Женщины в Древнем Риме 11 страница

· "самый момент некоторого сложного расположения речевого материала

· играет громадную роль и вводит речевые факты в светлое поле сознания,

· внимание гораздо легче на них сосредоточивается. Монолог не только

· подразумевает адекватность выражающих средств данному психическому

· состоянию, но выдвигает как нечто самостоятельное именно расположение,

· компонирование речевых единиц. Появляется оценка по поводу чисто речевых

· отношений: "связно", "складно", "нескладно", "повторяется одно и то же слово

· на близком расстоянии", "слишком много который", "порядок слов

· нехорош" и т.д. Здесь речевые отношения становятся определителями,

· источниками появляющихся в сознании по поводу них самих переживаний" (Там

· же. С.37).

· Возвращаясь к понятию поэтического языка, мы видим, что он оказался

· выгодным объектом. Убрав из него содержательную сторону, удалось

· продвинуться на энное число шагов вперед в изучении чисто звуковой стороны.

· Нечто сходное можно обнаружить и в случае монолога. Убрав реакцию

· собеседника, монолог однотипно может концентрироваться на характеристиках

· "эстетического" порядка:

· порядок слов, их повторяемость, стилистическая окраска. Бытовой язык не

· знает этих понятий, этих ориентиров. Для описания различий

· бытового/поэтического языков можно также воспользоваться понятиями

· кратковременной/долговременной памяти. Бытовой язык не в состоянии

· реагировать на отмеченные характеристики, поскольку работает в режиме

· кратковременной памяти. Поэтому для него не являются существенными такие

· явления, как излишняя повторяемость того или иного слова. Долговременный

· режим выдвигает иные требования. Однако в наших условиях долговременность

· часто реализуется в виде письма, зрительного канала, хотя это и не является

· обязательным условием.

· Современный театр также пытается реализовать звуковую сторону

· поэтического языка. П.Брук отмечает: "Слово подобно айсбергу, и идея,

· концепция в данном случае -- лишь по-

·

·

· история до 1917 года 118

· верхность, верхушка айсберга. Нами проделано множество экспериментов

· чисто исследовательского характера, имеющих целью убрать эту верхнюю часть

· айсберга, то есть преодолеть интеллектуальный компонент слова. И мы

· обнаружили, что бесконечный объем смысла может быть передан через звучание.

· Мы играли на древ неперсидском языке, на языках народов Африки. При этом

· слова в своем чисто поверхностном значении были недоступны зрителям. Но

· вместе с тем зрители были вынуждены вслушиваться в звучание слов, в те

· вибрации, которые возникают от произношения, и впечатление оказывалось

· намного богаче, чем от слова, воспринимаемого только в смысловом содержании"

· (Брук П. Лекции во МХАТе // Театр. - 1989. - No 4. С.148). То есть

· различного рода отключение -- то ли от смысла, то ли от звука -- позволяет

· более четко представлять реальное функционирование языка. Первые же

· эксперименты этого рода начались от "заумного языка" начала XX века и

· теоретического осмысления их создателями ОПОЯЗа.

· 2.5. О.Э.МАНДЕЛЬШТАМ О СОБЕСЕДНИКЕ

· Мы рассматриваем и Осипа Эмильевича Мандельштама (1891-1938)

· в рамках дореволюционного периода, поскольку основная для нас его работа,

· статья "О собеседнике", принадлежит 1913 году. Это (См.: Мандельштам

· О.Э. О собеседнике // Аполлон. -- 1913. -- No 2).

· Эта статья важна для нас, поскольку, как мы видим, и лингвистика, и

· литературоведение, но не семиотика магистральным своим путем посчитали

· резкое сужение числа существенных элементов, подлежащих рассмотрению.

· "Собеседник" никак не мог быть принят во внимание. Возможность ориентации на

· него возникает в известной классификации Р.О.Якобсона лишь в 1960 году (См.:

· Якобсон P.O. Лингвистика и поэтика // Структурализм: "за" и "против".

