значит так, господин кретин!..

- Вы не имеете права…

- Закрой рот! И слушай внимательно. Я пустил тебя и твою семейку в свой дом только из-за дочери! Но раз вы оба такие умные, что отстаиваете своё тухлое мнение и лижете зад своему обожаемому президенту, то катитесь к нему! Как только объявят обещанное перемирие, ноги вашей в этом доме не будет! Ясно?! И попробуй только заявить о своих правах, маленький подонок! Я не собираюсь терпеть такое! Я, в моём собственном доме, за моим столом! И кто? Какая гнида мне рот затыкает?!

- Дедушка… - я вздохнула.

- Что?!

- Они того не стоят.

Дедушка промолчал. Потом подумал, кивнул, и сел на место.

- Но я вас предупредил! – он ткнул пальцем в семейную пару.

- Игорь! – всплеснула руками бабушка. – Но она ведь наша дочь!

- Она чихать хотела на своего ребёнка и на нас всех, Нила! Я не собираюсь идти у неё на поводу! Пусть живёт с этим идиотом, мне же лучше! Но жить будет явно не здесь!

Мне было откровенно тошно.

Марина рядом с каменным лицом доедала обед. Марго с папой обменивались тихими репликами. Даниэль и Харриет молча шваркали вилками по тарелкам.

Вся моя семья, отвратительная, мелкая, презираемая мной и моими друзьями, собралась здесь, в Империи. Всех согнала война. Идти больше некуда.

- Знаете, мы, пожалуй, тоже уедем, - прочавкал папа.

- Что? – удивилась бабушка.

- Понимаете, российское правительство тоже обещало безопасность…

- А начало войны оно вам не объявило? – ядовито поинтересовалась Антонина Васильевна.

- Может, её и не будет! Поэтому я не вижу никаких препятствий для Марининой экскурсии…

- Не тебе решать, пьяница! – рыкнул дедушка. Губы у меня скривились.

- Я её отец! – возмутился папа.

- Ты голь перекатная, и никто больше, и должен сказать спасибо Марине, что она не закатила скандала с большими для тебя последствиями! А ты ещё права качаешь! Ох, моя б воля полная, вышвырнул бы вас всех к чёртовой матери!

- А что мешает? – жёстко спросила Марго.

- Совесть! – рявкнул дед, со стуком ставя бокал на стол. – Совесть и человечность. Передохнете ведь все, собаки!

- Я бы попросил… - начал Джордж.

- Спасибо, я не хочу больше! – со слезами встала я. Дедушка встревожено посмотрел на меня.

- Ты точно наелась, Мариш? Куда ты сейчас?

- Пойду с Дианой погуляю. Спасибо большое.

- На здоровье, - кивнул дедушка. Меня проводили неприязненными взглядами.

Тепло. Солнце клонится к горизонту. Птички. А там, на Земле…

- Есть какие-нибудь новости?

- Никаких.

- Как думаешь, - спросила я тихо. – Когда это закончится?

Диана помедлила, потом откинулась на спину в высокую траву. Я сидела, обхватив коленки руками. Рядом стрекотал кузнечик.

- Думаю, скоро. Другой вопрос, как закончится.

- Дедушка считает, что все умрут.

- Все так считают.

- Кроме моей матери и её мужа.

- Серьёзно?

- Да, она смотрит на войну, как на митинг.

- А остальные?

- Ах, да. Папа тоже не думает об этом как следует. И Марго. Я не знаю, как там Харриет и Марина…

- Ох уж эта Харриет… - процедила Диана сквозь зубы.

- Что?

- Мы встретились с Андреем сегодня. Она ведь написала ему любовное письмо?

- Ага. Он молчал вроде до этого?

- А теперь она приехала. По идее, у вас дома сидели тогда оба К***, но Андрей, увидев Харриет, поспешил смыться – Адам его понял.

- Мда. А я видеть не могу Марину.

- А с её-то за что?

- Она как Харриет. Подозреваю, что тоже любит Андрея. Ну, или Адама. Ассортимент у нас невелик.

- Зато шикарен.

- Это другой разговор.

- Но это отправная точка.

- Слушай, дорогая, - я повернулась к ней сердито. – Меня вопросы внешности моих друзей не волнуют. Был бы Андрей страшен, как атомная война, я продолжала бы с ним дружить. От этой их любви, как они это называют, одни неприятности! Я и не думаю вовсе, что это большая любовь. Вбили себе в голову невесть чего. Просто этим двоим повезло, они оба красавцы, да к тому же добрые и с хорошим характером. Вот и всё.

- А почему они не могут их любить? – удивилась моей речи Диана.

