Поучение в пятую неделю великого поста («Рече има Иисус: можета ли пити чашу, юже Аз пию? Она же реста Ему: можева» (Мк.10: 38, 39)). 4 страница

Господь наш показал руки, ноги и ребра Свои для того именно, чтобы мы вместе со святым Фомою осяза­ли язвы Его, и при этом не только осязали бы их, но и все, что хотим, взяли бы оттуда, как из отверстой сокро­вищницы. Как же мы можем осязать и что брать, сему поучимся мы с Божией помощью в нынешней моей проповеди.

«Показа им руце и нозе, и ребра Своя». Хотя при­мером осязания язв Христовых мы и имеем св. Фому, однако же мы должны их осязать иным способом. Он осязал их вещественно, мы же, возлюбленные слушате­ли, должны осязать их не вещественно, но духовно.

Как осязал Фома? Вот мы слышим Господа, повеле­вающего ему: «Принеси перст твой семо и виждь руце Мои, и принеси руку твою и вложи в ребра Моя». Мень­шие язвы Фома осязал перстом, а большую — целой ру­кой. Это осязание было на самом деле, вещественно. Мы же, видя Господа нашего Иисуса Христа уже прослав­ленным на небесах, седящим одесную Отца и сохраня­ющим в целости сии язвы, которые Он и во второе при­шествие имеет показать всем, согласно написанному: «Воззрят нань, Егоже прободоша» (Ин. 19: 37), — сии язвы мы будем осязать тоже перстами и рукою, только не вещественною, плотскою, а духовною. Мы имеем ве­ру — это один перст. Имеем надежду — это другой перст. Мы имеем и любовь — это уже целая рука, ибо по апостолу: «Ныне пребывают вера, надежда, любы, три сия; больше же всех любы» (1 Кор. 13: 13).

Как целая рука больше каждого пальца, так и лю­бовь больше веры и надежды: ибо вера и надежда пре­бывают только до тех пор, пока мы живем здесь, на земле, любовь же пребудет во веки, и по отшествии на­шем от земного. Когда достойные придут к Богу, то не нужно уже будет веры, ибо лицом к лицу увидят Того, в которого они, живя на земле, веровали, не видя Его. Не нужно будет и надежды, ибо получать и в своих ру­ках будут иметь то, на что надеялись. Любовью же, ни­когда не отпадающею, будут они во веки любить Госпо­да Бога своего, лицезрением которого они никогда не насытятся. Посему-то любовь и стоит выше всего. Итак, верой и надеждой будем осязать язвы Христовы, как перстами, а любовию, как всей рукой.

Сначала осяжем Его ручные раны верою, как пер­стами. Она, как учит апостол, есть «уповаемых извеще­ние, обличение вещей невидимых» (Евр. 11: 1), то есть, чего не видим мы телесными очами, в том несомненно убеждаемся верою и видим то как бы существующею вещью. Телесно мы не видим Христа Господа, но верою мы несомненно зрим Его повсюду: и со Отцом сидяще­го на небесах, и обитающего на земле в Своей церкви святой, согласно словам Давида: «Господь в церкви свя­тей Своей» (Пс. 10: 4), и живущего среди Своих вер­ных рабов — «Бог посреде людей Своих», и присутству­ющего в каждом из нас особо: «Предзрех, — сказано, — Господа предо мною выну, яко одесную мене есть» (Пс. 15: 8). Итак, верою осяжем ручные язвы Господни.

Осязать же язвы Господни, это значит: свой ум и сердце, оставивши на то время все житейские попе­чения, нужно внедрить в язвы: «Яко очи раб в руку господий своих и яко очи рабыни в руку госпожи своея, тако очи наши ко Господу Богу нашему да будут» (Пс. 122: 2). Внедриться в них умом и сердцем — это значит размышлять о них долгим и прилежным богомышлением, говоря в себе: это те руки, которые про­стерли руки сухих, просветили прикосновением очи слепых, отверзли слух глухим и даровали язык немым. Привели к Нему глухого, гугнивого, и вложил Он перст Свой в уши его, говоря: «Еффафа, еже есть разверзися, и абие разверзостася ему слуха, и разрешися уза языка его, и глаголаше право» (Мк. 7: 34, 35). Это те руки, от прикосновения которых бежит смерть и востают умершие: «Коснуся одра, и воста мертвый». Это те ру­ки, которые горстию держат всю тварь, управляют все­ленной, низлагают гордых, возносят смиренных и кото­рые благословляются всеми концами мира. Это те руки, которые прохладили огонь болезни у Петровой тещи: «Прикоснуся руце ея, и остави ю огнь». Это те руки, которые, восхотевши исцелить Адамовы руки, простер­тые к заповеданному древу, простерлись на кресте, соделали спасение миру и жизнь вечную человеческому роду подписали кровию, как киноварью, и гвоздями, как тростию. Это те руки, которые объемлют отечес­ким объятием блудных сынов, обращающихся к Нему, принимают на рамена свои заблудшую овцу и собира­ют все народы в единую церковь: «На кресте пречис­тыя Своя руце простер, собирая вся языки». И такие-то руки насквозь были прободены столь ужасным гвозд-ным уязвлением!

