Женщины в Древнем Риме 12 страница

· В.С.Печерин. Идея отстраненности разумного, честного человека от

· общества его времени, определенный дуализм его существования легла в основу

· его рассуждений об интеллигенции в сборнике "Вехи" (1909), нашумевшем

· явлении дореволюционной России. Инициатором создания этого сборника также

· был М.О. Гершензон.

· В своей статье он постоянно подчеркивает раздвоенный характер

· интеллигенции. "Русский интеллигент -- это, прежде всего, человек, с юных

· лет живущий вне себя, в буквальном смысле слова, т.е. признающий единственно

· достойным объектом своего интереса и участия нечто лежащее вне его личности

· -- народ, общество, государство. Нигде в мире общественное мнение не

· властвует так деспотически, как у нас, а наше общественное мнение уже три

· четверти века неподвижно зиждется на признании этого верховного принципа:

· думать о своей личности -- эгоизм, непристойность; настоящий человек

· лишь тот, кто думает об общественном, интересуется вопросами общественности,

· работает на пользу общую" (Гершензон М.О. Творческое самосознание //

· Вехи. Из глубины. - М, 1991. С.73-74).

· М.О.Гершензон доводит эту характеристику до предельного

· возможного состояния, когда заявляет, что "центр жизни переместился в

· гипертрофированный орган. С первого пробуждения сознательной мысли

· интеллигент становился рабом политики, только о ней думал, читал и спорил,

· ее одну искал во всем -- в чужой личности, как и в искусстве, и проживал

· жизнь настоящим узником, не видя Божьего света. Так обра-

·

·

· Гершензон о дуалистических структурах 129

· зовался круговорот: чем больше люди уходили в общественность, тем

· больше калечилось их сознание, а чем больше оно калечилось, тем жаднее оно

· бросалось на общественность" (Там же. С.84). Я хотел бы подчеркнуть,

· что это не только и не столько истина теоретическая, поскольку речь идет

· отнюдь не о древнегреческом обществе, а истина весьма практическая, и

· практичность ее усугубляется в сильной степени и тем, что данная

· закономерность в сильной степени применима и к сегодняшнему обществу!

· Описывая ситуацию после революционных событий 1905 года,

· М.О.Гершензон продолжает: "Сонмище больных, изолированное в родной

· стране, -- вот что такое русская интеллигенция. Ни по внутренним своим

· качествам, ни по внешнему положению она не могла победить деспотизм: ее

· поражение было предопределено. Что она не могла победить собственными

· силами, в этом виною не ее малочисленность, а самый характер ее психической

· силы, которая есть раздвоенность (выделение мое. -- Г.П.)"

· (Там же. С.88).

· Естественно, что этот тип раздвоенности отражается и на личной жизни,

· ее нет как таковой, поскольку измерителем ценностей становится другое, нечто

· идеалистическое. "Никто не жил, -- все делали (или делали вид, что делают)

· общественное дело. Не жили даже эгоистически, не радовались жизни, не

· наслаждались свободно ее утехами, но урывками хватали куски и глотали почти

· не разжевывая, стыдясь и вместе вожделея, как проказливая собака. Это был

· какой-то странный аскетизм, не отречение от личной чувственной жизни, но

· отречение от руководства ею. Она шла сама собою, через пень-колоду, угрюмо и

· судорожно" (Там же. С.82).

· Обрисовав эту в достаточной степени современную картину,

· М.О.Гершензон начинает искать последствия ее не только в области

· чувственной жизни, что понятно, но в области идеальной, в наших терминах,

· семиотической. "А в это время сознание, оторванное от своего естественного

· дела, вело нездоровую, призрачную жизнь. Чем меньше оно тратило энергии на

· устроение личности, тем деятельнее оно наполняло себя истиной, --

· всевозможными истинами, нужными и ненужными. Утратив чутье органических

· потребностей воли, оно не имело собственного русла. Не поразительно ли, что

· история нашей общественной мысли делится не на этапы внутреннего развития, а

· на периоды господства той или

·

·

· история до 1917 года 130

· иной иноземной доктрины? Шеллингизм, гегелианство, сенсимонизм,

· фурьеризм, позитивизм, марксизм, ницшеанство, неокантианство, Мах,

· Авенариус, анархизм, -- что ни этап, то иностранное имя. Наше сознание в

· массе не вырабатывало для себя своих жизненных ценностей и не переоценивало

· их постепенно, как это было на Западе; поэтому у нас и в помине не было

· своей, национальной эволюции мысли; в праздной, хотя и святой, жажде истины

· мы просто хватали то, что каждый раз для себя создавала западная мысль, и

· носились с этим даром до нового, лучшего подарка" (Там же. С.83).

