Средневековая философия 4 страница

Его главное произведение «Великий комментарий к сентенциям Петра Ломбардского». В целом развитие теории Дунса Скота совершалось также в процессе живого общения – чтения лекций, комментирования первоисточников, участия в диспутах.

Дунс Скот хотел разделить теологию и философию, и выступал с критикой взглядов Фомы Аквинского. Теологию Скот считал не теоретической, а «технической», или практической дисциплиной, призванной содействовать спасению человеческих душ. Скот полагал теоретически недоказуемыми не только тезисы о «святой троице», «воплощении Христа», но и само бытие и атрибуты бога, а также тезисы о бессмертии души и загробной жизни.

По его мнению, нет рационально обоснованной, то есть, философской религиозной системы. Тайны религии доступны только вере, где царица – догматика. При этом вера опирается не на разум и познание, а на свободу воли и настроение. Бог, по мнению Дунса Скота, не столько является предметом разума, сколько предметом нашей воли и стремления, то есть, любви. Да так оно и есть: если бога не любить, если в него не верить, на него не надеяться, религия теряет смысл.

Тезис о свободе воли и бога, и человека – один из центральных в учении Дунса Скота. Воля бога не определяется целью, поскольку она выше разума. Она может создать весь мир, а может не создавать ничего. Нечто стало добром, потому что этого пожелал бог. Абсолютный и необоснованный божественный произвол Дунса Скота делает невозможной рациональную теологию.

Бог по своему произволу творит мир, состоящий из уникальных вещей и явлений. Акт творения всегда свободен и случаен, не может вытекать из интеллекта, из универсалий, то есть, из общего правила. В то же время сотворенное и богом, и человеком не может противоречить разуму, поскольку универсалии (идеи) вещей заранее существуют в уме бога. Следовательно, знание является условием творческой воли, оно обеспечивает возможность выбора, а воля выбирает варианты творения из совместимых возможностей.

Разведение ума и воли в учении Дунса Скота явилось решающим аргу­ментом для противопоставления философии и теологии, что было равно­ценно противопоставлению научно-теоретического и нравственно-практиче­ского отношения к миру[90].

Философия не подчиняется догматам теологии, а опирается на свои собственные принципы. Главной целью философии является рациональное постижение бытия – абсолюта, в который включается всё существующее, в том числе и бог, то есть объектом философии является познание бога, но только как первопричины единичных вещей предметного мира. При этом нашему интеллекту недоступно созерцание бытия (бога) как такового, мы воспринимаем только мир единичных вещей.

Единичные вещи случайны, они могут существовать или не существовать, к тому же, они производны, так как для их существования требуется причина. Бесконечное бытие (бог и материя) необходимо, оно не может не существовать, оно беспричинно, и служит первопричиной существования единичных вещей.

Единичные вещи существуют реально; универсалии тоже существуют, и в реальном бытии, и в божественном уме. Универсалии есть «природы», которые сами по себе не являются ни общими, ни единичными, а предшествуют существованию и общего, и единичного. Если бы, например, природа лошади была единичной, то существовала бы только одна лошадь; если бы она была универсальной, не существовало бы отдельных лошадей, так как из общего нельзя вывести единичное, и, наоборот, из единичного – общее.

И универсалии и материя, взятые сами по себе, являются только потенциальным бытием, в то время как единичные вещи есть актуальное (действительное) бытие. Поскольку всякая единичная вещь отлична от всякой другой единичной вещи, она есть последняя спецификация «универсального», которую уже нельзя уточнять дальше, и которая в подлинном смысле неделима. Индивидуальность вещи не может быть выведена как каждый раз различная сумма общих свойств, ее вообще нельзя описать, а можно только зафиксировать как «это», указав пальцем. Дунс Скот употребляет по отношению к единичной вещи простой и понятный термин «этость», произведенный от слова «это». Все остальное для него гораздо менее определенно и понятно. По отношению к универсалиям, то есть к сущностям, Дунс Скот применяет термин «чтойность», от слова «что». Единичные вещи, по его мнению, существуют, благодаря добавлению к сущности, индивидуального признака, превращающего ее в «эту» вещь, непохожую ни на какую другую.

