ДВИЖЕНИЕ 18 страница

специфические наркотические средства и соответствующая культура их потребления, однако заимствование этих средств инокультурной средой обычно вызывает неблагоприятные последствия. Это ставит проблему поиска форм управления процессами культурного импорта. Аналогичные процессы происходят и в масштабе отдельного социума. Продолжающаяся дифференциация различных сфер научного знания, растущая “гетерогенность”, “распыление общества” как целого ставят под вопрос возможность классического целерационального действия. Такое, локализованное в конкретной пространственно-временной ситуации, направленное на достижение определенной цели (с соответствующими цели средствами ее достижения) действие становится все более проблематичным. Эмерджентные эффекты, возникающие в процессе осуществления действия, по своему значению (обычно негативному) зачастую несоизмеримы с воплощением желаемого результата. Все это выдвигает на первый план проблему если не устранения нежелательных эффектов, то, по крайней мере, минимизацию потерь при осуществлении технических, а тем более социальных проектов. Этого пытаются достичь путем сознательного ограничения их масштаба, уточнения их направленности и расчета возможного технологического риска. Субъект действия вынужден учитывать возможность трансформации этого действия, к примеру, из сферы локального, инструментального и частного в сферу публичного, универсального и ценностного. Еще один комплекс проблем возникает вследствие того, что современный уровень мировой экономической интеграции и развития средств массовой коммуникации способствует увеличению масштаба возможного распространения опасных артефактов, технологий, явлений и процессов посредством их тиражирования в условиях массового производства. Это делает нежелательным универсализацию, понимаемую как унификация схем деятельности, образа жизни, мироотношения и т. д. Но и сосуществование мощных культурных разрывов между различными регионами, отсутствие согласия по ряду проблем, общего информационного поля в ситуации радикальной дифференциации и децентрации власти также является нежелательным. Все это создает проблему поиска необходимого баланса локальных и универсальных структур, стимулирует выделение новых сегментов социальности, на основе которых может быть осуществлена эффективная интеграция. Параллельно с этим неизбежен пересмотр таких политикотеоретических реалий, как гражданское общество, государство, суверенность, власть, право и т. д. Явления и события, оказывающие радикальное воздействие на судьбу человечества в целом (по определению О. Тоффлера - “волны”), происходили в истории и ранее (“аграрная революция”, изобретение книгопечатания и т. д.). Специфику Г. определили во многом следующие обстоятельства. Во-первых, Г. - характеристика современной реальности, фиксирующая открытость общества постоянному воздействию таких явлений. Во-вторых, частота и степень воздействия этих факторов такова, что окружающая действительность кардинально меняется в пределах жизни одного поколения. Общество не успевает адаптироваться к инновациям, воспринять их в логике “естественного”, “органического”, “закономерного”. Напротив, они осознаются как катастрофы. В-третьих, особенность Г. в том, что постижение глобального характера современной социальной реальности явилось результатом конфликта теоретического “свершения истории”, осознания ее смысла, целей и ее реальным продолжением в иных направлениях, Г., т. о. - результат практических корректив понятия “универсальность”. Мощное расширение горизонта жизненного мира, вторжение иных смыслов, проникновение воспринимавшихся ранее как абстракции явлений в структуры повседневного существования - породили двоякую реакцию. С одной стороны, это повлекло за собой стремление найти адекватные формы мировой интеграции и кооперации. Была признана необходимость пересмотра существующего образа жизни, форм деятельности, социальных ценностей и т. п. Другой реакцией стало усиление стремлений к универсализации, понимаемой как простая экспансия существующих ценностей, форм деятельности и т. п. Установка на сохранение существующего образа жизни и его экспансию в данном случае - попытка изгнать чуждые и пугающие смыслы из жизненного мира путем превращения гомогенности социальной реальности в особое социальное благо, желаемый объект потребления. Различие этих двух интерпретаций прослеживается и на семантическом уровне. Если в первом случае под глобальными понимаются проблемы, от положительного решения которых зависит сама возможность существования человека (экологическая проблема, ядерная опасность, ограничение потребления ресурсов и т. п.), то во втором в разряд глобальных попадают проблемы, ранее не считавшиеся таковыми: терроризм, насилие, нарушение прав человека и т. п. Г. находится в центре внимания современной социальной теории в силу ряда причин. Во-первых, Г. позволяет определенным образом преодолеть оппозицию цивилизационного и универсалистского подходов к пониманию истории. Универсальность в контексте Г. понимается не как некая абстрактная логика развития, безразличная к конкретным формам его воплощения, а как результат усложнения межцивилизационных связей. С другой стороны, Г. и проблемы, порожденные ею, - это возможность ответить на вопрос о пределах рационализации социальных процессов, вторжения науки в такие ранее не связанные с ней сферы человеческого существования, как мораль (возможность создания биоэтики). Интересным представляется вопрос о возможности самоограничения науки в условиях Г. (проблемы этики науки, ответственности ученого и т. п.). Некоторые исследователи полагают, что экологические проблемы создают такое прерывание самореференции социума, которое позволит значительно ослабить зависимость на-

