F) Баадер

Так же как Трокслер, Баадер старается стать посередине между абсолютизмом и либерализмом. Он еще резче противопоставляет органическое развитие революционному. Но вместе с тем он ищет высшей нравственной основы для государственной жизни. Философское его учение составляет переход от натуралистического идеализма к нравственному. Самый поворот философии Шеллинга, выразившийся в "Философских исследованиях о существе человеческой свободы", совершился главным образом под влиянием Баадера. Это направление высказывается и в политических воззрениях последнего, - воззрениях, которых он, впрочем, не развил в цельную систему. Мысли его по этой части разбросаны в виде очерков в отдельных статьях*. Тем не менее они заслуживают внимания как посредствующее звено между натурфилософиею и нравственным идеализмом**.

______________________

* Они изданы Гофманом под заглавием: GrundzUge der Societatsphilosophie von Franz von Baader. Wtirzburg, 1865.
** Для русских учение Баадера имеет интерес еще и потому, что многие из его мыслей были заимствованы нашими славянофилами, для которых точкою отправления была система Шеллинга.

______________________

Как и все последователи Шеллинга, Баадер видит в обществе не простое собрание лиц, не добровольное соединение людей, а естественный организм, связанный внутреннею связью. Эта связь есть любовь, которая может быть понята только как действие внутренней, центральной силы или живущего в обществе Божества. Любовь дает живое единство разнородным элементам общественного организма, высшим и низшим, владычествующим и подчиненным. Она делает подчинение свободным и сообщает власти нравственный характер. Без нее последняя превращается в деспотизм, а подчинение становится раболепством. Любовь есть организующее начало общежития; но так как всякая организация состоит в подчинении членов целому, то очевидно, что она не может исходить из самих членов. Нужна высшая, центральная сила, установляющая общий между ними порядок. Чтобы стать органическими частями союза, лица должны отказаться от самоопределения и покорить свою волю высшему органу. Власть составляет поэтому коренной элемент общества. А так как по природе ни один человек не имеет власти над другим, то источником власти может быть только само Божество: несть бо власть аще не от Бога. Отсюда нравственный характер власти и необходимость религиозной основы для общежития. Те, которые хотят основать общество на одной человеческой воле, принуждены прибегнуть к голому праву силы - либо к деспотизму правителя, либо к деспотизму толпы. Ибо вола человека не обязательна для него самого; он не может быть связан никаким добровольным актом подчинения. Во всяком случае, из этого может произойти только внешнее сочетание, а не внутреннее, органическое единство. Подобные общества, лишенные животворной основы, осуждены колебаться между деспотизмом и анархиею*.

______________________

* Baader. GrundzUge der Societatsphilosophie. S. 1 - 7.

______________________

С другой стороны, однако, не следует думать, что один носитель власти получает божественное освящение. Связь любви обнимает собою высших и низших, делая из них единый организм. Члены столь же необходимы для существования тела, как и самая глава. Оба элемента состоят Божьею милостью; оба держатся только общим подчинением высшей, божественной воле; оба имеют права и обязаны уважать друг друга. Носитель власти, отрешающийся от нравственного отношения к подданным, точно так же лишается основы и подрывает свои собственные корни, как и члены, свергающие с себя законную власть. Если революция, нарушающая законное подчинение, всегда преступна, то восстание против произвола и деспотизма может быть правомерно. Ненарушимость прав князя есть деспотическое правило. Истинное же начало государственной жизни заключается во взаимной связи между правителем и подданными. Если правитель имеет право требовать для себя от народа безопасности, неприкосновенности и свободы, то народ имеет право требовать тех же прав от правителя. Только ложная политика внушает каждой стороне, что она может увеличить свою силу ослаблением другой. Ослабление одной стороны влечет за собою разрушение связи, а потому ослабление обеих. Только крепость взаимной связи возвышает совокупную силу частей. Истинная политика должна стремиться к поддержанию этого единства*.

______________________

* Baader. GrundzUge der Societatsphilosophie. S. 17-19, 22-23.

______________________

Но для того чтобы сплотить органический союз между правителем и народом, необходим между ними посредствующий член. Таким являются корпорации. Они стоят независимо как от воли народной, так и от произвола власти, а потому способны играть роль посредников между обоими элементами. В них отдельные лица находят постоянную связь, опору и контроль, а правительство обретает самостоятельное орудие и вместе задержку. Революционное направление новейшего времени, стремящееся к разрушению всех общественных основ, уничтожает и корпоративные связи. Но через это, с одной стороны, народ превращается в собрание бессвязных атомов, влекомых всяким революционным ветром, с другой стороны, правительство становится деспотическим, ибо, имея дело с отдельными лицами, а не с союзами, оно может легче подавлять сопротивление и само принуждено безмерно умножать свою деятельность. Где нет сословий и корпораций, т.е. где нет аристократии, там и правитель не безопасен от народа, и народ от правителя; ни тот, ни другой не пользуется истинною свободою*. Поэтому замена средневекового сословного представительства новейшим народным представительством не может породить ничего, кроме анархии. Одно корпоративное начало способно воздержать деспотизм как сверху, так и снизу**.