О, премилостивые и прещедрые руки Господа на­шего Иисуса Христа! О, пресладкие язвы ручные! Поклоняемся вам благодарственным поклонением, обло­бызаем вас сердечными устами и простираем к вам ру­ки наши, дабы ущедрили нас.

Осязавши руки Господни таким богомышлением, будем брать из них, кто что хочет и сколько хочет. Брать же будем верою: «Сумняйбося уподобися волнению морскому, ветры возметаему и развеваему» (Иак. 1:6), и пусть не думает такой человек, что он приимет что от Бога. Вера же определяет себе, что хочет, согласно словам св. Амвросия: «Вера имеет постольку, посколь­ку (человек) верует». Кто мало верует, тот мало и по­лучает, кто же больше верует, тот и получает больше. Кто верует, что в нем совершится промысл Божий, это будет; кто же не верует — не будет. Если кто, усердно и прилежно молясь, верует, что молитвы его слышит Бог, то действительно Он и слышит, а кто не верует, того не слышит. Если кто верует, что получит то, чего просит, то получит сие, если же не верует — не полу­чит. «Вера имеет столько, сколько (человек) верует». Итак, избирай себе всякий, чего ты хочешь получить из рук Господних, ибо все благое, все дорогое, все самое желанное: все находится в руках Его. Хочет ли кто дол­го жить в настоящей жизни, «се долгота дний в десни­це Его». Хочешь ли быть богатым и славным, «се в шу­йце Его богатство и слава». Хочешь ли великого могу­щества и великой власти, «десница Господня сотворит силу, десница Господня вознесет тя» (Пс. 117: 15, 16). Но все сие — временные блага; лучше же искать веч­ных, чем временных благ; ибо о временных в одном месте говорится так: «Просите и не приемлете, зане зле просите, да в сластех ваших иждивете» (Иак. 4: 3). Здесь я напомню случай, бывший некогда со святым Петром. Святой Петр некогда захотел быть чудотвор­цем прежде времени, хотел ходить по водам в то вре­мя, когда еще вера у него была скудна. Он молил Гос­пода: «Аще Ты еси, повели ми прийти к Тебе по во­дам» (Мф. 14: 28). Внемлем, чего просит Петр. Он просит вещь неугодную, временную, могущую быть только до тех пор, пока он не дойдет до Иисуса. Но Господь, согласно просьбе его, повелевает ему и попус­кает сие: «Петр исшед из корабля хождаше по водам» (Мф. 14: 28). Святой Петр! Не ищи меры выше себя: лучше с другими апостолами держаться ладьи. Какая необходимость ходить по водам, если ты имеешь ладью и на ней можешь приблизиться к Иисусу. Если же ты дерзнул и утвердился ногами твоими на воде, то не со­мневайся и не бойся, но иди с верою, как и те, о которых говорит св. Павел: «Верою преидоша Чермное море, аки по суху» (Евр. И: 29). Усумнился св. Петр, оскудела вера его, стал он маловерным: увидевши силь­ное волнение, убоялся он и стал утопать. Видишь, Петр, что принесло тебе твое желание, твоя просьба о ненужной, кратковременной и малой вещи? Не желай быть лучшим, высшим и святейшим, чем другие, не гордись собою: вот эти люди сидят в ладье, а я хожу по водам. Что же делает Петр, когда случилось с ним то несчастие? Он взывает ко Христу: «Возопи, глаголя: Господи, спаси мя!» Хорошо ты делаешь, св. Петр, что в несчастии своем ищешь не иной какой помощи, но только Божией. Иисус же, тотчас простерши руку Свою, взял его и сказал: «Маловере! Почто усумнился еси?» Посмотрим же теперь, что получил Петр из рук Иисуса? Прежде он просил временного счастья, просил ходить по водам и получил сие; поелику же счастье это было временное, то скоро и ушло от него, оставив его утопать. Нет временного счастья, в котором можно бы­ло бы не утонуть. После Петр исправился, будучи на­казан бедою; он попросил потом у Господа спасения, а спасение есть вещь крайне потребная и вечная. Он во­зопил: «Господи, спаси мя!» и получил спасение, кото­рого просил, то есть, скорое избавление от потопления. Он спасен был рукою Иисусовой не только от потоп­ления водного, но и от потопления в неверии, и после этого он был уже самым твердым в вере. Вот что полу­чил Петр из рук Господа.

