Фигуры замещения

Фигуры замещения можно разделить на два типа: фигуры количества (гипербола, мейозис, литота) и фигуры качества (сравнение, метонимия, синекдоха, перифраз, эвфемизм метафора, антономазия, персонификация, аллегория, ирония).

К фигурам количества относятся приемы, образованные на основе выражения сопоставления двух разнородных предметов (явлений) или их свойств с общим для них признаком. При этом общий признак объективно характеризует один из сопоставляемых предметов. Если этот признак приписывается предмету в большей степени, возникает выразительное средство – гипербола, если в значительно меньшей – мейозис, разновидностью последнего является литота.

Гипербола (die Hyperbel) – это стилистический прием выражения преднамеренного увеличения свойств предмета или явления, нередко в такой степени, в какой они реально ими не обладают; такое преувеличение повышает эмфатичность высказывания. Гипербола может носить узуальный характер, напр.: todmüde, splitternackt, eine Ewigkeit warten, es regnet in Strömen. Наряду с широким использованием этого выразительного средства в художественной литературе и в фольклоре гипербола применяется также в рекламных текстах, где она создается с помощью традиционных суперлативов: blitzneu, brandneu, extrafein или усилительных слов-приставок: Ultra-, Super-, Extra-, Wunder-, Alt-, Doppel-, Traum-, Welt- и т. п. Клишированные приемы со значением преувеличения качественного признака используются в официальных документах с разными оттенками выразительности (подобострастие, уничижительность, учтивость и др.), напр.: zu tiefst berührt, vollstes Verständnis, möglichst bald, allerbeste Ware. В эстетическом контексте шкала использования гипербол для создания общей выразительности имеет диапазон от иронии до патетики.

Мейозиc (die Meiose) является стилистическим приемом преднамеренно-чрезмерного преуменьшения свойств изображаемого предмета или явления, напр.: in letzter Sekunde kommen, er ist Dreikäsehoch (ugs. scherzh.). Сферой применения этого приема является также художественная литература, произведения фольклора, бытовая речь.

Литота (die Litotes) как структурная разновидность мейозиса представляет собою стилистический прием качественной редукции − выражения «умаления» качественного признака посредством его отрицания − полного или частичного. В структуру этой фигуры вводится отрицание nicht, напр.: es ist nicht ganz verständlich, er macht für mich nicht wenig, du hast es nur nicht in vollem Maße geschafft; возможно двойное отрицание: das ist nicht unmöglich, nicht ohne Reiz.

Выразительные возможности этого приема состоят в том, что категоричность высказывания снижается, практически снимается. Например, высказывание Ich fürchte nicht wenig означает, что говорящий испытывает значительные опасения, но не использует для этого языковые средства, непосредственно и прямо указывающие на высокую спепень опасения sehr, viel, in hohem Maße, предпочитая обратиться к отрицанию противоположного значения nicht wenig.

Таким образом, суждение высказывается осторожно, намеренно сдержанно, при этом возможен иронический поддекст, а также различные нюансы сниженной оценки.

К фигурам качества относятся стилистические приемы опосредованной языковой образности, известные со времен античной риторики под названием «тропы». Как правило, число тропов по-разному определяется и классифицируется в различных исследованиях. За основу классификации тропов принимается характер ассоциации, обусловливающий замещение свойств и признаков явлений действительности, а также техника переноса. По характеру ассоциации можно выделить следующие группы тропов: по сходству (метафора, сравнение), по связи и тождеству (метонимия) и по контрасту (оппозиция, ирония).

Техника «переносов» базируется на таком фундаментальном свойстве языка, как полисемия. Собственно природа риторических фигур заключается в использовании полисемантичности слова и выражения. К фигурам, выражающим замещение качества по сходству, относятся сравнения, метафоры и разновидности последних, которые реализуют такой вид вторичной номинации, как перенос значения на основе сходства объекта номинации с тем объектом, название которого переносится на объект номинации.

Сравнения занимают промежуточное положение в этой группе тропов: изобразительно-выразительный образ в этом приеме возникает на основе переноса прямого значения слова из одной смысловой сферы на слово, обозначающее предмет или лицо из другой предметно-смысловой сферы. Связь двух слов осуществляется на базе «третьего члена» (tertium comparationis), в котором содержится общее свойство двух сопоставляемых величин, формально связанных в новую целостность с помощью сравнительных союзов wie, als, als ob, а также глаголов сравнительной семантики gleichen, ähneln.

Ich möchte einer werden, so wie die, / Die durch die Nacht mit wilden Pferden fahren... (P.M. Rilke. Der Knabe.);

Ihm ist, als ob es tausend Stäbe gäbe... (Р.М. Rilke. Der Panther).

