Книга пятая

СОДЕРЖАНИЕ КНИГИ ПЯТОЙ

После краткого обращения к арфе Коны Оссиан описывает расположениевойск на противоположных берегах реки Лубар. Фингал поручает начальство надвойском Филлану, но одновременно велит Голу, сыну Морни, раненному в РУКУ впредыдущей битве, помогать ему советом. Войском фирболгов предводительствуетФолдат. Описывается начало сражения. Великие подвиги Филлана. Он убиваетРотмара и Кулмина. Но пока Филлан одерживает победу на одном крыле, Фолдаттеснит его войско на другом. Здесь он ранит Дермида, сына Дутно, и обращаетвоинство в бегство. Дермид по некотором размышлении решает остановитьпродвижение Фолдата, вступив с, ним в единоборство. Когда оба вождя ужесходились, внезапно на помощь Дермиду пришел Филлан; он сразился с Фолдатоми убил его. Поведение Малтоса по отношению к павшему Фолдату. Филланобращает в бегство все войско фирболгов. Книга завершается обращением кКлато, матери героя. О ты, что живешь средь щитов, висящих высоко у Оссиана в чертоге, сойдико мне, арфа, и дай услышать твой голос.* Ударь по струнам, сын Альпина,пробуди душу барда. Журчанье потока Лоры ** унесло мою повесть. Облакомногих годов окружило меня; мало просветов в нем для былого, смутны и мрачнывиденья оттуда. Я слышу тебя, арфа Коны, и моя душа возвращается, какветерок, принесенный солнцем в долину, где обитает ленивый туман. * Такие неожиданные обращения весьма оживляют поэзию Оссиана. Все онисложены лирическим размером. Старые люди, сохраняющие в памяти сочиненияОссиана, с явным удовольствием произносят эти рифмованные места и прилагаютогромные усилия, чтобы разъяснить слушателям их красоты и раскрыть смыслустарелых выражений. Такая приверженность проистекает не из какой-либоособой красоты лирических отрывков, но скорее из любви к рифме, которуюсовременные барды распространили среди горцев. Не способные сами создатьчто-либо возвышенное и трогательное, они полагают всю красоту поэзии вгармоническом повторении сходных звуков. Соблазнительное очарование рифмыизбавило вскоре их соотечественников от пристрастия, которое те питали кдекламированию поэм Оссиана, и, хотя они все еще восхищаются егосочинениями, восхищение это основано больше на его древности и на сообщаемыхим подробностях, чем на поэтическом совершенстве. Со временем рифмованиебыло настолько приведено в систему и получило столь широкое распространение,что любой пастух мог слагать вполне приличные стихи. Правда, онипредставляют собою описания природы, причем в грубейших ее проявлениях, инабор плоских мыслей, облеченных в плавную форму однообразных рифмованныхстрок. Как ни малы, однако, достоинства этих простонародных сочинений, онипочти не отличаются от творений настоящих бардов, потому что, когда вседостоинства поэзии ограничиваются одной звуковой стороной, она доступналюбому, кто имеет хороший слух. ** Лора часто упоминается; это был небольшой быстрый источник вокрестностях Сельмы. В настоящее время следов этого имени не сохранилось,но, судя по очень старой песне, которую видел переводчик, одна небольшаярека на северо-западном побережье несколько веков назад называлась Лорой. Ярко блестит передо мною Лубар в излучинах дола.