· Эти же характеристики раздвоенности присутствуют и в его разысканиях по

· конкретным историческим личностям России. Так, в его рассмотрении жизни

· В.С.Пвчерина, опубликованном в журнале "Научное слово" в 1904 году, в

· этом журнале он выступал в роли редактора литературного отдела, на первое

· место выходят эти характеристики раздвоенности. Это и роль французских

· гувернеров в воспитании русской молодежи. Это и сильная роль идеализации,

· когда "все благородные чувства людей его времени роковым образом

· превращались в мечты, лишенные всякого практического значения.

· Действительно, вся духовная энергия лучшей, идеалистически настроенной части

· молодежи тратилась на восторженное, прекраснодушное волнение в атмосфере

· крайне туманного идеализма. Ближайшим образом это явление объясняется,

· конечно, невыносимым гнетом тогдашней действительности, осуждавшей на полную

· безнадежность всякое стремление воплотить в жизни даже элементарнейшие

· запросы развитого общественного самосознания, равно как и скудостью

· образовательных средств, которые могли бы отвлечь возбужденный ум в сторону

· философской разработки этих запросов" (Гершвнзон М.О. Печерин //

· Научное слово. -- 1904. -- KН.IV. С.72). Кстати, библиотеку В.С.Печерина

· М.О.Гершензон описывает как библиотеку русского ученого-лингвиста (См.:

· Гершензон М.О. Печерин // Научное слово. - 1904. - Кн.Х. С.104).

· Характеристики раздвоенности (в области не только сознания, но и быта)

· М.О.Гершензон находит и подчеркивает и в своих описаниях

· И.В.Киреевского, П.Я.Чаадаева и др. (См.: Гершензон М.О.

· Грибоедовская Москва. П.Я.Чаадаев. Очерки прошлого. -- М., 1989) Он цитирует

· очень симптоматичную фразу П.Я.Чаадаева в передаче

· А.И.Герцена: "В Москве, гова-

·

·

· Гершензон о дуалистических структурах 131

· ривал Чаадаев, каждого иностранца водят смотреть большую пушку и

· большой колокол. Пушку, из которой стрелять нельзя, и колокол, который

· свалился прежде, чем звонил. Удивительный город, в котором

· достопримечательности отличаются нелепостью; или, может, этот большой

· колокол без языка -- гиероглиф, выражающий эту огромную немую страну,

· которую заселяет племя, назвавшее себя славянами, как будто

· удивляясь, что имеет слово человеческое" (Там. же. С.175). По-моему,

· это весьма семиотическое наблюдение, в котором можно открыть множество

· слоев.

· И даже проблема славянофилов тоже может облечься в непривычную форму.

· Маскарад 1846 года принес проблему для светского общества того времени:

· "может ли русская одежда быть введена в маскарадный костюм? По свидетельству

· корреспондента "Северной Пчелы", маскарад С.А.Корсакова блистательно

· разрешил задачу в положительном смысле: русское одеяние совершенно затмило

· все другие. Это был урок наглядного обучения, инсценированный с достодолжной

· убедительностью в присутствии 700 гостей. Маскарад открылся танцами в

· костюмах века Людовика XV и антично-мифологических; когда очарованные взоры

· достаточно насытились этим роскошным иноземным зрелищем, -- ровно в полночь

· музыка умолкла, распахнулись двери, и под звуки русской хороводной песни в

· залу вступила национальная процессия. Впереди шел карлик, неся родную

· березку, на которой развевались разноцветные ленты с надписями из русских

· поговорок и пословиц, за ним князь и княгиня в праздничной одежде и 12 пар

· бояр с боярынями, в богатых бархатных кафтанах и мурмолках, в парчовых

· душегрейках и жемчужных поднизях, потом боярышни с русыми косами, в

· сарафанах и т.д.; шествие заключал хор из рынд, певцов и домочадцев; он пел

· куплеты, написанные С.Н.Стромиловым и положенные на музыку в русском стиле

· А.А.Алябьевым:

· Собрались мы к боярину,

· Хлебосолу-хозяину" (Там же. С. 102-103).

