Гитара – это хорошо, как хобби, Джон, но с ней ты 5 страница

ней Джона «Revolution»116.

Вернувшись из очередных театральных гастролей,

Джейн нашла в своей постели «не такого» Пола с де-

вицей по имени Френсис Шварц.

Но этому предшествовал целый ряд событий.

В середине мая Джон и Пол отправились в Нью-

Йорк, чтобы присутствовать на открытии американско-

го отделения «Эппл-корп». Презентация прошла вяло,

а пресс-конференция окончательно выбила их из ко-

леи. Журналисты задавали вопросы, откровенно отве-

тить на которые было просто невозможно.

«Правда ли, что отношения в „Битлз“ сейчас до-

вольно натянутые?» «У нас натянуты только стру-

ны», – вымученно отшучивался Джон. «Будут ли „Би-

тлз“ еще когда-нибудь заниматься музыкой или те-

перь вы предпочитаете бизнес?» «Наш бизнес – за-

ниматься музыкой», – туманно отвечал Джон. «По-

следнее творение „Битлз“ – фильм „Таинственное

волшебное путешествие“. Чем вы собираетесь ком-

пенсировать свой провал?» «Провал? – кривя душой,

удивлялся Пол. – А нам так понравилось, что мы сняли

еще и мультфильм. Он выходит через два дня»…

Особенно обозлил Пола вопрос: «С чем связан слух

116 «Революция» (англ.)

о вашей мнимой смерти?» «С глупостью журнали-

стов», – отрезал он.

Когда репортеров разогнали, Джон побежал звонить

Йоко, а Пол, чувствовавший себя выжатым, развалил-

ся в кресле, прикрыв глаза.

– Хай, – услышал он мелодичный женский голос ря-

дом.

Разомкнув веки, он обнаружил возле себя стройную

блондинку с фотоаппаратом в руках.

– Меня не выгнали только потому, – сказала она, –

что я призналась, что мы близко знакомы.

– Да? – удивился Пол, но тут же вспомнил ее. Это

была Линда, дочка преуспевающего американского ад-

воката и бизнесмена Ли Истмана. Когда-то ее предста-

вил ему Питер Браун в клубе «Бег Оф Нейлз», доба-

вив, что «эта пустышка мечтает выйти замуж за рок-му-

зыканта». «И что? Не выходит?» – спросил тогда Пол.

«Наполовину, – ответил Питер. – С ней спит Эл Купер и

сразу двое из „Энималз“ – Чаз Чандлер и Эрик Бёрдон.

Но она, похоже, еще выбирает…»

– Вспомнил, – признался Пол.

– Еще бы! – заявила Линда так, словно они, как ми-

нимум, прожили по соседству все детские годы. И тут

же сняла с объектива камеры крышку. – Сиди так и не

двигайся! В этом освещении ты прекрасен!

– А в другом? – стараясь двигать только губами,

спросил Пол.

– Посмотрим, – ответила она многообещающе, не-

прерывно щелкая затвором. – У меня дома оборудован

павильон, там можно подобрать любой свет.

По дороге к ней Пол вспомнил о своем визите к

предсказательнице из Брайтона. «Ты возьмешь в жены

блондинку, и у вас будет четверо детей», – сказала та.

«Слушай, – спросил он у Джона, имея в виду Джейн, – а

рыжие считаются блондинками?» «Рыжие, они рыжие

и есть, – ответил тот мстительно. – Это особая раса.

Похлестче японцев».

«Не эта ли блондинка?» – думал Пол, искоса погля-

дывая на Линду, а когда она познакомила его со своей

дочерью Хитер, он машинально отметил: «Детей оста-

лось трое…»

Особняк семейства Истман, точнее, один из особ-

няков, отданный Линде отцом в полное распоряжение,

поразил Пола. Это был настоящий дворец – с высочен-

ными потолками, массивными люстрами и витражами

на окнах. Стены гостиной были увешаны портретами

предков, а сама Линда вела себя тут, как королева. Она

буквально парила над полом в длинном платье, мягко

шурша шлейфом.

– Выбирай, – предложила она, грациозно изогнув

кисть руки. – Мы можем ужинать при свете люстр, и я

буду фотографировать тебя, а можем и при свечах. Но

тогда фотографий не будет.

Пол предпочел второе.

