Анархизм

История вынесла свой приговор анархизму, об­наружив его концептуальную ошибочность, практическую несостоятель­ность. И она же заставляет нас вспомнить о некоторых идеях анархистов, которые могут оказать определенную помощь в осмыслении сущности социализма и тех бюрократических извращений. Прежде всего это утверждение анархистов о таких губительных послед­ствиях централизации в условиях социализма, как отрыв государственной власти от народа, рост бюрократизма, ликвидация мелкотоварного произ­водства. Как известно, основное отличие анархизма от всех других социалисти­ческих учений, как утопических, так и научного социализма, заключается в его подходе к решению вопроса о государстве в революции.

Острый характер носил спор марксистов и анархистов по ряду проблем. Так, марксисты признавали основным принципом социалистического государства демократический централизм. Как известно, суть демокра­тического централизма состоит в сочетании демократизма, т. е. полно­властия трудящихся, их самодеятельности и инициативы, выборности их руководящих органов и их подотчетности массам, с централизацией — руководством из одного центра, дисциплиной, подчинением меньшинства большинству, частных интересов общим в борьбе за достижение постав­ленной цели

Анархисты были противниками централизма. Они от­рицали государство прежде всего потому, что видели его сущность в стро­гой централизации, порождающей абсолютизм и бюрократию. «Понятие о государстве, — подчеркивал П. А. Кропоткин, — обнимает собою не только существование власти над обществом, но сосредоточение управ­ления местной жизнью в одном центре, т. е. территориальную концентра­цию, а также сосредоточение многих или даже всех отправлений общест­венной жизни в руках немногих» [Кропоткин П. А. Государство и его роль в истории. М., 1917.].

М. А. Бакунин был уверен, что «централизация и всемогущество Государства — отрицание всей свободы» [Бакунин М. А. Избр. соч. Пб. — М., 1920, т. 3.]. Концентрация политической власти, по его мнению, может дать только рабство, и чем более власть централизована, тем она становится более угнетающей. По словам М. А. Бакунина: «...не существует ужаса, жестокости, святотатства, клят­вопреступления, обмана, низкой сделки, циничного воровства, бесстыд­ного грабежа и грязной измены, которые бы не совершались, которые бы не продолжали ежегодно совершаться представителями Государства без всякого другого извинения, кроме эластичного, столь удобного и вместе с тем столь страшного слова: „государственный интерес"».

Теоретики анархизма отстаивали идею уничтожения государства в ре­зультате социалистической революции, ибо не верили, что возможно создание качественно новой системы управления в рамках государства. По их мнению, возврат к старым формам и традициям государственного управления, сущность которых — подавление и унижение человека, будет неизбежным. Так, П. Л. Кропоткин писал: «Нас хотят уверить, несмотря на все неудачи, что старая машина, старый организм, медлен­но выработавшийся в течение хода истории с целью убивать свободу, порабощать личность, подыскивать для притеснения законное основание, каким-то чудом вдруг окажется пригодным для новой роли: вдруг явится и орудием, и рамками, в которых создастся новая жизнь» [Кропоткин П. А. Государство и его роль в истории].

Анархисты утверждали, что если при социализме сохранится поли­тическая централизация, то останется и возможность соединения социа­лизма с абсолютизмом. М. Л. Бакунин предостерегал: «Республикан­ское государство, основанное на всеобщем избирательном праве, может быть очень деспотичным, более даже деспотичным, чем монархическое Государство, если под предлогом, что оно является представителем все­общей воли, оно будет давить волю и свободное движение каждого из своих членов всею тяжестью своего коллективного могущества» [Баку­нин М. А. Избр. соч., т. 3.].

Предостережения анархистов во многом были основаны на выводах исследования ими «психологии власти». Они придавали первоначальное значение «престижу» власти. Так, М. А. Бакунин считал, что «всякая власть, равно как и всякая привилегия, всякое установившееся об­щественное преимущество заключает в себе начало зловредное и столь мо­гущественно развращающее, что никакая личность, как бы крепка она ни была, в умственном и нравственном отношении, не в силах устоять дол­гое время против вытекающей из него порчи...». Причина тому, утверждал он, — инстинкт «повелевать другими». «Нет ничего более опасного для личной нравственности человека, как привычка повелевать. Самый лучший, самый просвещенный, бескорыстный, великодушный, чистый человек неизбежно испортится при этих условиях. Власти присущи два чувства, которые обязательно производят эту деморализацию: презре­ние к народным массам и преувеличение своего собственного достоинства» [Бакунин М. А. Избр. соч., т. 3.].

По мнению М. А. Бакунина, отсутствие по­стоянной оппозиции и контроля становится неизбежным источником нравственной испорченности для всех, кто облечен общественной властью: «...те из них, которым дорого спасти свою личную нравственность, должны, во-первых, стараться не оставаться слишком долго у власти, а, во-вторых, пока у них находится в руках эта власть, стараться вызвать против себя эту оппозицию, подвергнуть себя этому спасительному контролю» [Бакунин М. А. Избр. соч., т. 5.].

В полемике с марксистами теоретики анархизма утверждали что если возникнет социалистическое государство, то появятся и социалисти­ческие чиновники, которые, как и прежние, будут подавлять и унижать личность. Социальной опасностью чиновничества они обосновывали необ­ходимость ликвидации государственного управления. Анархисты показали негативные черты деятельности чиновников в капиталистическом общест­ве, опасаясь, за будущий социализм. П. А. Кропоткин с горечью писал: «...мы далеко не производим того, что обязательно необходимо... Одного только действи­тельно производится слишком много — в тысячу раз больше, чем сколько их нужно: это — чиновников». И далее: «...как было замечено еще Прудоном — рабочие не могут одновременно покупать за свою заработную плату то, что они производят, и в то же время доставлять обильную пищу всей "армии тунеядцев, которая сидит у них на шее» [Кропоткин П. А., Анархия. Ее философия, ее идеал. Пг., 1919].

