Гитара – это хорошо, как хобби, Джон, но с ней ты 9 страница

времени Джон «погуливал на сторону», а однажды сбе-

жал с секретаршей Йоко миленькой китаянкой Мэй

Пэнг и не показывался дома больше года. (Именно

во время этого затянувшегося приключения он, кстати,

вновь ославился на весь свет тем, что, будучи в стель-

ку пьяным на концерте Джерри Ли Льюиса, кинулся це-

ловать ему ботинки.)

Когда он возвращался, когда он, как дикий кот, при-

ползал к ней зализывать свои раны, Йоко проявляла

истинно азиатское благоразумие и принимала его без

единого слова упрека.

Так продолжалось до семьдесят пятого, пока Йоко,

наконец не подарила ему сына, которого они назвали

Шон Таро Оно Леннон. «Подарила» в буквальном смы-

сле этого слова, ведь она родила его девятого октября,

в День рождения Джона.

С этого момента семейство Леннонов исчезло из по-

ля зрения прессы. Джон с головой окунулся в домаш-

ние хлопоты, ухаживая за сыном, гуляя с ним по об-

ширному, купленному на острове Лонг-Айленд, поме-

стью… Даже финансовые дела семьи он переложил на

Йоко, не без основания полагая, что у той коммерче-

ская жилка развита более, чем у него.

Джон не отходил от Шона ни на шаг. Больше всего

он боялся, что тот вырастит потребителем. И борол-

ся с этим достаточно своеобразно: покупал ему все,

чего бы тот ни пожелал, иногда тратя за один поход

в магазин игрушек по нескольку тысяч долларов. Как

ни странно, он добился желаемого результата: един-

ственным предметом гордости сына были не электри-

ческие автомобили и поезда, которые ему быстро на-

доели, а собственноручно собранная коллекция раку-

шек и камушков…

А Йоко ежедневно рано утром удалялась в офис и

до позднего вечера занималась делами: куплей-прода-

жей ценных бумаг, недвижимости и даже стад крупно-

рогатого скота.

Джон вспомнил, как позавидовал однажды булочни-

ку Питу Бесту. И научился печь хлеб. Этот процесс

увлекал его теперь больше, чем оставленное сочи-

нительство. А еще большее наслаждение доставляло

ему наблюдать, как собственноручно им испеченные

караваи едят Йоко и Шон.

Чуть ли не главной целью, которую поставил перед

собой Джон, воспитывая сына, было сделать так, что-

бы тот не чувствовал себя «ребенком звезды». Пожа-

луй, он даже переусердствовал в этом.

Когда Шону шел пятый год, соседи показали ему

на Рождество «Желтую подводную лодку». Мальчик

ворвался в дом с восторженным криком:

– Папа! Я знаю! Ты – один из «Битлз»!

– Верно, – признался Джон. – Был. Давай-ка за стол,

Рождество надо встречать дома.

Но счастливый блеск в глазах сына заставил его пе-

ресмотреть свой взгляд на прошлое. Вдруг ему захоте-

лось, чтобы тот гордился им. И не былыми заслугами,

а тем, что он есть сейчас. Ему вдруг подумалось, что

роль папы-домохозяйки, которой сам он так кичится,

вряд ли может удовлетворить честолюбие нормально-

го мальчика.

И он решил привнести в воспитание сына элемент

мужественной романтики. В августе восьмидесятого,

взяв с собой Шона, Джон отправился на своей яхте

«Изида» в путешествие на Бермудские острова, прав-

да, в качестве кока. Но по пути они попали в шторм,

половина команды свалилась с морской болезнью, и

Джон встал за штурвал сам.

Шон, мокрый до нитки, не слушаясь приказа Джо-

на спрятаться в каюте, стоял рядом, крепко держась

за поручни и, время от времени, влюбленно погляды-

вая на отца. Его папа вовсе не домохозяйка, и даже

не только один из «Битлз», нет, он – бесстрашный мор-

ской волк!..

Смена жизненного ритма, красота Бермудов и необ-

ходимость быть сильным заставили Джона о многом

подумать… Там, на яхте, он впервые за пять лет снова

начал писать песни… Одна из них называлась: «Just

Like Starting Over»155. И он решил начать запись нового

альбома. Даже придумал название – «Двойная фанта-

зия», во-первых, потому что он будет состоять из двух

пластинок, а, во-вторых, потому что Йоко выступит в

нем таким же полноправным автором, как и он.