· -- М., 1975).

· О.Э. Мандельштам был весь погружен в книжную, символическую

· культуру даже в своих бытовых наблюдениях, полных совершенно необычных

· ассоциаций. Приведем только несколько примеров из его книги об Армении

· (Мандельшам О. Стихотворения. Проза. Записные книжки. Ереван, 1989):

· "Ты в каком времени хочешь жить?

·

·

· Мандельштам о собеседнике 119

· -- Я хочу жить в повелительном причастии будущего, в залоге

· страдательном -- в "долженствующем быть".

· Так мне дышится, так мне нравится... Есть верховая, [басмаческая],

· конная честь. Оттого-то мне и нравится латинский герундив -- этот глагол на

· коне" (С.59);

· "Женские губы, прекрасные в болтовне и скороговорке, не могут дать

· настоящего понятия..." (С.67);

· "Губы его были заметаны шелковой ниткой, и после каждого сказанного

· слова он как бы накладывал на них шов. Впрочем, никогда не растолковывайте

· человеку символику его физического облика. Этой бестактности не прощают даже

· лучшему другу" (С. 71).

· Соответственно, О.Мандельштам "порождает" и такое же свое

· окружение. Так, биолог Б.С.Кузин вспоминает, как случайно

· познакомился с О.Мандельштамом на Эриванском базаре и пригласил его с

· женой на следующий день к себе. Б.Кузин продолжает свое повествование

· классификацией людей на два типа. "Сидячие или лежачие -- люди двух

· принципиально различных категорий. Сам я лежа могу делать только одно --

· спать. Лежачие же в этом положении часто ведут беседу, даже с гостями,

· пишут, а уже читают только лежа. Отказываюсь судить, какой образ жизни

· правильней или лучше. Поделюсь только одним наблюдением. -- Лежачие обычно

· не бывают пунктуальны. Мандельштамы были лежачие. Пришли они на следующее

· утро, конечно, гораздо позднее назначенного времени" (Кузин Б.С. Об

· О.Э.Мандельтаме // Там же. С.86).

· О.Э.Мандельштам в первом параграфе своей статьи "О собеседнике"

· заявляет: "Нет ничего более страшного для человека, чем другой человек,

· которому нет до него никакого дела. Глубокий смысл имеет культурное

· притворство, вежливость, с помощью которой мы ежеминутно подчеркиваем

· интерес друг к другу" (Мандельштам О.Э. Слово и культура. - М., 1987.

· С.48).

· На кого направлена поэзия, ради кого она пишется? "В бросании мореходом

· бутылки в волны и в посылке стихотворения Боратынского есть два одинаково

· отчетливо выраженных момента. Письмо, равно как и стихотворение, ни к кому в

· частности определенно не адресованы. Тем не менее оба имеют адресата: письмо

· -- того, кто случайно заметил бутылку в песке, стихотворение -- "читателя в

· потомстве" (Там же. С.50).

·

·

· история до 1917 года 120

· Более того, О.Э.Мандельштам вообще вычеркивает современника из

· числа читателей поэта. "Страх перед конкретным собеседником, слушателем из

· "эпохи", тем самым "другом в поколеньи", настойчиво преследовал поэтов во

· все времена. Чем гениальнее был поэт, тем в более острой форме болел он этим

· страхом. Отсюда пресловутая враждебность художника и общества. (...) Ссору

· Пушкина с чернью можно рассматривать как проявление того антагонизма,

· который я пытаюсь отметить" (Там же. С. 52).