______________________

* Ibid. S. 24-27.
** Ibid. S. 20.

______________________

Таковы, по учению Баадера, основные черты органического устройства человеческих обществ. На тех же началах основано и его движение. Оно должно совершаться путем эволюции, т.е. постепенного, органического развития положительных элементов общественной жизни, а не революции, т.е. отрицательного отношения к существующему порядку. Отрицательное движение ничего не может произвести, кроме анархии и деспотизма. Человек отрешается здесь от того органического единства, в котором он находит свое настоящее место и значение; он отказывает в повиновении власти, которой он обязан подчиняться. Результатом подобных стремлений может быть только общественное разложение. Таково современное состояние европейских обществ. Но ошибаются те, которые воображают, что они могут уничтожить революцию одним противодействием. Революция всегда является признаком задержанной эволюции. Когда положительным силам нет исхода, они принимают разрушительный характер. Истинное средство противодействовать революции состоит в реформах.

Надобно содействовать органическому развитию общества, тогда революционные стремления исчезнут сами собою*.

______________________

* Ibid. S. 38, 43, 48, 72, 78.

______________________

Существенный признак эволюционного движения в противоположность революционному состоит в уважении к установленным правам. Революция стремится уничтожить их, противополагая им идеальные требования правды, которые в ее руках обращаются в орудия разрушения. То же самое делают и деспоты, которые являются революционерами сверху. Отсюда всеобщее ополчение на сословные привилегии, характеризующее современный европейский быт. Но идеальные требования правды, для того чтобы стать истинною пружиною общественного прогресса, должны примыкать к существующему порядку. Положительное право есть связь, скрепляющая общество; на нем основаны и свобода граждан, и доверие их к охраняющей их власти. Положительное право составляет как бы взаимный договор всех частей и членов общества; поэтому правительство не вправе уничтожать его односторонним образом. Существенная его обязанность состоит, напротив, в охранении прав всех и каждого. Всякое новое право тогда только имеет силу, когда оно примыкает к предшествующему. Как скоро прерывается законная нить, так исчезает юридическое основание; вместо права является бесправие. Из этого не следует, однако, что положительное право должно оставаться закоснелым, неподвижным порядком, составляющим преграду всякому развитию. Оно должно развиваться, но органическим путем, а не революционным*.

______________________

* Ibid. S. 60-72.

______________________

Другое коренное заблуждение революционеров состоит в том, что они лекарство от всех зол видят в перемене правительства. Между тем главное зло, которым страдают современные народы, заключается не в правительстве, а в самом обществе; с последнего надобно начать исправление*. Революционное движение новейшего времени разрушило не только нравственные, но и материальные связи, соединяющие людей. Из этого развилось совершенно ненормальное отношение неимущих к имущим. Низшие классы, освободившись от крепостной зависимости, сделались чистыми бездомниками и пролетариями. Прежнее крепостное право заменилось более тяжелым игом денежной аристократии. Вследствие замены натурального хозяйства денежным богатство стремится сосредоточиться в немногих руках; капиталисты хотят производить дешевле, вследствие чего заработная плата все понижается и положение рабочих становится все хуже. Немудрено, что они подпадают под влияние якобинцев, которые сулят им облегчение тяжелой их участи. Справедливые требования пролетариев дают силу демагогам. Но те средства, которые предлагают революционеры, могут только усилить зло. Если бы сегодня уничтожилось различие между богатыми и бедными и состояние всех было бы уравнено, то завтра неравенство возникло бы снова в худшем виде. Истинное лекарство заключается в восстановлении корпоративных связей, которые не оставляют человека беспомощным, но делают его органическим членом общественного союза. Через это пролетарии получат и право голоса, которого они лишены в современных конституционных государствах. В сословных собраниях они могут иметь защитников, которые огласят их нужды и предъявят их требования. С другой стороны, необходимо органическое соединение натурального хозяйства с денежным. Но всего важнее восстановление нравственных основ общественной жизни, в особенности религии, которая одна может связать людей самою прочною связью**. Христианство не только установляет истинное отношение между правителями и подданными, внушая тем и другим чувство взаимной обязанности, но оно развивает и новые понятия о собственности. Предписывая любовь как высшее правило человеческой жизни, оно не допускает, чтобы человек пользовался своим имуществом, как ему заблагорассудится, по прихотям эгоизма: первая обязанность христианина - помогать ближнему. Христианство смотрит на собственность как на должность, как на достояние, вверенное человеку с целью делать добро. Отсюда проистекают совершенно иные отношения имущих к неимущим, нежели те, которые установляются по началам эгоистического либерализма***.