Уничтожив «Битлз», Пол понимал, что ему будет

трудно. Но он не предполагал, что будет так трудно.

Больно, когда от тебя отрывают кусок живого мяса.

Но еще больнее, когда ты сам – кусок оторванный от

чего-то большего. И выжить тогда практически невоз-

можно.

Его растерянность граничила с безумием. Он пере-

стал работать. Он перестал бриться, да и вообще пе-

рестал заботиться о своей внешности. Он перестал ин-

тересоваться сексом. Даже с Линдой. Чувство вины и

безысходности не оставляло его ни на миг.

Когда-то он с брезгливостью отнесся к увлечению

Джона героином. Теперь, спрятавшись с Линдой на

своей шотландской ферме в Суссексе, он сам погру-

зился в эту радужную трясину.

Они жили в крестьянской лачуге, которую Пол хо-

тел когда-то переоборудовать под студию, поставив

рядом настоящий дом. Они спали на старых, пропах-

ших сыростью матрацах, брошенных прямо на цемент-

155 «Как будто начиная заново» (англ.)

ный пол. По утрам Линда, прихватив деньги, отправля-

лась к соседям и покупала у них провизию – домашних

сыр, домашний хлеб, яйца и молоко. Пол просыпался

часа в три-четыре дня, но долго еще лежал в тяжелой

полудреме. Когда он, наконец, вставал, Линда насиль-

но кормила его.

Так продолжалось несколько месяцев. Однообраз-

ные муторные дни прерывались сюрреалистическими

эпизодами. Как-то, например, к ним на ферму явился

журналист и потребовал от Пола доказательств, что он

– не фальшивый. Придя в бешенство, тот вылил на ре-

портера стоявшее у порога ведро воды и в шею вытол-

кал из дома.

В другой раз, проснувшись среди ночи, Пол увидел в

пробивавшемся сквозь ставни тусклом свете луны, что

между ним и Линдой храпит какой-то худой, заросший

оборванец. Пол растормошил его:

– Ты откуда? – спросил он.

– Я? – удивился тот. – Я уже неделю тут живу, па-

рень! – незнакомец раздвинул в улыбке полный гнилых

зубов рот. – Ты еще сказал мне: «Будешь жить со мной,

Эд, все будет в порядке. Я написал „Yesterday“, и геро-

ин у нас будет всегда…»

Пол вытолкал и его.

Образ жизни больных растений прекратила Линда.

Однажды утром она, вместо того, чтобы приготовить

еду и убраться в доме, принялась трясти Пола, крича:

– Вставай! Вставай, говнюк! Я больше не могу спать

с трупом!..

И он взял себя в руки. Ему казалось, что он, как по-

терянная игрушка, долго провалялся под шкафом в па-

утине и пыли. И вот его нашли. Он отмылся, сбрил с

подбородка неопрятную бороду и «вышел в свет». Но

оказалось, игрушка уже вышла из моды.

И началась гонка за утерянной славой. Сперва он

работал в одиночку, затем сколотил довольно сносную

группу, пригласив Денни Лейна и еще нескольких музы-

кантов. Ему хотелось, чтобы Линда всегда была рядом

с ним, и он заявил, что она будет петь и играть на кла-

вишных. Линда не умела ни того, ни другого, но, при-

няв это заявление за очередную прихоть, которая ско-

ро забудется, стала честно брать у мужа уроки. Вско-

ре, однако, она уже довольно сносно музицировала, и

судьба ее была решена: она стала выступать вместе с

Полом, в свободное от работы время рожая ему пред-

сказанных когда-то детей…

Некоторые пластинки Пола и его «Wings»156 подни-

мались до вершин хит-парадов. Но до успеха «Битлз»

им было все-таки очень далеко. Пол переносил это бо-

лезненно, хотя и сознавал, что он добился именно то-

го, к чему стремился: он стал просто музыкантом. ПРО-

СТО МУЗЫКАНТОМ, безо всякой чертовщины и мисти-

156 «Крылья» (англ.)

ки. Оказалось, правда, что он – не самый сильный му-

зыкант в этом мире.

Однажды, находясь по делам в Нью-Йорке, он при-

шел в гости к Джону, как в старые добрые времена, за-

хватив с собой гитару.