· Заложив именно эту характеристику в основание своей теории,

· О.Э.Мандельштам пытается построить на ней же разграничение

· поэтической и прозаической коммуникации. "Разница между литературой и

· поэзией следующая: литератор всегда обращается к конкретному слушателю,

· живому представителю эпохи. Даже если он пророчествует, он имеет в виду

· современника будущего. Литератор обязан быть "выше", "превосходнее"

· общества. Поучение -- нерв литературы. Поэтому для литератора необходим

· пьедестал. Другое дело поэзия. Поэт связан только с провиденциальным

· собеседником. Быть выше своей эпохи, лучше своего общества для него не

· обязательно. Тот же Франсуа Вийон стоит гораздо ниже среднего нравственного

· и умственного уровня культуры XV века" (Там же).

· С чем связано подобное "отталкивание" собеседника?

· О.Э.Мандельштам пытается сформулировать свое наблюдение, опираясь на

· законы коммуникации:

· "Если я знаю того, с кем говорю, -- я знаю наперед, как отнесется он к

· тому, что я скажу -- что бы я ни сказал, а следовательно, мне не удастся

· изумиться его изумлением, обрадоваться его радостью, полюбить его любовью.

· Расстояние разлуки стирает черты милого человека. Только тогда у меня

· возникает желание сказать то важное, что я не мог сказать, когда владел его

· обликом во всей реальной полноте. Я позволю себе сформулировать это

· наблюдение так: вкус сообщительности обратно пропорционален стремлению

· заинтересовать его собой. Не об акустике следует заботиться:

· она придет сама. Скорее о расстоянии. Скучно перешептываться с соседом.

· Бесконечно нудно буравить собственную душу. Но обменяться сигналами с Марсом

· -- задача, достойная лирики, уважающей собеседника и сознающей свою

· беспричинную правоту" (Там же. С.53-54).

·

·

· Мандельштам о собеседнике 121

· Перед нами вновь возникает определенный "деконструктивизм". Если ОПОЯЗ

· убирал в тень смысловую сторону, выпячивая сущность поэтического языка, то

· здесь тот же вариант получается избеганием ориентации на собеседника, но уже

· на смысловом уровне. То есть мы видим практически сходную идею, но только

· более утонченного порядка. Ведь и в наше время мы с подозрением относимся к

· произведениям, эксплуатирующим злобу дня.

· В 1915 году Н.Радлов написал: "теперь наше искусство боится

· современности. Мы считаем злободневность очень опасным путем. Может быть,

· это и так, но бывают минуты, когда "день" становится "историческим днем" и

· пройти мимо его "злобы" -- трусость. Мы привыкли видеть, как современные

· темы питают суррогат искусства, вся ценность которого именно в

· злободневности, и боимся запачкать сближением с ним настоящее высокое

· художество" (Радлов И. Будущая школа живописи // Аполлон. -- 1915. --

· No 1. С. 14-15). Он же подчеркивает следующее: "Пропасть между зрителем и

· художником, существование которой неоспоримо, образовалась естественно, с

· тех пор, как в процессе художественного творчества на первый план выступила

· личность" (Там же. С.16).

· В работе "Утро акмеизма" (временем ее создания считается 1912 или 1913

· год) О.ЭМандельштам требует вернуть смысл слова: "Для акмеистов

· сознательный смысл слова, Логос, такая же прекрасная форма, как музыка для

· символистов. И, если у футуристов слово как таковое еще ползает на

· четвереньках, в акмеизме оно впервые принимает более достойное вертикальное

· положение и вступает в каменный век своего существования" (Мандельштам

· О.Э. Слово и культура. С.169).

· В этой статье есть интересное исправление, сделанное самим

· О.Э.Мандельштамом, в книге из библиотеки Е.Я.Хазина (см. там

· же, с.298): "я говорю в сущности сознанием, а не словом" он заменяет на "я

· говорю в сущности знаками". Целиком эта вполне семиотическая цитата звучит в

· исправленном виде следующим образом: "Эта реальность в поэзии -- слово как

· таковое. Сейчас, например, излагая свою мысль по возможности в точной, но

· отнюдь не поэтической форме, я говорю в сущности знаками, а не словом.

