Процесс политической социализации

Сам термин «политическая социализация» был впервые введен в 1959 г. американским ученым Г. Хайменом и в дальнейшем получил ус­тойчивое распространение в научном лексиконе. Основные направления, по которым развивалась теория политической социализации в этот пери­од, можно определить следующим образом: это, во-первых, анализ про­цесса политической социализации, во-вторых, изучение «агентов», влияющих на процесс социализации, и в третьих, исследование продукта, который получается на «выходе» процесса политической социализа­ции, то есть, политическое сознание, политические представления, ориен­тации, установки, - то, что, по мнению Л. Пая и С. Вербы, составляет, по сути, политическую культуру.

Процесс политической социализации, в рамках бихевиористской па­радигмы, преобладавшей в политической науке в тот период, интерпрети­ровался как воздействие политической среды на личность путем передачи определенных моделей поведения через систему организованных обще­ственных институтов и ценностей. При этом социализируемые индивиды или группы являются пассивными объектами социализации, а сам процесс социализации предполагает «вертикальные» отношения между социали­зирующими и социализируемыми.

Процесс политической социализации рассматривался как стадиальный, в частности, в нем выделялись латент­ная стадия (т.е. процесс неполитического научения, впоследствии влияю­щий на политическое поведение индивида) и стадия прямой политической социализации (процесс ретрансляций собственно политических ценнос­тей и информации). Главными теоретическими положениями на этом эта­пе были, во-первых, предположение о том, что представления о политике, усвоенные в детский период, со временем остаются неизменными, и, во-вторых, гипотеза о более существенном влиянии представлений, усвоен­ных в детском возрасте по сравнению с более поздними ориентациями и установками. Именно эти положения впоследствии подвергались наибо­лее серьезной критике.

Как отмечает Л.А. Преснякова, среди агентов социализации на начальном этапе развития теории наибольшее внимание исследователей было уделено двум - семье и груп­пе сверстников. Многие ученые, занимавшиеся в 60-70-е годы пробле­мой политической социализации, придерживались тезиса, что семья индивида является главным социализирующим агентом на этапе латент­ной политической социализации. Важнейшими факторами, оказывающи­ми влияние на этот процесс, ученые называли ценностные ориентации родителей (М.Л. Кон), структуру власти в семье (Т. Парсонс, Б. Сезар), воспитательные стратегии, складывающиеся в семье (Т. Адорно, С, Томкинс, Д. Баумринд, Э.Миллер). Тезис о значительном, если не решающем влиянии семьи как социа­лизирующего агента, на последующие политические представления лич­ности, оказался одним из самых спорных (и до сих пор самыми «не оспоренным») в теории политической социализации. В конце 70-х годов гипотеза о детерминирующей роли семьи была подвергнута критике и переосмыслению. В частности, Р. Найеми и Б. Собешек в 1977 г. в сравнительном исследовании влияния на социализацию семьи, школы, сверстников, медиа и политических событий выяснили, что влия­ние семьи не столь решающе, а корреляции между политическими ориентациями родителей и детей весьма низкие.

Вместе с тем ряд исследований, проведенных уже в 90-е годы, частично «реабилитирова­ли» гипотезу о решающем влиянии семьи на формирование последую­щих политических установок. Ученые обнаружили, что жесткая дисциплина в детстве позитивно корреллирует с последующей агрессив­ностью во взрослом возрасте и искажениями в процессах восприятия социальной информации; а высокий уровень наказаний в детстве свя­зан с некоторыми политическими установками, в частности, с поддерж­кой смертной казни, милитаризмом и политическим консерватизмом. Ряд авторов противопоставили гипотезе о решающем влиянии се­мьи на процесс политической социализации предположение о воздействии группы сверстников: по их мнению, влияние внесемейного ближайшего окружения, персонифицированного в друзьях, группе сверстников, в оп­ределенных ситуациях может быть сильнее, чем семьи. Между тем со­временные исследования показывают, что влияние сверстников на формирование установок и ценностей может различаться: иногда они толь­ко усиливают общепринятые ориентации и установки, а иногда предлага­ют абсолютно другие, явно противоречащие официальным, модели. Семья и группа сверстников оказались наиболее изученными агента­ми политической социализации.