· Столь длинная цитата оправдана тем, что перед нами оказалась задача

· практической семиотики: как обыденный тип одежды (=знака) сделать

· маскарадным, особенно в ситуации праздничности, то есть особых условий

· функционирования. Вероятно, это облегчалось еще тем, что данный тип зрителя

· не воспринимал подобную одежду как обыденную,

·

·

· история до 1917 года 132

·

· вращаясь в иной среде. Ведь тот же П.Я.Чаадаев остроумно замечал

· по поводу псевдорусской одежды К.С.Аксакова, что народ сбегался на

· него посмотреть, воспринимая как "персиянина". Кстати, власти потом

· запретили К.С.Аксакову появляться в таком виде в общественных местах.

· Одновременно мы увидели в этом еще один вариант двойственности, характерный

· для русского общества, определенную кастовость его и непересекаемость, что

· косвенно отражалось даже в разных типах одежды.

· Главный же интерес для нашей темы представляет исследование

· М.О.Гершензона "Гольфстрем" (1922). В этой книге М.О.Гершензон

· пытается проследить движение некоего условного Гольфстрима между такими

· явлениями человеческого духа, как Гераклит, А.С.Пушкин, Библия и

· просто язык. Он находится в поисках единых моделей представления

· человеческой души, пользуясь метафорикой огня, земли, воды и воздуха.

· Кстати, это сходно по замыслу с методологией работ Дж.Лакоффа по

· метафоре: о том, в рамках каких метафоризаций мы моделируем реальные

· жизненные процессы в языке (См.: Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры,

· которыми мы живем // Теория метафоры. -- М., 1990. Перевод других разделов

· см.: Язык и моделирование социального взаимодействия. -- М., 1987).

· Отталкиваясь от идеи Гераклита, что жизнь есть неустанная

· "борьба различных состояний огня между собой" (Гершензон М.О.

· Гольфстрем. -- М., 1922. С.17), он методически, шаг за шагом, приносит на

· суд читателя десятки цитат из А.С.Пушкина, Библии, Гераклита,

· русского языка. Например, А.С.Пушкин:

· Невольный хлад негодованья

· Тебе мой роковой ответ.

· * * *

· Но в нас кипят еще желанья.

· * * *

· Но огнь поэзии погас.

· * * *

· С Венерой пылкою.

· Перед нами проходят целые страницы таких примеров. Гераклит был

· взят за точку отсчета, поскольку, как считал М.О.Гершензон,

· "первобытная мудрость содержала в себе все религии и всю науку. Она была как

· мутный комок прото-

·

·

· Гершензон о дуалистических структурах 133

·

· плазмы, кишащий жизнями, как кудель, откуда человек до скончания времен

· будет прясть нити своего раздельного знания" (Там же. С.5). В основе

· данной модели лежит следующее представление: "Космогония и психология

· сведены им к одному началу, вещество и дух поняты как тождество -- не как

· тождество того или другого, но как единство третьего, общего обоим" (Там

· же. С. 11).

· При приближении к А.С.Пушкину естественным образом

· М.О.Гершензон обращается к проблеме поэтического слова, поэтического

· языка. Здесь снова мы возвращаемся к проблематике ОПОЯЗа. "Поэзия есть

· искусство слова, и действие, производимое ею, есть тайнодействие слова.

· Поэтому правильно читать поэта способен лишь тот, кто умеет воспринимать

· слово. Между тем в наше время это уменье почти забыто. (...) Наше слово

· прошло во времени три этапа: оно родилось как миф; потом, когда драматизм

· мифа замер и окаменел в слове, оно стало метафорой; и наконец образ,

· постепенно бледнея, совсем померк, -- тогда остался безобразный, бесцветный,

· безуханный знак отвлеченного, т.е. родового понятия. Таковы теперь все наши

· слова. Но поэт не знает мертвых слов: в страстном возбуждении творчества для

· него воскресает образный смысл слова, а в лучшие, счастливейшие минуты чудно

· оживает сам седой пращур родового знака (выделено мной. --

· Г.П.) -- первоначальный миф" (Там же. С.25).