блюдателя от социального контекста, попытаться осуществить “детавтологизацию и депарадоксализацию самоописания социума” (Н. Луман), Изучение возможных форм и путей социальной интеграции в ситуации Г. позволяет выделить социальные сферы, значение которых резко повысится либо уже повышается. Это дает возможность исследовать иные, ранее не принимавшиеся во внимание функции данных сфер (изучение М. Мак-Люэном средств массовой коммуникации). В идеологическом плане Г. понимается как предпосылка для создания общих для человечества ценностей (А. Печчеи): экологическое мышление, добровольное ограничение потребления, приоритет качественных характеристик человеческой жизни и т. д. Сама же по себе Г. не принадлежит какой-либо конкретной идеологии, но и не лежит по ту сторону последней. Более того, в настоящее время глобальная проблематика с равным успехом эксплуатируется идеологиями самого различного типа. М. С. Белоковыльский

ГНОСЕОЛОГИЯ (от греч. gnosis знание, logos - учение) - учение о познании (в терминологии советского марксизма - “теория познания”), раздел философии, рассматривающий проблемы человеческого познания, вопросы о его возможностях и границах, о путях и средствах достижения истинного знания, о роли познания в бытии человека. Основные темы Г.: познание в отношениях человека к миру, в развитии индивидуального человека и в эволюции общества; познание как специализированная деятельность человека и познание, включенное в другие виды деятельности; проблема познания в бытии людей и возникновение, обособление и функционирование науки как особой формы познавательной деятельности, Философская Г. трактует познание как проблему человеческого бытия; определяя способность человека познавать мир и различные формы осуществления этой способности, она вместе с тем характеризует позиции человека в мире,его возможности и перспективы. В развитии философии Г. играла ведущую роль, поскольку обосновывала и оценивала различные характеристики бытия, определения природы, общества и человека, нормы и критерии научного познания. В связи с тем, что познание традиционно считалось важнейшим компонентом деятельности человека, а познавательная деятельность высоко оценивалась в культуре, Г. выступала отправным пунктом для объяснения структур и связей человеческого бытия, задавала ценностные ориентации для других разделов философии (онтологии, логики, антропологии, философии общества), а затем и для отделяющихся от философии наук (прежде всего - психологии, педагогики, культурологии, социологии и истории науки). В ходе отделения науки от философии и собственного усложняющегося развития науки постепенно выясняется, что многие познавательные проблемы, казавшиеся неразрешимыми, представлялись таковыми потому, что философская Г. (в силу естественной для нее установки характеризовать познание в общем виде) четко не разграничивала и не связывала движение познания в формах индивидуальной деятельности человека и в формах трансляции социального опыта (знания) от поколения к поколению, в формах, слитых с обыденной практикой, и в схемах специализированного исследования, в индивидуальной и социально организованной познавательной работе. Так, в частности, в Г., по сути, до конца XIX в, оставалась непроясненной проблема связи чувственного и рационального познания, проблема перехода от чувственных восприятий к понятиям. В рамках понимания индивидуализированного субъекта понятийное мышление выглядело как надстройка над чувственными данными, как их суммирование и обобщение, что проблему его возникновения и развития не решало. В границах Обобщенных представлений о субъекте и объекте рациональное познание обосновывалось через некие априорные (доопытные) структуры, фактически постулировалось, но тогда чувственный опыт оказывался лишь подспорьем или даже помехой для развертывания понятий. Позднее, когда детская психология показала, что предпосылки рационального познания возникают у ребенка вместе с оформлением его чувственности сенсомоторными схемами, возникающими в актах общения и предметных взаимодействиях, для решения проблемы “чувственного и рационального” возникли конкретные перспективы. Но уже не в самой Г., а в ее взаимодействии с психолого-педагогическими и историко-культурными исследованиями. Вопрос об априорности категорий и понятий также прояснился через анализ, осуществленный историками культуры, техники, науки. Трансляция опыта, проходившая через деятельность десятков поколений и подкреплявшаяся схемами межиндивидуального общения, создавала ситуации, когда отдельный индивид развивался и действовал в формах наличествующей уже рациональности, как бы предпосланной его чувственному опыту, конкретным желаниям и поступкам. И этот канал связи разных видов социального опыта открывается для Г. тогда, когда она вынуждена отказаться от обобщенных трактовок познания и его отношения к человеческому бытию, вступить в многообразные контакты с описаниями и исследованиями человеческих практик. Важной проблемой современной философской Г. является ее отношение к науке. Именно сфера научных исследований стимулировала разработку социальной природы познания. Выясняя неэффективность экстенсивного роста науки, эти концепции подготовили вывод о том, что социальная детерминация науки в современном обществе действует не столько через формально-социальную организацию познания, сколько через максимальное использование личностных ресурсов исследователей, через создание условий общения, в которых силы и способности ученых синтезируют “энергетику” познания, обеспечивают его обновление и развитие. Исследования в этой области показали, что перспективы Г. во многом связаны с исследованием ситуаций получения нового знания, что именно эти ситуации проясняют познавательное значение и социальную роль личностных форм деятельности познающего субъекта. В отношении к этим ситуациям отчетливей видится общественная функция познания (обретение нового знания) и Г. Конкретные (совместно с другими дисциплинами проводимые) исследования подобных ситуаций создают основу для описания Г. различных типов познавательного отношения человека к миру, для контактов Г. с различными видами человеческой деятельности.