В целом же, в 70-е - начале 80-х годов в теории политической соци­ализации окончательно оформилась парадигма, суть которой сводится к следующему: процесс политической социализации рассматривается как «вертикальная» передача системы ценностей и моделей восприятия поли­тической реальности от политического режима к личности; агенты социа­лизации интерпретируются как иерархически организованная система социальных и политических объектов, каждый из которых оказывает опре­деленное влияние на процесс социализации, в результате которого у лич­ности формируются политические представления, установки и механизмы восприятия политической реальности, практически не поддающиеся изме­нению со временем.

Так, в последние деся­тилетия прошлого века социализация теряет свой «вертикальный» харак­тер в связи с тем, что в традиционных обществах появляются черты модернизации. Например, одной из таких черт становится снижение роли авторитета возраста - более старший возраст родителей, учителей и т.д. не становится основанием для уважения и подражания; то же самое происхо­дит и в отношении родства - роль родственных связей снижается. Кроме того, социализационный процесс идет не только в «одну сторону» - от социализирующих агентов к социализируемым, от старшего поколения к младшему, - но и наоборот - сейчас есть данные о том, что молодые люди ретранслируют свои собственные политические ориентации родителям.

В 1986 г. Ричардом Мерелманом была предложена принципиально новая модель механизма усвоения и ретрансляции политических ценностей и установок. Согласно его идее «горизонталь­ной» (lateral) политической социализации, этот процесс представляет со­бой непрерывный выбор из широкого числа возможных и конкурирующих между собой образов мира и моделей поведения, количество которых постоянно увеличивается в результате взаимоотношений между «равны­ми» участниками процесса социализации на «горизонтальном» уровне. В «горизонтальной» социализации отношения между объектом и агента­ми социализации добровольные, равные и временные. Личность социали­зируемого объекта становится центром модели, в отличие от модели «вертикальной» социализации, где личность оказывалась своеобразным «концом» цепочки влияний.

Другой исследователь Роберта Сигел считает, что гипотеза о решающем влиянии детс­ких представлений на взрослое политическое поведение и неизменности усвоенного в раннем детстве не состоятельна, поскольку не существует до­казательств того, что сами эти детские представления хоть сколько-нибудь релеванты. По ее мнению, политическую социализацию следует интерпре­тировать как процесс, протекающий в течение всей жизни личности, в ходе которого те или иные ценности и установки могут изменяться. Концепции «устойчивости» детских и юношеских представлений о политике (persistence perspective) противопоставляется концепция «от­крытости к изменениям в течение жизни» (life-time openness to change perspective). Согласно этой концепции, политические диспозиции могут с равной долей вероятности изменяться в течение всей жизни, и полити­ческие ориентации людей отражают тот период социализации, который переживает человек в данный момент, занимая определенную позицию в социуме и политической системе, членом которой он является.

Филипп Васбурн считает, что эти модели политической социализа­ции следует рассматривать не как отдельные и противостоящие друг дру­гу концепции, а как взаимодополняющие подходы. Он предлагает следующую модель процесса политической социализации: стадия жизнен­ного цикла, на которой находится индивид (детство, подростковый возраст, юношество, зрелость и старость), и агенты социализации (семья, в которой воспитывался индивид, школа, церковь, СМИ, семья самого индивида, его работа и политический опыт) представляют собой интерактивные систе­мы. Между агентами социализации существуют комплексные взаимоот­ношения на всех стадиях жизненного цикла, и относительная значимость каждого из агентов социализации может варьироваться от одного периода жизненного цикла до другого. Политические ориентации индивида в лю­бой точке жизненного цикла определяются личными природными осо­бенностями, периодом жизненного цикла, который переживает человек, его предыдущим опытом социализации, а также тем положением, которое он занимает в социальной структуре. Модель Васбурна, таким образом, с одной стороны, позволяет учитывать и использовать ранее разработанные теории политической социализации, а с другой - открывает перспективы для новых исследований.

Сегодня существуют два основных подхода, на которых специалисты основыва­ют свои исследования перехода к демократической системе политичес­ких ценностей в постсоветских обществах. Согласно первому из них, опирающемуся на концепцию К.Маннгейма, быстрые социальные изменения способствуют поиску молодым по­колением ответов, адекватных требованиям новой ситуации, что, в свою очередь, препятствует повторению и усвоению ими моделей поведения старших поколений. Чем быстрее происходят социальные изменения, тем быстрее среди молодого поколения появятся группы, чья культура и моде­ли взаимодействия будут явно отличаться от культуры старших поколе­ний. Однако этот подход, скорее, объясняет межпоколенческие ценностные различия, нежели механизм изменения уже существующей системы ценностей и представлений.