Ограждая область знания от теологии, ориентируя познание на эмпирическую достоверность, Дунс Скот формулирует передовую для своего времени методологическую установку: эмансипацию личности от бога, по крайней мере, в одном качестве – в качестве субъекта познания. При этом и в области познания эмансипация человека была неполной, поскольку воля бога указывает уму, что именно надо познавать. Другими словами, выбирая объект познания, посоветуйся с богом. Только бог обладает безусловной ценностью. Всё прочее обретает ценность только через соотнесенность с ним.

В гносеологии Дунса Скота разделены интуитивное и абстрактное познание.

Интуитивное познание есть непосредственное познание актуально наличного, реально существующего и присутствующего объекта, оно направлено на единичные вещи («этость») и охватывает сферу настоящего.

Абстрактное познание предполагает отвлечение от наличия или отсутствия, от существования или несуществования познаваемой вещи, и при посредстве умопостигаемого представления о ней позволяет формально выделить ее «общую природу», оно направлено на сущность вещей («чтойность») и охватывает сферу будущего (возможного) или прошлого (необходимого).

Единственный род бытия, доступный интуитивному, непосредственному познанию, есть чувственное бытие отдельных вещей. Отсюда высокая оценка в философии Дунса Скота роли чувственного опыта в познании, что сближает его с материалистами. Именно Дунс Скот одним из первых в Европе сказал, что материя не есть ничто, но что она есть необходимое внешнее выражение самой же формы.

Специфическая черта гносеологии Дунса Скота – стремление его к точной логико-гносеологической аргументации. Например, он различал понятия абстрактные и конкретные, разрабатывал понятие «интенции» как направленности сознания на познаваемый объект или на само познание.

А.Ф.Лосев, причисляя Дунса Скота к деятелям Проторенессанса, писал: «Вот уж если кто является ниспровергателем традиционного в Европе мне­ния, что в средние века философия была служанкой богословия, так это именно Дунс Скот. Он прямо так и утверждает, что богословие как учение о вере есть одно, а философия как учение о разуме есть совсем другое, ни в ка­кой мере не зависящее от богословия. Истины откровения могут дополнять деятельность разума, но от этого он нисколько не теряет своей свободы. Да­лее никто в XIII в. не расценивал так глубоко материю, как Дунс Скот. Мате­риально для него почти все, что сотворено, включая души и духов».[91]

Карл Маркс (1818-1883) считал философию Дунса Скота первым выражением материализма. Он писал: «Материализм, прирожденный сын Великобритании. Уже ее схоластик Дунс Скот спрашивал себя: «не способна ли материя мыслить?» Чтобы сделать возможным такое чудо, он прибегал к всемогуществу божьему, т.е., он заставлял самое теологию проповедовать материализм. Крометого, онбыл номиналистом. Номинализм был одним из главных элементов у английских материалистов и вообще является первым выражением материализма»[92].

Важнейшие особенности учения Дунса Скота:

отказ признать теологию за научную дисциплину;

идея эмансипации науки и её автономности;

идея свободы воли бога и человека, то есть, своеобразный волюнтаризм и индетерминизм, противостоящий детерминизму и интеллектуализму Фомы Аквинского;

специфический сложный номинализм как первое выражение материализма;

сочетание широких научных взглядов, не чуждых скептицизма, с твердостью догматичного моралиста-теолога.

Деятельность Дунса Скота в итоге стимулировала постепенное снижение «ответственности» философии перед теологией, что сопровождалось ослаблением внимания к библейским и патристическим текстам, сеяло опасное свободомыслие и угрожало традиционным устоям.

Заключительной фигурой схоластики был «непобедимый доктор» Уильям Оккам. Он родился между 1290 и 1300 годами (точная дата не установлена) в деревне Оккам в графстве Сёррей к югу от Лондона, получил образование в Оксфордском университете, где был сначала учеником, а позднее соперником Дунса Скота. В Оксфорде доминировали оппозиционные францисканцы и были сильны под влиянием арабской философии математические и естественнонаучные идеи. Оккам вступил в монашеский францисканский орден миноритов «Серых братьев» и примкнул к его радикальному крылу, но в отличие от миноритов, Оккам чужд мистике и апокалиптике, он опирается на разум, опыт и строгую логическую аргументацию.