– Оцени букет, – предложила Линда, протягивая ему

бокал и слегка наклонилась, почти обнажив при этом

грудь в глубоком декольте. – Это настоящий «Пол Мас-

сон» из погреба моего дедушки.

– А мне? – пискнула Хитер, незаметно пробравшая-

ся к столу.

– У тебя нос в говне, – галантно осадила дочурку

Линда.

Пол чуть не захлебнулся вином.

– Конечно же, нам, американцам, далеко до вас, ве-

ликосветских англичан, – как ни в чем ни бывало, про-

должала Линда. – Но и мы чтим свои родословные.

Мой прадед, например, был камердинером австрий-

ского короля Вольфганга третьего…

– А прапрадедушка? – перебила ее Хитер.

– Говночистом! – рявкнула Линда. – Пошла вон, ты

мешаешь взрослым!

– Бон нюи, маман117, – шмыгнула носом Хитер и, сде-

лав Полу книксен, удалилась в свою спальню.

– Прости, – обернулась Линда к Полу, – мне придет-

ся ненадолго покинуть тебя. Хитер не заснет без моей

колыбельной.

Она укладывала дочь минут сорок.

С Полом это у нее получилось значительно быстрее.

Он не капризничал.

117 Bonne nuit, maman – спокойной ночи, мама (франц.)

Вернувшись из Америки, Пол не обнаружил Джейн

дома: она была на гастролях. Зато познакомился с сек-

сапильной составительницей рекламных объявлений

Френсис Шварц. Несколько раз он намекал ей на же-

лание отужинать вместе, но дела постоянно заставля-

ли его засиживаться в «Эппл» до глубокой ночи.

Однажды Питер передал ему записку от нее:

«Дорогой мистер Обманщик. Скоро я уеду

домой. Когда я смогу Вас увидеть?»

Пол, достав из стола чистый лист бумаги, написал:

«В понедельник.

Мистер О.»

В назначенный срок Френсис появилась у него. За-

тащить ее в постель было нетрудно. Труднее было вы-

тащить ее оттуда. Она быстро освоилась в его доме

и даже стала готовить Полу его любимую запеченную

фасоль с гренками.

Но смаковать свои творения она ему не позволяла.

Пока он ел, она нетерпеливо сновала по столовой, а

иногда, не утерпев, отбирала у него вилку и тащила в

кровать.

Только пару раз он ухитрился вырваться от нее на

студию, и служащие с удивлением замечали, как неха-

рактерно он выглядит – помятый костюм, непричесан-

ные волосы и многодневная щетина на щеках. При зву-

ках женского голоса он вздрагивал и старался куда-ни-

будь уйти.

Но домой ему возвращаться приходилось: хитрая

Френсис напрочь отказалась выгуливать и кормить его

любимую собаку Марту.

Он окончательно потерял счет времени. Однажды

его разбудил сигнал переговорника, установленного на

калитке ограды вокруг дома. Он включил динамик и

услышал взволнованный совсем незнакомый женский

голос:

– Пол! Пол! Джейн приехала!

– Умнее ничего не могли придумать? – пробурчал он

и отключил связь. Не мог же он догадаться, что это по-

клонницы, дежурившие возле дома, пытаются преду-

предить его. А Джейн в это время уже отмыкала вход-

ную дверь.

Он снова провалился в сон, но тут же проснулся от

стука в дверь спальни.

– Это я, я вернулась! – услышал он голос за дверью.

Теперь уже это без сомнения была Джейн.

Френсис вскочила и стала одеваться, но Пол пока-

зал ей жестом, чтобы она вела себя тише. Джейн по-

стучала еще несколько раз. Пол и Френсис с вытяну-

тыми физиономиями сидели на краешке кровати.

Стук прекратился, и Пол услышал шаги Джейн по

лестнице вверх.

– Быстро! – шепнул он Френсис.

Сунув скомканную одежду под мышку, та, в одной со-

рочке, на цыпочках последовала за Полом к двери. Он

осторожно открыл, и они крадучись двинулись вдоль

стены.

– Я так и знала, – раздался ледяной голос сверху.

Пол и Френсис замерли и подняли головы. Джейн сто-

яла на верхней ступеньке, презрительно глядя на них.

Сборы Джейн были недолгими. (Позднее за вещами

и посудой приехала ее мать.) Когда Френсис намекну-

ла, что, мол, теперь-то она могла бы остаться тут и по-

дольше, Пол заорал то, что хотел сказать уже давно:

– Пошла вон, дура ненасытная! Мне надоела твоя

фасоль!

