Философия. пое общество Европы XIX в., в которо

пое общество Европы XIX в., в котором материальные по­требности стали ведущими, а материальное производство-основополагающим, доминирующим, общество, в котором началась открытая и осознанная борьба классов, в основе которой лежал материальный интерес. В таком обществе главнейшими фактическими зависимостями между людьми являлись экономические отношения. В этой ситуации внут­реннее сознание подавляющего большинства людей, их ду­ховные устремления были напрямую связаны с материаль­ными побуждениями. Каждый класс имел свои материаль­ные побуждения, общие для всех его членов. Поэтому можно было предугадать, какие мысли чувства, настроения и ценностные ориентации сформируются у отдельных пред­ставителей данного класса, не изучая при этом специально их индивидуальную биографию и жизнь. Иначе говоря, Маркс открыл, что в ставшем капиталистическом способе производства возникновение и функционирование сознания регулируется всеобщими механизмами социальной деятель­ности людей. Общественное сознание реально функциони­рует как необходимый момент в целостной совокупности об­щественных связей и отношений. В связи с этим анализ со­знания требовал знания содержания указанных связей и отношений, а не исследования самосознания и самоотчетов отдельных индивидов. Общественное сознание воспроизво­дится социальной системой как момент ее функциониро­вания, и потому может изучаться без анализа процедуры отображения объекта в голове субъекта и выводиться из содержания социального положения групп людей, их места в способе производства и распределения, их отношения к собственности. Не надо было проводить специальные пси­хологические тесты, для того чтобы выяснить эмоциональ­ное отношение представителей рабочего класса к буржуазии в период обострения противоречий капиталистического спо­соба производства: гнев и ненависть, внутреннее возмуще­ние против власть имущей буржуазии были одним из всеоб­щих моментов содержания сознания' всех рабочих.

Впервые в истории философии Маркс стал изучать со­знание и его содержание через анализ предметно-практи­ческих форм человеческой деятельности, т. е. анализиро­вать сознание, «вплетенное* в бытие людей. Последнее он понимал как «реальный процесс их жизни», процесс уста-,' новления общественных отношений соответственно разви­тию материального производства. Не существует «ничьих» содержаний мыслей и чувств: то и другое возникает каждый раз конкретно-исторически в реальном взаимодействии лю-

дей, включенных в общественные отношения. Обществен­ное сознание людей, несмотря на какие-то всеобщие элемен­ты содержания (например, в обществе, где доминирует ма­териальный интерес, а следовательно, ориентация иа при­своение материальных ценностей, все физические и духовные чувства подавляющего большинства людей сведе­ны к простому чувству «обладания», а «зрение, слух, обо­няние, вкус, осязание, мышление, созерцание, ощущение, желание, деятельность, любовь, словом, все органы» чело­веческой индивидуальности ориентированы на присвоение вещей и богатств (К. Маркс), Есе же дифференцировано по носителю, а значит, и по содержанию.

В зависимости от того, к.какому классу, нации, другой социальной группе принадлежит индивид, содержание его сознания будет иметь специфические особенности. Класси­ки марксизма неоднократно отмечали, что соответственно трем классам в XIX в.— феодальной аристократии, буржуа­зии и пролетариату— существуют одновременно и парал­лельно три формы морали. Энгельс, изучая положение ра­бочего класса в Англии в XVIII в. не отрицал, что деньги имеют ценность для рабочего, так же как и для буржуа. И те и другие испытывают потребность в них, однако потреб­ность эта разная: рабочему нужны деньги, чтобы купить на них необходимые средства для существования, а для бур­жуазии деньги имеют ценность божества, ибо сама деятель­ность буржуазии заключается в делании все большего коли­чества денег. Поэтому вполне естественно, что она «не ви­дит во всем мире ничего, что не существовало бы ради денег* (К. Маркс).

Дифференцировано содержание сознания и представите­лей рабочего класса, поскольку сфера их деятельности и жизни неоднородна: есть сельскохозяйственные, фабрично-заводские рабочие, горнорабочие и т. д. В этой связи клас­сики марксизма отмечали, что промышленные рабочие луч­ше всех осознают свои интересы, горнорабочие— хуже, а сельскохозяйственные— почти совсем не осознают.