- Не знаю, мне так кажется. Фу, глупость сказала, - я усмехнулась. – Мне иногда кажется, что Харриет не способна делать что-либо бескорыстно, а любовь – вещь, за которую не платят.

- Вещь? – Диана медленно растянула губы в улыбке.

- Не лови меня на словах, я говорю бред, чтобы было понятней.

- Интересная у тебя методика объяснять! – засмеялась Диана.

Я тоже засмеялась. Сейчас перспектива войны казалась такой далёкой… Такой призрачной и нереальной… Мне вдруг захотелось, чтобы время и пространство сжались вокруг меня и моей лучшей подруги, не оставив места страху и боли, идущим на смену жизни там, далеко от нас.

- Слушай, Марин… Я давно хотела спросить… - взгляд Дианы стал вдруг искристым и лукавым. – А тебе не приходило в голову, что Андрею нравится вовсе и не Вероника?

- Эй, ты на что намекаешь?

- На тёмную личность Князя Серебряного.

- Перестань. Несёшь ахинею.

- Да ни минутой! Слушай, - она приподнялась, перевернувшись на живот. Травинки щекотали ей подбородок, в глазах плясали бесенята. – Я серьёзно его подозреваю. И не забудь Адама.

- Диан, что ты городишь?!

- Забор из гипотез, ты на меня посмотри, ёли-палки, я к тебе обращаюсь!

Я неохотно подняла на неё взгляд.

- Тебе бы поосторожнее с ними обоими, если не хочешь замуж.

- Прекрати немедленно! – рассердилась я.

- И не подумаю даже. Я тебе говорю то, что предварительно хорошенько обдумала. Ты как сама-то к ним относишься? Хотя про Андрея я знаю, а Адам?

Я вздохнула и посмотрела на холмы. Мы находились на том самом месте, где сидели с Адамом.

- Он… он очень мне нравится, как человек. Он похож на Андрея. Ты с ним не общаешься так тесно, ты не видишь, но они правда очень похожи. Только это Андрей выросший, посерьёзневший. Мне нравится Адам, он спокойный, улыбчивый, заботливый, умный, без сомнения.

- Красивый… - подсказала Диана. Я огрела её травинкой по носу. Сзади зашелестела трава. Диана болтала ногами в воздухе, смеясь.

- Он просто отвечает моим представлениям о правильном молодом человеке, вот и всё. И, конечно, я с ним могу всем поделиться, хотя, может быть, не в такой степени, как с тобой, или Вероникой…

- Но он всё равно твой лучший друг?

- Конечно.

- Приятно это слышать!

Мы так и подпрыгнули. Адам стоял сзади нас, скрестив руки на груди и смеясь. Вот кто шелестел сзади… А я подумала на Диану…

- Вот ведь!.. – у меня от возмущения аж слова закончились.

- Адам, как не стыдно! – попеняла ему Диана, улыбаясь и косясь на меня. Я сидела, дуясь на всех и вся. Вот нечего было нам тут сидеть…

- Ничего криминального, я услышал совсем немного.

- И сколько же? – ядовито поинтересовалась я. Он посмотрел мне в лицо и засмеялся над моим оскорблённым видом.

- Начиная с предупреждения Дианы о замужестве.

- Это же добрая половина разговора! – завопила я, чувствуя, что у меня сейчас пар из ушей пойдёт. – Почему надо было стоять и слушать?! Это вообще приватный разговор был!

- Был, - заметила Диана.

Адам сел рядом с Царём, то есть напротив меня и с любопытством мою персону оглядел.

- Что тебя так смутило в моём появлении?

- Да плевать мне на твоё появление, меня выбешивает тот факт, что ты подслушивал! – я даже кулаки сжала, скрипнув со злости зубами. Диана откровенно смеялась, опираясь спиной на Адама. – Хватит ржать!!!

- Прости! – пискнула она и тут же снова залилась.

- Ах, ну раз так… Можете посидеть и пообсуждать нашу занимательную беседу!

Я рывком встала, решительно не собираясь терпеть такое измывательство более, но Адам фирменным движением усадил меня обратно и, обняв одной рукой, прижал к себе.

- Не заводись, Марин, мне правда было очень приятно слышать, что ты такого мнения обо мне.

- Уже не такого! – заявила я, пытаясь вырваться. – Да отпусти ты, взяли же привычку меня тискать!

- Никто тебя не тискает! – удивился Адам, разжимая, правда, немного объятия. Я воспользовалась этим и выскользнула. – Марин!!

Я отскочила на добрых два метра, злая, с растрепавшимися волосами.

Адам с нежностью меня оглядел.

- Ты на мальчишку похожа с такими короткими волосами.

Диана улыбнулась.

Я резко пригладила волосы и вскинула голову.

