Пайдейя и формирование образа жизни

Но вернёмся к античному образу жизни. Обозначенная выше «забота о себе» предстаёт как «безусловное требование», что говорит об универсализации этой установки в среде античного города независимо от социального статуса, возраста или профессии. Ведь всякому гражданину необходимо стремиться к благу. Но, к примеру, Платон полагал, что не всякий способен достичь намеченной цели: идеальное государство – это господство лучших (aristos cratos) над худшими. Так со временем появляются идеи о врождённом характере истинных добродетелей. Для достижения поставленной цели лучшие граждане должны посвятить себя занятию той наукой, тем искусством, предметом которого и является благо, и которое находится с благом в родстве, непосредственно определяя жизнь человека. Речь идёт об искусстве политики. В диалоге «Алкивиад», например, Платон затрагивает проблему воспитания достойных и указывает на популярную тогда спартанскую модель такого воспитания. Но попробуем взглянуть на общие черты культивации культуры человеческих потребностей в античности.

Механизм, который прямо или косвенно осуществлял эту функцию, в древности обозначался термином paideia. Греческая пайдейа, к началу V в. обозначавшая просто уход за детьми, немного позже стала представлять собой универсальную технологию приведения человека к некоторой идеальной форме (kalōn). Ошибочно понимать пайдейю просто как воспитание, она скорее представляет собой образование человека в прямом смысле слова. Человека в первую очередь живого, действующего, мыслящего и политического. Действие пайдейи основано на противопоставлении разумного, фронетического и эмоционального, аффективного. Так создавалось то напряжённое бытие, которое ранее было названо греческим tonos. Искусства (tēchne) являются главными носителями пайдейи, но первостепенным значением обладают искусства владения речью (философия, риторика, поэзия). Коль скоро это так, пайдейа осуществляется посредством трёх взаимозависимых видов правильного отношения: отношение к самому себе, отношение к учителю, отношения к собеседнику. Все эти виды основаны на внимании, здравомыслии, дисциплине поведения и речи, и конечно содружестве.

Одну из ключевых ролей играют здесь понятия «внимание» (epimeleia) и «воздержанность» (egkrateia). Началом обучения является воздержанность в еде, сне и удовольствиях. Когда ученик Сократа Ксеноф о нт в «Воспоминаниях о Сократе» (I, 3, 15) хочет показать, насколько тот был полезен своим ученикам, то вспоминает в первую очередь наставления учителя о пище, вине и любовных наслаждениях. Те же, существенные для гражданина потребности, Сократ рекомендует воспитывать и в платоновском «Государстве», а Аристотель в «Никомаховой этике»: «Есть, всё, что попало или пить до перепоя означает перейти естественную меру по количеству, так как естественное влечение имеет целью лишь восполнение недостающего». (III, 1118b).

Греческие мыслители видели смысл существования человека в научении искусству жизни, что можно понимать как «духовное упражнение» или «заботу о себе». Существовал принцип – kalos cagathos, – определяющий ряд практик над собой и их цель как благородство, порядочность и нравственное совершенство. В связи с этим, выделялись и периоды человеческой жизни, различающиеся характером необходимых для обучения этому искусству практик (от посещения педагогов в детстве, до занятия политикой в зрелости). Но всякая практика имеет обязательную цель. В самом начале «Никомаховой этики» Аристотель говорит о той цели, которая предопределяет все иные возможные цели – это благо (agathon), или «наивысшее благо» (ariston) и задаёт вопрос, утвердительный ответ на который для него не ставится под сомнение: «Разве познание блага не имеет огромного влияния на образ жизни?» (I, 1194а. 25). Как мы теперь знаем, человеческой душе присуще стремление к благу как таковому, это стремление и можно назвать желанием. Потребность же связанная с некоторым объектом может возникнуть у человека, лишь за счёт того, что тот всегда обладает некоторым характером. Таким образом, именно наличие в человеке этой статичной, мёртвой составляющей и определяет наличие тех или иных потребностей. И характер потребностей зависит от характера и этоса человека. Римский философ-стоик Луций Анней Сенека (I в. н.э.) называет потребности «stultitia» – то, что «влечёт нас в одну сторону, хотя мы стремимся в другую, и толкает туда, откуда мы желаем уйти» («Нравственные письма к Луцилию», LII. 1.) Задачей же всякой «практики себя» является освобождение от таких потребностей в пользу свободного, «независимого и стойкого» желания. Иными словами, стремясь к благу, человек, тем самым, достигает некоторого абсолюта, независящего ни от каких обстоятельств. И в этом стремлении человек должен уподобиться солдату, как пишет тот же Сенека, ведь в борьбе с пороками и соблазнами погибали даже сильные телом.