· Помимо противопоставления "огонь -- холод":

· Проснулись чувства, я сгораю

· * * *

· Душа вкушает хладный сон

· * * *

· Ничто не трогает души твоей холодной

· и т.д., "душевные процессы облекаются в одну из трех форм вещества, --

· либо в газообразную, либо в жидкую, либо в твердую" (Там же. С. 75):

· УМ далече улетает

· * * *

· Туда летят желания мои

· * * *

· И сны зловещие летают

· Над их преступной головой

·

·

· история до 1917 года 134

· * * *

· Младых повес счастливая семья,

· Где ум кипит

· * * *

· Страстей кипящих буйный пир

· * * *

· А в сердце грех кипел

· * * *

· Окаменел мой дух жестокий

· * * *

· Здесь речи лед, сердца -- гранит

· * * *

· Для нежных чувств окаменел

· Мы привели по три примера на каждый из вариантов, у

· М.О.Гершензона их значительно больше.

· При этом отдельный раздел М.О.Гершензон посвящает более

· отдаленным этапам семиотического мышления. "Петух считался огненной птицей

· равно в Греции и в древнем Иране; то же представление мы встречаем и у

· многих других народов: германцы и русские называют огонь красным петухом и в

· старину прикрепляли на крышах резное изображение петуха для отвращения

· молнии и пожара" (Там же. С.116). Он выписывает соответствующие

· русскоязычные речения:

· "весь загорелся", "душа загорелась", "в жару спора", "объяснять с

· жаром", "тут мой жар несколько остыл", "его жжет раскаяние", "гореть

· желаньем", "сгореть со стыда", "пылать страстью", "горячий спор", "горячее

· сочувствие", "вспыхнуть", "вспыльчивый", "пылкий", "горячий", "горячиться",

· "жгучее недоумение", "жгучее горе", "жаркие мольбы", "жаркие прения",

· "жаркий спор" (См.: Там же. С.122-123).

· Из всего этого он делает понятный вывод: "истина, познанная пращурами,

· жива поныне и живет в каждом из нас, как несознаваемая основа нашего

· самосознания" (Там же. С.154).

· И речь, наш семиотический объект, тоже рассматривается

· М.О.Гершензоном как "жидкость, которою изливается наружу душа"

· (Там же. С.126). Его характеристика речи несколько иронична, чтобы не

· сказать резко критична: "Так и всегда говорливость -- знак непрочности

· духовной. Кто тверд духом, тот скуп в речах; непоколебимая решимость не ис-

·

·

· Гершензон о дуалистических структурах 135

· таивает словами. Мы говорим много, и сами уподобляем нашу "водянистую"

· речь перемешиванию жидкости -- двусмысленным словом "болтать". Древние

· говорили гуще и меньше нашего. Им было довольно писать на камне долотом;

· потом стали говорить на дощечках резцом, потом на папирусе или пергаменте

· краской; человеческий дух разжижался и слово истекало все обильнее. Наконец

· прежние приемники стали малы: надо было дать исток возрастающему напору

· накоплявшегося внутри слова, -- и не случайно, но в урочный час, было

· изобретено книгопечатание, точно открыт канал для свободного разлития

· душевной жидкости в несчетные слововместилища -- в книги, потом в газеты"

· (Там же. С.127).

· Как бы в нарушение этого закона писательской многоречивости, годом

· ранее Вяч.Иванов и М.О.Гершензон издали книгу под названием

· "Переписка из двух углов" со следующим предуведомлением от издательства:

· "Письма эти, числом двенадцать, написаны летом 1920 года, когда оба

· друга жили вдвоем в одной комнате, в здравнице "для работников науки и

· литературы" в Москве" (Иванов Вяч., Гершензон М.О. Переписка из двух

· углов. -- Пг., 1921. С.7).

· И последняя характеристика М.О.Гершензона. Он работал не только

· над проблемой растворения человека в общественном; не меньше его

· интересовала проблема личности как в объекте, так и в субъекте. Он писал в

· "Тройственном образе совершенства" (1918): "Нам необозримая множественность

· явлений представляется собранной в группы, и каждое отдельное явление в

· наших глазах -- безразличный член определенного единства. Личные названия,

· сохраненные нами, -- названия рек, гор, долин, городов и пр., -- пережитки

· далекой старины; мы, люди 20-го века, могли бы почти так же удобно

· довольствоваться любыми условными знаками, как в новейших городах Запада

· улицы уже и обозначаются цифрами или буквами" (Гершензон М.О.

· Тройственный образ совершенства. - М., 1918. С.35).

· Эта прозорливая формулировка будущей проблемы так же прозорливо им

· разрешается. Пропажа личностного в вещи связана с пропажей личностного в

· человеке, и XX век дает сему множество примеров. Сам же М.О.Гершензон

· писал:

· "родовое понятие -- как двулезвийный меч: оно отсекает личное не только

· в объекте, но и в самом наблюдающем.