*** На его берегаххолмистых друг против друга величаво стоят короли; воители сгрудились вкруг,внимая словам их, словно это вещают им предки, снизойдя со своих ветров. Нокороли среди них стояли, как два утеса, что вздымают главы, венчанныетемными соснами, над низко плывущим туманом. Высоко на их склонах потокиизвергают пену на ветер. *** Некоторые указания в поэме помогают нам составить определенноепредставление о месте действия в Теморе. На небольшом расстоянии друг отдруга вздымались холмы Мора и Лона; первый занимал Фингал, второй - войскоКахмора. По лежащей между ними равнине пробегала небольшая речка Лубар, наберегах которой разыгрывались все сраженья за исключением поединка междуКарбаром и Оскаром, о чем рассказано в первой книге. Эта последняя схваткапроизошла севернее холма Моры, которым завладел Фингал, после того каквойско Карбара отступило и соединилось с войском Кахмора. Несколько дальшена запад от Моры, но в пределах видимости, река Лубар, взяв начало на гореКроммал и пройдя некоторое расстояние по равнине Мой-лены, впадала в моревблизи от поля боя. Позади горы Кроммал бежал небольшой источник Лават, наберегах которого скрывался в пещере Ферад-арто, единственный оставшийся вживых представитель династии Конара после захвата власти Карбаром, сыномБорбар-дутула. По гласу Кахмора Эрин рванулся вперед, словно ревущее пламя. Широкоразлились они, спускаясь к Лубару. Впереди шагал стремительно Фолдат. НоКахмор на холм удалился, где склонялись дубы. Река бурлит вблизи короля; онпорою подъемлет сверкающее копье. Оно зажигало его людей посреди сражения.Близ него, опершись на утес, стояла дочь Конмора. Ее не радовал бой, ее душане тешилась кровью. За холмом простерлась долина зеленая с тремя голубымипотоками.* Солнце там светит в тиши и нисходят туда бурые горные серны. Кним обращает очи белогрудая дева Инис-хуны. * Именно туда скрылась Суль-мала во время последнего и решительногосражения Фингала и Кахмора. Описание долины содержится в седьмой книге, гдеона названа долиной Лоны и местопребыванием друида. Фингал узрел на вершине сына Борбар-дутула; он увидал, что катится Эринпо омраченной равнине. Он ударил в горб тревоги, призывая войскаподчиниться, и выслал пред ними вождей на поле славы. По всей широкойравнине заблистали копья на солнце, вокруг отозвались щиты гулкозвучные.Страх не носился, подобно парам, среди войска, ибо вблизи был король, мощьмноговодного Морвена. Герой озарился весельем, мы услыхали слова егорадости. "Словно буйные ветры, стремятся вперед сыны Морвена. Они - водопадыгорные, не обратить их вспять. Ими прославлен Фингал и в странах иныхвозвеличен. Не одиноким лучом появлялся он в грозный час, ибо везде вышагали с ним рядом. Но никогда я не был для вас чудищем, мрачным во гневе.Глас мой не поражал громами вашего слуха, очи не извергали смерти. Когда жеявлялись спесивцы, я не глядел на них. Были забвенны они на моих пирах;словно туман, исчезали они. Юный луч перед вами; он на путях войны еще малоблистал. Мало блистал, но доблестен он; защитите же вы моего темно-русогосына. Да вернется он с вами в радости: впредь он сможет сражаться один. Онобличьем являет предков своих, их огонь пылает в его душе. Сынколесницевластного Морни, следуй за сыном Клато: да коснется средь бранитвой глас его слуха. Битва открыта взорам твоим, сокрушитель щитов". Прочь зашагал король на высокий утес Кормула.* Когда я неспешно за нимподнимался, предстал предо мною силою славный Рол. Щит его свободно висел наремнях. Торопливо молвил он Оссиану: "Подвяжи, сын Фингала, подвяжи повышесей щит на боку у Гола.** Враг, быть может, завидя его, решит, что подъемлюкопье. Если же я паду, пусть сокроется в поле моя могила, ибо без славыпаду: десница моя бессильна подъять булат. Да не услышит о том Эвир-хома, нето заалеют румянцем стыда ланиты ее меж густых кудрей. Филлан, могучиесмотрят на нас, так не забудем про битву. Неужто допустим, чтобы спустилисьони со своих холмов на помощь бегущему нашему войску?" Он пошел вперед,бряцая щитом. Мой голос за ним последовал: "Возможно ли сыну Морни погибнутьбесславно в Эрине? Но пылкие души могучих героев свои забывают подвиги.