Будем же и мы подражать св. Петру, но только не в первой просьбе, а во второй. Прежде всего мы осмо­тримся: где мы находимся и где мы ходим? Мы ходим или плаваем в ладье тела нашего, по морю мира сего, ибо мир сей поистине есть море. В чем же заключает­ся наше плавание или хождение по сему бушующему морю? Поистине в потоплении, ибо какая бы волна ка­кого-либо искушения не нашла на нас, мы тотчас по­гружаемся с вопиющим: «Приидох в глубины морския, и потопила мя есть буря многих ми прегрешений» (Пс. 68: 3). В таких злых случаях греховного погруже­ния будем мы притекать к язвенным рукам Христовым, вопия: «Господи, спаси ны, погибаем!» (Мф. 8: 25).

Как же мы будем притекать? А вот как. Когда слу­чится с нами какая-либо греховная борьба, мы тотчас обратим наши телесные очи к иконе распятия Христо­ва, а умные — к Самому Христу, сидящему на небесах, присутствующему в нас и сохраняющему в целости яз­вы Свои, и прежде всего сами в себе мы скажем так: вот Господь наш за этот грех, за это беззаконие, за эту дерзость был пригвожден ко кресту; как же я дерзну со­вершить это злое дело и вторично распять Сына Божия! Да не будет сего! Кроме того, если будет приближаться к нам грехопадение, то, возведши поскорее ум наш ко кресту и посмотрев на Его простертые язвенные руки, простертые как бы уже над нами, подумаем: зачем Гос­подь наш простер руки? А для того простер, чтобы ме­ня спасти от потопления греховного. Вот Он говорит та­инственным воззванием к сердцу: «Стой, человек, не ре­шайся на беззаконие, отстань от греха. Разве ты не видишь язв Моих, которые Я, будучи Богом, выстрадал за тебя? Неужели ты хочешь и еще уязвлять Меня? Не­ужели стараешься еще Меня мучить? Довольно с тебя прежних твоих грехов. Стой, не дерзай более».

Внедривши так ум наш в язвы Христовы, поистине скоро получим из них избавление от греховной погибе­ли, согласно словам кого-то из боговдохновенных: «Не легко тот падает, у кого никогда не выходят из ума яз­вы Господни». Когда же к сему мы присоединим еще и молитву с твердою верою, то познаем, какое сокрови­ще, какие дары из рук Господних текут в наши руки.

Но время уже от рук Господних перейти к ногам Господним, также пронзенным гвоздями насквозь. Чем же мы их осяжем? Осяжем их как бы другим перстом, другою добродетелью — надеждою. Надежда есть якорь христиан, плавающих по морю мира сего в корабле те­ла, и сей-то якорь спустим мы глубоко до язв ножных Христовых, как бы в глубокое море милосердия. Но прежде всего рассмотрим, для чего были так уязвлены ноги Господни? Я думал, что мир сей не хотел пустить от себя Христа и приковал было ноги Его гвоздями к де­реву крестному, чтобы не ушел от него, но я слышал иное в день страстного пятка. Я слышал, что синагога жидовская кричала на Христа, как некогда Семей на Давида: «Уйди, уйди, муж крови, муж беззаконный, ядца и винопийца, друг мытарей и грешников, уйди!» — и вывели Его вон для распятия.