Он оказался втянутым в конфликт францисканского ордена с папой Иоанном XXII из-за вопроса об идеале бедности. Папа был сторонником принятия принципа открытого собственничества. В 1324 году началось преследование Оккама; он был схвачен и несколько лет содержался в Авиньоне (тогдашней резиденции пап) в ожидании суда. В 1325 году комиссия из 6 теологов осудила статьи Оккама как еретические. В начале 1328 года Оккам подписал протест против постановлений папы Иоанна XXII, а в ночь на 24 мая того же года он бежал из папской тюрьмы. 6 июня 1328 года его отлучили от церкви. Оккам присоединился к императору Людвигу Баварскому в его борьбе против папства, заявив императору при встрече: «Защищай меня мечом, я буду защищать тебя пером».

Оккам поселился в Мюнхене под защитой императора Людвига Баварского в монастыре францисканцев. Он вел активную публицистическую деятельность, боролся против господства церкви над государством, за строгое разграничение сфер их юрисдикции, за интересы малоимущих слоев населения. Начиная с 1330 года, он написал ряд памфлетов и политических трактатов, которые имели живой отклик. Например, Альбрехт Австрийский под влиянием чтения «Диалога» Оккама запретил в своих владениях опубликование папской буллы, направленной против Людвига Баварского. В 1338 году его покровитель Людвиг Баварский умер. Уильям Оккам умер в 1349 или 1350 году в Мюнхене от чумы, опустошавшей в то время Европу[93].

Номинализм Оккама опирается на учение об интенциональной предметности нашего сознания и нашего мышления. Тезис «универсалии суть имена» не означает простое отрицание универсалий, а отрицание их смутной, беспорядочной данности в нашем сознании.

Бог, по мнению Оккама, творит не «универсальное», а «индивидуальное», и мы воспринимаем лишь единичные вещи. Но это еще только начало познания, которое в сущности даже и не есть познание; настоящее познание начинается с представления о вещи. Однако и представление о вещи есть только первая интенция – знак, вторая интенция – слово, обозначающее эту вещь, знак знака вещи.

В слове присутствует не только отражение вещи, но и его переработка, понимание, интерпретация. Это не означает, что употребляемые нами слова и имена всегда только субъективны и ни к чему объективному не относятся. Например, применение математической обработки к астрономическим наблюдениям тоже не субъективно, и приводит к упорядочению наших первичных знаний.

И в самом боге тоже имеется какая-то абсолютная интенциональность, объединяющая все возможные единичности в одну универсальность – божью волю. В человеке – то же самое, поскольку главная его деятельность, даже при построении теоретических идей, – это именно воля, восходящая, в конце концов, к богу и божьей воле.

Учение Оккама об интенциональности послужило освобождению искусства от его церковности, а, следовательно, от религии. Искусство стало предметом незаинтересованного любования, а не предметом молитвенного настроения и не орудием спасения души. Икона стала портретом, а изображение священных событий театральным зрелищем.

Оккам сделал релятивистские выводы из тезиса о свободной, ничем не ограниченной воле творца: бог воплотился в человека, но, нет никакого противоречия в допущении, что он мог бы воплотиться в камень, дерево или ослицу. Этим дерзким утверждением он подчеркивает, что к теологии нельзя подходить с научными критериями, поскольку это может привести к опасным умозаключениям. Бог в своих действиях или бездействии не скован никакими законами, правилами, он не руководствуется ничем, кроме собственной воли, произвола, каприза, прихоти. Но поскольку воля бога есть основа нравственных истин Библии, то они по божьей воле могут быть изменены в любое время и в любом направлении. Например, первая заповедь – любовь к богу, предписана самим богом, но он может предписать и ненависть к себе, поскольку он в своем волюнтаризме не связан никакими правилами, тем более заповедями, которые он сам же и сформулировал. Антифеодальный, антицерковный социально-нравственный подтекст такой позиции совершенно несомненен[94].