Второй подход представлен в работах Р.Инглхарта, посвященных анализу культурного «сдвига» - от модернистского к постмодернистско­му. По мнению Р.Инглхарта, обстоятельства, в которых социализировалось то или иное поколение, оказывают решающее влияние на систему ценнос­тей этого поколения, которая заменяется в обществе только тогда, когда на смену этим поколениям приходят новые, воспитанные в других условиях н являющиеся носителями другой системы ценностей. Именно таким мед­ленным, но систематическим способом происходит, по мнению Инглхарта, процесс изменения ценностей в обществе.

Стоит отметить, что в изучении процессов ресоциализации, эмпири­ческие исследования пока явно преобладают над теоретическими изыс­каниями, поэтому ряд немаловажных аспектов проблемы социализации и ресоциализации в условиях системных трансформаций оказывается про­сто вне фокуса внимания ученых. Например, важно изучать, каким обра­зом происходит процесс социализации у молодого поколения в эпоху институциональных и ценностных изменений, как протекает процесс сме­ны системы ценностей не только на массовом, но и на индивидуальном уровне, какие институциональные факторы способствуют, а какие - пре­пятствуют процессу ресоциализации и т.п.

Трансформационные и модернизационные процессы в современной политической реальности продемонстрировали, что механизмы влияния и роль различных агентов социализации также существенно изменяются. Так, в последние десятилетия серьезные изменения претерпевает один из важнейших социализирующих агентов - семья, а точнее, ее структура и роль в обществе, что, в свою очередь, влечет и изменение ее влияния на механизм и результат политической социализации. Например, измене­ние статуса женщины, появление у нее возможности работать существенно изменяет ее роль в процессе социализации детей, «уравнивая» ее в этом смысле в правах с мужчиной. Исследования отмечают, что структура семьи в последнее время становится более открытой и менее жесткой, однако от­сутствие твердого лидерства кого-либо из взрослых, равно как и отсутствие позитивных ролевых моделей в семье, ведут к отсутствию автономного и демократического поведения выросших в такой обстановке детей, в отли­чие от более ранних представлений, предполагавших, что демократической опыт в семье способствует адаптации демократических ценностей. Более важную роль в процессе социализации начинает играть обра­зование, в том числе специальное политическое образование.

В 90-е годы существенно изменяется роль масс-медиа и весь характер коммуникационных структур общества. Электронные СМИ, и в особеннос­ти телевидение, играют все более существенную роль в процессе ретрансля­ции системы политических ценностей от режима к отдельной личности. По мнению М. Хэпберн, сейчас следует принимать во внимание как пря­мое, все возрастающее влияние телевидения на молодежь, так и косвенное воздействие телевидения на тех, с кем молодежь взаимодействует. В последнее время среди ученых изменяется не только представление о роли «традиционных», уже достаточно изученных агентов политической социализации, но и о количестве возможных агентов.

Так, в современных обществах высокий уровень социальной и географической мобильности ведет к расширению числа социализирующих агентов, поэтому в после­днее время исследователи обращают внимание на такие агенты и факторы политической социализации, которые ранее не включались в модель этого процесса, например, принадлежность к различным субкультурам и мень­шинствам и т.п., и которые в изменившихся социокультурных и полити­ческих условиях оказывают серьезное влияние на результат этого процесса. Так, например, принадлежность к той или иной субкультуре становится существенным фактором, обеспечивающим политические установки. Од­нако этот фактор оказывается более значимым для гетерогенных (с точки зрения политической культуры) обществ, в то время как в относительно гомогенных обществах большую роль играет образование. Вместе с тем вопрос о взаимодействии и взаимовлиянии различных агентов социализации пока остается вне поля зрения ученых.

Так, Р.Сигел отмечает, что в более ранних исследованиях процесса политической социализации крайне мало внимания было уделено изучению того, как и по­чему в одном случае социализирующие агенты оказывают влияние на лич­ность, а в другом - нет. Соответственно, в фокус внимания исследователей должны попасть факторы, обусловливающие принятие или отвержение лич­ностью тех «посланий», которые индивид получает от агентов социализации, причины отсутствия реакции людей на этих агентов, а также анализ того, как в этом смысле различаются отдельные индивиды и группы. Следует отметить, что и сама политическая система, воздействую­щая посредством агентов социализации на личность, в последние годы, особенно в условиях глобализации, чрезвычайно усложнилась.