Сравнение может быть развернуто в самостоятельные литературные жанры аналогию (das Gleichnis) и притчу (die Parabel).

Метафора (die Metapher) (от греч. – «перенос») представляет собою «троп»или механизм речи, состоящий в употреблении слова, обозначающего некоторый класс предметов, явлений и т. п., для характеризации или наименования объекта, входящего в другой класс, либо наименования другого класса объектов, аналогичного данному в каком-либо отношении.

В образовании и соответственно анализе метафоры участвуют четыре компонента: основной и вспомогательный субъекты метафоры, к которым применяются парные термины (буквальная рамка и метафорический фокус, тема и «контейнер», референт и коррелят), и соотносимые свойства каждого объекта или класса объектов. Эти компоненты не полностью представлены в структуре метафоры, в частности остаются необозначенными свойства основного субъекта метафоры, составляющие ее семантику. Вследствие этого метафора допускает разные толкования. Когда говорят «Собакевич был настоящий медведь», то имя «медведь», сохраняя отнесенность к классу медведей, характеризует индивида, входящего в другой естественный род. Сходство Собакевича с медведем охватывает диффузный комплекс признаков (косолапость, крепость, цвет сюртука и т. д.), создающих образ индивида. Значение метафоры формируется признаками именуемого класса объектов (или их аналогами), совместимыми с субъектом метафоры.

В метафорическом переносе как стилистическом приеме важна не реальность соотнесенных элементов, а процесс актуализации третьего, неявного значения, возникающего на пересечении двух явно выраженных значений. В отличие от приема сравнения при актуализации значения посредством метафорической номинации tertium comparationis скрыт, напр.:

„Blumenkörbe dufteten in voller Pracht auf dem Tische, und der Wein schlich zwischen den Schüsseln und Blumen umher, schüttelte seine goldenen Flügel und stellte bunte Tapeten zwischen die Welt und die Gäste.“ (Novalis, цит. по: Reiners, 175, 264)

Символичность есть сопоставление выражений двух рядов явлений: зримого – незримого, единство которых нельзя выявить из прямой последовательности слов. Символичность порождает осмысление непредметных состояний через предметно-пластические. Принцип, лежащий в основании тропов «выбор – замена», направлен на целостное значение. Два сопоставляемых члена в метафоре теряют свое индивидуальное значение и становятся элементами третьего – новой целостности.

В метафоре как нельзя лучше пересечение конкретного и абстрактного создает семантическую фактуру, пригодную не только для риторической, но и эстетической выразительности. Сама символичность фактуры являет собой потенциальную приподнятость. Существуют различные подвиды метафор как структурные, так и содержательные, начиная от простейших структур, типа «генитивных метафор» (сочетание существительного в именительном падеже с существительным в родительном), напр.: Zelt des Himmels, адъективных метафор типа: ein süßer Ton, ein dunkler Klang, метафор-предложений: Die Schule des Lebens kann man nicht schwänzen и кончая целыми метафоризированными фрагментами текста.

Персонификация (die Personifizierung) является разновидностью метафоры. Суть персонификации состоит в выражении переноса черт и характеристики живого существа (и прежде всего человека) на неодушевленный предмет. Персонификация как средство образности встречается не только в художественной, фольклорной и поэтической речи, но и в бытовом языке, напр., в художественной речи: der Himmel lacht – der lachende Himmel – das Lachen des Himmels, в бытовой речи: der Baum ächst, die Tür quitscht, der Schuß bellt, der blinde Zufall, die Liebe siegt и т. п.

Синестезия (die Synästhesie) – сочетание в одном слове или словосочетании обозначений двух различных чувств, из которых одно наименование приобретает абстрактное значение, напр.: schreiendes Rot, kalte Farben, „golden wenn die Töne nieder...”. В общем арсенале стилевых выразительных средств персонификация и синестезия в художественной литературе выполняют функцию словесной живописи.

Аллегория (die Allegorie) является разновидностью метафорического выражения, разновидностью персонификации, под которой понимается стилистический прием придания образности абстрактным представлениям (добродетелям, временам года, понятиям, страданиям и т.д.). Общеизвестны такие примеры, как: der Frühling – Jüngling, der Tod – Sensenmann, die Gerechtigkeit – Frau mit verbundenen Augen. Близок к аллегории символ (das Symbol), в котором за конкретным содержанием просвечивает общий смысл. Например, символом выступает спасательный круг в репортаже Э.Э. Киша «Спасательный круг на мостике» („Rettungsring an einer kleinen Brücke"), в котором описывается убийство Р. Люксембург и К. Либкнехта. Жертвы были сброшены с мостика, на котором висел спасательный круг как символ гуманизма.