Пол запер за ней дверь и, опустошенный, вернулся

в спальню. И тут же раздался телефонный звонок:

– Ты дома, милый? – раздался из трубки голос Лин-

ды. – А я в Лондоне. Зайти?

– Конечно, дорогая, – удивляясь сам себе, сказал

Пол, – в последнее время мне так одиноко…

Мультфильмом «Желтая подводная лодка» «Битлз»

действительно взяли реванш за предыдущее кино. Хо-

тя, по правде сказать, сами они в работе над ним прак-

тически не участвовали. Картинки рисовал немецкий

художник Хайнц Эйдельсман, музыку (семь оркестро-

вых пьес) написал Джордж Мартин. Заслуга «Битлз»

состояла лишь в том, что в мультфильм было включе-

но шесть ранее записанных ими песен, да еще в том,

что именно они (изображенные в стиле детских рисун-

ков) были главными действующими лицами сюжета.

«Битлз», как экипаж «Желтой подводной лодки» бо-

ролись в этой картине с уродливыми монстрами, кото-

рыми кишит планета. Но музыка и любовь побеждали.

Ура.

Однако успех фильма вовсе не означал, что дела

«Эппл» идут в гору. Например, магазин одежды «Эп-

пл-бутик», проработав полгода и принеся двести тысяч

фунтов стерлингов убытка, был закрыт. Дело даже не

в убытке, а в том, что Йоко постоянно капала Джону

на мозги: «Это смешно. „Битлз“ торгуют тряпками. Это

портит вам имидж. Журналисты уже называют вас ба-

рахольщиками…» И магазин в конце концов закрыли,

а остаток – товары на сумму семьдесят тысяч фунтов

– был роздан случайным прохожим. Правда, не толь-

ко случайным. Сама Йоко была первой, кто набил оде-

ждой из «Эппл-бутика» полный джонов «роллс».

Но «игра в бизнесменов» продолжалась. Особенно

усердствовал Пол. Он даже перенял замашки зауряд-

ного клерка: носил темный неброский костюм и на ра-

боту ездил в автобусе или метро.

Джон бывал в «Эппл» реже. Но, лишь появившись в

конторе, сразу же отдавал распоряжения, прямо про-

тивоположные указаниям Пола. Перечить Джону боя-

лись, и Полу потом долго приходилось расхлебывать

то, что заваривал Джон. В результате работа фирмы

была хаотичной и бестолковой.

Персоналом офиса руководил теперь Пит Шоттон.

Что не прибавило в «Эппл» порядка. Часто Пол и Джон

натыкались тут на абсолютно незнакомых им людей,

занимающихся неизвестно чем. К изумлению Пола и

Джона они оказывались штатными сотрудниками фир-

мы, исправно получающими жалование. Что, впрочем,

не мешало им и приворовывать. Хотя воровали не

только они, но и все поголовно. Это был фирменный

стиль «Эппл».

Перед входом в контору на Сэвил-Роу, 3 вечно

толклись грязные нечесаные хиппи. Время от времени

они просачивались в офис, в специальную комнатку,

где сотрудник фирмы Дерик Тэйлор выдавал каждому

страждущему бутылку виски и сигарету с марихуаной.

Раньше Дерик был руководителем пресс-службы «Эп-

пл», однако мало-помалу его функции свелись к выше-

названным. Только на этом «Эппл» ежемесячно теря-

ла до шестисот фунтов.

Никто не знал, что нужно тут всем этим людям. В

каждый кабинет стояли длинные очереди гениев. При-

ходило несколько мессий. Особым уважением пользо-

вались двое постоянных «клиентов». Во-первых, дни

напролет не вылезавший из-за стола художник Стоки,

рисовавший исключительно половые органы и время

от времени подсовывавший свои творения самой мо-

лоденькой и симпатичной работнице студии по имени

Дебби. Во-вторых, любимчик Джона, «чудо-изобрета-

тель» Алекс Мардас, обещавший человечеству с вне-

дрением в жизнь своих изобретений такой технический

прогресс, что на всей земле сразу сам собой наступит

коммунизм. Правда, ни один из ста его патентов так и

не был зарегистрирован, даже фосфорная краска для

страшных детских книжек, читаемых в темноте, штопо-

ровидные зубочистки и универсальная резиновая гру-

ша, способная служить как медицинской клизмой, так

и автомобильным клаксоном…

Понемногу начал записываться новый альбом. Но

бедлам в студии и неразбериха в личных делах опре-

делили и соответствующий стиль работы. Ни одна пес-

ня теперь не писалась ими вчетвером. Джон работал

сам по себе, притаскивая в студию своих знакомых му-

зыкантов, Пол – своих. К чему-то приложил руку и Мар-

тин.