- Ну так вот тебе Диана, если ты вдруг искал женского общества! А меня от этого времяпрепровождения избавь.

- Марина! – он вдруг потемнел лицом. Диана с тревогой на него глянула.

Я одёрнула футболку и широкими шагами направилась вниз.

- Марина, ты куда?

- К Андрею! Он, по крайней мере, не подслушивает!

Адам хотел было встать, но Диана, видимо, удержала его. Поэтому я беспрепятственно покинула их компанию.

- О боже, я забыла!

- Что ты забыла? – удивилась Диана.

- Телефон свой оставила на столике.

- В малой гостиной? – осведомилась я.

- Ага, - Вероника вскочила. – Сейчас вернусь!

И вымелась в коридор.

Я, Акума и Адам (не до конца прощённый) гуляли в пустоши всё доброе утро. И вернулись только что.

- Он улетел, но обещал вернуться! – махнул рукой Андрей. – Вечный Данте. Акума, ради всего святого, уйди.

Кот обиженно фыркнул на Андрея и утопал к Адаму.

- Мне сказали, ты сегодня гуляла на пустоши, - вставила Диана. – Серьёзно? Ушла встречать туда с Акумой?

- Да, а потом встретила вот его, - я махнула на Адама.

Пауза.

- И чем же вы занимались? – лукавым тоном поинтересовался Андрей.

- Пытались дойти до холмов, - улыбнулся Адам, игнорируя его манеру.

- Вау, хорошее занятие в пустоши на рассвете… Ну и как оно? Удалось?

- Нет, - покачала я головой. – Увы, нет. Пойдём в другой раз.

- Ты смотри, а то я заревную, - якобы оскалился Андрей. – Ходишь там невесть с кем…

- Акума, фас! – не выдержал Адам. Демон с радостной готовностью в боевом прыжке запустил когти прямо сквозь штаны Андрей повыше колена. Жертва с воплем выдрала кота из своей ноги и швырнула его в брата. Адам, хохоча, подхватил обалдевшего слегка Акуму и пристроил на коленях.

- Ты что творишь?! – верещал Андрей, с гримасой растирая повреждённую часть ноги. – Совсем потерял…

Что потерял Адам, мы так никогда и не узнали. Вероятнее всего, это был страх, но в этот момент послышался не много ни мало слоновий топот, дверь распахнулась, чуть не сметя Диану с лица земли, и ввалился Данте, запыхавшийся, красный, с глазами-блюдцами и дурацкой улыбкой до ушей. Без телефона.

- Данте, ты чего?.. – испуганно спросила Диана.

- ЧУВАКИ!!! – заорал прибывший. – В ГОСТИНУЮ, БЫСТРО!!! ТАМ ТАКАЯ ТАРАСКА СИДИТ!!!

Пауза.

- Тараска?.. – я приподнялась.

- Ага!!! – Данте так и скакал на месте. – Я прихожу, хочу телефон взять, а она из-за шкафа как вылезет…

Что было дальше, я не слушала – я уже неслась в малую гостиную.

Коридор, коридор, дверь – главное, не мимо… Я влетела в комнату, затормозив на паркете и тут же увидела его.

- ТАРАСКА!!! – завопила я, кидаясь к нему. Серая пушистость с радостным писком бросила себя в мои объятия. – Тараска, Тарасенька, ты где ж пропадал-то всё это время, дорогуша?!

Тараска довольно пищал что-то и пытался меня обнять маленькими лапками. Я отстранила его на расстояние вытянутых рук.

- Совсем не изменился. Только пыльный немножко. Как ты, Тарасик?

- Хорошо! – пискнул Тараска. – Ты подстриглась?

- Да, и давно уже. Тут столько всего было… Да где ж ты был-то?

Тут Тараска уставился куда-то поверх моего плеча. Я обернулась и узрела мою компанию. Прыгал из них только Данте. Диана, Андрей и Адам застыли с одинаковыми вытянутыми лицами.

- А… Э-э… - я замялась, потом не выдержала и расхохоталась. – В общем, так. Познакомьтесь. Это Тараска. Мой друг.

- Подожди, так это в честь него мы назвали нашу компанию Taraska International? – внезапно додумался Данте. Я кивнула.

- Ну он же классный!

- Да я ничего и не говорю, здорово. А почему ты мне сразу о нём не рассказала?

- Ну… Как-то не хотелось. Мало ли, подумала бы, что я окончательно тронулась.

- Я давно так думаю. То есть, Тараска ведь совсем неплох!

- Я его сначала испугалась, - продолжила я, пытаясь бэкстейджем обдумать первое предложение Вероникиного высказывания. – Ну, когда его отмоешь, он довольно милый.