Разновидностью этого вида метафор являются шифры (die Chiffre), образования, содержащие нереальные, трудно распознаваемые образы, если нет контекста или соответствующих пояснений в тексте. Они являются излюбленными выразительными приемами в литературе романтизма, (Новалиса, Тракля и др.), символизма и экспрессионизма, напр.:

Der Bernhardiner Robert Wolfgang Schnell geht durch die Nacht im Kneipenschritt, / ein Mond, der aus den Wolken tritt, / blickt ihm mit kugelrunden Augen ins Gebell (G.B. Fuchs. Der Bernhardiner RWS).

Антономазия (die Antonomasie), или переименование – своеобразная разновидность метафорического переноса. Различают два вида антономазии: 1) использование имени собственного в значении нарицательного существительного (Дон Жуан, Отелло, Ромео и т. д.); 2) использование нарицательных существительных, прилагательных или их частей и комбинаций в функции имени собственного. И в том и другом случае переименование основывается на схожести двух лиц – реальном или мнимом.

Особый интерес как средство сатирического изображения представляет антономазия второго типа, известная под названием «говорящие имена» (sprechende Namen), ср., напр., систему «говорящих имен» в романе Г. Манна «Верноподданный»: Heßling, Daimchen, Notgroschen, Netzig (город), „Lokalanzeiger” (название газеты) и т. д.

К этой группе стилистических приемов относятся различные способы метафорической (метонимической) характеристики политических взглядов: die Roten, die Linken; er ist rot, links, schwarz, braun eingestellt. Слово schwarz используется для характеристики чего-либо недозволенного, тайного: schwarzfahren, schwarzschlachten, schwarzer Markt.

Метонимия (die Metonymie) как прием вторичной знаковой номинации основывается на реальной связи объекта номинации с тем объектом, название которого переносится на объект номинации. Стилистическая метонимия характеризуется образной связью между двумя объектами, образным переносом. Метонимический перенос устанавливает связь между названиями:

– материала и предмета (Er stieß ihm das Eisen = Dolch ins Herz);

– автора и произведения ( Zeppelin вместо Luftschiff);

– лица и его занятия (Feldherr für die Truppe = Cäsar zog an den Rhein);

– предметом и абстрактной сущностью (schmutziger Lorbeer= zweifelhafter Ruhm) и др.

Специально выделяется большая по объему метонимическая группа синекдоха (die Synekdoche), устанавливающая связь переноса между частью и целым (pars pro toto) и целым и частью (toto pro pars), напр.: kein Hund kann davon leben = kein Lebewesen; ich rühre keinen Finger dafür = leiste keine Arbeit dafür; alle Sterblichen = alle Menschen и т. д.

В метонимическую группу можно включить и такое иносказание как эвфемизм (der Euphemismus), это перифраз (т. е. иное наименование) со специальным заданием: смягчить воздействие при назывании какого-либо неприятного качества. Эвфемизмы широко используются в бытовом языке (напр., для смягчения сообщения о смерти, болезни, неудачах), в политической и, особенно, в дипломатической сфере для выражения вежливости, деликатности, уклончивости ответов, для всевозможных языковых манипуляций с целью затушевывания истины, напр., в фашистской Германии Massenmorde именовались как Sonderbehandlung; Zwangsdeportierte как Fremdarbeiter, вместо Niederlagen употреблялось Belastungen.

Метонимические стилистические приемы содержат также большой изобразительно-выразительный потенциал, придавая наименованиям наглядность или ненаглядность и, тем самым, усиливая коннотативную сторону обозначения, они могут нести разнообразные тонально-выразительные качества: небрежность, ироничность, шутливость тона, хитрость и хитроватость звучания, лукавство и т. д. Обертоны или тоны благодаря метонимическим приемам в целостном высказывания могут быть самые неожиданные.

Ирония (die Ironie) – вторичное обозначение, осуществляемое по принципу замещения, но в отличие от метафоры и метонимии не на основе сходства, а на основе противоположности. Следует различать иронию как эстетическую категорию и иронию как языковую категорию. Последнюю Э.Г. Ризель обозначила как «иронию в узком смысле слова» (die Ironie im engeren Sinne des Wortes) (Riesel, Schendels, 179).

Аристотель дал следующее определение иронии: «Это такой вид смешного, когда мы говорим иначе, чем чувствуем». (В быту это звучит как: «говорю одно, думаю другое»). Ирония как перенос значения носит ярко выраженный оценочный характер и означает употребление слова или предложения, обычно содержащих положительную оценку, для выражения оценки отрицательной. Формальным средством выражения языковой иронии является только интонация и контекст: Da hast du dich wirklich überboten «ты действительно постарался (перестарался)» – может звучать как ироническое замечание по отношению к нерадивому человеку.