Беспечно несутся они над полями славы; речей их никто не услышит". Отрадномне было взирать на поступь вождя; я взошел на утес короля, где сидел он, игорный ветер развевал его кудри. * Утес Кормула вздымался на холме Моры и господствовал над полем боя.Предшествующее обращение Фингала достойно быть отмеченным как речь не тольковоинственного, но и доброго короля. Доверие, которое питал к нему его народ,столько же проистекало из его милосердия и военной доблести, сколько из тойпривязанности, с какою люди, не испорченные пороками образованного общества,естественно питают к вождю одной с ними крови и наследственному монарху. ** Следует помнить, что Гол был ранен, поэтому он и просит здесьОссиана привязать ему щит к боку. Грядами темными встали два войска друг против друга вдоль Лубара. Здесьвозвышается Фолдат мрачным столпом, там сияет юностью Филлан. Копье в потокопустив, каждый издал клич боевой. Гол ударил в щит Морвена; разом ониринулись в битву. Блеск булата отразился в булате; поле сверкает, как дваводопада, когда, свергаясь с темных вершин, мешают они свою пену. Смотрите,вот он идет, сын славы: он повергает ратников долу. Вкруг него на ветрахносится смерть! Бойцами устлан твой путь, о Филлан! Ротмар,*** воинов щит, стоял меж двух кремнистых утесов. Два дуба,согбенных ветрами, простерли ветви с обеих сторон. Он обращает свойсумрачный взор на Филлана и молча друзей прикрывает. Увидел Фингал, чтоблизится бой, и его душа встрепенулась. Но, как низвергается каменьЛоды,**** отторгшись внезапно от скалистого Друман-арда, когда духи в яростиземлю колеблют, так пал лазоревощитный Ротмар. *** Roth-mar - _шум моря перед бурею_. Druman-ara - _высокий горныйхребет_. Cul-min - _мягкокудрый_. Cull-allin - _прекраснокудрая_. Strutha -_многоводная река_. **** Под камнем Лоды, как я уже указывал в примечаниях к другим поэмамОссиана, подразумевается место поклонения богам у скандинавов. Оссиан вовремя своих многочисленных походов на Оркнейские острова и в Скандинавиюознакомился с некоторыми из обрядов господствовавшей в этих краях религии ичасто упоминает их в своих поэмах. На Оркнейских и Шетландских островахсохранились развалины и круговые каменные ограды, которые по сей день носятназвание _Лода_ или _Лоден_. Они, по-видимому, существенно отличаются посвоему устройству от друидических памятников, уцелевших в Британии и назападных островах. Места поклонения богам у скандинавов были первоначальноочень грубо сложены и ничем не украшены. В последующие века, когдаскандинавы установили сношения с другими народами, они восприняли их обычаии стали строить храмы. Упсальский храм в Швеции поразительно богат ивеликолепен. Хокон норвежский построил близ Тронхейма храм, ненамного емууступающий и всегда называвшийся Лоден. (Mallet. Introduction a l'histoirede Danemark [Малле. Введение в историю Дании]). Приближается юный Кулмин; он шел, заливаясь слезами. Яростно онрассекает воздух, прежде чем обменяться ударами с Филланом. С Ротмаром онкогда-то напряг впервые свой лук на скале у родимых синих потоков. Там онипримечали пастбища серн, когда первый солнечный луч на папоротник ложился.Зачем же ты, сын милой Кул-аллин, устремился на этот луч света? * Он -пожирающий огнь. Вспять обратись, юноша с берега Струты. Не равны были вашиотцы на поле сверкающей брани. * Поэт метафорически называет Филлана лучом света. Упомянутый здесьКулмин был сыном Клонмара, вождя Струты, от прекрасной Кул-аллин. Она такславилась своей красотой, что ее имя часто встречается в сравнениях ииносказаниях старинных стихотворений. В одной из поэм Оссиана есть строка:Mar Chulaluin Strutha nan sian, т. е. _Прелестна, словно Кул-аллин сбурлящей Струты_. Кулмина мать в чертоге своем взирает на синеволнистую Струту.