Общественные отношения и связи были рассмотрены Марксом в качестве предельных детерминант сознания агентов капиталистического способа производства. Поэтому он анализировал их сознание одновременно с изучением политической экономии капитализма, не прибегая в ходе данного анализа к терминам самосознания, столь популяр­ным для философии Нового времени после Декарта. Обще­ственное сознание потому и «общественное», что оно не связано только с субъектом и его способностью к самосоз-

Т 195

палию, рефлексии. Оно вплетено в реальное бытие реаль­ных людей, и если это бытие одинаково для какой-то группы людей, то будет продуцироваться и примерно оди­наковое содержание сознания представителей названной группы. Поэтому содержание сознания можно, по Марксу, выяснить, если знать, «что» н «как» люди производят. В этом и состоял материалистический метод анализа созна­ния, предложенный и успешно примененный Марксом.

Современен ли Марксов метод анализа сознания? От­крытый Марксом метод анализа сознания, безусловно, не является универсальным. Почему? Во-первых, в нем слиш­ком сильно утверждается зависимость содержания сознания от предметно-практической деятельности и материально-Б-хономических побуждений. Но ведь история человечества демонстрирует духовные устремления индивидов и даже це­лых народов, которые никак не связаны с заботами о зем­ном благополучии и корыстной борьбой за материальные интересы. Достаточно вспомнить о сознании исихастов (гр. hesychia—внутреннее спокойствие, отрешенность) в Визан­тии XIV в., которое затем стало одним из компонентов пра­вославной веры. Григорий Палама, Григорий Синаит в Ви­зантии, а затем Нил Сорский, Сергий Радонежский в Рос­сии призывали к строгому аскетизму, смирению перед Богом, к отказу от устремленности к земному, материально­му благополучию.

Во-вторых, Марксов подход к анализу сознания безлич-ностен. Он дает возможность охарактеризовать общее со­держание какого-то усредненно-надындивидуального созна­ния, которое выступает в качестве принудительной силы по отношению к сознанию индивида. Этим умаляется актив­ность н самостоятельность индивида, а также его ответст­венность за содержание собственного сознания. Всегда есть возможность оправдать индивидуальное сознание ссылкой на обстоятельства. Индивидуальное сознание, в случае при­знания его полной детерминированности обществом, выво­дится за пределы всякой нравственной ответственности. Тогда все преступники могут быть оправданы, ибо объяс­нить их извращенное сознание можно ссылками на несовер­шенство общества. Индивидуальное сознание ищет тогда своего оправдания в чем-то надличностном или сверхлично­стном, что порождает один из самых страшных пороков че-* ловеческой натуры— умственную и нравственную лень.

В-третьих, возникает возможность оправдать такое соци­альное явление, как ортодоксия. Категория «ортодоксия» (гр. orthos— прямой, правильный; doxia— мнение) имеет ре-

лигиозное происхождение и означает «правильную» докт­рину, фиксированную авторитетными инстанциями религи­озной общины и обязательную для всех ее членов. В соци­альном смысле ортодоксия— это господство коллектива над личностью, вернее, господство коллективной умственной и нравственной установки. В условиях господства ортодоксии индивидуальный человек становится жертвой коллектив­ных психозов. Происходит сужение его собственного созна­ния, подавляются или вытесняются многие существенные черты сложной эмоциональной и интеллектуальной жизни человека. Работа индивидуального сознания прекращается, а содержание его порождается не свободным творчеством самого индивида, а коллективными внушениями и демаго­гией. Духовная жизнь индивида как автономный творче­ский акт прекращается.

Такие серьезные возражения в адрес Марксова анали­за сознания формулируют многие мыслители, предлагая отказаться от данного анализа и рассматривать сознание только как уникально-личностный процесс, процесс творческого разрешения культурно-исторических конф­ликтов, совершаемый каждым индивидом по-своему. Со­знание, считают критики Маркса, надо рассматривать как духовную деятельность, протекающую в уникальном внутреннем мире человека.