Не хотел окаянный свет видеть Христа, ходящего по свету, по миру, ибо Он «прохождаше грады и веси, уча и благовествуя Евангелие царствия» (Мф. 9: 35). За это и пригвоздил Его к одному месту. Но невозможно удержать неудержимого и на одном месте укрепить вез­десущего. Какая же настоящая причина пригвождения ног Христовых? Поистине та, что ноги Адама пошли на совет нечестивый, на совет змиин, на совет Евин, чтобы преступить заповедь Божию и отпасть от Бога. Посему-то Господь наш, второй Адам, претерпел ногами Свои­ми столь лютое уязвление. Что же вы еще думаете, о, грешники (от нихже первый есть аз)? Не мы ли винов­ны в уязвлении ног Христовых, не мы ли, ходящие все­гда путем беззакония и неправды, спешащие на зло, как на пир, путей же Господних не знающие и пренебрега­ющие ими? Пусть рассмотрит и рассудит сам о себе каждый из нас.

О, пречистые ноги Господни! Поклоняемся вам; ло­бызаем вас и ваши язвы гвоздные, лобызаем же сердцем и устами, благодаря сие вольное за нас страдание. Что же мы возьмем себе из сего отверстого сокровища, от ножных язв Христовых? Возьмем то, что взяла грешни­ца, припавшая к ногам Христовым и омывшая ноги Его слезами, а волосами главы своей отершая их. Что же она получила? Отпущение грехов: «Отпущаются греси ея мнози» (Лк. 7: 47). Кроме того, сия жена получила от ног Христовых не только прощение грехов, но и свя­тость девствующих невест Христовых, как говорит об этом св. Златоуст: «Прежде жена была блудницей, а ны­не она — девица, сестра Христова, невеста Слова».

Слышите, люди! Кто когда видел или слышал, что­бы блудница снова стала девою? Вот она: это жена-грешница, плакавшая у ног Христовых. Она сподобилась чести быть девой, сестрой Христа и невестой Слова.

Мы же, грешные, о, как много имеем грехов! Будем же подражать грешнице: припадем к ногам Христовым и омоем их слезами. «Приидите, поклонимся и припа­дем, и восплачемся пред Господем, сотворшем нас» (Пс. 94: 6), а мыслями покаяния, исходящими из со­крушенного сердца, отрем, как власами, и тогда мы по­лучим прощение многих наших грехов и святость пра-ведничества. Чем же приимем сие? Покаянием с упо­ванием, ибо «упование не посрамляет». Мы имеем много примеров, как великие грешники, получивши прощение за покаяние, достигли великой святости.

Послушаем, что говорит св. Златоуст: «Если ты не­праведен, подумай о мытаре. Если нечист, вспомни грешницу, плакавшую у ног Христовых. Если ты разбой­ник, посмотри на разбойника, висевшего на кресте с Иисусом Христом. Если ты беззаконник, вспомни хули­теля, посмотри на Павла, сначала бывшего гонителем, а потом благовестником. Не хочу я, чтобы ты сказал мне: я хулитель, я гонитель, я нечист; ведь ты имеешь при­меры покаяния всех грешников как в новой благодати, так и в Ветхом Завете. К какому же берегу ты хочешь притечь: к новому или ветхому? В ветхом — Давид, в новом — Павел. Чем же является грех пред Божиим милосердием? Это как бы сеть паутинная, которая раз­рывается от сильного ветра».

Итак, будем и мы твердо надеяться, что получим прощение у язвенных ног Христовых, только наперед нам нужно явить плоды, достойные покаяния.

Теперь, пожалуй, время уже дерзнуть и к ребрам Христовым, и к глубокой язве Христовой, отверстой в них копьем: «Един от воин копием ребра Ему прободе» (Ин. 19: 34). Чем осяжем мы сию пречистую язву Хри­стову? Поистине подобает осязать ее целою рукою, как говорил и Господь Фоме: «Принеси руку твою и вложи в ребра Моя». Раньше я сказал вам, что под рукою ду­ховно разумеется любовь Божия, ибо как рука держит то, что взяла, так и любовь все содержащего Бога силь­на держать у себя все. «Бог любы есть, — говорит Бо­гослов, — и пребываяй в любви в Бозе пребывает, и Той в нем» (1 Ин. 4: 16). Осязать же язву ребр Христовых мы должны целою рукою, то есть, цельною любовию мы должны прилепиться к сердцу Христову; не частию только какой-то любви к Богу, не разделяя любви на­шей на любовь Божию и любовь мира, на любовь к Со­здателю и на любовь к созданию, но всецело нашей сер­дечной любовью мы должны любить Бога, «от всея ду­ши, от всего сердца своего, всею крепостию и всем помышлением». Предостережением и поучением о за­поведи любви Божией является то, дабы в сердце, кото­рое есть источник и начало любви ко всему, чтобы в нем создание не было равным Создателю, чтобы твари оно не любило так же, как и Самого Творца.