· Глухонемые отлично понимают друг друга, и железнодорожные семафоры выполняют

· весьма сложное назначение, не прибегая к помощи

·

·

· история до 1917 года 122

· слова. Таким образом, если смысл считать содержанием, все остальное,

· что есть в слове, приходится считать простым механическим привеском, только

· затрудняющим быструю передачу мысли. Медленно рождалось "слово как таковое".

· Постепенно, один за другим, все элементы слова втягивались в понятие формы,

· только сознательный смысл, Логос, до сих пор ошибочно и произвольно

· почитается содержанием. Логос требует только равноправия с другими

· элементами слова" (Там же. С.168).

· В "Разговоре о Данте" (написанном в 1933 году, впервые изданном в 1967

· году) О.Э.Мандельштам возвращается к проблеме смысла: "Когда мы

· произносим, например, "солнце", мы не выбрасываем из себя готового смысла --

· это был бы семантический выкидыш, -- но переживаем своеобразный цикл. Любое

· слово является пучком, и смысл торчит из него в разные стороны. Произнося

· "солнце", мы совершаем как бы огромное путешествие, к которому настолько

· привыкли, что едем во сне. Поэзия тем и отличается от автоматической речи,

· что будит нас и встряхивает на середине слова. Тогда оно оказывается гораздо

· длиннее, чем мы думали, и мы припоминаем, что говорить -- значит всегда

· находиться в дороге" (Там же. С.119).

· Рассуждая "О природе слова" (1922), О.Э.Мандельштам выходит на

· понятие символа: "В эллинистическом понимании символ есть утварь, а потому

· всякий предмет, втянутый в священный круг человека, может стать утварью, а

· следовательно, и символом. Спрашивается, нужен ли поэтому сугубый, нарочитый

· символизм в русской поэзии, не является ли он грехом против эллинистической

· природы нашего языка, творящего образы, как утварь, на потребу человека? По

· существу нет никакой разницы между словом и образом. Символ есть уже образ

· запечатанный; его нельзя трогать, он не пригоден для обихода" (Там

· же. С.64-65).

· Русские символисты, как считал О.Э.Мандельштам, открыв образную

· природу слова, "запечатали все слова, все образы, предназначив их

· исключительно для литургического употребления. Получилось крайне неудобно --

· ни пройти, ни встать, ни сесть. На столе нельзя обедать, потому что это не

· просто стол. Нельзя зажечь огня, потому что это может значить такое, что сам

· потом не рад будешь. Человек больше не хозяин у себя дома. Ему приходится

· жить не то в церкви, не то в священной роще друидов, хозяйскому глазу

· человека не

·

·

· Мандельштам о собеседнике 123

· на чем отдохнуть, не на чем успокоиться" (Там же. С.65-66).

· Поэтический язык -- постоянный объект внимания О.Э.

· Мандельштама. В "Заметках о поэзии" (1923) он замечает: "Поэтическую

· речь живит блуждающий, многоосмысленный корень. Множитель корня -- согласный

· звук -- показатель его живучести. Слово размножается не гласными, а

· согласными. Согласные -- семя и залог потомства языка. Пониженное языковое

· сознание -- отмирание чувства согласной" (Там же. С.69).

· Приведем еще некоторые примеры структурности мышления

· О.Э.Мандельштама. Он очень показательно в этом плане высказался о

· В.В.Розанове: "Отношение Розанова к русской литературе самое что ни

· на есть нелитературное. Литература -- явление общественное, филология --

· явление домашнее, кабинетное. Литература -- это лекция, улица; филология --

· университетский семинарий, семья. Да, именно университетский семинарий, где

· пять человек студентов, знакомых друг с другом, называющих друг друга по

· имени и отчеству, слушают своего профессора, а в окно лезут ветви знакомых

· деревьев университетского сада. филология -- это семья, потому что всякая

· семья держится на интонации и на цитате, на кавычках. Самое лениво сказанное

· слово в семье имеет свой оттенок. И бесконечная, своеобразная, чисто

· филологическая словесная нюансировка составляет фон семейной жизни. Вот

· почему тяготение Розанова к домашности, столь мощно определившее весь уклад

· его литературной деятельности, я вывожу из филологической природы его души,

· которая в неумолимом искании орешка щелкала и лущила свои слова и словечки,

· оставляя нам только шелуху. Немудрено, что Розанов оказался ненужным и

· бесплодным писателем" (Там же. С.61).