Но тот не пустил его дальше порога.

– Это тебе не Ливерпуль, Макка, – сказал он, не по-

здоровавшись. – Тут без телефонного звонка не при-

ходят.

– Я хотел спеть тебе новую песню, – начал Пол, еще

надеясь, что Джон, по обыкновению поиздевавшись,

все же впустит его, и они вволю повспоминают былые

денечки.

– Пошел вон, болван, – сказал Джон с кривой усмеш-

кой. – Скажи спасибо, что мне до сих пор не дали вид

на жительство, и я не могу держать у себя оружия. –

С этими словами он захлопнул дверь у Пола перед но-

сом.

Джордж все дальше двигался по пути самопознания,

углубляясь в дебри буддизма и индуизма. Патти ушла

от него и стала женой Эрика Клэптона, что не мешало

этой троице поддерживать теплые отношения друг с

другом.

Мало кто понимал его новые песни, посвященные,

в основном Богу. Свою фирму звукозаписи он назвал

«Темная лошадка». Ведь он был темной лошадкой для

мира шоу-бизнеса.

В его конторе работала низенькая поджарая, но яр-

кая мексиканка по имени Оливия Ариас, она-то и ро-

дила ему сына, названного Дхани. А вскоре стала и его

законной женой.

Он выпустил много пластинок, но особого успеха они

не имели. Похоже, он и не стремился к этому.

Трижды общественность вновь привлекало имя

Джорджа.

В первый раз, когда он организовал грандиозную

благотворительную акцию в пользу республики Бан-

гладеш при участии Боба Дилана, Рави Шанкара, Клау-

са Воормана, Клэптона, Ринго и группы «Бедфингер».

За два концерта в нью-йоркском зале «Медисон-Сквер

Гаден» они заработали для Бангладеш десять милли-

онов долларов.

Во второй раз – когда некто Роналд Мэк предъявил

ему обвинение в плагиате. Речь шла о ставшей хитом

песне Джорджа «My Sweet Lord»157, которая якобы (или

не якобы) была один в один слизана с «He's So Fine»158

Мэка. Джордж заплатил крупный штраф, а Мэк при-

знался журналистам, что его главный выигрыш – то,

что он судился с одним из «Битлз»!

Наконец, в третий раз о нем вспомнили, когда он вы-

пустил роскошно оформленную автобиографическую

157 «Господин мой Всевышний» (англ.)

158 «Он так мил» (англ.)

книжку «Я, Мне, Моё». Несмотря на неслыханную це-

ну в сто сорок восемь фунтов, она была моментально

раскуплена и тут же стала библиографической редко-

стью, так как издали ее тиражом в две тысячи экзем-

пляров.

Чуть ли не самым шокирующим в этой книге оказа-

лось то, что в ней ни разу не был упомянут Джон Лен-

нон.

В интервью журналу «Плейбой» Джон прокоммен-

тировал это так: «Он не забыл ни одного случайно

встреченного саксофониста или гитариста. А меня

там нет. Это довольно обидно…»

Похоже, это действительно была тонкая месть

Джорджа за то, что за все проведенные вместе годы

Джон так и не начал принимать его творчество всерьез.

Ринго всегда устраивала роль «профессионального

друга». Его душа не умела ненавидеть, а любая грязь

скатывалась с него, не прилипая.

Предложения баснословных гонораров так и не за-

ставили гордых экс-битлов собраться вместе еще хо-

тя бы раз. Зато просьба Ринго о «маленькой помощи»

свела таки их имена под одной обложкой. Джон Лен-

нон написал для него песню «Я величайший», подари-

ли песни и Пол с Джорджем. А в «You're sixteen»159 Пол

от щедрот даже исполнил соло на мундштуке от саксо-

159 «Тебе шестнадцать» (англ.)

фона… Не мудрствуя лукаво, Ринго назвал этот аль-

бом «Ringo», и его успех побил рекорды сольных про-

ектов Джона, Пола и Джорджа того времени.

Что касается семейной жизни… Некрасивые эпизо-

ды, которые привели к распаду брака Джона с Синтией

и расторжению помолвки Пола с Джейн не стали для

него поучительными. Однажды Морин, к тому времени

уже мать троих детей, застукала мужа в постели с фо-

томоделью Ненси Эндрюс.