Записывая свою песню «While My Guitar Gently

Weeps»118, Джордж нашел смелость признаться себе,

что его техника игры по нынешним временам недоста-

точна, и тогда нежно заплакал вовсе не его инструмент,

а гитара Эрика Клэптона.

Самым ненужным чувствовал себя в сложившейся

ситуации Ринго. Иногда, придя в студию, он находил

себе работу. Но когда не приходил, никто не возму-

щался. Оказывалось, что его прекрасно заменил кто-

нибудь другой. С одной стороны, Ринго хотелось рабо-

тать. С другой, при подобном раскладе, гордость не по-

зволяла ему продолжать считать себя частью «вели-

ких „Битлз“».

Однажды с этим вопросом он явился к Джону с Йоко.

Они все еще жили в его доме, и больше всего Ринго

боялся, что Джон истолкует его порыв превратно. Так,

само собой, и получилось.

– Я решил уйти из группы, – объявил Ринго.

– И что нам теперь? Выметаться? – спросил Джон

обреченно. После бурной ночи его мучили «ломки».

– Я не про то, – насупился Ринго. – Просто я заметил,

что у вас-то с Полом и Джорджем тесная компания, а

я – лишний.

118 «Пока моя гитара нежно плачет» (англ.)

– Да? – искренне поразился Джон, – а я-то думал,

что это у вас троих тесная компания.

Но Ринго не поверил ему.

– Мне все время платят какие-то деньги, – продол-

жал он. – И не маленькие. Я, конечно, не против, но я

же ничего не делаю, и когда-нибудь вы скажете мне:

парень, а за что это ты их столько получил?

– С чего ты взял? Ты же наш барабанщик.

– Я плохой барабанщик. Не такой, какой нужен «Би-

тлз». Да вы и сами все время других приглашаете.

Джон не был расположен к дискуссии.

– Я против таких разговоров, – сказал он. – Осталь-

ные, думаю, тоже. Но, если хочешь, обсуди и с ними…

Линда уехала в Америку, и Пол, которому без нее

было ужасно одиноко, встретил Ринго так радушно, что

тот вдруг понял, что не может говорить с ним на груст-

ную тему.

– Привет, – поздоровался он.

– Привет! – излучая радушие, вскричал Пол. – Ва-

фли любишь?

– Вафли? – удивился Ринго. – Люблю.

– Я вафельницу купил, – пояснил Пол. – Как Джейн

ушла, я стал учиться готовить сам.

Ринго присел за кухонных стол и принялся хрустеть

вафлями.

– Молока? – предложил Пол.

– Угу, – промычал Ринго.

Пол налил ему стакан молока.

Ринго поглощал вафли, а Пол, в умилении, молча

смотрел на него. Потом спросил:

– Может, мне бороду сбрить?

Ринго остановился и посмотрел на него вниматель-

нее.

– Не-а, – сказал он. И принялся за следующую ва-

флю.

Когда вафли кончились, он поднялся и виновато

спросил:

– Ну, я пойду?

– Подожди, подожди, – попытался остановить его

Пол. – Я сейчас еще напеку.

– Дел навалом… – извиняющимся голосом сообщил

Ринго.

Уже стоя за воротами, он произнес про себя слова,

которые хотел сказать Полу: «Я ухожу из „Битлз“… У

вас троих тесная компания…» Все это звучало доволь-

но глупо. Но все-таки он отправился в бунгало Харри-

сона.

– Я ухожу! – поспешно выпалил он Джорджу, найдя

того копающимся на участке земли. Ринго побоялся,

что снова не решится на откровенность, как это полу-

чилось с Полом.

– Да погоди ты, – остановил его Джордж, воткнув ло-

пату в землю – ты же ведь еще и прийти не успел.

– Да я не про то… – промямлил Ринго. Весь его пыл

улетучился. Но неожиданно Джордж сам понял, о чем

идет речь:

– Уходишь из «Битлз»?