Подъемлется вихрь над рекой, мрачно клубясь вкруг тени сына. Псы его взвылина привязи; кровь обагрила щит, висевший в чертоге.** "Ужели ты пал, мой сынзлатокудрый, в пагубной брани Эрина?" ** Считалось, что собаки чувствуют кончину хозяина, даже если онапроизошла на таком большом расстоянии. В те времена также думали, что наоружии, оставленном воинами дома, выступает кровь, когда они гибнут в битве.Подразумевается, что по этим признакам Кул-аллин узнает о смерти своегосына; последующее явление его духа подтверждает это. Ее неожиданное короткоевосклицание производит большее впечатление, чем если бы она разразиласьпространными жалобами. Описание павшего юноши и размышления над ним Филланаестественны и уместны, и они приходят на память, когда мы обнаруживаем, чтоФингал после гибели самого Филлана оказывается в том же положении, в каком,судя по всему, находился отец Кулмина. Словно косуля, внезапно стрелою пронзенная, лежит, трепеща у родногопотока, и охотник, любуясь на быстрые ноги ее, вспоминает, как прежде гордоона скакала, так лежал и сын Кул-аллин пред взором Филлана. Кудри егополоскал ручей, кровь по щиту струилась. Но все еще длань сжимала меч, чтоизменил ему в грозный день. "Ты сражен, - Филлан сказал, - прежде чемпрозвучала слава твоя. Твой отец: послал тебя на войну, надеется он услыхатьо твоих деяньях. Может быть, он, поседелый у потоков своих, тусклый взоробращает к Мой-лене. Но ты не вернешься с добычей поверженного врага". Филлан погнал пред собою рати Эрина по гулкозвучной вересковой пустоши.Но - воин за воином - падал Морвен пред темнобагровой яростью Фолдата,далеко в поле простершего половину ревущих своих дружин. Дермид *** в гневевстал перед ним, сыны Коны вокруг собрались. Но Фолдат разбил его щит ирассеял врагов по вереску. *** Этот Дермид, возможно, и есть тот самый Dermid О Duine [Дермид,потомок Дуна (гэл.)], который занимает такое большое место в вымыслахирландских бардов. Тогда в гордыне своей сказал супостат: "Бежали они, и слава мояначинается. Малтос, иди и скажи королю,**** чтобы он ограждал океанмрачнобурый: да не избегнет Фингал моего меча. Он должен повергнуться впрах. Возле болота безвестного обретет он могилу. Без песен воздвигнут ее.Дух Фингала будет блуждать в тумане над зарослями тростника". **** Кахмору. Малтос слушал его, омрачаясь сомнением, молча он взор отвратил. Знал онгордыню Фолдата и взглянул на холм, где король возвышался, затем повернулсяугрюмо и меч погрузил во брань. В тесной долине Клоно,* где над потоком склонялись два древа, мрачный вгоре своем стоял безмолвный сын Дутно. Кровь текла из его бедра, рядомвалялся разбитый щит. Прислоненное к камню стояло копье. Зачем, о Дермид,зачем так печален ты? {* Эта долина получила свое имя от Клоно, сына Летмала с Лоры, одногоиз предков Дермида, сына Дутно. История его рассказывается в стариннойпоэме. В дни Конара, сына Тренмора, первого короля Ирландии, Клонопереправился в это королевство из Каледонии, чтобы помочь Конару в борьбе сфирболгами. Необыкновенная его красота вскоре пленила сердце Сульмины,молодой жены ирландского вождя. Она открыла ему свою страсть, на которую,однако, каледонец не ответил взаимностью. От огорчения она заболела, и слухо ее любви дошел до мужа. Терзаемый ревностью, он поклялся отомстить.