См.: “Бытие”, “Наука”, “Онтология”, "Познание".

Литература: Вартофски М. Модели. Репрезентация и научное понимание. М.,1988; Лекторский В.А. Субъект, объект, познание. М., 1980; Лекторский В.А.Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2002; Петров М.К. Социально-культурные основания развития современной науки. М., 1992; Проблемы материалистической диалектики как теории познания. М., 1979; Субъект, познание, деятельность. М., 2002; Степин В.С. Философская антропология и философия науки. М., 1992; Прайс Д. Наука о науке// Наука о науке. М., 1966; Социальная природа познания. М., 1979; Эволюционная эпистемология и логика социальных наук. М., 2000.

В. Е. Кемеров

ГНОСТИЦИЗМ (от греч. gnostikos - познающий) - религиозно-философское движение поздней античности, возникшее в 1 в. н.э. в районе Ближнего Востока или в Александрии. Расцвет произошел во II в., а в III в. сложилось примыкающее к Г. манихейство. Г. вылился в ряд раннехристовских ересей, оказал влияние на средневековую философию и неортодоксальную мистику нового времени. Г. притязал на знание особого тайного смысла Библии, часто противоположного прямому, а также на синтез иудаизма, зороастризма, религий Вавилона и Египта. Многие гностики верили, что чувственный мир был сотворен низшим богом Иалдаваофом, мятежным сыном Софии (небесной мудрости). Он и является тем Яхве, о котором говорится в Ветхом завете, а змий не был порочным и должен был предупредить Еву против лживых наущений Иалдаваофа. Долгое время верховный Бог предоставлял Иалдаваофу свободу действий, но потом послал своего сына, чтобы тот вселился в тело человека Иисуса и освободил мир от лжеучения Моисея. Доктрина Г. исходит из представления о едином начале, развертывающемся в серии эманаций. Умопостигаемое бытие иерархично. Мир, в котором мы живем, противоположен Богу и предельно удален от него. Между Богом и миром - серия ипостасей, раз-

