Затворничество

С угасанием направления и удержания [ума на объекте], монах входит и пребывает во второй джхане, в которой наличествуют внутренняя уверенность и единение ума, в которой нет направления и удержания, но есть восторг и счастье, которые возникли посредством сосредоточения.

С угасанием восторга монах пребывает невозмутимым, осознанным, бдительным и ощущает счастье телом. Он входит и пребывает в третьей джхане, о которой Благородные говорят так: «Он невозмутим, осознан, пребывает в счастье».

С оставлением удовольствия и боли, равно как и с предыдущим угасанием радости и недовольства, некий монах входит и пребывает в четвёртой джхане, которая ни-приятна-ни-болезненна, характерна чистейшей осознанностью из-за невозмутимости”.

(МН 8)

“Когда мы того пожелаем, мы, будучи отстранёнными от чувственных удовольствий, отстранёнными от неблагих состояний [ума], входим и пребываем в первой джхане, которая сопровождается направлением и удержанием [ума на объекте медитации], с восторгом и счастьем, которые возникли из-за [этой] отстранённости. Учитель, это сверхчеловеческое состояние, исключительность в знании и видении, достойная Благородных, приятное пребывание, которого мы достигли, пребывая прилежными, старательными, решительными».

Джханы – это особые состояния сознания, в которых ум обладает исключительной чистотой и силой. Как видно из цитаты выше, состояние джханы является настолько продвинутым, что обозначается как “сверхчеловеческое” (уттари-манусса). Кроме того, как мы видим, помимо этого обозначения ему даются и ещё два – “исключительность в знании и видении, достойная Благородных”, а также “приятное пребывание”[14]. Эти две фразы часто встречаются в суттах и обозначают именно состояния джхан. В ДН 2 джханы также называются “плодами отшельнической жизни” – и фактически это и есть то, что должно быть достигнуто и развито в затворничестве. В Дхаммападе 372 говорится, что тот, у кого есть мудрость и джхана, находится на пороге ниббаны, т.е. у самого просветления. В МН 64 Будда недвусмысленно утверждает, что достижение просветления без джханы не представляется возможным, подчёркивая тем самым исключительную важность этого этапа практики.

Стандартная схема развития джханы включает в себя четыре уровня, которые так и обозначаются: “первая джхана”, “вторая”, “третья”, “четвёртая”. После четвёртой джханы есть ещё четыре уровня более глубокого сосредоточения, но они не являются обязательными для развития.

Практически во всех суттах джханы объясняются через наличие или отсутствие ряда джхановых факторов, которые тесно связаны с чувствами – другими словами, чтобы определить, находитесь ли вы в джхане, нужно проанализировать телесные и умственные ощущения[15]. Так, первый и второй уровень джханы характеризуются ощущением мощного восторга и счастья, третий уровень – только счастья, а четвёртый уровень – ощущением нейтрального чувства и тотальной невозмутимости[15]. При этом подчёркивается, что все эти виды приятных ощущений не имеют под собой чувственной основы, но возникают из-за отречения, уединения, сосредоточения, чистоты ума. Также уровни джхан рассматриваются и с точки зрения полного исчезновения болезненных чувств – любая телесная боль и дискомфорт исчезают уже в первой джхане, а любая умственная боль – во второй[16], и это ещё одна причина, по которой джханы называются “приятным пребыванием” и “приятной практикой”.

В редких суттах встречаются и “визуальные” атрибуты джхан – вероятно, это то, что практикующий начинает видеть внутренним взором, находясь в состоянии джханы, так как здесь речь идёт уже не о чувствах, а о восприятии. Так, в ряде сутт в контексте джхановой медитации упоминаются сияние и свет, видение форм, расширение восприятия ума до огромных областей пространства[17]. Также эпизодически, опять-таки в медитативном контексте, попадаются странные формулы, описывающие восприятие, смысл которых может быть полностью понят, вероятно, только тем, кто практикует джханы непосредственно[18].

Многие сутты посвящены вопросу развития джханового сосредоточения, где даётся некоторая информация о том, как перейти с одного уровня на следующий[19]. В АН 9.35 Будда, в очередной раз приводя яркую метафору, объясняет, что текущий уровень джханы должен быть хорошо развит прежде чем будут прилагаться попытки перейти к следующему уровню. Когда сосредоточение доведено до совершенства (т.е. достигнута четвёртая джхана), это позволяет развить глубочайшее прозрение для обретения просветления или сверхспособностей[20].

Прозрение

«Монахи, развивайте сосредоточение. Монах, который сосредоточен, понимает в соответствии с действительностью. И что он понимает в соответствии с действительностью?