Спасаясь от его ярости, Клоно оставил Темору, намереваясь переправиться вШотландию, и, застигнутый ночью в упомянутой здесь долине, улегся спать._Там_ (следуя словам поэта) _Летмал явился к Клоно во сне и сказал, чтоопасность близка_. Чтобы развлечь читателей, я переведу этот эпизод свидением, не лишенный поэтических достоинств. Тень Летмала Подымайся со мшистого ложа, сын сраженного Летмала, подымайся. Ветерприносит шум приближенья врагов. Клоно Чей это глас, подобный ревущим потокам, смущает мой сон? Тень Летмала Подымайся ты, обитатель женских сердец, Летмала сын, подымайся. Клоно Как эта ночь ужасна! Луна в небесах померкла. На тусклом ее лике алеютдухов следы. Метеоры зеленые вьются вокруг. Уныло рокочут потоки в долинесмутных теней. Призрак отца, я слышу тебя, летящего в вихре. Я слышу тебя,но ты, облеченный покровами ночи, не склоняешься к сыну. Клоно собирался уже уйти, но в это время явился муж Сульмины смножеством слуг. Клоно мужественно защищался, но наконец был побежден иубит. Его похоронили на том самом месте, где он погиб, и назвали долину егоименем. Когда Дермид обращается к Голу, сыну Морни, с просьбой, следующейниже, он указывает на могилу Клоно и упоминает свою родственную связь с этимнесчастным вождем.} "Я слышу сражения рев. Мои ратники остались одни. Медлительно плетусь япо вереску, и нет у меня щита. Неужто осилит враг? Но только тогда, когдаДермид падет! Тебя я вызову, Фолдат, и встречусь с тобою в битве". В грозном веселье он поднял копье. Сын Морни пришел. "Стой же, сынДутно, стой: твои следы означены кровью. Щита горбатого нет у тебя. Зачем тыхочешь пасть безоружным?" "Король Струмона, дай мне твой щит. Часто он вспять обращал войну. Япрегражу дорогу вождю. Сын Морни, видишь ли ты этот камень? Он подъемлетиз-под травы седую голову. Там обитает вождь племени Дермида. Положи меняночью туда".* * Краткость речи Гола и лаконичный ответ Дермида вполне уместны здесь исоответствуют быстроте развивающегося действия. События, избираемыеОссианом, чтобы разнообразить описания битв, интересны и неизменнопривлекают наше внимание. Я знаю, что к числу доводов, выдвигаемых теми, ктоне находит поэтических достоинств в поэмах Оссиана, относится отсутствие вних подробного изображения ран и разнообразных описаний смерти сраженныхвоинов. Такая критика, могу сказать без пристрастия, несправедлива, потомучто наш поэт достиг при этом наибольшего многообразия, какое только возможнопри соблюдении приличия в пределах столь небольших поэм. Признано, что Гомерболее разнообразен в изображении смертей, чем все другие поэты, когда-либосуществовавшие. Нельзя, конечно, отрицать его обширных познаний в анатомии.Однако я далеко не считаю его описания битв, при всей необычности показанныхтам ран, наиболее красивыми частями его поэм. Растянутые картины резнивызывают отвращение в душе человека, и, хотя ужасное необходимо, чтобыпридать величие героической поэзии, тем не менее я убежден, что при этомследует соблюдать меру. Медленно он поднялся на холм и узрел возмущенное поле, сверкавшие строисраженья, разбитые и рассеянные. Как на вереске ночью огни далекие,повинуясь ветрам, то в дыму от взора скрываются, то багряные струи вздымаютна холм, так переменная брань предстала очам широкощитного Дермида. Фолдатсквозь строи проносится, словно темный корабль на зимних волнах, когда он,пройдя меж двумя островами, мчится по гулкозвучным морям. Гневно следил за ним Дермид. Он пытался вослед ему ринуться. Но едвазашагал он, как силы ему изменили, из глаз покатились крупные слезы. Тогдазатрубил он в отцовский рог и трижды ударил в горбатый свой щит. Триждыпризвал он по имени Фолдата из сонма его ревущих племен. Радостно Фолдатузрел вождя, высоко он поднял окровавленное копье. Как скалу покрывают следывозмущенных потоков, что в бурю неслись по склонам ее, так отмечен струямивражеской крови мрачный герой из Момы. Войска с обеих сторон отступили от схватки вождей. Разом подъемлют ониблестящие копья. Вдруг прибегает стремительный Филлан с Морху.