– Ага, – сказал Ринго, и почувствовал, что ему хочет-

ся побыстрее сесть в машину и смыться отсюда.

– Уходишь из «Битлз»?! – повторил Джордж угрожа-

юще.

Ринго затравленно кивнул.

– Ну и правильно, – сказал Джордж. – Я тоже.

– Нет-нет, – запротестовал Ринго, – тебе нельзя. У

вас троих – тесная компания…

– В том-то и дело, что мне в ней тесно, – загадочно

сказал Джордж.

– Потерпи, – попросил Ринго.

– Тогда и ты терпи.

Они расстались, ни до чего не договорившись. А на-

завтра стало известно, что Ринго с Морин и детьми уе-

хал в Париж.

Тут остальные словно очнулись. Пол, покривив ду-

шой ради высшего блага, дал ему короткую, в стиле

Йоко Оно, телеграмму: «Ты лучший!». Джон позвонил

по телефону и полчаса ругал его самыми грязными

словами за то, что тот своим отъездом срывает ему за-

пись песни «Good Night»119, которую, оказывается, дол-

жен был петь именно Ринго. А Джордж решил действо-

119 «Доброй ночи» (англ.)

вать через третьих лиц. Однажды в комнату парижско-

го отеля, где остановилось семейство Старки, вломи-

лось семь развязных гуру. Не обращая внимания на

оторопь жильцов, гуру принялись рассказывать им про

ничто, и говорили до тех пор, пока Ринго не бросился

собирать чемоданы.

Смущаясь, он вошел в студию… И поразился прие-

му, который был ему оказан (зачинщиком этой встре-

чи выступил Джордж). Павильон был украшен гирлян-

дами цветов, а плакаты на стенах гласили: «Трах-та-

рарах!» и «Бум-бум-бум!» Персонал «Эппл» во главе с

Нилом Аспиноллом и Мэлом Эвансом пели хвалебную

песнь.

Пол взял Ринго за руку, подвел к барабанам и тор-

жественно объявил:

– Это ТВОЯ ударная установка….

– Да? – удивился Ринго. И было чему удивляться.

Он уже лет пять знал, что это ЕГО ударная установка.

Воодушевленный, Ринго не только спел «Good

Night» под великолепный аккомпанемент симфониче-

ского оркестра, приглашенного Мартином (что сделало

эту песню не менее «классической», чем «Yesterday»),

но и записал композицию собственного сочинения –

«Don't Pass Me By»120, притащив для этого настояще-

го уличного скрипача, которого подцепил в подземном

120 «Не проходи мимо» (англ.)

переходе по дороге в студию.

Пол вновь сделал сюрприз своей любимой собаке,

записав фокстрот «Моя дорогая Марта»121. А вдохно-

вение для написания «Back In The USSR»122 он почер-

пнул из факта отъезда менеджера «Эппл» Вика Льюи-

са в Москву. Однако договоренность не состоялось, и

в Советском Союзе «Битлз» так и не появились.

Песня Пола «Helter Skelter»123 в первоначальном ви-

де звучала двадцать пять минут, и только старания-

ми Мартина и его огромных ножниц была приведена к

нормальной длительности. Тут, пожалуй, впервые «Би-

тлз» звучали, как группа хард-рока. Несмотря на не-

винный текст, тинейджерами эта песня воспринима-

лась как призыв к «беспределу». На двадцать первом

дубле Ринго, не выдержав, заорал: «У меня уже вол-

дыри на пальцах!»124 Этот выкрик тоже попал на пла-

стинку.

Джон проехался по Махариши. Истории знакомства

с ним «Битлз» и их последующего разочарования по-

священы сразу три песни – «Дорогая Пруденс»125,

121 «Martha My Dear»

122 «Снова в СССР» (англ.)

123 «Суматоха», «Хаос», «Неразбериха», «Трам-тарарам» (англ)

124 «I've got blisters on my fingers!»

125 «Дорогая Пруденс»

«Сексуальная Сэйди»126 и самая ехидная, в название

которой Джон использовал любимую поговорку гуру и

добавил кое-что от себя: «Каждому есть, что скрывать,

кроме меня… и моей обезьянки»127.