деляющих идеальное и материальное (у Василида их число доходило до 365). Вслед за ап. Павлом гностики отстаивали модель троичности человека: человек состоит из духа, души и плоти. Душа - особое начало, исходит из надкосмической сферы (Василид), а плоть сотворена темными силами мира; так что по своей божественной субстанции человек не от мира сего. Суть гносиса (знания), по Феодоту, - в ответах на вопросы о том, кто мы, кем стали, где мы, куда заброшены, куда стремимся, как освобождаемся, что такое рождение и возрождение. Познавая свое “я”, мы начинаем познавать и мир, но всеобъемлющее знание, дарующее спасение, доступно немногим. В гносисе человек преодолевает свою двойственность; через человека как средоточие мирового процесса бытие преодолевает свою расщепленность и восстанавливает распавшуюся гармонию. Теософы ценят Г. за сохранение им духа “тайной доктрины”, а церкви осуждают его как ересь, Д. В. Пивоваров

ГОРИЗОНТ - понятие в феноменологии Гуссерля, обозначающее перцептуальную грань любого воспринимаемого предмета в зависимости от подвижных, изменяющихся интенций сознания. Гуссерль различает внешний и внутренний Г. Внутренний Г. отсылает к восприятию одного непосредственно данного предмета, а внешний указывает на связь с сопутствующими предметами. Внешний и внутренний Г. необходимо пересекаются. Сознание “творит” мир, конституирует предметности. Соответственно необходимым фазам конституирования предметов, его сопровождает нетематизируемый подвижный горизонт образующих вокруг него сферу принадлежащих ему самому потенций. Непосредственная данность предмета и потенциальная содержательность предмета, открываемая во внешнем Г., необходимо связаны. Цель феноменологического анализа сводится к тому, чтобы от восприятия предмета в его непосредственной данности переходить ко всему смысловому Г. предмета, в ито-

ге образующим единство интенциональ„ых импликаций, представляющих собой не что иное, как потенциальные возможности его конституирования. Т. е., цель феноменологического анализа заключается в слиянии всех возможных потенциальных Г. предмета. В пределе в качестве Г. любого предмета выступает “мир” как универсальное основание. Но поскольку “мир” как таковой не схватываем в непосредственном интуитивном акте, историческая реконструкция его может продолжаться до бесконечности. Отсюда хайдеггеровское понимание временности как Г. для эксплицитного понимания бытия. Временность как Г. для понимания бытия является непосредственным следствием из гуссерлевского интенционального анализа. Т. X. Керимов

ГОСУДАРСТВО - аппарат управления обществом, наделенный властью, опирающейся на силу закона или на органы принуждения. Как правило, деятельность Г оформляется соответствующими законами, а реализация власти Г. сопряжена с применением насилия. Существенным, однако, является то, какова природа законов, в соответствии с коими действует Г. Если законы государственной деятельности предписаны Г. обществом (через выборные органы, например), то Г. оказывается тогда одной из структур общества, функционирует “внутри” общества и является правовым. Если же Г. само определяет законы своей деятельности, то оно фактически оказывается властью, предписывающей обществу определенный характер жизни, и в этом случае как бы становится “над обществом”, вместе с тем “поглощая” Функции общества как самоорганизации, воспроизводящейся и самоизменяющейся системы. В. Е. Кемеров

ГРАЖДАНИН - человеческий индивид, обладающий необходимыми правами для свободного использования своих сил и способностей.и несущий полную ответственность перед законом,

обществом и другими гражданами за свои действия. Понятие Г. и гражданства определились еще в эпоху античности. Актуальный смысл этих понятий связан с развитием индустриального общества, системы вещной зависимости между людьми (разрывающей непосредственноличностные зависимости типа феодальных), абстрактных, обезличенных стандартов соизмерен ия деятельности людей и правового государства. Гражданское общество, правовое государство и развитая индустриальная экономика взаимообусловливают друг друга. Гражданство как необходимый минимум развития и свободы личности обусловливает со своей стороны функционирование общества, экономики и государства. В. Е. Кемеров

ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО - социальная система, в которой функции целого осуществляются через взаимодействия автономных индивидов, т. е. граждан, с учетом размерности их бытия, их прав, обязанностей, возможностей, интересов. Г.о. как реальный “механизм” вырабатывается в ходе социальной эволюции по мере того, как стандарты человеческих взаимодействий выявляют свою подконтрольность и зависимость от сил и способностей, кооперированных общественных индивидов. Подсистемы общества, структуры, институты, социальные позиции обнаруживают “прямую” связь с индивидуальной и совместной деятельностью людей, с ее общими измерениями. Зависимость же индивидов от позиций, институтов и подсистем общества оказывается “обратной” связью, определяемой изменениями общества. Таким образом индивидное бытие людей становится практически действующей социальной силой, обусловливающей эффективное разделение и интеграцию общества как системы связей (См. “Гражданин”).

Реализация социальной формы Г.о. в истории человечества сопоставима с использованием преобразований механического движения в другие виды энергии и, соответственно, преобразования других энергий в механическую форму. В Г.о. создается относительно простая система социальных связей, обеспечивающая сравнимость и кооперацию различных структур, на основе стандартов взаимодействия между человеческими индивидами.

Многие выдающиеся философы (Платон, Аристотель, Гоббс, Руссо, Гегель, Маркс) внесли свой вклад в развитие иди Г.о. Если до середины 2-го тысячелетия н.э. идея Г.о. в основном обсуждалась как своего рода социальный проект, то со второй половины тысячелетия Г.о. становится вопросом практического устройства общества, предметом открытой политической борьбы (См.: Резник Ю. М. Гражданское общество как феномен цивилизации, М., 1998, ч.2).

Среди множества подходов, характеризующих Г.о., можно выделить два основных. Первый: Г.о. есть социальная форма, обусловливающая существование всех подсистем общества: экономической, производственной, политической, правовой, культурной и т.д. Само возникновение Г.о. тогда трактуется как условие развития рыночной экономики, индустриального производства, превращения государства в подсистему для защиты механизмов общественного воспроизводства, выработанных людьми общих стандартов их взаимообусловленной жизни и деятельности. Второй подход характеризует Г.о. как подсистему, производную от развития экономики или индустрии, реализующую отношения между людьми и взаимодействующую - сотрудничающую или борющуюся - с государством. С этой точки зрения, социальная система (отдельная страна) может функционировать при большем или меньшем влиянии Г.о. на деятельность государства, на характер производства и экономические связи.

В плане историческом определяются два ключевых этапа эволюции Г.о. Первый, когда нарушается тождество общества и государства, преодолевается поглощенность общества государством, выявляются разные функции общества(социальное воспроизводство и развитие) и государства (сохранение формы общества), определяются претензии общества на контроль над государством как своей политической подсистемой. В европейской истории эти различия и сдвиги становятся явными к середине 2-го тысячелетия н. э. (хотя элементы Г.о. обнаруживаются еще в античности).

Второй этап отмечен выходом Г.о. за пространственные рамки государства, когда экономические, информационные, культурные связи людей становятся менее зависимыми от границ и регламентаций, устанавливаемых государством. Возникает проблема совмещения экономических, культурных, научных интересов Г.о. и государства, сохраняющего, его (общества) “геополитическую рамку”. Эти тенденции проявляются в конце ХХ в. и ставят перед ХХ1 проблему развития государства (межгосударственной формы) в масштабах мирового сообщества. В плане структурном эта проблема аналогична той, что решалась Г.о. начиная с середины 2-го тысячелетия н.э., когда оно устанавливало общие (минимально достаточные) условия для взаимодействия различных социальных индивидов. Теперь же возникает вопрос о минимально достаточных условиях для взаимодействия стран, имеющих различные политические формы, разный исторический опыт, экономический и культурный потенциал. Соответственно, ставится вопрос об общих правах и обязанностях людей на всем социальном пространстве, образованном взаимодействием разных общественных систем. (См.: “Государство”, “Гражданин”, “Право”).