Одним из главных риторических приёмов воздействия на ученика служит увещевание, в котором сравнение играет одну из главных ролей. Выбираемые для сравнения предметы бывали довольно странны, но удачность выбора и сила риторического воздействия определили их чрезвычайную устойчивость в культуре. Так «практики себя» обрастают густой сетью семантических связей.

Особо стоит подчеркнуть тесную связь между философией и медициной. Ранее мы уже обсуждали вопрос о «культуре себя» как задаче человеческого существования. Но в связи с изменениями в понимании сути философии, появляется тенденция сравнивать философствование с врачеванием. Под влиянием некоторых школ период жизни, отводимый для занятий философией, смещается вперёд, теперь к мудрости мужи стремятся на закате жизни. У тех же пифагорейцев, по Диогену Лаэртскому, мужчина до шестидесяти лет – юноша, а после – старик – лучшее время для занятий философией. Но, поскольку взросление и старость сопряжены с физическими, телесными недугами, стало обычным считать, что люди этого возраста должны заботиться и о душе, и о теле. Это один из путей, которым (метафорически) в философский лексикон вошли медицинские термины и смыслы. Это, в свою очередь послужило поводом для представлений об «испорченности» (kakia) души, не увлечённой философией: как люди обращаются к лекарям при болезнях тела, так они обращаются к философии, когда понимают, что душа их больна. Искусство врачевания недугов тела называлось иатрией, искусство же врачевания души стало называться терапией. Так, метод Сократа, который в своих наставлениях из всех искусств чаще выбирал медицину, называли гомеопатией (Олимпиодор, Прокл). Иногда философские школы называли «иатреонами» (Хрисипп, Эпиктет) – лечебницами, но в русском языке есть более подходящий перевод – профилакторий (обучение чаще не занимало всего времени и не требовало изоляции).

Философ-стоик Луций Анней Сенека указывает, правда, ещё и на то, что выздороветь труднее, если не знаешь о своей болезни. Понимая это, многие до Сенеки одним из «упражнений» при овладении искусством жизни считали внимательное отношение к себе. Для занятий философией необходимо подготовиться, что и входило в специальную область «врачевания души» – пропедевтику (propaideuticon). Универсальность такого подхода для философии доказывает тот факт, что и в новоевропейской философии появлялись специальные сочинения – «философские пропедевтики» (например, Г.В.Ф. Гегеля, или П. Наторпа). В античной риторической традиции в пропедевтических целях использовали специальный приём – «увещевание» (protreptikos), что также нашло выражение и в литературной форме (наиболее известен «Протрептик» Аристотеля).

Резюме

Как мы увидели, в системе античного мировоззрения человеку и его потребностям отведена второстепенная роль. На передний план выходят разум и свободное желание. Но человек рождается ущербным и потому должен постоянно становиться человеком в полной мере. Не каждый способен стать благородным гражданином, но условия полиса привели к оптимизации потребностей в пользу гражданской позиции.

Несомненно, воспитание определённого образа жизни и соответствующих потребностей характерно для античной культуры. Однако нужно иметь в виду социально-политическое значение подобных практик. Античная модель позволяет обеспечить душевное здоровье, спокойствие, благоразумие и умеренность, но в тоже время античная пайдейа – мощный механизм воздействия на неумеренных, буйных, спесивых и т.д. Воспитание в духе античных идеалов с одной стороны возвышает человека, с другой – делает его полезным членом полисного общества.

Вопросы для повторения и обсуждения:

1. Каково античное понимание человека?
2. Сформулируйте понятие о потребности, характерное на ваш взгляд для античной культуры.
3. Каковы античные представления о смысле жизни человека?
4. Как вы понимаете термин пайдейа?
5. Техники воспитания и формирования потребностей в Греции.

Список рекомендуемой литературы:

1. Адо П. Духовные упражнения // Адо П. Духовные упражнения и античная философия. М., 2005. С. 19-86.
2. Аристотель. Никомахова этика. Собрание соч. в 4-х т. Т.4. С. 53-295.
3. Лосев А.Ф. Двенадцать тезисов об античной культуре // Лосев А.Ф. Дерзание духа. М., 1989. С. 153-170.
4. Сенека, Луций Анней. Нравственные письма к Луцилию. М., 2009.

§ 4.4. Средневековая христианская антропология: основные понятия. Христианская аскеза: практики преобразования потребностей