Происхождение и исчезновение формы, происхождение и исчезновение чувства, происхождение и исчезновение восприятия, происхождение и исчезновение формаций [ума], происхождение и исчезновение сознания.

И что такое, монахи, происхождение формы? Что такое происхождение чувства? Что такое происхождение восприятия? Что такое происхождение формаций? Что такое происхождение сознания?

Вот, монахи, человек ищет наслаждения, приветствует, продолжает удерживать. И в чём он ищет наслаждения, что он приветствует, что продолжает удерживать? Он ищет наслаждения в форме, приветствует её, продолжает удерживать. В результате возникает наслаждение. Наслаждение формой является цеплянием. Имея цепляние в качестве условия, [возникает] существование. Имея существование в качестве условия, [возникает] рождение. Имея рождение в качестве условия, [возникает] старение и смерть, печаль, стенание, боль, горе и отчаяние. Таково возникновение всей этой груды страдания”.

(СН 22.5)

“Представь берилл, красивый драгоценный камень чистейшей воды, с восемью гранями, тщательно обработанный, чистый и прозрачный, обладающий всеми прекрасными качествами. И в него была бы продета голубая, жёлтая, красная, белая, или коричневая нить. Тогда человек с хорошим зрением, взяв его в руку, мог бы рассмотреть его так: “Вот этот берилл, красивый драгоценный камень чистейшей воды, с восемью гранями, тщательно обработанный, чистый и прозрачный, обладающий всеми прекрасными качествами. А вот в него продета голубая, жёлтая, красная, белая, или коричневая нить”. Точно также, я провозгласил своим ученикам путь к такому пониманию: “Это моё тело, состоящее из материальной формы… А это моё сознание поддерживается им и связано с ним”.

(МН 77)

“И тогда, монахи, бодхисатта Випасси подумал: «Это сознание опирается на имя-и-форму и не уходит куда-либо дальше. Вот до какой степени существует рождение и распад, существует смерть и смена состояний, существует перерождение – то есть имя-и-форма является причиной сознания, а сознание является причиной имени-и-формы. Имя-и-форма является причиной шести чувственных опор, шесть чувственных опор являются причиной контакта. Контакт является причиной чувствования, а чувствование является причиной жажды. Жажда является причиной цепляния, а цепляние – причиной становления. Становление является причиной рождения, а рождение является причиной старения и смерти, печали, стенания, боли, горя и отчаяния. Вот как происходит вся эта груда страданий». И мысль «возникновение, возникновение» появилась в уме бодхисатты Випасси, вместе с прозрением в то, чего прежде никто не познавал – появилось знание, мудрость, осведомлённость и свет.

И тогда, монахи, мысль пришла ко мне: «Это сознание поворачивает обратно. Оно не выходит за пределы имени-и-формы. Вот до какой степени кто-либо может родиться, состариться и скончаться, умереть и переродиться, то есть – когда есть сознание с именем-и-формой как условием, и [есть] имя-и-форма с сознанием, как условием. С именем-и-формой как условием, шесть сфер чувств [возникают]... контакт… чувство… жажда… цепляние… существование… рождение… старение-и-смерть… Таково происхождение всей этой груды страдания».

(СН 12.65)

Если предыдущие этапы Пути не являются эксклюзивными для буддизма[21], то прозрение в схему зависимого возникновения таковым является – и это многократно подчёркивается в многочисленных буддийских канонических текстах. Стандартная схема зависимого возникновения включает в себя двенадцать последовательно зависимых факторов и показывает почему существа страдают в принципе, испытывая телесную и умственную боль. Тем не менее, двенадцать звеньев – это лишь один из вариантов изложения схемы. В суттах встречаются более сжатые варианты, включающие, например, лишь четыре звена, или же более объёмные, содержащие более двенадцати звеньев[22]. Некоторые звенья могут рассматриваться в макро-варианте, т.е. как описывающие не моментные, но долговременные зависимости, прослеживающиеся на длительных промежутках времени – например, связка звеньев “рождение – страдания и смерть”. Другие же могут быть моментными, например, связка “контакт – чувство”. Третьи могут рассматриваться с обеих перспектив и как длительные и как моментные, например, взаимосвязь “имя-форма – сознание”, или же “невежество – формирователи”.

Так или иначе, в основе любых рассматриваемых звеньев любых вариантов схемы лежит принцип зависимости, который показывает непостоянство каждого феномена, относящегося к конкретному звену. Поскольку феномены непостоянны и имеют причину (и, самое важное, сюда же относится и феномен страдания), то они могут быть прекращены при устранении должной причины. Прекращение страдания демонстрируется “схемой зависимого прекращения”, которая часто идёт в текстах сразу после схемы зависимого возникновения[23].