______________________

* Ibid. S. 39.
** Baader. Grundzlige der Societatsphilosophie. S. 79 - 88.
*** Ibid. S. 51-52.

______________________

Таким образом, с материальной стороны, так же как и с нравственной, религия должна составлять основу человеческих обществ. Без божественной помощи человек коснеет в эгоизме и общество стремится к разложению. Государство должно быть не безбожным, как утверждают ныне, а христианским. Одно христианство внушает людям тот дух любви, который составляет органическую связь обществ. Оно одно в состоянии гармонически сочетать власть и свободу, возлагая на правителей обязанности и делая повиновение добровольным. С падением первобытных человеческих обществ, с постепенным затемнением вложенных в человека высших начал общежития христианство явилось спасением человечества и церковь одна осталась хранительницею этих начал*. Но и в церкви они не везде удержались в первоначальной их чистоте. В Средние века вместо органического союза церкви с государством возгоралась между ними борьба. Католицизм стремился подчинить себе светское государство. Но злоупотребления папской власти, в свою очередь, вызвали Реформацию, которая была революциею в области веры; личное начало было поставлено на место союзного. Плодом этого движения было порабощение церкви государством. Таким образом, мы видим здесь два противоположных стремления, которые оба привели к односторонним результатам. Высшее согласие установилось только в церкви Восточной, которая одна сохранила и корпоративное управление, равно удаленное от папского деспотизма и от протестантского подчинения церкви государству. Эти начала должны сделаться господствующими в будущем**.

______________________

* Ibid. S. 31-35, 49-50.
** Ibid. S. 37, 114, 140, 151.

______________________

Таковы воззрения Баадера на государственную жизнь. Они обозначают тот шаг, который сделала политическая мысль под влиянием нового направления философии. Одинаково отвергая как революционные теории, так и одностороннюю реакцию, Ба-адер старался сочетать противоположные начала в высшем, органическом единстве; но, так же как и у других писателей этой школы, эта попытка осталась весьма недостаточною, тем более что Баадер ограничился общими указаниями, не касаясь подробностей политической жизни. Основание государства он видел в начале власти и в силу этого требовал от подданных подчинения; но, с другой стороны, он на самую власть смотрел только как на члена общего организма и приписывал народному элементу самостоятельное значение. Как же сочетаются в действительности эти две противоположности? Вместо практического ответа Баадер указывал на нравственное чувство любви; источник же любви он полагал в религии, вследствие чего он требовал совокупного подчинения правителей и подчиненных высшей божественной воле. Эти основания далеко не удовлетворительны. Нравственное начало, без сомнения, входит в состав политической жизни, но, соединяясь здесь с началом юридическим, с правами и интересами лиц, оно получает совершенно иной характер. Любовь к отечеству вовсе не то, что христианская любовь к ближнему. Религия - начало свободное, а не принудительное, поэтому она может служить нравственною поддержкою, а никак не основанием политической связи. Мы подробнее разберем этот вопрос впоследствии, когда будем говорить о богословской школе; здесь же достаточно указать на этот переход от натуралистического идеализма к нравственному. Начало власти, которое Баадер считал центром и основою политической жизни, очевидно, не могло создать внутренней, органической связи общества, поэтому он и принужден был искать высшего, связующего начала в нравственно-религиозном элементе.

Столь же недостаточна и развитая Баадером теория органической эволюции. С одной стороны, нельзя не признать в ней весьма глубоких и верных мыслей: нет сомнения, что революция всегда служит признаком задержанного развития и что противодействовать ей можно только преобразованиями, а не просто силою. В этом отношении Баадер стоит бесконечно выше односторонних реакционеров, которые в революционных стремлениях народов видят только игру человеческих страстей. Но дело в том, что человеческое развитие не идет путем органического роста, а сопровождается борьбою старого с новым, - борьбою, которая нередко ведет к насилиям и переворотам. В жизни, как и в мысли, отрицательное начало составляет условие движения. Каждая перемена есть отрицание прежнего. Можно считать счастливыми те народы, которые избегают глубоких потрясений, но нельзя выставлять это всеобщим законом политической жизни. Мало того: человеческие общества достигают высшего единства только путем развития противоположностей. В этом отношении появление односторонних начал, как революционных, так и реакционных, обозначает обыкновенно шаг вперед в общем ходе человечества; борьба их составляет условие высшего соглашения. Эта борьба может принимать более или менее ожесточенный характер: политическая мудрость правительств и благоразумие обществ должны по возможности смягчать проистекающие из нее столкновения; но, во всяком случае, она составляет необходимый элемент политического движения. Одним словом, развитие человечества не органическое, а диалектическое. Государство есть организм, но не естественный, а духовный, в котором противоположные начала стремятся к самостоятельности и гармония является результатом борьбы. Проповедуемое Баадером органическое сочетание противоположностей обозначает только низшую ступень понимания органического единства человеческих обществ. Тут натуралистическое начало преобладает еще над идеальным.