· Или из "Разговора о Данте": "Цитата не есть выписка. Цитата есть

· цикада. Неумолкаемость ей свойственна. Вцепившись в воздух, она его не

· отпускает. Эрудиция далеко не тождественна упоминательной клавиатуре,

· которая и составляет самую сущность образования. Я хочу сказать, что

· композиция складывается не в результате накопления частностей, а вследствие

· того, что одна за другой деталь отрывается от вещи, уходит от нее,

· выпархивает, отщепляется от системы, уходит в свое функциональное

· пространство, или измерение, но каждый раз в строго узаконенный строк и при

· ус-

·

·

· история до 1917 года 124

· ловии достаточно зрелой для этого и единственной ситуации" (Там

· же. С.113).

· Мы можем найти такие структурные "сколы" в его прозе:

· "Меня всегда интересовал вопрос, откуда берется у буржуа брезгливость и

· так называемая порядочность. Порядочность -- это то, что роднит буржуа с

· животным. Многие партийцы отдыхают в обществе буржуа по той же причине,

· почему взрослые нуждаются в общении с розовощекими детьми. Буржуа, конечно,

· невиннее пролетария, ближе к утробному миру, к младенцу, котенку, ангелу,

· херувиму. В России очень мало невинных буржуа, и это плохо влияет на

· пищеварение подлинных революционеров. Надо сохранить буржуазию в ее невинном

· облике, надо занять ее самодеятельными играми, баюкать на пульмановских

· рессорах, заворачивать в конверты белоснежного железнодорожного сна"

· (Мандельштам О.Э. Четвертая проза // Радуга. - 1988. - No 3. С.19).

· Л.Я.Гинзбург сохранила для нас облик О.Э Мандельштама в

· следующих словах: "Люди жертвовали делу жизнью, здоровьем, свободой,

· карьерой, имуществом. Мандельштамовское юродство -- жертва бытовым обликом

· человека. Это значит -- ни одна частица волевого напряжения не истрачена вне

· поэтической работы. Поэтическая работа так нуждается в самопринуждении

· поэта; без непрерывного самопринуждения так быстро грубеет и мельчает. Все

· ушло туда, и в быту остался чудак с нерегулированными желаниями,

· "сумасшедший" (Гинзбург А.Я. Человек за письменным столом. - Л.,

· 1989. С.144).

· В 1934 году О.Э Мандельштама арестовывают за "сталинское

· стихотворение", начинающееся чисто "коммуникативной" строкой:

· Мы живем, под собою не чуя страны,

· Наши речи за десять шагов не слышны,

· А где хватит на полразговорца,

· Там припомнят кремлевского горца.

· 2.6. В.В.РОЗАНОВ КАК СЕМИОТИК-ПРАКТИК

· В предыдущем параграфе мы видели характеристику В. В.

· Розанова, данную О.Э Мандельштамом. Одна из первых

·

·

· Розанов как семиотик-практик 125

· книг В.Б.Шкловского тоже называлась "Розанов" (См.: Шкловский

· В.Б. Розанов. -- Пг., 1921). С чем это связано?

· Василий Васильевич Розанов (1856-1919) оставался непонятым и

· непонятным при жизни. Каждый его поступок был отягощен таинственностью.

· Первая его книга -- "О понимании" (1886). Им впервые переведена на русский

· язык "Метафизика" Аристотеля.