В настоя­щее время речь идет не только о формировании поддержки и принятия политического режима на уровне отдельной страны, но и о формирова­нии представлений и установок относительно интернационального и гло­бального уровня политики. В то же время усиливается роль различных внутригосударственных уровней политической системы, например, региональных властей или местного самоуправления, что также актуализирует вопрос о том, как фор­мируются и из чего состоят политические представления населения об этих уровнях системы. Впрочем, эти два направления на сегодняшний день ско­рее остаются перспективой для дальнейшего развития теории политической социализации, нежели реально разработанной областью исследований.

Наконец, перемены, происходящие в политическом сознании и поли­тическом поведении в последние годы, изменяют и представления уче­ных о том, что является «продуктом» политической социализации. Среди результатов процесса социализации особое внимание уделяется форми­рованию гражданской идентичности личности, причем изменяется само понимание гражданства. Если предыдущие определения понятия граж­данства интерпретировали его в рамках ролей и статусов, то сейчас граж­данство понимается как политическая грамотность (civic literacy), участие (participation) и гражданская ответственность (civic responsibility). Иссле­дования в этом направлении должны, включать в себя изучение того, что люди знают о политике и как они используют эти знания в своем полити­ческом поведении; анализ влияния традиционных и нетрадиционных спо­собов участия; а также поиск причин, почему в одном случае люди проявляют, а другом не проявляют лояльности по отношению к тем или иным политическим объектам.

Таким образом, вслед за переменами в социальной и политической реальности в последние десятилетия XX в. в теории политической социали­зации также произошли изменения и пересмотр многих положений, каса­ющихся объяснения механизмов, агентов и результатов процесса политической социализации. Вместе с тем построению новых теорети­ческих схем объяснения взаимодействия существующей политической реальности и личности, а также динамики этого взаимодействия серьезно препятствует отсутствие в теории единого концептуального взгляда на по­литическую социализацию. Современное развитие теории политической социализации идет преимущественно по пути эмпирического изучения отдельных аспектов этого процесса, в результате чего теоретическая кар­тина политической социализации в своем нынешнем состоянии весьма фрагментарна (о чем много говорилось на последнем XVIII конгрессе Международной ассоциации политических наук (IPSA) в Квебеке в авгу­сте 2000 г., а также в ряде публикаций в специализированных изданиях).

Таким образом, одно из наиболее важных направлений развития тео­рии политической социализации в условиях изменяющегося мира - это построение единой концепции, которое позволит создать наиболее адек­ватные объяснительные схемы наблюдаемых ныне изменений в полити­ческом поведении и сознании граждан.

Также в контексте данной темы необходимо отметить круглый стол «Политическая социализация», который прошел на кафе­дре социологии и психологии политики факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова в рамках международной научной конференции «Граждане и лидеры в сравнительной перспективе. Что политическая психология может предложить для понимания последних трендов и событий в политике» 26-27 октября 2012 г. Участниками круглого стола стали ведущие исследователи данной проблематики из Москвы, Санкт-Петербурга, Ярославля, Краснода­ра, а также известные иностранные ученые из Норвегии, Израиля, Японии, Бельгии и ряда других стран. Организаторами конференции выступили исследовательский комитет по политической психологии РАПН и исследовательские комитеты IPSA (International Political Science Association) по политической социализации RC21 и поли­тической психологии RC29.

Открывая заседание круглого стола, о состоянии современной теории политической социализации, Е.Б. Шестопал отметила, что в фокусе конференции в целом — проблема взаимодействия граждан и власти. На данном круглом столе участники сосредоточились на вопросе: что может сегодня дать теория политической социа­лизации для понимания и интерпретации современных событий и трендов? Не секрет, что для большинства наблюдателей такие явления, как «арабская весна» и новые социальные движения вроде «Indignados» в Испании, «Оссиру Wall Street» в США или марши недовольных в Москве после выборов 2011 г., стали полной неожиданностью. Ни власть, ни политические лидеры, ни граждане к ним оказались не готовы. Концепции политической социализации, как оказалось, далеко не исчерпали свой объяснительный потенциал, хотя и нуждаются в пересмотре и разви­тии для адекватного осмысления новых политических феноменов.