Тогда же Джоном были записаны две самые лирич-

ные и самые пронзительные его песни того перио-

да – абстрактно-депрессивная «Happiness Is A Warm

Gun»128, в замысловатом тексте которой угадывались

мотивы сексуальной неудовлетворенности, агрессии и

отчаяния, и удивительно простая и нежная «Julia»129.

(Последнюю экономный Джон ухитрился посвятить од-

новременно и матери, и Джулиану, и даже Йоко.)

«В том, что я скажу – значенья нет,

Лишь бы ты смогла услышать, Джулия.

Джулия, дети волн шепчут мне что-то,

Вот я и пою в ответ: „Джулия…“

„Джулия“, – шепчет мне губ твоих ветер.

Слышишь, я пою в ответ: „Джулия…“»130

126 «Sexy Sadie»

127 «Everybody's Got Something To Hide Except Me And My Monkey»

128 «Счастье – это огнестрельное оружие» (англ)

129 «Джулия»

130 Куплет из песни «Julia»:«Half of what I say is meaningless,But I say

is just to reach you, Julia,Julia, Julia, oceanchild, calls meSo I sing a song

of love, Julia…Julia, seashell eyes, windy smile, calls me,So I sing a song of

love, Julia.»Перевод Ю. Буркина и А. Большанина

(«Дитя океана» – дословный перевод с японского

имени Йоко.)

Песен оказалось так много, что было решено выпу-

стить альбом из двух пластинок.

Модернистская композиция «Революция № 9», со-

зданная Джоном вместе с Йоко (в стиле их памятной

ночной записи), вызвала скандал в студии. Это бы-

ла даже не песня, а набор звуков с улицы, пущенных

в обратную сторону фрагментов звучания оркестра и

бессвязной речи, время от времени заглушаемый бор-

мотанием Джоном: «Номер девять. Номер девять…»

Когда Джон поставил в павильоне кровать для Йоко,

Пол, хотя и был возмущен до глубины души, вслух не

противился. Ведь, в конце концов, смерть Брайана ко-

гда-то убедила его в том, что Йоко – одна из них. Но

терпеть на пластинке «Битлз» подобную околесицу он

не желал. К тому же опыт показал, что подобные экс-

перименты успеха у публики не имеют. Ту домашнюю

запись с Йоко Джон ухитрился выпустить отдельным

альбомом под названием «Two Virgins»131, на облож-

ке которой эта не самая красивая парочка была сфо-

тографирована голыми… Ничего кроме неприятностей

Джон от этой пластинки не имел.

«Революция № 9» также не обещала особого успе-

ха. Но в конце бурного разговора с Полом Джон, пере-

131 «Два девственника» (англ.)

сыпая речь непристойностями, заявил: «Или эта <…>

ПЕСНЯ войдет в <…> альбом, или я <…> выхожу из

<…> „Битлз“…» И композиция была таки включена. Ее

поставили в самый конец второй пластинки.

Вещи на этих двух дисках были такие разношерст-

ные, что альбом, не без горькой иронии, решили на-

звать просто «Битлз», а конверт оставили абсолютно

белым. Но успехом он, несмотря ни на что, пользовал-

ся ошеломительным.

Мстительный Джон остался верен себе. Уже после

выхода альбома Пол (из газет) узнал, а затем и убе-

дился лично, что среди прочей ахинеи в «Революции

№ 9» присутствует записанная в обратную сторону ре-

плика Джона: «Я похоронил Пола…»

– Чего я не понимаю, – жаловался Пол Линде, ко-

гда она переехала к нему, – так это, почему он не ска-

жет мне прямо: «Я тебя ненавижу…» Нет, на студии мы

вполне ладим, и вдруг оказывается, что он снова под-

ложил мне свинью.

– Может быть, он так шутит?

– Ничего себе шуточки! На днях ко мне подскочил

какой-то идиот из газеты и начал разговор: «Мистер

Кемпбелл…» И смотрит, как я отреагирую.

– И как ты отреагировал?

– Да так… – замялся Пол. – В твоем стиле.

– Изысканно попросил не приставать с глупостями?

– Да, что-то вроде… Послал его в зад.

Линда смерила Пола тяжелым взглядом. Несмотря

на вольности, которые она себе позволяла, она счита-

ла себя девушкой утонченной и благовоспитанной.

Остальные «Битлз» да и многочисленные поклонни-

цы Пола ее не особенно жаловали. Одна из формаль-

ных причин – ее нежелание в соответствии с лондон-

ской модой брить волосы под мышками и на ногах. «Я

знаю, за что ее так любит Пол, – заметила как-то одна

из „тусовщиц“ – Марго Стивенс. – За то, что она еще

волосатее, чем он».