Не будет неуместным вспомнить здесь опять св. Петра. О нем есть такой вопрос: почему св. Петр отвергся от Христа во время Его вольного и спаситель­ного страдания? «Не знаю, — сказал он, — человека» (Мф. 26: 74). Одни видят причину сего в том, что он вступил в беседу с женским полом: рабыня спрашива­ла его, а он отвечал ей. Не на всякий вопрос, в особен­ности женский, нужно отвечать, и Петр так хорошо за­помнил этот злой случай, что и после даже со святой женой, с Магдалиной, благовествующей о воскресении Христовом, не хотел беседовать, но убежал от нее: «Петр же востав тече» (Лк. 24: 12). Другие же причи­ной Петрова отвержения считают то, что он подружил­ся с воинами и с Каиафовыми слугами, злыми, развра­щенными и бесчеловечными. И в этом заключается ис­тина, ибо кого не развратит злое содружество со злыми? «Со строптивым, — сказано, — развратишися» (Пс. 17: 27). Я же, ведя мою речь в своей цели, найду особую причину Петрова отвержения и пойду за ней даже на Фаворскую гору.

Святой Петр во время преображения Господня, увидя славу Господню, сказал: «Господи, добро есть нам зде быти; сотворим три сени, Тебе єдину, Моисеови єдину, Илии єдину»; Лука святой прибавляет о Петре и еще: «Не ведый, еже глаголаше» (Лк. 9: 39). Почему «не ведый»? Потому что, будучи рыбаком, он захотел быть плотником. Твое дело, Петр, сети плести, а не хра­мины строить. Тимофей, архиепископ антиохийский, говорит так: «Что тебе, Петр, пришло на ум? Ты хо­чешь делать то, чему совсем не учился. Ты учился сети плести, а ныне ты хочешь строить храмины». Посему-то и было приписано ему неведение: «не ведый». Но вот уже скоро совсем станет ясна причина его отверже­ния. Он не знал или не соблюдал правила о любви Божией: создание он почтил наравне с Создателем, Мои­сея и Илию он сравнил с Христом Спасителем. Посему в наказание за этот грех его Господь и попустил на не­го падение, отвержение от Христа: «Не знаю челове­ка», — сказал Петр (Мф. 26: 72), — дабы при этом грехе он оплакал и прежний, совершенный на Фаворе. Сие мудрствование не мое, но великого учителя церкви, святого Златоуста, говорящего как: «Не на горе ли пре­ображения ты согрешил, Петр, предо Мною, когда за­хотел создать три вещи и Меня поместил в одном чине с другими?» Этим он как бы сказал: «Помнишь ли, Петр, когда мы были на Фаворе и ты увидел славу Мою, что ты тогда делал? Меня, Бога, ты поравнял с людьми, с Моисеем и Илиею, Меня, Творца, сравнял с тварью. Неужели у тебя люди почитаются так же, как и Бог, со­здание, как и Создатель? Итак, ты впадешь в грех тро­екратного отвержения за неуместное созидание трех кущей и не иным чем заплатишь за сие, как только тро­екратным после горького плача восклицанием любви: «Ей, Господи, Ты веси, яко люблю Тя» (Ин. 21: 15).

Вот несомненная причина Петрова отвержения и того греха, который свершился во дворе Каиафы, ког­да он троекратно сказал: «Не знаю человека». Заклю­чается она, как видим, в том, что на Фаворе он не со­блюл чина и правила о любви Божией: Творца почтил наравне с тварью.

Итак, кто хочет истинно любить Бога, тот должен соблюдать границы и правильный чин любви, дабы в сердце его создание не равнялось Создателю.