** На три шагаотступает Фолдат, ослепленный этим светлым лучом, который, казалось, истекиз тучи, дабы спасти героя увечного. Укрепленный гордыней, стоит он, булатобнажив. ** Стремительность этих стихов, которая, правда, слабо передана впереводе, необычайно выразительна в оригинале. Читатель словно слышит лязгдоспехов Филлана. Вмешательство Филлана здесь необходимо, потому что, кольскоро Дермид был уже ранен, трудно предположить, чтобы он мог сравняться всиле с Фолдатом. Филлан часто именуется поэтически _сын Морху_ по названиюреки в Морвене, возле которой он родился. Как слетаются, ветром подхвачены, два ширококрылых орла на шумнуюраспрю, так на Мой-лене ринулись два вождя в зловещую брань. Короли,* тоодин, то другой вперед продвигались на скалах своих, ибо теперь уже сумраквойны, казалось, сошел и на их мечи. Кахмор на мшистом своем холме чувствуетрадость бойцов ту потаенную радость, когда встречают они опасность, равнуюих отваге. Не на Лубар он взор устремляет, но на грозного короля Морвена,ибо узрел, что Фингал восстает во всеоружии на вершине Моры. * Фингал и Кахмор. Фолдат пал на свой щит; ** Филлан копьем пронзил его. И не взглянул напавшего юноша, но дальше погнал сражения волны. Сто голосов раздалось,грозящих смертью. "Стой, сын Фингала, сдержи стремленье свое. Ужель ты невидишь сей сверкающий образ, ужасное знаменье смерти? Берегись короляАлнекмы. Вернися, сын синеокой Клато!" {** Гибель Фолдата, если верить преданию, была ему предсказана передтем, как он покинул свой край, чтобы помочь Карбару захватить ирландскийпрестол. Он пошел в пещеру Момы и там вопросил духов своих праотцев, успешноли будет предприятие Карбара. Ответы оракулов всегда темны и допускаютдвойное толкование. Поэтому Фолдат счел предсказание благоприятным для себяи продолжал осуществлять свои замыслы, рассчитывая возвыситься вместе сдинастией Аты. Здесь я приведу ответ _духов предков_, каким он сохранился впредании. Не берусь судить, является ли эта легенда действительно древнейили она вымысел позднего времени, хотя, судя по ее слогу, я склоняюсь кпоследнему мнению. Фолдат, обращаясь к теням праотцев В неведеньи я стою перед вами, внемлите, праотцы Фолдата. Должно ли мнеперейти через Ату в Уллин олений? Ответ Ты перейдешь через Ату к зеленой обители королей. Там возвысишься тынад павшими, словно столп грозовых облаков. Там, ужасный во мраке, ты будешьстоять, покуда не явится _луч отраженный_ иль _Клонкат_ с Морху - с Морхумногих потоков, что рокочут в дальнем краю. Cloncath или _луч отраженный_; согласно преданию, так назывался мечФиллана. Следовательно, истинный смысл предсказания скрывался в тайномзначении слова Клонкат. Я привел это примечание главный образом для того,чтобы подчеркнуть: если упомянутое предание имеет такое же древнеепроисхождение, как и поэма (в чем я, между прочим, сомневаюсь), то онопоказывает, что верования фирболгов и каледонцев различались, посколькупоследние никогда не вопрошали духов своих умерших предков о будущем.} Малтос узрел, что Фолдат повержен.* Угрюмо склонился он над вождем.Ненависть душу его оставила. Он казался скалою пустыни, где по темномусклону влага сочится, когда покинул ее неспешно плывущий туман и ветерсрывает листву с деревьев. Он спросил умирающего героя о тесном жилище: "Гдевоздвигнуть тебе серый камень - в Уллине или в Моме,** лесистом краю? Тамсолнце смотрится тайно в синие воды Далруто.