В.Е. Кемеров

ГРАНИЦА - начало или конец всякого определенного бытия; межа, отделяющая нечто от иного; место прямого соприкосновения, единения и взаимопроникновения смежно сосуществующих предметов. По своей природе Г. парадоксальна: а) разъединяя вещи, она в то же время объединяет их, становится основой их связи; пограничные контакты разных А и Б чреваты эмерджентами, неожиданными новообразованиями; б) Г., как конечности качества, присуща также потенциальная бесконечность, поскольку, переходя через нее, данное качество становится иным, превращается в другое; в) будучи одним внешним нечто каждая качественная определенность в то же время содержит внутри себя множество внутренних опредеденностей, граней, является единством многих признаков. В каких бы ракурсах ни рассматривалась Г., она всегда предстает чем-то неопределенным, амбивалентным - эта существенная, истинно диалектичная двойственность Г. указывает на то, что именно неопределенность и есть то, что составляет качественную определенность пограничного бытия. Г. подразделяют на пространственные и временные, внешние и внутренние, качественные и количественные, существенные и несущественные, постоянные и изменчивые, преодолимые и непреодолимые и т. д. Вопрос о первопричинах пограничного бытия - одна из вечных загадок для человечества. Например, в философии он может ставиться как вопрос о водоразделе бытия и ничто, в социологии - как проблема маргинальности, в социальной психологии - как проблема гендерной идентичности, в политике - как обсуждение геополитических реалий, в науковедении - как задача описания пограничных синтетических наук, в физике - как задачи о силах поверхностного натяжения или скин-эффекте. Античные мыслители по-разному объясняли причину изначальной дискретности вещей, их отделенности друг от друга Г. Демокрит усматривал предельную причину раздельности простейших качеств в принципиальной неделимости вечных атомов, а источник безграничности и бесконечной делимости видел в пустоте. Согласно Платону, Г. между материальными телами появляются благодаря действию бестелесных математических Идей. Эти особые “математические предметы” встраиваются опосредующим звеном между общими идеями и однородной материей, непосредственно воплощаясь в виде чувственно воспринимаемых контуров, очертаний и фигур определенной величины и числа, то есть тел в пространстве. Сама же по себе материя, по Платону, однородна, нерасчлененна, бескачественна - это непрерывное количество. Аристотель, напротив, непрерывное количество толкует не как неразличенную сплошность без всяких Г., но как внутри себя различенное, разграниченное, состоящее из частей. Части непрерывного количества соприкасаются друг с другом, имеют общую Г.; между ними нет заполненного инородной “сущностью” промежутка. Есть также и раздельные (прерывные) количества - их Аристотель характеризует тем, что их части не имеют общей Г. (число, речь, единицы, слоги). Спиноза признает реальное существование Г. между вещами, но полагает, что фактическая отделенность (конеч-

ность) тел друг от друга вовсе не означает, будто тела суть разнородные субстанции. Реальные Г. между телами - это Г., между принципиально однородными, частями или Г. внутри одной и той же субстанции. Это Г. внутри естественноприродной материи, а не между материей и пустотой. Лейбниц полагает, что тело само в i себе есть нечто сплошное, неопределенное и киселеобразное, к тому же лишен- • ное движения. Все различения и Г. в телесную субстанцию вносятся энтелехией, деятельностью разума. Иногда для отождествления тел достаточно проследить совпадение их пространственных Г. во все моменты времени. Однако Г. могут: быть не только пространственными, но 1 проходить также по линии других^ свойств. Тогда более строго принцип тождества, по Лейбницу, формулируется ". так: две вещи будут тождественны в том 1 случае, если любое качество, принадлежащее одной из них, принадлежит и другой. Отождествление есть совпадение ка- S чественных Г. вещей. Разумеется, тожде- j ство всегда есть тождество в каком-то отношении. Г. вещи есть ограниченность ее в отношении одних характеристик и1 не является Г. в отношении каких-либо других признаков. Наиболее полно диалектическое учение о Г. представлено в работах Гегеля, ц особенности в его “Науке логики”, “Граница есть то, в чем ограничиваемые в1 той же мере суть, в какой и не суть...” - пишет Гегель (Гегель. Наука логики, В 31 т. Т. 1. М., 1970, с. 237). От Г. неотделимы ее стороны - бытие и ничто, Бог творение, положительное и отрицательное; все понятия философии, считает Ге-j гель, могут служить примерами единства; и нераздельности сторон Г. Она - не пустое пространство и не чистое бытие, а синтетическое содержание. С одной стороны, Г. - имманентное определений всякого нечто как конечного “внутри-се-бя-бытия”. С другой стороны, Г. - это- “бытие-для-иного”, то есть это есть не-'Д что со своим иным. “В границе выдвигается небытие-для-иного, качественное отрицание иного... Противоречие сразу же имеется в том, что граница как рефдектированное в себя отрицание (данного) нечто содержит в себе идеально мо^ецты нечто и иного, и в то же время они как различенные моменты положены в сфере наличного бытия как реально, качественно различные” (там же, с.