Понимание принципа зависимости, а также видение действия ряда звеньев этой схемы в реальном времени ведёт к полному формированию правильных воззрений и этапу достижения “плода вступления в поток” – самого начального уровня пробуждения. Здесь нужно отметить, что некоторые звенья схемы могут быть увидены и поняты без джханового сосредоточения – например, способность различить как благодаря контакту возникает приятное чувство, которое тут же порождает жажду. Судя по всему, именно таким уровнем видения обладает вступивший в поток, так как он не имеет “сверхчеловеческого” джханового сосредоточения[24].

Однако для полного просветления необходимо увидеть эту схему во всей её глубине. Подобное видение опирается на джхану и, очевидно, способно различить на прямом опыте более глубокие звенья, в частности, взаимозависимость психофизического организма и сознания – что является ключевым и самым важным прозрением, так как приводит к знанию (не теоретическому, а практическому) о том, что такое сознание вообще, как оно зависит от тела и иных ментальных составляющих и, самое важное, что оно непостоянно и прекращается при устранении должных условий и причин его поддерживающих. Подобная способность настолько глубоко созерцать ум и тело, видеть их взаимозависимость и обусловленность, и тем самым освобождаться от невежества, которое и порождает все остальные умственные загрязнения, относится к последней из шести сверхспособностей, которые часто упоминаются в каноне[25], и является эксклюзивно буддийской. По мере развития и осуществления этой способности буддист достигает либо состояния не-возвращения, либо арахантства, т.е. конечной цели буддизма[26].

Просветление

“Когда он знает и видит так, его ум освобождается от пятна чувственного желания, от пятна существования, от пятна невежества. Когда он освободился, пришло знание: “Он освобождён”. Он понимает: “Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования”.

[Это] подобно тому, как если бы озеро в горной впадине было бы чистым, спокойным, прозрачным. И человек с хорошим зрением, стоя на берегу, мог бы видеть ракушки, гравий и гальку, проплывающие и отдыхающие стаи рыб. Он мог бы подумать: “Вот есть это озеро – чистое, спокойное, прозрачное. И вот здесь есть эти ракушки, гравий, галька, а также эти проплывающие и отдыхающие стаи рыб”. Точно также, монах понимает в соответствии с действительностью: “Это – страдание… Это – источник страдания… Это – прекращение страдания… Это – путь, ведущий к прекращению страдания… Это – пятна... Это – источник пятен [загрязнений ума]… Это – прекращение пятен… Это – путь, ведущий к прекращению пятен. Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования”.

(МН 39)

“Ум, загрязнённый жаждой, не освобождён, а мудрость, загрязнённая невежеством, не развита. Поэтому, монахи, посредством угасания жажды имеет место освобождение ума, а посредством угасания невежества имеет место освобождение мудростью».

(АН 2.31)

“Я не говорю о тех монахах, которые араханты, чьи пятна [загрязнений ума] уничтожены, которые прожили святую жизнь, сделали то, что следовало сделать, сбросили тяжкий груз, достигли своей цели, полностью уничтожили оковы существования, и всецело освободились посредством окончательного знания, что им всё ещё нужно работать с прилежанием в отношении шести сфер контакта. Почему? Потому что они выполнили свою работу с прилежанием, и они неспособны стать беспечными”.

(СН 35.134)

“Когда, монахи, поняв в соответствии с действительностью происхождение и исчезновение, привлекательность, опасность, и спасение в отношении этих пяти совокупностей, подверженных цеплянию, монах освободился за счёт отсутствия цепляния, то тогда он зовётся монахом, который арахант, чьи пятна [загрязнений ума] уничтожены, который прожил святую жизнь, сделал то, что следовало сделать, достиг своей [конечной] цели, полностью уничтожил оковы существования, освободился посредством окончательного знания».

(СН 22.110)

“И что такое, монахи, счастье, что превыше духовного [счастья]? Когда монах, чьи пятна [загрязнений ума] уничтожены, пересматривает свой ум, освобождённый от жажды, освобождённый от злобы, освобождённый от заблуждения – [в нём] возникает счастье. Это называется счастьем, что превыше духовного”.

(СН 36.31)

В текстах говорится, что для араханта нет более ничего, что нужно было бы сделать – его ум достиг идеального состояния и напрочь лишён даже самых глубинных загрязнений, из которых произрастают различные негативные качества. Он не может отпасть от этого состояния и живёт без малейших влечений к миру в абсолютной безмятежности, но тем не менее продолжает заниматься медитацией и практиковать отшельничество в качестве наглядного примера для других, а также по причине того, что иной образ жизни для него немыслим и невозможен. В его случае такая жизнь естественна, приятна, и не требует никаких усилий для поддержания. Упоминается, что он не жаждет ни жизни, ни смерти. При наступлении последней он умирает с невозмутимым умом, лишённым страха, а возникновения первой более не будет, как и не будет больше горя, боли, мук и отчаяния, являющихся неотъемлемой чертой сансары – бесконечной круговерти рождений и смертей.