Он много снимался в кино, сыграв самые разнопла-

новые роли – от пещерного человека до римского Па-

пы. В Лос-Анджелесе он организовал фирму по изгото-

влению мебели и сам занимался ее дизайном…

Он быстро простил Полу пощечину и остался един-

ственным из них, кто, не боясь того, что его прогонят,

мог заявиться к остальным в любое время дня и ночи.

Собственно, умение прощать и было чуть ли не глав-

ным его талантом. В Англии, а еще более – в Америке

он оставался всеобщим любимцем. Потому-то осталь-

ные трое всегда с удовольствием приглашали его к

сотрудничеству, в особенности – на живые концерты.

Правда, чаще всего, подстраховавшись вторым, более

техничным, барабанщиком.

Своеобразные метаморфозы переживали в течении

этого десятилетия и фанаты «Битлз».

«Ассоциация молодых христиан» открыла перед

Марком Чепменом путь к творению добра. В семьдесят

пятом году он отправился в Ливан работать в бейрут-

ском представительстве АМХ. Его окружало людское

страдание, и он честно старался помочь каждому. Но

началась война, и он вынужден был покинуть страну.

Тогда он поступил на работу в Центр оказания со-

циальной помощи вьетнамским беженцам в Форт-Уэф-

фе, городе штата Арканзас. Он был полон готовности

к самопожертвованию.

Женился он, конечно же, на японке, которая, конеч-

но же, была старше его. Ее звали Глория Абэ, но он

называл ее Йоко. А когда, ни с того ни с сего, он сменил

работу на должность вооруженного охранника больни-

цы, на именную бляху он наклеил кусок ленты с над-

писью «Джон Леннон».

Был момент, когда он думал, что, вынося горшки

за умирающими вьетнамцами, он искупает грехи того,

другого, Джона Леннона, который скупает землю, дома

и коров… Но тот был известен, и именно его образ жиз-

ни, а не добродетель и жертвенность Марка, служили

многим эталоном для подражания.

Джон жил неправильно, недостойно своего велико-

го имени и этим сводил на нет все добрые начинания

Марка. К этому мнению мало-помалу приходил он.

Марк периодически ложился в психиатрическую кли-

нику. Лечь его уговаривала Глория, когда замечала, что

его паранойя обостряется. Тогда он просыпался среди

ночи и заводил горячий спор с ангелами добра и зла.

«Ха-ха-ха! – смеялись над ним черные прислужники

дьявола. – Продолжай в том же духе! Будь паинькой

и не шали. Скомкай свою жизнь как тряпку и пытайся

забить ей дыру в днище нашего мира! Только учти: эта

дыра уже километров сто в диаметре, и наш-то Джон

быстро грызет края, делая ее все шире и шире… Этот

мир скоро рухнет в тартарары, и никто так и не заметит

твоей верности!»

– Почему? Почему все слушают его, а не меня? –

спрашивал Марк удрученно. – Разве они не видят, что

он – «липовый»?

«Пока он жив, будет только так, – продолжали зло-

радствовать те. – Потому что зло всегда имеет силу, а

доброта – слабая и незаметная! А убить его – у тебя

кишка тонка. Боишься за свою мышиную душонку!..»

«Не слушай его, – вступали в полемику ангелы Бо-

жьи. – Забудь обо всем и просто честно делай свое де-

ло. В мире есть Тот, Кто всегда видит тебя и гордится

тобой…»

– Но почему Он не накажет поддельного Джона? По-

чему он не дает мне возможность учить людей правед-

ности?..

«Пути Господни неисповедимы», – отвечали ангелы

смиренно, а их оппоненты злорадно хохотали в ответ.

Иногда, чтобы заглушить эти назойливые голоса,

Марк посреди ночи на всю мощность врубал леннонов-

скую «I Am The Walrus»160, ему всегда казалось, что эту

песню ТОТ Джон Леннон написал специально для не-

го: «Я – это он, поскольку ты – это он, поскольку ты

– это я, и мы – всё вместе. Смотри, они бегут, слов-

но свиньи от пуль. Смотри, они летят… Я плачу…»

И он плакал.

В психиатрической лечебнице Марку снимали обо-

стрение, и он возвращался к реальности и праведным

делам, лишь смутно помня, что с ним происходило не-

давно.