Слова о воспитании заставили Линду вспомнить об

отце:

– Кстати, – сказала она, – звонил папа. Он подтвер-

дил свою готовность стать вашим менеджером.

Эта идея казалась Полу вполне удачной. Ли Истман

был богат, он преуспевал и имел солидную юридиче-

скую практику. Даже его аристократическая внешность

имела немалое для Пола значение. Истман был высок,

подтянут, всегда с иголочки одет, а его орлиный взгляд

выдавал проницательность и решительность. И уж во

всяком случае Истман давал сто очков форы некоему

Аллену Клейну, уже давно набивавшемуся к «Битлз» в

менеджеры. Аллен был груб, неотесан, крикливо одет

и не расставался с толстенной дымящейся сигарой.

– Есть только одно «но», – продолжала Линда.

– Какое?

– Наша настоящая фамилия – Эпштейны.

Пол обомлел.

– Почему ты не сказала мне об этом раньше?!

– А это что-то меняет?

– В смысле тебя, конечно, нет. А вот в смысле мене-

джерства – кардинально! Когда я скажу, что твой отец

– Эпштейн, никто и спорить не будет!

Но радость Пола оказалась преждевременной. Сто-

ило ему лишь заикнуться о Ли Истмане и назвать его

настоящую фамилию, как Джон саркастически рассме-

ялся:

– Ты что же, Макка, думаешь, для успеха дела до-

статочно обзавестись новым Эпштейном? Не-ет, дру-

жок, Эпштейн Эпштейну рознь…

Как бы там ни было, Пол прекрасно понимал, что

марка «Битлз» – главное, чего они достигли за эти го-

ды. И они обязаны подтверждать свою репутацию «ве-

ликих» новыми дисками и фильмами. Особенно хоро-

шо было бы хоть изредка давать публичные концер-

ты… Но он сознавал и то, что при нынешних отношени-

ях в группе все это почти невозможно. Единственным

человеком, на кого он мог положиться всецело, или ко-

го он хотя бы мог уговорить, был безотказный Ринго. И

Пол пригласил его к себе.

– Вафли? – сказал он скорее утвердительно, чем во-

просительно и посмотрел на Линду, ожидавшую распо-

ряжений в дверях.

– Можно, – Ринго робко пожал плечами.

Пол кивнул Линде, и та, эффектно покачивая бедра-

ми, отправилась на кухню.

Ринго, сам того не желая, причмокнул:

– Кралю ты себе отхватил, что надо!

– Я долго искал, – сказал Пол, делая вид, что услы-

шал в его словах только одобрение. – Ну что, погово-

рим?

– Поговорим, – согласился Ринго.

– А о чем? – Пол выжидательно смотрел на него.

– Вот и я все думаю, о чем?

– А ты не догадался?

– Догадался, – мрачно признался Ринго.

– Да? – удивился Пол. – И о чем же?

– Ты будешь учить меня играть на барабанах.

Пол помолчал, обдумывая услышанное, потом спро-

сил:

– А ты не умеешь?

– Ну… – протянул Ринго. – Не знаю… – При этом он

думал, что правильнее: заявить, что он самый лучший

в мире барабанщик или с благодарностью выслушать

поучения Пола, которыми тот в последнее время вы-

водил из себя Джона и, в особенности, Джорджа.

В гостиную вплыла Линда:

– Ну как вы тут? – она поставила на стол вазу с ва-

флями и строго посмотрела на Пола. – Ты ему уже все

рассказал?

– Почти, – ответил Пол. – Мы славно поболтали.

– Ну вот и хорошо, – сказала Линда и стала разли-

вать ананасовый сок. – А у меня тоже есть о чем пого-

ворить с тобой, Ричи. Правда ли, что ты хочешь зани-

маться дизайном мебели?

– Да, вообще-то… А откуда ты знаешь?

– Пишут, пишут… Тебе не кажется, что этот дом тре-

бует совсем иного подхода к интерьеру? Мнится мне, –

она величественно подняла голову и плавным жестом

обвела комнату, – все тут должно быть совсем по-ино-

му. Стены нужно украсить гобеленами и прелестными

картинами, в углах должны стоять напольные вазы с