Правы ли критики Маркса? Да, поскольку сознание су­ществует только там, где индивид сам решает все смысло-жизненные вопросы, сам делает выбор жизненной позиции, сам оценивает свое место в жизни и т. д. «Сам»— это озна­чает, превозмогая давление обстоятельств, подняться на вершины личностной ответственности за все, что происхо­дит с тобой. В любом обществе жили люди, сознание кото­рых не было нерефлексивным, бездумным повторением мнения своей социальной группы или общества в целом. Они сохраняли свою индивидуальность вопреки официаль­ной ортодоксии. В основном это были разрушители тради­ций: социальных, этических, эстетических и др. К людям такого типа относятся, например, все ниспровергатели со­циальных устоев, от киников до «демократов», начавших революционную ломку СССР и социализма.

Иметь личностное сознание— значит иметь готовность к свободе. Подобная «готовность» может реализоваться дву­мя способами: либо человек «свободно» решается разру­шить существующий социальный мир, заменить его новым, переделать его любыми способами (таков путь киникое, как1 отмечалось в главе «Бытие»), либо он становится на путь

личностного самосовершенствования и тем самым совершен­ствования жизни (это путь Сергия Радонежского). И кини­ки, и Сергий Радонежский имели личностное сознание, имели готовность к свободе, но по-разному направляли свои усилия: один- на преобразование внешнего мира, насильст­венное разрушение традиций, другой—на совершенствова­ние внутреннего мира собственной души и «просветления духовного зрения» своих сподвижников для совершенство­вания и укрепления традиций.

Европа нового времени выбрала путь киников: насилие стало «повивальной бабкой истории» (К. Маркс). В XX в. Запад отказался от насилия в деле переустройства социаль­ной жизни, «дух киннзма» трансформировался во всякие молодежные движения сопротивления буржуазной цивили­зации и, соответственно, традиционной буржуазной морали. Европа по-прежнему ценит нонконформизм личности, ее стремление к независимости от общества и традиций. Вы­ступая в мае 1995 г. перед студентами Московского универ­ситета, президент США Клинтон отметил одно, с его точки зрения, достоинство американских университетов: в них стремятся сделать молодежь, не похожей на своих отцов, т. е. воспитать поколение духовных киников, не ориентирован­ных на традиции, претендующих на уникальность, личност­ную независимость в делах и мыслях.

Однако весь вопрос в том,, какова степень этой «уни­кальности»? Ведь если американский университет плано­мерно воспитывает у молодежи установку на «несхожесть» с отцами— старшим поколением и традицией, то налицо все черты социальной Ъртодоксии, только в меньших размерах, по сравнению, например, с социальной ортодоксией тотали­тарного общества. Более того, молодежь как бы объединя­ется рамками своей принадлежности к определенному поко­лению, п каждый индивид культивирует свою «уникаль­ность», «неповторимость», стараясь сознательно, а часто и бессознательно, соответствовать «духу» своего поколения. Например, хиппи, борясь за право быть индивидуальностя­ми в обществе, в котором власть денег «подминает» под себя всякую индивидуальность, все же имели корпоратив­ное сознание: примерно одинаковые жизненные установки, ценности, что проявлялось в схожести внешнего в^да, пове­дения и т. п. Поэтому говорить о полной свободе»сознания от общества, об абсолютной уникальности и неповторимо­сти каждого индивида,.по-видимому, нельзя. Жить в обще­стве и быть свободным от него невозможно.