Увольняясь с работы двадцать третьего октября

восьмидесятого года, в документах он вновь расписал-

ся: «Джон Леннон».

Двадцать седьмого октября он купил «Смит-Вессон»

тридцать восьмого колибра и авиабилет до Нью-Йор-

ка.

Для публики альбом «Double Fentesy»161 вернул

160 «Я – морж» (англ.)

161 «Двойная фантазия» (англ.)

Джона из небытия. Критики отнеслись к нему благо-

склонно, и он неплохо расходился. Но рекламы, по

мнению Джона, было недостаточно.

Оставив затворничество, он принялся сам искать

встреч с журналистами. На вопрос одного из них: «По-

чему вы так долго занимались сугубо женскими дела-

ми?», он ответил: «По-моему, нам пора отказаться от

мужского превосходства. Смотрите, к чему мы пришли

за тысячи и тысячи лет! Мы что же, так и будем про-

должать лупить друг друга до смерти?..»

Недаром «Битлз» взяли себе такое «насекомое» на-

звание. Сейчас Джон чувствовал себя так, словно про-

шел период закукливания, и вот кокон лопнул, и он го-

тов расправить крылья и взлететь.

Он начал вдруг вспомнать и очень серьезно обдумы-

вать все то, что сказал ему Пол во время их последне-

го разговора десять лет назад.

Начать все заново…

Чтобы взлететь, нужно было разбежаться. Чтобы

разбежаться, нужно было немного вернуться назад.

Сделав только один шаг – выпустив «Двойную фанта-

зию», он почувствовал приближение к свету.

Следующим шагом был его ночной звонок Полу.

– Здорово, Макка, – сказал он через океан.

– Привет, – отозвался тот так буднично, словно они

болтали друг с другом каждую ночь.

– Ты что, не рад? – не удержался и съязвил Джон.

– Рад, рад, – нехотя отозвался тот. – Чего тебе?

– Ты уже послушал мою «Двойную фантазию»?

– Конечно. Я слушаю все, что ты делаешь… Непло-

хо.

– «Неплохо»! – передразнил его Джон. – Да этот аль-

бом гениален!

– Пожалуй… – согласился Пол.

– Ты серьезно? – удивился Джон. – Что это ты такой

сговорчивый?

– А что бы тебе хотелось услышать?

– Ну, например: «Твоя „Двойная фантазия“, братец

– полное дерьмо!» Ведь так?

– Пожалуй… – повторил Пол.

– Да что ты заладил, «пожалуй, пожалуй», – начал

Джон раздраженно, но остановился, осознав слова,

произнесенные Полом дальше:

– …Я ведь и сам все эти годы пишу сплошное дерь-

мо.

– Да ты вырос, мальчик, – одобрительно заметил

Джон.

– Мы все не помолодели.

– И ты ничего не хочешь мне сказать?

– Один раз я уже сказал тебе все. Но ты не услышал.

– Я помню. – И тут Джон понял, что должен сейчас

быть серьезным. И сказал, помолчав: – Прости. – Но

не удержался и добавил: – Но ты вел себя, как дурак.

– Да, – согласился Пол. – Сейчас бы я вел себя по-

другому. Но я был прав и не понимал, что этого недо-

статочно.

– Так ты все еще веришь во все эти бредни?

– А ты – нет? Зачем же ты позвонил мне?

– Точно, – вынужден был признать Джон. – Я, кажет-

ся, начал верить. И все-таки, скажи первым. Кто мы?

Что с нами было?

– Мы – мессия. Сумасшедший мессия сумасшедше-

го времени. И мы сами не поняли этого, направляя

свою силу куда попало. Недавно я разговаривал об

этом с Джорджем, и он сказал мне: «Нам был дан не-

бесный огонь, но мы не знали, как им распорядиться и

жгли им свои души…» И еще он сказал: «Дьявол – это

отсутствие Бога».

– Но я не чувствую себя Иисусом Христом!

– А ты и так не он. Но помнишь свои слова: «„Би-

тлз“ сегодня популярнее Христа»? Мессия – мы вме-

сте. Еще Стюарт говорил мне: «Когда вы вместе, вы

приближаетесь к Богу…»

– Почему именно мы?!

– Ты думаешь, дева Мария знала, что родит Бога?

Или она действительно зачала от голубка?