Как же теперь не устыдиться нам, грешным, если мы в сердцах наших не только сравниваем Бога с созда­нием, или с грехом, но даже на высшем месте ставим создание, а не Создателя, предпочитая грех пред Богом? Мы любим нашу страсть, наши злые привычки; любим их несравненно более, чем Бога, ибо, оставивши Бога, мы уклоняемся к нашим грехам; всю жизнь нашу мы работаем греху, а о Боге едва и вспоминаем когда-ни­будь. О, если бы мы Бога любили так, как любим гре­хи! Но несчастлив в нас Господь Бог наш и не имеет в нас того счастья, какой имеет грех наш, страсть наша, похоть злая наша. О, окаянство наше! Если святому Пе­тру не легко прошло то, что на Фаворе он почтил Бога наравне со святыми, причем совершил сей грех по не­ведению, то что же будет с нами, окаянными и греш­ными, когда мы не по неведению, но сознательно и до­бровольно предпочитаем грехи наши Богу?

Но обратимся теперь снова лицом своим к язве Христовой. Что же? Хотим ли мы, как подобает, осязать язву Христову в Его пречистых ребрах и пресладком сердце? Осяжем же ее целою рукою, то есть, всецело любовию прилепимся к ней умом нашим, всегда смот­ря на нее и вкушая текущую оттуда сладость.

Много бы можно было сказать о любви Божествен­ной, истинной и совершенной, но для повествования об этом не достанет мне времени, а кроме того могут изнемочь и слушатели мои, слушая меня, да и я, не­мощный, проповедуя. Посему сокращу свою беседу, напомнивши только о том, что мы хотели получить из отверстого дражайшего сокровища, из язвы в ребрах и сердце Христовом. Если мы совершенно возлюбим Бо­га, то и от Него приимем совершенную любовь, покры­вающую наши грехи, ибо Он говорит: «Аз любящия Мя люблю, и ищущий Мене обрящут благодать» (Притч. 8: 17); и еще: «Аще кто Мене любит, возлюб­лен будет Отцем Моим, и Аз приду к нему и явлюся ему Сам» (Ин. 14: 21). А что может быть дороже се­го дара, сего сокровища?

Итак, вот мы, возлюбленные, научились немного, по силе нашей, как нужно осязать язвы Христовы и что можно получить из них; как из отверстой сокро­вищницы. Будем же помнить сие научение и отныне начнем, осяжем, возьмем, кто что хочет, и вместе со святым Фомой воскликнем: «Господь мой и Бог мой!» (Ин. 20: 28). Аминь.

17. Слово в неделю святых жен мироносиц («Иисуса ищете Назарянина распятаго: воста, несть зле» (Мк. 16: 6))

Возлюбленные слушатели! Святым мироносицам, ищущим во гробе Христа, ангел сказал, что нет Его сре­ди мертвых: «Воста, несть зде». Не ищите, говорит он, во гробе истощившего гробы, Животодавца между мертвыми не испытуйте, не взыскуйте нетленного во тли: не дал Бог Сыну Своему видеть нетления. «Воста, несть зде».

«Несть зде»! Но где же Он? Кто нам скажет? В прошлую неделю святой Фома любопытствовал, желая нечто узнать и увериться в воскресении Христовом, го­ворил: «Аще не вижу, аще не осяжу, не иму веры» (Ин. 20: 25).

В нынешнюю же неделю я, грешный, хочу любо­пытствовать, искать и узнать, где ныне Христос обрета­ется по Своем востании из гроба? На каком месте? Где может быть сказано о Нем, что здесь Он?

Кто-либо скажет: Христос по воскресении Своем вознесся на небо и сел одесную Бога Отца. Это истина. Однако же не ложны и те Его слова, в которых Он обе­щал, говоря: «Аз еемь с вами во вся дни до скончания века» (Мф. 28: 20). Тогда где же Он с нами? На каком месте? Между какими лицами и чинами? По чему можно узнать Его присутствие? Кто может по правде сказать: здесь Он?

Хочу поискать Тебя, Господа моего: «Тебе рече сердце мое, взыска Тебе лице мое, лица Твоего Господи взыщу» (Пс. 26: 8). Только Ты Сам помоги мне найти Тебя. «Учителю, где живеши?» (Ин. 1: 38). Скажи нам! Яви лицо Твое, и мы спасены будем. Любовь же ваша да поможет моему недостоинству искать Христа Богомысленным исканием.