Шестопал отметила, что тема политической социализации в последнее время оказалась на периферии интереса политической науки. Между тем именно в сфере изучения этой проблематики стоит поискать ответ на вопрос о тех новых формах политического поведения, которые появились в самое последнее время. В современном политическом мире происходят существенные сдвиги, определяющие изменение политического поведения граждан. Меняется и набор агентов социализации, и ха­рактер их воздействия. Если прежде в этом процессе ведущее место занимали семья и школа, то сегодня — СМИ, преимущественно электронные. В результате в таких разных странах, как Египет и Россия, Германия и Япония, выросло новое поколение, политические взгляды которого формируются главным образом в Интернете.

Другой важной особенностью современных моделей полити­ческой социализации, по признанию теоретиков социализации, стала легитимация моделей социализации, в результате которых гражданин усваивает не только паттерны политического поведения, лояльного власти, но и модели неподчинения и гражданского сопро­тивления. Иными словами, результатом этого процесса является не только адаптация к наличным формам политической реальности, за что подвергались критике теории социализации функционалистов еще в 1970-е гг. Важной чертой современных теорий социализации является также перенос акцента с ранних стадий этого процесса (детство) на изучение политической социализации в течение всего жизненного цикла.

Типы политической социализации человека:

· гармонический тип преобладает в англосаксонских странах и отражает нормальное c точки зрения психологии взаимодействие человека и институтов власти, рациональное и уважительное отношение индивида к правопорядку, государству, осознание им своих гражданских обязанностей. Диалог индивида и власти происходит в условиях зрелых демократических традиций, когда и власть, и индивид привержены общепринятым идеалам, нормам и ценностям;

· гегемонистский тип представлен человеком, негативно относящимся ко всем социальным и политическим нормам, кроме тех, которые доминируют в “своей” группе. Такая модель социализации предполагает включение в политику новых поколений исключительно на основе ценностей какого-либо класса, религии, политической идеологии;

· плюралистический тип преобладает в Западной Европе, он ведет к формированию личности, которая признает правомочность других ориентироваться на предпочтительные именно для них идеи и свободы, сохранять способность менять свои политические пристрастия и осваивать новые ценностные ориентиры.

· конфликтный тип свойственен в первую очередь слаборазвитым странам, где нищета большинства населения, многообразие клановых, племенных, родовых ценностей затрудняют достижение согласия между властью и носителями разных ценностей, предполагает формирование человека, усматривающего цель своего политического участия в лояльности своей группе и поддержке ее борьбы с политическими противниками.

Для человека характерны два этапа его политической социализации: первичный и вторичный. Первичная политическая социализация начинается с 3-5 лет и формирует у человека избирательно-индивидуальное отношение к явлениям политической жизни. Д. Истон и И. Денис различают четыре аспекта первичной политической социализации:

· непосредственное восприятие ребенком политической жизни. Информацию о ней он черпает в оценках родителей, в их политических реакциях и чувствах;

· “персонализация” политики, в ходе которой узнавание тех или иных принадлежащих к сфере власти фигур становится для него синомимом контактов с политической системой;

· “идеализация” этих политических образов, то есть образование на их основе устойчивых эмоциональных отношений к политике;

· “институционализация” обретенных в процессе социализации свойств, свидетельствующая об усложнении политической картины мира ребенка и его переходе к самостоятельному видению политики.

В целом особенность первичного этапа политической социализации заключается в том, что человеку приходится адаптироваться к политической системе, еще не понимая их сущности и значения. Поэтому крайне важно, чтобы на данном этапе всякая политическая информация была неразрывно связана с авторитетом старших, родителей и/или учителей и ни в коем случае не содержала жестко идеологизированных образов и понятий.

Вторичная политическая социализация характеризует такой этап деятельности человека, когда он, освоив приемы переработки информации и осуществления тех или иных ролей, способен противостоять групповому давлению и в индивидуальном порядке пересматривать идеологические позиции. Главную роль здесь играет обратная социализация, отражающая влияние самого человека на отбор и усвоение знаний, норм, приемов взаимодействия с властью. В целом же следует признать, что человек не способен самостоятельно сформировать все условия своего политического участия и потому, как заметил Фридрих фон Хайек (1899-1988), он приспосабливается даже к тем переменам и сторонам жизни, смысл которых не понимает.

Механизм политической социализации функционирует на трех уровнях. Первый из них – социальный. Политизация людей осуществляется под давлением проблем, с которыми сталкивается все общество. Второй уровень – социально-психологический. Человек политически социализируется не только в составе больших групп (семья, класс, студенческая группа, трудовой коллектив), но и в результате межличностного общения, благодаря которому во многом и происходит его политическая самоидентификация. Третий уровень – внутриличностный, на котором политическая социализация соотносится с индивидуальными интересами человека, его потребностями, мотивами, установками и ценностными ориентациями, играющими определяющую роль в формировании политического сознания человека.