– Ладно. Но почему все получилось так глупо? И по-

чему умирали наши близкие?

– Ты действительно готов все это выслушать? – Пол

произнес эти слова настороженно.

– Да, черт бы тебя побрал! И хватит уже дуться за

ту ночь! Я был идиотом.

– Это точно. Тогда слушай. Это тоже объяснил мне

Джордж. Возможно, он был среди нас как раз для то-

го, чтобы помочь нам все правильно понять. Но мы не

особенно-то слушали его… Так вот. Души людей – ча-

стицы Всевышнего. Каждая душа – это маленький Бог.

Частицы стремятся воссоединиться. Когда люди схо-

дятся душами, они становятся в тысячи раз больше.

Они уже не просто люди. И с нами случилось это. Но

соединившись, мы не устремились к Высшему духу, мы

остались сами по себе, и сами стали как бы маленьким

божеством. А значит, мы противопоставили себя Ему.

Стали чем-то вроде дьявола. Бог – это Вселенная. И

Вселенная боролась с нами. Даже когда двое стано-

вятся едины без мысли о Боге, они сеют смерть или

гибнут сами. Как Ромео и Джульетта. Как Стью.

– Почему же мы выжили?

– Потому что мы были сильны… Потому что мы пе-

ли о любви… А вспомни, что творилось вокруг?! И ты

уверен, что мы выжили?

– Отчего же с нами не пытаются расправится сей-

час?

– Оттого, что, расставшись, мы стали просто людь-

ми. Просто музыкантами…

Они помолчали немного. Только шелест и пощелки-

вания в трубке заставляли почувствовать, что тысячи

километров разделяют их сейчас.

– Мне кажется, мы сошли с ума, – прервал молчание

Джон. – Но мне кажется, все, что ты говоришь – вер-

но. Выходит, если бы мы все это понимали, все было

бы совсем по-другому. И калеки действительно исце-

лялись бы, прикоснувшись к нам, и мы смогли бы из-

менить мир к лучшему?..

– Да. Разве ты сам не понял еще, что главное – не

то, что ты делаешь, и не то, что тебя окружает, а то, как

ты к этому относишься?

– Пол… Ты готов начать все с начала?

– Да, Джон. Я слишком долго жил в маленьком уют-

ном гнездышке.

– Но ведь тебя это вполне устраивало.

– Мне было хорошо. Но это так скучно. Я устал не

быть Богом. К тому же сейчас, когда мы все поняли,

нам нечего бояться.

– А у нас получится? – спросил Джон так по-детски,

что на другой стороне планеты Пол засмеялся.

– Это звучит так же глупо, как если бы Иисус Христос

спросил у святого Петра: «Пит, я тут собрался походить

по воде аки по суху. Как думаешь, у меня получится?»

Джон засмеялся тоже. Потом спросил:

– А Джордж и Ринго?

– Джордж давно уже пришел к этому. А Ринго… –

в голосе Пола послышалась нежность. – С нашей ма-

ленькой помощью…

– Он станет всем, чем угодно, – закончил за него

Джон.

– Я хотел сказать именно это. Всё уже давно ждет

нас, Джон.

Внезапно Джон почувствовал, что по его щекам те-

кут слезы.

– Пол… – начал он, но голос сорвался, и он, прогло-

тив комок в горле, повторил тверже: – Пол. Я люблю

тебя… Кстати, – продолжил он, сменив тон на обыден-

ный. – Вообще-то твой «Band On The Run»162 – вполне

сносная штука, парень…

– Почти, как твой «Imagine»163…

– Пол, прости меня. Аллен Клейн действительно

оказался редкостной скотиной.

– Не будь дураком, Джон. Я со своей жадностью ви-

новат не меньше.

– Это факт, – заявил Джон. – О'кей. Будем считать,

что с прошлым мы разобрались. Итак, я возвращаюсь.

Завтра я начну сворачивать дела в Нью-Йорке. Я же

не могу бросить все сразу.

– Не спеши. Мы ждали друг друга десять лет, и не-

сколько дней ничего не решат. А впереди – целая веч-

ность.

– Целая вечность, – подтвердил Джон. – Что ж. При-

вет ребятам.

162 «Группа в бегах» (англ.) – альбом Пола Маккартни 1974-го года.