Начиная искать, где ныне по Своем, воскресении обретается Христос, Бог наш, прежде всего необходимо очень остерегаться того, чтобы где не найти ложного, а не истинного Христа, ибо Сам истинный Христос, Гос­подь наш, во святом Евангелии предостерегает нас, го­воря: «Аще кто речет вам: се зде Христос, или одне, не имите веры. Востанут бо лжехристы и лжепророцы и дадят знамения велия и чудеса, якоже прельстити, аще возможно, и избранныя» (Мф. 24: 23, 24). Вот я пред­сказал вам, что если скажут вам: в пустыне Христос, то не изыдите к Нему; или: в сокровенном месте Христос, то не имейте веры.

Слышал я, что многие, оставивши дом свой, иму­щество и родных, убежали в пустыню, леса Брынские, ища там Христа и правой веры, как будто бы в пусты­не Христос. Будто Христос и правая вера в Него сидит где-либо в лесу за колодою. Не пойду я за ними. Я послушаюсь слов Самого истинного Христа, Господа мо­его: «Аще рекут вам: се в пустыне есть Христос, не изыдите». Слышал я, что у раскольников тайно уже и христы имеются, но не верую я в тех христов: я слу­шаюсь слов Самого истинного Христа, Господа моего: «Аще рекут вам: Христос; не имите веры». Я знаю, что это лжехристы или антихристы, как говорит Богослов: «Дети, последняя година есть; и якоже слышасте, яко антихрист грядет, и ныне антихристи мнози быша» (Ин. 2: 18). Пока самый антихрист придет, вот уже много наплодилось антихристов или, вернее говоря, предтечей антихристовых. Но нет среди них истинно­го Христа: «Несть зде».

Где обретается Христос по Своем воскресении? Кто-либо богословски скажет: Христос везде, ибо Он есть «Бог везде сый и вся исполняяй», что говорила недавно и церковь в одном тропаре: «Во гробе плотски, во аде же с душею, яко Бог. В рай же с разбойником и на престоле был еси, Христе, со Отцем и Духом, вся исполняяй неописанный». Небеса не вмещают Христа, Бога нашего; поднебесная вся не объемлет Его, и все концы земные не ограничивают Его. Посему Псалом-ник. говорит: «Камо пойду от Духа Твоего и от лица Твоего камо бежу? Аще взыду на небо, Ты тамо еси; аще же сниду во ад, тамо еси; аще возму крыле мои ра­но и вселюся в последних моря, и тамо рука Твоя» (Пс. 138: 7, 10). Христос Бог всемогущею силою Сво­ею везде находится: на небесах соцарствует Отцу, во аде мучит бесов, в поднебесной соблюдает и устрояет жизнь человеческую. «О Нем бо живем и движемся, и есмы» (Деян. 17: 28). Во всей вселенной Он содержит все и управляет всей тварью Своей, как видимой, так и невидимой. Если же Христос Бог наш и везде находит­ся Своею всемогущею и всесодержащею силою, то бла­гословением и благодатию Своею Он не везде присут­ствует: в одном месте есть, в другом совсем не бывает, а в ином был, но ушел, говоря: «Се оставляется дом ваш пуст». «Воста, несть зде». Где же можно доподлин­но узнать место обитания Его?

Псаломник говорит: «Господь во храме святем Сво­ем»; следовательно, Христос, Господь наш, по воскресе­нии Своем обитает в святых храмах, созидаемых в честь Его. На это можно было бы надеяться, но допод­линно сие не известно, ибо святой первомученик Сте­фан говорит так: «Соломон созда Ему храм. Но Вы­шний не в рукотворенных храмех живет; глаголет бо: небо Мне престол есть, земля же подножие ногама Моима. Кий храм созиждете Ми, глаголет Господь, или кое место покоигду Моему? Не рука ли Моя сотвори вся сия?» (Деян. 7: 47—50).

Святой Стефан! Ты приводишь нас в смущение, когда говоришь, что «Вышний не в рукотворенных хра­мех живет». Ведь люди благочестивые не станут и сози­дать храмов Богу, если Бог не обитает в них. Ведь в хра­мах-то святых и только жить Богу, как в истинных Сво­их домах. За святого Стефана толковники отвечают так: Богу не неприятно созидание святых храмов и украше­ние их, ибо и Давид Духом Святым восхваляет их, го­воря: «Возлюбих благолепие дому Твоего и место селе­ния славы Твоея» (Пс. 25: 8). Нельзя сказать и того, чтобы Господь не обитал в храмах Своих, ибо и Иезекииль пророк говорит: «И видех и се исполнь славы храм Господень» (Иез. 43: 5).