*** Там живет твоя дочь,синеокая Дарду-лена". * Характеры Фолдата и Малтоса выдержаны последовательно. Оба они былиугрюмы и грубы, но каждый в своем роде. Фолдат был запальчив и жесток,Малтос - упрям и недоверчив. В своей приверженности к династии Аты они былиравны, в военной доблести - также. Фолдат был тщеславен и хвастлив; Малтос -нетерпим, но великодушен. Его поведение здесь по отношению к своему врагуФолдату показывает, что угрюмый и хмурый нрав нередко лишь прикрывает доброесердце. ** Мома - древнее название страны на юге Коннахта, некогдапрославленное пребыванием там верховного друида. Считалось, что в пещереМомы обитают духи вождей фирболгов и потомки вопрошали их как оракулов обисходе своих войн. *** Dal-ruath - _выжженное или песчаное поле_. Этимология Dardu-lena невполне ясна. Возможно, дочь Фолдата была так названа по имени того места вОльстере, где ее отец разгромил часть приверженцев ирландского короля Арто.Dor-du-lena - _темный лес Мой-лены_. Поскольку Фолдат был гордым и кичливым,не исключено, что он дал своей дочери имя места, где одержал победу. "Не затем ли ты о ней вспоминаешь, - молвил Фолдат, - что я не оставлюсына, не оставлю юного воина, который погнал бы брань пред собой и отомстилза меня? Малтос, я отомщен. Не с миром вступал я на поле брани. Воздвигни жмогилы мною убитых вокруг моего жилища тесного. Часто, покинув ветер, ятешиться буду, глядя на камни могильные, рассеянные вокруг в длиннойсвистящей траве". Его душа понеслась к долинам Момы и в сновиденье явилась к Дарду-лене,что почивала у струй Далруто, воротясь с охоты на ланей. Спущенный лук лежитвозле девы, ветерок разметал по груди ее длинные волосы. Юной красоюоблечена, лежала любовь героев. Отец ее раненый, мрачно согбенный вышел изчащи лесной. То появлялся он перед нею, то, казалось, скрывался в тумане.Рыдая, она поднялась; теперь она знала, что вождь погиб. К ней являлся лучдуши его, в бурях сокрытой. Ты последняя отрасль рода его, синеокаяДарду-лена! Широко простершись вдоль гулкозвучного Лубара, племя Болги бежало.Филлан преследовал их по пятам, устилая мертвыми вереск. Фингал веселился,глядя на сына. Поднялся лазоревощитный Кахмор. Сын Альпина, возьми своюарфу, поведай ветрам хвалу Филлану; * громче воспой ему хвалу в чертогемоем, покуда еще он блистает в сражении. * Такие внезапные переходы от одного предмета к другому не редки всочинениях Оссиана. Данный переход особенно красив и уместен. Тревожноеожидание, не покидающее читателя, больше говорит об опасности, нависшей надФилланом, чем любое описание, какое поэт мог бы ввести. Уместное умолчаниепо-своему красноречиво. Между тем подробное описание обстоятельств в важномэпизоде бывает обычно холодно и скучно. Человеческий ум, свободный исклонный к самостоятельной мысли, испытывает отвращение, обнаружив, что всеуже сказано поэтом. А потому задача последнего - лишь наметить основныечерты и предоставить воображению читателей самому довершить картину. Заключающее эту книгу обращение к Клато, матери Филлана, в оригинале посвоему стихосложению является одним из самых красивых мест поэмы. Дикаяпростота и гармония размера неподражаемо прекрасны. Многие на севере до сихпор поют этот отрывок, известный под названием Laoi chaon Chlatho, т. е._Благозвучный гимн Клато_. - Книга заканчивается в полдень третьего дня сначала поэмы. Оставь, синеокая Клато, оставь свой чертог. Взгляни на ранний сей луч,тобою рожденный. Он испепеляет войска на своем пути. Но не смотри больше -виденье померкло. Легкий трепещущий звук извлеките из арфы, о девы. Уже неидет он с ловитвы, с росистых пастбищ серн быстроногих. Не напрягает онтетивы, не посылает окрест серых стрел оперенных. Погруженный в кровавую сечу, он ее прибой отражает. Или, ступая погребням сражения, на тысячи насылает он смерть. Фийан подобен небесномудуху, что нисходит с порывов ветра. Океан смятенный дрожит под его шагами,когда он ступает с волны на волну. За ним его стезя пламенеет. Островасотрясают главы свои посреди пучины морской.