·

·

· история до 1917 года 136

· Пока я предстаю явлению как личность, я воспринимаю и его непременно

· как единичное. Ибо каждое явление есть своеобразный сплав неисчислимых

· признаков, из коих каждый принадлежит к какой-нибудь родовой группе в

· мироздании; но моему личному восприятию нет дела до их родовой

· принадлежности: будучи само глубоко своеобразным, оно подбирает себе в

· цельный образ лишь те признаки явления, которые соотносительны моему

· собственному своеобразию. Здесь принципом отбора является целостная

· индивидуальность зрителя, и, следовательно, так составленный образ единичен

· по существу. Напротив, чтобы образовать родовое понятие, я должен как раз не

· дать возникнуть во мне такому личному образу; я должен взирать на вещи как

· бы безличным оком; я должен заглушить свое " я " (Там же. С.

· 37).

· Эта модель связи познания с личностью предстает перед нами еще раз в

· связи с проблематикой власти: "Только познание дает власть в мире, и

· глубиною познания определяется размер власти. Недопознанное опасно: оно еще

· не обезличено до конца" (Там же. С.36).

· С другой стороны, М.О.Гершензон считал, что "у нас одни лишь

· художники еще умеют видеть единичное" (Там же. С.34). Кстати, не с

· этим ли связана проблема поэтического слова, которое может увидеть иным (и

· соответственно заставить сделать это читателя) художник слова? Мы же уплыли

· в сторону обезличенных слов, сливающихся в единый ряд, трудно различимых

· между собой.

·

·

· ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ПОСЛЕРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПЕРИОД

· Мы начинаем наше рассмотрение с имен людей, сформированных другой

· средой и другим временем, если сравнивать с нами. Даниил Гранин писал

· о них как о "зубрах", которым советская власть давала возможность

· существовать, но лишь в том случае, если они не вмешивались в дела

· политические. Остаться независимым в науке легче было в рамках естественных

· наук, сложнее -- гуманитарных. Поэтому ученые того исторического периода, за

· редкими исключениями, исчезали: кто оказывался в эмиграции, кто, не успев

· вовремя уехать, позже отправлялся в лагеря. Процесс понятный с точки зрения

· взаимоотношений государства и человека, когда государство активно выполняет

· свою главную функцию -- подавления. Эти же люди принципиально не вписывались

· в жесткие рамки поведения, которые постепенно вводились. Они знали прошлую

· жизнь, выросли в иной университетской среде, воспитывались на иных книгах и

· ценностях, да и сами критерии научности были иными. Смена богов, безусловно,

· не могла не отразиться на их жизни и карьере, но сложнее было проникнуть в

· их мысли. И со страниц их книг в тот период, когда цензура еще не была столь

· жестокой, сквозит неприятие происходящего (см., к примеру, далее цитату

· Питирима Сорокина).

· Косвенно критикует социализм на последних страницах своей книги Петр

· Бицилли (Бицилли П. Элементы средневековой культуры. -- Одесса,

· 1919; переизд. СПб., 1995. С.200-201). Он замечает: "Своими корнями

· социалистическое мировоззрение так тесно сплелось с корнями мировоззрения

· христианско-церковного, что, подкапываясь под последнее, социализм тем самым

· подрывает собственную базу. Социализм питается и держится тем духом

· догматизма, той верой в возможность обладания абсолютной, полной, конечной

· истиной, которые составляют первооснову христианской культуры. Развеется

· этот дух, иссякнет эта вера -- и догматический социализм увянет, подобно

· растению, лишенному питательных соков. Социализм -- последняя разновидность

· специфически средневекового исторического понимания. В новом обличье в

· построениях социалистов перед нами предстает все та же старая философия

· истории, сводящая весь

·

·

· послереволюционный период 138

· исторический процесс к неустанной борьбе "злых" и "добрых", безусловно

· злых и безусловно добрых. Место церкви угнетенной и воинственной заменяет

· угнетенный и воинствующий пролетариат. Ему противопоставляется "мир"

· (правящие классы), с которым у пролетариата нет ничего общего, интересы

· которого во всем противоположны интересам пролетариата, над которым

· пролетариат призван восторжествовать (ecclesia triumphans), чтобы уничтожить

· его как "мир" и "принудить внити" (compelere intrare) его членов в лоно

· единого, внутренне абсолютного целостного социального союза". Этим в сильной

· степени семиотическим описанием (и самоописанием!) мы и завершаем наши

· предварительные рассуждения.