Но почему же святой Стефан первомученик сказал сии слова: «Вышний не в рукотворенных храмех жи­вет»? Он сказал их по двум причинам. С одной сторо­ны, он хотел поразить гордость иудеев, которые безмер­но хвалились своим иерусалимским Соломоновым храмом и думали о нем так, будто Бог в нем живет боль­ше, чем даже на небесах; с другой же стороны, он хо­тел показать, что Бог не так любит жить в рукотворен­ных храмах, созидаемых в честь Его, как любит и жела­ет жить в храмах нерукотворенных. А говоря по Божьей правде, иногда в рукотворенных храмах Бог и не желает обитать, если неблагоговейные и не имущие страха люди Его святой дом превращают в вертеп раз­бойников, как и Сам Он говорит: «Дом Мой — дает молитвы, вы же сотвористе его вертеп разбойником» (Мф. 21: 13). Соберутся люди в церковь как будто на молитву, а между собою говорят и празднословят о по­стороннем: то о купле или продаже, или о пиршествах, или о ссорах, то осуждают кого-либо или бранят и зло­словят, или разбивают добрую славу ближнего разными хульными словами, так что храм Божий является чрез это уже не храмом Божиим, а вертепом разбойников. Другие же, стоя во святом храме, как будто и молятся устами, но в уме своем они мечтают о домашнем: о же­не, о детях, о богатстве, о сундуках, о деньгах или о дру­гом чем-либо. Иной же, стоя, дремлет, а иной помыш­ляет о скверном и злом: один — о воровстве, другой — об убийстве, третий — о прелюбодеянии и любодейст­ве, а четвертый мыслит в храме гнев и месть ближнему своему. Все они храм молитвы делают не храмом мо­литвы, но каким-то вертепом. Иногда случается и то, что даже лица духовного сана, будучи пьяными, бранят­ся, сквернословят, дерутся, и при этом не только в хра­ме, но и в святом алтаре. Тогда поистине храм Божий является уже не храмом Божиим, но вертепом разбой­ников. Тогда от святого места, оскверняемого бесчини­ем и скверными словами, отгоняется благодать Божия, подобно пчеле, прогоняемой дымом. Тогда можно ска­зать, что нет там Христа: «Несть зде».

Было время, когда Господь наш сделал из веревок бич и изгнал всех продающих и покупающих в церкви. Что, если бы и ныне Он видимо пришел в Свой святой храм с тем бичом? Не изгнал ли бы Он всех вон, тех которые разговаривают, сквернословят, думают о сквер­ном и не внимают чтению и пению? Но, о, Господи, уже прошло то время, когда Ты изгонял бесчинников из святого Твоего храма. Ныне настало наше окаянное время. Ныне уже мы изгоняем Тебя, а храм Твой пре­творяем в вертеп разбойников. Теперь можно иногда сказать о храме Господнем: нет здесь Бога; был, да ушел прочь: «Воста, несть зде».

«Вышний не в рукотворенных храмех живет», — говорит святой Стефан (Деян. 7: 48). Где же тогда нерукотворенный храм Вышнего? Каждый человек, одухо­творенный, вразумленный и просвещенный святым крещением, — вот храм Божий, как об этом свиде­тельствует и апостол: «Храм Божий свят, иже есте вы» (1 Кор. 3: 17); и еще: «Телеса ваша храм суть живуще­му в вас Святому Духу» (1 Кор. 6: 19). Если же каж­дый праведный человек есть храм Божий, то значит, в каждом человеке можно искать Христа, обитающего по воскресении, и тогда можно будет сказать: «Есть зде», но и сие под сомнением и не доподлинно известно.

Много есть просвещенных крещением и правовер­ных, но мало тех, в которых обитал бы Христос, как в истинном Своем храме. Ведь и вор крещен, и разбой­ник, и прелюбодей; ведь каждый злодей просвещен ве­рой. Но не спрашивай в них Христа: «Несть зде». Раз­ве давно когда-либо был; разве только тогда, когда вор имел еще младенческие годы. Когда же он пришел в возраст и стал воровать, тотчас отошел от него Христос: «Воста, несть зде».