· И О.Э.Манделъштам, и В.Б.Шкловский, оценивая

· Б.В.Розанова, говорят одно и то же. Б.В.Розанов домашний по

· сути текст выносит на уровень литературной коммуникации. "Розанов ввел в

· литературу новые кухонные темы" (Там же. С.17), -- заявляет

· В.Б.Шкловский. Он считает, что каждая эпоха имеет свой список

· разрешенных и запрещенных тем ("запрещенных за устарелостью" (Там же.

· С.9). Б.В.Розанов же впустил в литературу иные темы. Это "тема

· обыденщины, гимн частной жизни" (Там же. С.27). Такие

· минивысказывания в одной из книг В.Б.Розанов назвал "эмбрионами".

· Звучат они по случаю и без случая. Приведем некоторые примеры:

· "Русский ленивец нюхает воздух, не пахнет ли где "оппозицией". И, найдя

· таковую, немедленно пристает к ней и тогда уже окончательно успокаивается,

· найдя оправдание себе в мире, найдя смысл свой, найдя, в сущности, себе

· "Царство Небесное". Как же в России не быть оппозиции, если она таким

· образом всех успокаивает и разрешает тысячи и миллионы личных проблем"

· (Розанов В.Б. Опавшие листья // Розанов В.В. Сочинения: В 2-х т. --

· М., 1990. -- Т.2. С.354).

· "Волновали и притягивали, скорее же очаровывали -- груди и беременный

· живот. Я постоянно хотел видеть весь мир беременным" (Там же. С.355).

· Мы видим, что, наряду с принятыми для литературной коммуникации

· текстами, В.В.Розанов предложил непринятый в этом канале тип текста.

· Причем эти отрывки постоянно снабжаются дополнительными отсылками типа "За

· нумизматикой", "На транспаранте", "На извозчике". Они раскрывают контекст

· написания данных минитекстов. О первом сам В.В.Розанов писал, что при

· занятых глазах нумизматика оставляет голову работающей и в этот момент он

· записывает много новых идей. "На транспаранте" -- значит на обороте одной из

· статей, над которой в данный момент работается. И т.д.

·

·

· история до 1917 года 126

·

· Читатель занимает при этом не самое главное место в подобной

· коммуникации:

· "Ну, читатель, не церемонюсь я с тобой, -- можешь и ты не церемониться

· со мной:

· -- К черту...

· -- К черту!" (Розанов В.В. Уединенное // Розанов В.В. Сочинения.

· - М., 1990. С.26).

· Или: "А для чего иметь друга читателя"? Пишу ли я "для читателя"? Нет,

· пишешь для себя.

· -- Зачем же печатаете?

· -- Деньги дают.

· Субъективное совпало с внешним обстоятельством.

· Так происходит литература. И только" (Там же. С.78).

· Тип письма, который избрал В.В.Розанов, допускает лишь краткие

· формы. Поэтому мы можем привести только подобные высказывания для

· иллюстрации интересующих нас проблем семиотики и коммуникации.

· "Совершенство формы есть преимущество падающих эпох. Когда народ

· умирает -- он оставляет одни формы: это -- скелет его духа, его творчества,

· его движений внутренних и внешних. Республика, монархия -- разве это не

· формы? Трагедия, эпос, "шестистопный ямб" -- разве не формы? Не формы --

· Парфенон, как и девятая симфония? И, наконец, метафизика Платона или Гегеля?

· И вот почему, еще раз: когда народ оканчивает свое существование --

· формальная сторона всех им создаваемых вещей приближается к своему

· завершению" (Розанов В.В. Эмбрионы // Розанов В.В. Религия.

· Философия. Культура. -- М., 1992. С.225).

· "Вся тайна православия -- в молитве, и тайна быть православным

· заключается в умении молиться" (Там же. С.230).

· "Самая опасная сторона в христианстве XIX века -- это то, что оно

· начинает быть риторическим. Это заметно даже в стиле, даже у третьестепенных

· писателей. Нет апостолов -- есть "галилейские рыбаки"; нет Иисуса Христа --

· есть "Божественный Учитель" (Там же. С.231).