188). Г. - это опосредование, через которое нечто и иное есть и не есть; она одна на двоих, середина между нечто и иным, в которой они прекращаются, Они имеют свое наличное бытие по ту сторону друг друга и их Г.; Г. как небытие каждого из них есть иное обоих. В Г. нечто и иное тождественны, у них есть общее им обоим единство и различие. Нечто - не то, что другое. Когда мы определяем нечто как предел, мы тем самым уже выходим за его предел. Нечто •имеет свое наличное бытие только в Г. (там же, с. 190). “Другое определение - беспокойство, приемное (всякому) нечто и состоящее в том, что в своей границе, в которой оно имманентно, нечто есть противоречие, заставляющее его выходить за свои пределы” (там же, с. 190). Г. в самом определении существует как предел. “Как долженствование нечто выше своего предела, но и наоборот, лишь как долженствование оно имеет свой предел; и то и другое нераздельны” (там же, с. 136). Г. существует, и должно переступать ее (там же, с. 313). В Г. взаимооборачиваются активное и пассивное, субъектное и объектное. “Будучи ограничивающим, нечто, правда, низводится до того, что само оказывается ограничиваемым, однако его граница как прекращение иного в нем в то же время сама есть лишь бытие этого нечто: благодаря ей нечто есть то, что оно есть, имеет в ней свое качество” (там же, с. 189). Качественная Г. - это конец некоего данного качества; качество есть такое бытие и непосредственность, в которых Г. и определенность тождественны с бытием, количественная Г. - это что-то вроде поля, а не линии; это безразличие данного нечто к своей внешней Г., но это безразличие относительное, в рамках меры. Мера - интервал (промежуток ме-

жду Г.) постоянства качественной определенности, количественные Г. которого постепенно изменяются. Конечное - двигающееся к своему концу из-за изменения своих внутренних Г. “Нечто вместе со своей имманентной границей, полагаемое как противоречие самому себе, в силу которого оно выводится и гонится дальше себя, есть конечное” (там же, с. 191). Г. становится, укрепляется и отрицается. Становящаяся Г есть, по Гегелю, отталкивание определенности от самой себя, порождение не того, что равно самому себе, выход за свои пределы. В этом выхождении Г. вновь возникает, снимая себя и выводя себя к следующей Г., и так далее до бесконечности (там же, с. 303). Гегель различает Г и “определенность”. “Определенность, как таковая, принадлежит к бытию и качественному... Она не граница, так что не относится к чему-то иному как к своему потустороннему, а скорее... она собственный имманентный момент всеобщего; поэтому всеобщее находится в особенности не при чем-то ином, а всецело остается при самом себе” (там же, Т. 3. М., 1972, с. 40). Когда Г. отрицается, то происходит выход за определенность. В отличие от качества с его относительно устойчивой внешней Г. сущность есть такое бытие, которое не терпит никаких границ и “есть абсолютное безразличие к границе... в ней определенности нет: определенность только положена самой сущностью” (там же, Т. 2. М., 1971, с. 9). Г. сама может иметь промежутки, интервалы, переходные моменты. Она может иметь и характер “ничто”, и характер “меры”. В наличном бытии ничто становится Г., через посредство которой нечто все же соотносится с чем-то иным вне его. Если мера как интервал сравнительно устойчива, то на самой Г. меры (при переходе к иной мере) - наименьшая устойчивость. Небытие предмета -те Г., за которыми данный предмет еще или уже не существует. Проблема Г. между отдельными вещами предполагает также решение вопроса о пределе делимости пространства и времени: отделены ли контактирующие вещи квантами длины и времени или Г. объединяет их без “атомарных” промежутков? Эта проблема пока не имеет своего решения. Д. В. Пивоваров