· А) ИСТОРИЧЕСКИЙ ПОДХОД

· 3.1. Петр Бицилли

· П.Бицилли (1879-1953) принадлежал петербургской школе

· культурологов, посвятивших свою жизнь изучению средних веков. Основатель

· этой школы -- профессор Иван Гревс. Для нее было характерно

· колоссальное внимание к детали, попытка восстановить ее на основе

· скрупулезного изучения средневековых текстов. Само название одного из

· сборников статей, посвященных Ивану Гревсу и написанного к

· сорокалетию его научно-педагогической деятельности говорит об этом --

· СРЕДНЕВЕКОВЫЙ БЫТ (Л., 1925). На страницах сборника мы встречаемся с теми,

· кто в той или иной форме прикасается к семиотическим идеям на своем,

· достаточно специфическом материале. Тут и Николаи Анциферов со

· статьей "Черты сельского быта во французском городе", тут и Ольга

· Добиаш-Рождественская со своей излюбленной темой "Из жизни мастерских

· письма". А.Стефанович начинает свою статью "Петух на готическом

· соборе" следующими словами: "Каждому, кто заинтересуется готическом собором

· и примется за внимательное его изучение, откроется постепенно, шаг за шагом,

· совершенно своеобразный мир стройной и тонкой символики" (Там же.

· С.272). На нескольких страницах автор. перечисляет все. символические

· значения, связанные с петухом. Эмблема бдения, символ бдительности, символ

· проповедника, символ учителя и пастыря. При этом достаточно частотны и

· структурные отсылки: "Но власть церкви над мертвыми сильнее ее власти над

· живыми. Если в борьбе

·

·

· исторический подход 139

· с феодальным миром она остается победительницей, то этим она обязана

· своей выдержке и стойкости. Однако, мы едва ли можем говорить о ее

· господстве над мирскими силами. Мы видим эти силы то в роли ее покровителей,

· то обидчиков. В этом уголке земли церковь, по-видимому, не в силах

· противопоставить баронам бесспорного авторитета святости, опирающегося и на

· внешнюю независимость" (Федотов Г. феодальный быт в хронике Ламберта

· Ардрского. Средневековый быт. -- Л., 1925. С.46).

· Или: "Его характерной чертой в ту эпоху было прежде всего полное

· отсутствие уставов и регламентов. Старые формы опережались жизнью, их давно

· уже было недостаточно, новые еще не отстоялись. В Париже, в XII в.,

· несомненно народилось нечто, выходившее за пределы прежних монастырских,

· соборных школ и школ отдельных учителей: большое тело, которое, с известными

· оговорками, можно назвать Университетом. Но юридического бытия эта школа

· почти вовсе не имела. В быту это символизировалось прежде всего тем, что у

· Университета не было своего здания. По всей территории города были

· разбросаны находившиеся в постоянном движении, то замиравшие, то снова

· вспыхивавшие и загоравшиеся блеском новой славы, большие и малые

· очаги научной жизни. (...) По сравнению с остальной жизнью города, быстро

· развивавшейся, школьный мир был очень велик. Можно даже сказать, что он

· отчасти опережал рост города" (Бахтин Вс. Школьная жизнь в Париже XII

· века. -- Там же. С.211-212).

· Близкая "структурная" логика есть у Александра Дживелегова, человека

· того же периода и той же научной идеологии. Он писал, что средневековые

· города "выросли на почве возродившейся торговли и в условиях

· дезорганизованного феодального общества. Они приноровились к существующим

· политическим формам и заняли положение в ряду политических единиц, отбив

· господствующее экономическое положение у села. Политическая свобода была

· возможна только благодаря слабости государства, средства которого не хватало

· на многообразные заботы об управлении; поэтому в стране, где возникла

· сильная власть, в Англии, политической свободы города не знали. По мере

· того, как государство крепло, независимость городов расшатывалась"

· (Дживелегов А.К. Средневековые города в Западной Европе. СПб., 1902.

· С.61). И далее столь же структурно-системные замечания: "Средневе-

·

·

· послереволюционный период 140

· ковый город для своих торговых и промышленных целей требует большого

· наплыва жителей; мы знаем, что на первых порах он вырастал, как

· колонизационный пункт, путем приселений. По мере того, как развивается

· торговля и увеличивается спрос на городские товары, город должен увеличивать