· "Есть люди с великими темами, но без слов; и есть люди с

· богатыми словами, но которые родились без темы" (Розанов В.В.

· Новые эмбрионы // Розанов В.В. Религия. Философия. Культура. С.233).

· "Первый из людей и ангелов я увидел границу его. А увидеть грани,

· границы -- значит увидеть небожественность. Первый я увидел его

· небожественность. И не сошел с ума.

·

·

· Розанов как семиотик-практик 127

·

· Как я не сошел с ума? А может быть, я и сошел с ума" (Розанов

· В.В. Перед Сахарной // Розанов В.В.Религия. Философия. Культура. С.329).

· "Мне и одному хорошо, и со всеми. Я и не одиночка и не общественник. Но

· когда я один -- я полный, а когда со всеми -- не полный. Одному мне все-таки

· лучше" (Розанов В.В. Уединенное // Розанов В.В. Сочинения. С.56).

· "Всякое движение души у меня сопровождается выговариванием. И

· всякое выговаривание я хочу непременно записать. Это -- инстинкт. Не

· из такого ли инстинкта родилась литература (письменная)? Потому что о печати

· не приходит мысль; и следовательно Гутенберг пришел совсем потом. У нас

· литература так слилась с печатью, что мы совсем забываем, что она

· была до печати и, в сущности, вовсе не для опубликования. Литература

· родилась "про себя" (молча) и для себя; и уже потом стала печататься. Но это

· -- одна техника" (Там же. С. 54).

· "В основании мира было две философии: философия человека, которому

· почему-то хочется кого-то выпороть; и философия выпоротого человека. Наша

· русская вся -- философия выпоротого человека" (Там же. С.58).

· "Душа православия -- в даре молитвы. Тело его -- обряды, культ. Но кто

· подумал бы, что кроме обрядов в нем нет ничего (Гарнак, дерптец-берлинец) --

· тот все-таки при всяческом уме не понял бы в нем ничего" (Там

· же. С.82).

· "Сущность молитвы заключается в признании глубокого своего

· бессилия, глубокой ограниченности. Молитва -- где "я не могу"; где "я

· могу" -- нет молитвы" (Розанов В.В. Опавшие листья // Розанов В.В.

· Сочинения: В 2-х т. -- Т.2. С.277).

· "Я пришел в мир, чтобы видеть, а не совершить" (Там

· же. С.279).

· В.В.Розанов создал свою форму письма, вкладывая в нее все

· необходимые ему мысли. Она оказалась достаточно новой, и достаточно новым

· был взгляд В.Б.Шкловского, раскрывшего этот тип письма как прием.

· Одновременно В.В.Розанов выступает для русского общества того времени

· в функции З.Фрейда (я подчеркиваю только функциональную близость,

· подразумевая под ней вынесение на уровень общественного обсуждения проблем

· пола). Книги этого рода у него сначала печатаются, затем изымаются, а то и

· не печатаются вовсе, запрещаемые цензурой. Как человек, меняющий список раз-

·

·

· история до 1917 года 128

· решенных/запрещенных тем, В.В.Розанов естественным образом вышел

· на проблемы пола. Только связал он их с весьма значимой для русского

· общества темой -- темой религии. Вот эта связь вдвойне болезненно была

· воспринята его читателями.

· 2.7. М.О.ГЕРШЕНЗОН О ДУАЛИСТИЧЕСКИХ СТРУКТУРАХ

· Михаил Осипович Гершензон (1869-1925) был скорее историком

· общественной мысли России, чем историком литературы. И в этой области он

· избирал фигуры достаточно противоречивые, а не просто неординарные.

· Бросается в глаза то, что его основные герои как бы уходят из России, то ли

· во внутреннюю эмиграцию, как П. Я.Чаадаев, то ли во внешнюю, как