163 «Вообрази» (англ.) – альбом Джона Леннона 1971-го года.

– Привет Йоко.

– Ты это серьезно?

– Конечно. Она должна быть с нами. Жаль, что я

только сейчас смог признать это. И если ее не будет,

значит Брайан погиб зря.

– Хорошо. Мы прилетим вместе. Только, пожалуй-

ста, придержи язык, не болтай обо всем этом журнали-

стам. Они нас достанут.

– Когда же ты все-таки перестанешь быть самовлю-

бленным ослом и считать себя самым умным? – делан-

но вздохнув, сказал, Пол. – Ладно. Ждем тебя.

Никогда еще Джона не видели таким счастливым,

как в этот день – восьмого декабря тысяча девятьсот

восьмидесятого года.

Они позавтракали вместе – Джон, Йоко и Шон. Он

решил пока что не говорить жене о своем разговоре с

Полом. И день покатился своим обычным маршрутом.

Йоко отправилась в бюро, а он занялся материалами

для новой пластинки. Вполне возможно, что какие-то

из этих песен станут песнями «Битлз»…

В конце дня супруги покинули Дакота-билдинг: в сту-

дии «Хит Фэктори» их ждали музыканты, приглашен-

ные на вечернюю запись. Выйдя из дома, они на ми-

нуту остановились, окруженные желающими получить

автограф на обложку «Двойной фантазии».

Среди прочих Джон заметил и болезненного вида ко-

ренастого молодого человека лет двадцати пяти с ли-

цом испуганного ребенка в роговых очках.

– Мистер Леннон, – попросил тот, подсовывая аль-

бом, – пожалуйста, напишите здесь: «Я отпускаю тебя,

Марк. Будь собой. Джон Леннон».

– Это слишком сложно для меня, – бросил Джон и

просто расписался.

Парень казался разочарованным, но Джону было не

до него.

– Что он тебе сказал? – спросила Йоко, когда они

двинулись дальше.

– Ничего… Я не понял.

– Мне показалось, он ждал от тебя чего-то большего,

чем подпись.

– Все они ждут чего-то большего.

Возле машины они наткнулись на сидящего прямо

на асфальте нищего старика. Джон остановился и, по-

ка Йоко усаживалась в автомобиль, покопавшись в

кармане, кинул в шляпу доллар. Старик поднял зарос-

шее седой щетиной лицо, странно улыбнулся и сказал:

– Первый.

– Дай Бог, не последний, – усмехнулся Джон, а по-

том, выудив из кармана десятидолларовую бумажку,

бросил и ее.

Уже мчась в машине по автостраде, он подумал:

«Где я мог его видеть? Или он на кого-то похож?» И

вдруг ему показалось, что чем-то неуловимым этот

старик напомнил ему Стюарта. Наверное, если бы тот

дожил лет до восмидесяти, он выглядел бы примерно

так же…

– Если вечером этот нищий будет сидеть в том же

месте, – обернулся Джон к Йоко, – обязательно напо-

мни мне, что я хотел с ним поговорить.

Йоко молча кивнула, а он переключился на мысли о

своей предстоящей поездке в Лондон. Еще месяц на-

зад он сказал журналисту: «То, что „Битлз“ делало

„Битлз“, то и шестидесятые делало шестидесяты-

ми. Тот, кто думает, что если вдруг я выйду на сце-

ну вместе с Полом, Джорджем и Ринго, ансамбль воз-

родится, просто ничего не понял. „Битлз“ дали все,

что у них было, если не больше. Четверо парней, ко-

торые однажды составили группу, теперь уже не те,

что были тогда, даже если бы очень этого хотели.

Что было бы, если бы мы вдруг начали все с нача-

ла? Это было бы скучно…»

Теперь он не думал так.

Черные ангелы, кружа над Марком Чепменом, сме-

ялись над ним:

«Ну что, Марк? Ты оказался не нужным ему? Что же

ты будешь делать теперь? Не знаешь? А нам кажется,

что знаешь…»

– Отстаньте! – прикрикнул на них Марк.

Стоявший рядом с ним рыжий мужчина, с фотока-

мерой на шее и с «Двойной фантазией» в руках, обер-

нулся:

– Вы что-то сказали? – спросил он.

– Да, – нашелся Марк. – Я хотел спросить: «Что, не

получил автографа? Он не заметил тебя?»