Теоретики анархизма критиковали «государственный социализм» и в связи с тем, что он «грозит развиться в экономический деспотизм, еще более страшный, чем политический...» [Кропоткин П. А. Записки ре­волюционера. М., 1988]. Тенденции этого процесса они видели в бур­жуазном государстве. Так, французский анархист Э. Реклю писал: «Го­сударство, а также отдельные-составляющие его части имеют тот круп­ный недостаток, что они функционируют при помощи столь громоздкого и неповоротливого механизма, что им трудно регулировать свое движение и приспособляться к новым порядкам. Чиновничество не только не способ­ствует экономической работе общества, но вдвойне вредит ей: во-первых, тем, что всячески стесняет личную инициативу и даже убивает ее в заро­дыше, а затем тормозит, задерживает и приостанавливает порученные ему работы. В административной машине колеса расположены как раз в обратном порядке по сравнению с машиной в промышленности. В этой последней стремятся к тому, чтобы, по возможности, уменьшить количество ненужных составных частей и достичь максимума результа­тов при помощи возможно простого механизма; в административной же иерархии, наоборот, изощряются в том, чтобы увеличить количество на­чальников и подчиненных, директоров, контролеров и инспекторов; услож­няют дело так, что плодотворная работа становится невозможной» [Реклю Э. Человек и земля. СПб., 1909 т. 6.].

П. А. Кропоткин следующим образом оценивал результат вмеша­тельства государства в промышленность и сельское хозяйство: «Все, что оно сумело сделать — это придавить, принизить работника, обезлюдить страну, посеять нищету в городах, довести миллионы людей в деревнях до голодания, — выработать систему промышленного рабства» [Кропот­кин П. А. Государство и его роль в истории.].

В бюрократическом централизме видели анархисты врага мелкого товарного промышленного и сельскохозяйственного производства. Они считали вполне естественным стремление бюрократии укрупнить произ­водство, ликвидируя при этом мелкое предпринимательство, ибо так легче управлять из центра. Анархисты, как известно, защищали мелкие пред­приятия в городе и деревне. Но это не означает, что все они идеализирова­ли мелкую собственность и не понимали роли крупного промышленного производства в историческом развитии. Можно выделить две группы анархистов в соответствии с их пониманием роли промышленного крупного производства. В первую входят противники промышленного развития, во вторую - те, кто связывал рост социального благосостояния именно с промышленным прогрессом. К первой группе можно отнести Прудона. Ко второй - М. А. Бакунина, П. А. Кропоткина, Л. И. Мечникова, Э. Реклю. Для них спор о крупном промышленном производстве был давно решен. Все они были уверены, что «преимущества больших фабрик перед ручным трудом вполне очевидны» [Кропоткин П. А. Поля, фабрики, мастерские. Пг.— М., 1921].

Вместе с тем теоретики анархизма отстаивали идею о целесообразности существования мелких предприятий наряду с крупными. Так, П. А. Кропот­кин, анализируя тенденции развития мелкой промышленности в Англии, Германии, Франции, России, пришел к выводу, что «мелкое производство представляет целый мир, который продолжает существовать... наряду с большими фабриками» [Кропоткин П. А. Поля, фабрики, мастерские.]. Распространение же мелких промыслов одновременно с крупными фабриками обусловлено экономической необходимостью. «Кроме того,- полагал он,- всякая крупная фабрика способствует зарождению новых мелких промыслов, создавая новые потребности».

Альтернативой бюрократическому централизму теоретики анархизма считали организацию, основанную на свободном союзе и вольной федера­ции, где земля принадлежит тем, кто ее обрабатывает своими руками, т. е. земледельческим общинам, а капиталы и все орудия труда — работникам, рабочим ассоциациям [Бакунин М. А. Избр. соч., т. 3.]. «Будущая социальная организация,— считал М. А. Бакунин,— непремен­но должна быть реализована по направлению снизу вверх, посредством свободной ассоциации или федерации рабочих, начиная с союзов, коммун, областей, наций и кончая великой международной федерацией. И только тогда осуществится целесообразный, жизнеспособный строй, тот строй, в котором интересы личности, ее свобода и счастье не будут больше проти­воречить интересам общества» [Бакунин М. А. Избр. соч., т. 4.]. Бакунин был убежден, что для спасения в Европе свободы и мира необходимо противопоставить централизации военных, бюрократических, деспотических, монархически-конституционных или даже республиканских государств «великий спасительный принцип федерализма» [Бакунин М. А. Избр. соч., т. 3.].

Теоретики анархизма глубоко прочувствовали конфликт между госу­дарством и личностью. Но их ошибка заключается в убежденности, что простое разрушение государственных связей может обеспечить гармо­ничный расцвет всех сил и способностей человека. Между тем государ­ство - это институт цивилизации, который сформировался в процессе многотрудного пути человечества. В нем немало негативных сторон, о ко­торых писали теоретики анархизма и которые цивилизация преодолевала и преодолевает. Но в то же время государство — носитель общечеловече­ских начал, культуры, веками отработанный социальный регулятивный инструмент. А этот факт анархистами был упущен. История учит, что поиск новых форм организации общества должен не разрушать общечелове­ческие ценности, достижения цивилизации, а ставить их на службу чело­веку, его высокому положению в обществе.

Возвращаясь к анализу анархизма, необходимо прежде всего достичь большей объективности в оценке этого учения.