Также стоит отметить, что некоторые редкие араханты обладают всеми шестью сверхспособностями и могут демонстрировать сверхчеловеческие чудеса. Некоторые обладают только тремя, но чаще всего обладают лишь одной – самой важной и последней, упомянутой чуть выше, демонстрация которой, однако, невозможна, так как связана с внутренним, а не внешним миром. Определить же по внешнему виду, поступкам и поведению, является ли монах арахантом, с полной стопроцентной уверенностью невозможно[27]. Распознать араханта может только ещё один арахант, притом, только такой, который имеет сверхспособность чтения ума другого существа.

Побочные практики

Кроме вышеупомянутых основных практик в суттах встречается множество других, которые также нужны для очищения ума от определённых негативных качеств и взращивания конкретных позитивных. Эти практики осуществляются параллельно с основными этапами и являются полезными дополнениями и инструментарием для практик основных. На схеме я выделил на каких основных этапах могут практиковаться эти дополнения.

Их выбор зависит от нескольких вещей. Во-первых, от потребности развить какое-то одно качество, которого остро недостаёт, либо же напротив, для уменьшения какого-то одного негативного, которое особенно сильно проявлено и мешает. Во-вторых, от склонностей, характера, индивидуальных особенностей практикующего. Какому-то человеку может быть противопоказано практиковать что-либо из этого арсенала методов, а у другого, напротив, может быть предрасположенность практиковать именно это – ему это приятно, полезно, и он с лёгкостью и быстро развивается в данной области. В-третьих, большой выбор побочных практик позволяет переключиться на что-то новое в том случае, когда уму приедается делать что-то одно долгое время. Новая практика позволяет сфокусироваться на том, что уже давно (а может и никогда прежде) не осуществлялось, в результате зарождается и поддерживается интерес и усердие. Кроме того, в некоторые периоды ум может сам начать склоняться к какой-то одной из этих вещей, и тогда мудрый практик заметит эту склонность и поддержит ум в данном начинании, уделив больше внимания именно этой практике, а не другой[28].

Средства к жизни

“Он воздерживается от принятия золота и серебра, сырого зерна, сырого мяса, женщин и девушек, рабов и рабынь, овец и коз, птиц и свиней, слонов, коров, коней и кобыл, полей и земель. Он воздерживается от взятия на себя обязанности посыльного; от покупки и продажи; от жульничества на весах, в монетах и мерах; от взяточничества, обмана и мошенничества…

Он довольствуется комплектом [монашеских] одежд для покрытия тела и едой с подаяний для поддержания своего желудка. Куда бы он ни отправился, он берёт с собой только это. Подобно птице, которая куда бы ни отправилась, крылья – её единственный груз, точно также и монах довольствуется комплектом одежд для покрытия тела и едой с подаяний для поддержания своего желудка. Наделённый этой совокупностью благородной нравственности, он внутренне ощущает удовольствие от безукоризненности”.

(АН 10.99)

“Сестра, я не добываю средств к существованию подобными неправильными способами как унизительное искусство гадания по земле, унизительное искусство астрологии, доставлением посланий и выполнением поручений, или же унизительным искусством гадания по руке. Я ищу еду, получаемую как подаяние, праведным образом, и, найдя её, я ем её праведно”.

Если золото и серебро позволительны кому-либо, то и пять нитей чувственных удовольствий позволительны ему. Если пять нитей чувственных удовольствий позволительны ему, то однозначно, ты можешь считать такого тем, кто не обладает характером отшельника или последователя Сына Сакьев”.

(ДН 7)

(АН 8.74)

Эпизодически в каноне попадаются тексты, описывающие различные виды памятований. Это самые разные темы, которые нужно время от времени обдумывать в своём уме. Хотя такие упражнения не являются обязательными, всё же они могут оказать существенную поддержку многим основным этапам, начиная от поддержания веры и формирования правильных воззрений, вплоть до развития джханового сосредоточения. Памятования могут прекрасно практиковаться в процессе изучения и повторения уже изученной теоретической Дхаммы – т.е. при чтении сутт, книг, участии в обсуждениях на буддийские темы.

Краткие формулы памятований, приведённые в текстах, часто являются просто лишь “заголовками тем”, а сами темы нужно уметь раскрывать в уме, детально и подробно рассуждая на заданные темы, вспоминая какие-то случаи, истории, свой прошлый или чужой опыт и вынесенные из этого уроки и так далее.