Вопросы для самоконтроля:

1. Что отражает понятие «политическая культура»?

2. Какую роль играет политическая культура в жизни общества, личности?

3. Что составляет содержание политической культуры?

4. Какие типы политических культур выделяются в политической науке?

5. Чем важен процесс политической социализации для развития личности и общества в целом?

6. Что означает понятие «политическая социализация»?

7. Почему возникла потребность в создании теории политической социализации?

8. Как осуществляется политическая социализация личности? Кто может быть «агентом» социализации?

9. Какие этапы процесса политической социализации выделяются в политической науке?

Рекомендуемая литература:

1. Баталов Э.Я. Политическая культура России … // Pro et Contra. Осень 2002.

2. Баталов Э.Я. Политическая культура современного американского общества. М., 1990.

3. Гончаров Д.В. Теория политического участия. М., 1997.

4. Мисюрова Д.А. Политика и символы. М., 1999.

5. Политическая культура: теория и национальные модели. М., 1994.

6. Пивоварова Ю.С. Политическая культура: методологический очерк. – М., 1996.

7. Политическая культура: теории и национальные модели. – М., 1994.

8. Шестопал Е.Б. Психологический профиль российской политики 1999-х: теоретические и прикладные проблемы политической психологии. М., 2000.

9. Алмонд Г.А., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии // Полис. 1992. №4.

10. Страхов А.П. Изучение электорального поведения россиян: социокультурный подход // Полис. 2000. №3.

11. Политическая культура. Отв. Редактор Гаджиев К.С., М.,1994.

12. Ануфриев Е.А. Политическая социализация // Проблемы развития личности в современном российском обществе. М., 1996.

13. Ковалева А.И. Социализация личности: норма и отклонение. М., 1996.

14. Грачев А. Поражение или урок? (Об опыте и последствиях молодежных и студенческих выступлений 60-70-х годов на Западе). – М, 1977.

15. Замошкин Ю.А. Личность в современной Америке: опыт анализа ценностных и политических ориентаций. – М., 1980. – 247 с.

16. Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества // Полис. – 1997. - № 4.

17. Мудрик А.В. Социализация человека. – М., 2004

18. Шестопал Е.Б. Личность и политика. Критический очерк современных западных концепций политической социализации. – М., 1998. – 205 с.

19. Щеглов И.А. Политическая социализация личности и современный исторический процесс // Социально-гуманитарные знания. – 2000. - № 4.

20. Pye L., Verba S. (eds.) Political Culture and Political Development. - Princeton, 1965_.

21. Almond G. The civic culture: political attitudes and democracy in five nations. - Princeton, 1963.

22. Niemi R.G., Sobieszek B.I. Political Socialization // Annual Review of Sociology. - 1977. №3. - P. 209-233.

23. Нутап H. Political Socialization: a study in the psychology of political ' behavior. - Glecoe, 1959.

24. Kohn M.L., Social Class and Parent Child Relationship // American Journal of Sociology. - 1965. - №475.

25. Parsons T. The Incest Taboo in Relation to Social Structure and the Socialization of the Child // Parsons T. Social Structure and Personality. - New York, 1965.

26. Adorno T. W., Frenkel - Brunswik E., Levinson D.J., Sanford R.N. The Authoritar­ian Personality. - New York, J 950.

27. Tomkins S. S. Left and right: A basic dimension of ideology and personality // R.W. White (ed.), The study of lives: Essays on personality in honor of Henry A. Murray. - New York, 1964;

28. Tomkins S. S. Script Theory // J. Arnoff, A.I. Rabin & R.A. Zucker (Eds.). The emergence of personality. - New York, 1987.

29. Baumrind D. Current patterns of parental authority // Development Psychology. - 1971. - Ns4. P. 1-103; Baumrind D. Authoritarian vs. authoritative parental control // Adolesence. - 1968. - № 3. - P. 255-272.

30. Miller A. For your own good: Hidden cruelty in child-rearing and the roots of violence. - New York, 1983.

31. Quiggle N-L., Garber J., Panak W.F. & Dodge K.A. Social information process­ing in agressive and depressed children // Child Development. - 1992. - №63.