Непобедимый доктор Оккам сформулировал «принцип бережливости», который вошел в историю философии под названием «бритва Оккама». Он «срезает» этой «бритвой» лишние термины, или «сущности» из теории познания и логики: «Сущностей не следует умножать без необходимости», или «Бесполезно делать посредством многого то, что можно сделать посредством малого».

Его творческая и политическая деятельность знаменует собой окончательное размеже­вание веры и разума, обоснование невозможности философско-теологиче­ского синтеза, закладывание основ эмпирических методов познания.

Культурно-историческая роль номинализма XIV века заключалась в его оппозиционности официальному богословию, которое, следуя Фоме, неизменно стояло на позициях реализма. Хотя в XIII-XIV веках твердыня средневековой догмы оставалась принципиально абсолютной, материальная индивидуалистическая и рационалистическая тенденция в трудах великих схоластов-номиналистов уже предвещала о наступлении небывало новой эпохи – эпохи Ренессанса.

Вопросы для самоконтроля

1. Социально-экономические условия перехода к средневековью.

2. Теоретические источники средневекового философствования.

3. Особенности средневекового философствования.

4. Почему средневековые философы боролись против античности?

5. В чем была историческая миссия периода патристики?

6. Сущность спора об универсалиях. Чем отличаются взгляды номи­нали­стов от взглядов реалистов?

7. Почему Августин Блаженный является одним из отцов церкви? За что он преследовал монаха Пелагия? Что такое благо­дать?

8. Что такое схоластика?

9. В чем суть схоластического метода мышления?

10. Назовите ранних схоластов. В чем их заслуги?

11. Каковы на Ваш взгляд причины трагической судьбы Пьера Абеляра?

12. Каким образом Фома Аквинский обосновал гармонию веры и разума?

13. Назовите философов – монахов францисканского ордена.

14. В чем заключается историческое значение научных поисков и открытий Роджера Бэкона?

15. Назовите особенности философии Дунса Скота.

16. Что такое «бритва Оккама»?

Рекомендуемая литература

1. Гриненко Г.В. История философии. Учебник. 2-е изд. – М. Юрайт, 2007.

2. Грядовой Д.И. История философии. Учебник. Древний мир. Антич­ность. кн. 1. – М., Юнити, 2009.

3. Грядовой Д.И. История философии. Учебник. Средние века. Возрожде­ние. Новое время. кн. 2. – М., Юнити, 2009.

4. Спиркин А.Г. Философия. – М. Гардарики, 2008.

5. Философия. Учебник. Под ред. проф. В.Н. Лавриненко, проф. В.П. Ратни­кова. 2-е изд. – М., Юнити, 2007.

Дополнительная литература

6. Августин Аврелий. Петр Абе­ляр. История моих бедствий. – М., Республика, 1992.

7. Виндельбанд В. История философии. – Киев, 1997.

8. Гарнцев М.А. Проблема самосознания в западноевропейской философии. – М., МГУ, 1987.

9. Гусейнов А.А., Иррлиц Г. Краткая история этики. – М., «Мысль», 1987.

10. Жильсон Э. Разум и Откровение в Средние Века // В кн.: Богословие в культуре Средневековья. – Киев, 1992.

11. История философии: Запад – Россия – Восток. Книга первая: филосо­фия древности и средневековья // Под редакцией Н.В. Мотрошиловой. – М., «Греко-латинский кабинет» Ю.А. Шичалина, 1995,

12. Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. – М., «Мысль», 1978.

13. Майоров Г.Г. Формирование средневековой философии. – М., «Мысль», 1979.

14. Молитвослов. – Издательский отдел Московского Патриархата, 1994.

15. Рассел Б. История западной философии в двух томах. – М., «Миф», 1993, т. I.

16. Трахтенберг О.В. Очерки истории западноевропейской средневековой философии. – М., МГУ, 1957.

17. Философия в вопросах и ответах. // Под ред. проф. А.П. Алексеева и доц. Л.Е. Яковлевой. – М., «Проспект», 2003.