В современном обществе существуют разделение труда и

соответствующие им классы и иные социальные слои, госу­дарства с их политикой, нации с их самосознанием, религии с их догматами и т. д. Отдельные люди, как общественные существа, формируются в сфере реального, конкретного разделения труда, действительного на данное время госу­дарства с его интересами, данной национальности и религи­озности и т. д. Эти сферы являются всеобщими формами бытия определенных конкретных индивидов, в силу чего индивидуальность опыта их сознания не сводится только к неповторимости н уникальности, а включает в себя и всеоб­щее содержание. Индивидуальность сознания непременно коррелируется в соответствии с установками, ценност­ными ориентациями того социального слоя, к которому принадлежит конкретный человек: будь то религиозная община, молодежное движение, политическая партия, круг людей, занятых бизнесом, и пр. Люди, принадлежащие к той или иной социальной группе, вынуждены принимать и «правила ее игры». Современный мыслитель Фромм счита­ет, что этому способствует присущий людям страх одиноче­ства, боязнь изоляции и остракизма (rp. ostrakon—чере­пок). В Древней Греции остракизмом называли изгнание граждан, опасных для государства, решавшееся тайным го­лосованием посредством черепков, на которых писались имена изгоняемых.

Потребность быть вместе с другими- одна из сильней­ших. Чтобы не быть изгнанным из группы (сверстников, коллег, других социальных слоев), многие люди стара­ются уложить своп мысли и.поступки, а также речевой сленг в стандарты, созданные данной группой. Тогда, как неординарные личности часто осознают причины своего «подчинения» правилам групповой игры, понима­ют таящуюся в таком подчинении опасность утратить са­мотождественность, индивидуальность. Здесь возможны два варианта поведения этих людей: одни из них начина­ют жить «двойной» жизнью в ситуации «раздвоенного» сознания— внешне идентифицируют себя с группой, внутренне живут по другим меркам и ценностям; дру­гие— не выдерживают диктата данной группы: они или принимают коллективные ценности какой-нибудь иной группы, или вырываются в область переживания себя как «гражданина мира». Первых называют изменниками и предателями, вторых—космополитами. Гражданин мира, или космополит, не должен идентифицировать себя с каким бы то ни было государством, нацией, рели­гией и т. д. Он как бы над всем этим. Казалось бы, что

■ 199

именно осознание себя в качестве гражданина мира дела­ет сознание личностным, экзистенциально-уникальным. Но и в этом случае главные компоненты содержания его сознания обусловлены той или иной духовной парадигм мой данной цивилизации. Так, современный «гражданин мира» никогда не сможет почувствовать себя античным человеком или монахом средневековья. Эпоха Нового времени создала свои уникальные для нее ценности и ус­тановки, о которых мы уже не раз говорили.

Итак, с одной стороны, мы утверждаем, что критики Марксова анализа сознания правы, когда говорят о его «не­внимании» к индивидуальному сознанию в рамках этого анализа. С другой, мы признаем, что существуют какие-то всеобщие (групповые, классовые, национальные и т. д.) формы восприятия мира, ценностные ориентации и пережи­вания, которые воспроизводятся в индивидуальном созна­нии. Естественно возникает вопрос: что есть сознание? Индивидуальный творческий уникальный акт или содер­жание духовного опыта, детерминированное положение человека в структуре общественных отношений и потому особенно не отличающееся от сознания других индивидов, занимающих то же место е обществе? Кто более прав— Маркс с его идеей общественного сознания, или его оппо­ненты, утверждающие уникально-личностную, а не обще­ственную природу сознания?

Дело в том, что Маркс никогда не отрицал, что сознание
есть всегда *ыов сознание», что каждый человек пережива­
ет свою национальную сопричастность на «свой лад», веру­
ет в Бога на «свой лад», понимает и переживает классово-
групповые интересы на «свой лад» и т. д. Как нет двух
одинаковых листьев на одном и том же дереве, так нет и
двух одинаковых людей, и соответственно—двух одинако­
вых форм духовного опыта. Но как листья связаны с жиз­
нью дерева, так и люди «подпитывают» свой духовно-внут­
ренний мир «соками», идущими от социальных слоев, к ко­
торым они принадлежат, от общества, в котором они живут,
и в итоге— от всего рода человеческого. Разумеется, челове­
ку дан дар свободы выбирать «древо» своей жизни, и он
может менять источники своей духовной «подпитки», одна­
ко освободиться полностью от них ему не дано. Поэтому
пока существуют государства, разделение труда, нации и
т. д., Марксов метод анализа сознания нельзя списывать
t архив истории.»