Состояние отечественной историографии истории философии 29 страница

Итак, концепция ясна: усматривая цель историко-философского исследования в историческом обосновании современной философской теории, Богданов видит в «проблемно-категориальной» форме историко-философского исследования его предпочтительный «уровень». Выраженное автором предпочтение по отношению к одной из возможных форм историко-философского исследования и некоторая абсолютизация проблемного изложения истории философии вызвали вскоре возражения со стороны П.В. Копнина, который был склонен скорее согласиться с идеей З.А. Каменского о двух (а не об одной) главных формах обобщающего историко-философского исследования как способах решения тех трудностей, которые обнаружились в процессе подготовки шеститомной «Истории философии» и среди которых выделялась проблема двунаправленности исследования мирового историко-философского процесса.

Соглашаясь с важностью той формы историко-философского исследования, которую Богданов признавал ведущей, Копнин отмечал, что ее использование еще не позволит решить главную задачу — «дать логику развития... философии в целом»¹¹ и тем более преодолеть недостатки шеститомной «Истории философии», которые состоят в том, что там не выявлены ни эта логика, ни полнота развития философской мысли, ни его конкретность. Копнин был более склонен согласиться с идеей разделения историко-философских исследований на две основные обобщающие формы. «Своеобразным решением этих трудностей, — писал он, — является предложение З.А. Каменского выделить сообразно двум различным целям “две формы обобщающего историко-философского исследования: всемирно-историческую и национальную”. Первая имеет целью выяснение отношения истории философии всего человечества к современной теории философии. Вторая — отношение философии к жизни данного народа..». Копнин считал, что «в принципе такое разграничение представляется весьма необходимым и целесообразным»¹².

Необходимо подчеркнуть, что автор обращал внимание на важность подобного различения для практического изучения истории философии, «для преодоления недостатков, имеющихся в историко-философских исследованиях», на то, что каждый из этих двух «аспектов историко-философского исследования» имеет не только свои цели, но и свои средства, т. е. методы, операции. «Нужно, — писал он, — чтобы каждый народ на основе научной методологии изучал свою духовную историю и тем самым вносил свой вклад в создание действительно всемирной истории философии». Копнин был озабочен вопросом о возможности совмещения этих двух аспектов в тексте одного исследования¹³.

Идея разделения историко-философского исследования на эти два вида была поддержана и другими авторами, хотя ее связь с проблемой стоящих перед ними целей, как представляется, не была воспринята или же этой связи, во всяком случае в этих работах, не было придано надлежащего значения. Т. Ойзерман подчеркнул идею многообразия форм историко-философского исследования и обозначил две упомянутые формы наряду с другими. Он писал о том, что «историко-философские исследования весьма разнообразны по своим жанрам. Существуют работы, посвященные развитию философской мысли отдельных народов, имеются исследования развития философии во всемирно-историческом масштабе», а также и другие «жанры»¹⁴. В целом идею двух форм поддержал М. Яковлев¹⁵.

Детальнее рассмотрел эту проблему, обратив особое внимание на историко-философское страноведение, А.Г. Мысливченко. С его точки зрения, историко-философская наука «включает в себя два основных типа, или аспекта, историко-философских исследований: с одной стороны, исследование истории философии в отдельных странах (отдельных народов)... и, с другой стороны, исследование закономерностей возникновения и развития научного мировоззрения во всемирном масштабе». Первый тип автор и предлагает назвать «историко-философским страноведением, или историей философии отдельного народа»¹⁶.

Мысливченко, так же, как и Каменский и Копнин, считал, что методология каждого из двух видов историко-философского анализа должна существенно отличаться, и сформулировал для историко-философского страноведения как особой формы исследования пять методологических принципов. Признавая воздействие общего на специфическое, он предложил следующие методы, изложив их в форме конкретных рекомендаций: выявить, были ли восприняты мировые достижения и как это было сделано; вычленить идеи, которые носят национальный характер; попытаться установить соотношение прогрессивных и реакционных идей; определить специфическую для исследуемого объекта проблематику; выявить наличие непосредственного воздействия экономической структуры на формы общественного сознания, в том числе и на общественную психологию; установить периодизацию; уточнить «общие закономерности всемирной истории философии», их генезис и преемственность. Эти принципы он проиллюстрировал на примере развития и изучения философии в Швеции. Статья Мысливченко была оценена положительно, а сама идея выделения национального плана историко-философского исследования вошла в научный обиход¹⁷. К идее полиморфности историко-философских исследований присоединился и М. Яковлев. «Марксистская история философии предполагает», — писал он, имея в виду «труды по всемирной истории философии и истории философской мысли отдельных стран», а также «об отдельных выдающихся мыслителях», — «различные типы исследований»¹⁸.

* * *

На этом, собственно, и заканчивается история «третьей» истории философии в советской марксистской литературе, если «вынести за скобки» книгу З.А. Каменского «История философии как наука», опубликованную уже в 1992 г. В одной из возможных версий она обобщила и систематизировала всю эту историю.

Однако трагической особенностью этой истории стало то обстоятельство, что историки философии, ведущие конкретные историко-философские исследования, оказались совершенно глухи к тем рекомендациям, которые им давали сторонники «третьей» истории философии, и не обратили на них никакого внимания. Историко-философские исследования, проведенные в 70–90-х годах, следовали, как и в предыдущие годы, традиции эмпиризма, эмпирической истории философии. В их рамках рассматривались отдельные школы и направления в истории философии, системы конкретных мыслителей, однако ни в одном из них не ставилась задача дать всеобщее описание историко-философского процесса — ни с точки зрения истории проблем и их решений, ни с точки зрения его национального развития, ни тем более с точки зрения его логико-теоретического обобщения. Это особенно ясно видно на примере изложения всемирной истории философии в трехтомнике «История философии. Запад — Восток — Россия», содержательно выдержанном в духе классического подхода к решению подобных задач, а в методологическом плане построенном по типу шеститомной «Истории философии».

Почему же так разошлись пути теоретической разработки историко-философской стратегии и конкретных историко-философских исследований? Здесь можно указать на две главные причины.

Во-первых, в 70-х годах произошла «смена вех» в теории историко-философского процесса. На место гегелевской концепции, которая интерпретировалась некоторыми советскими учеными в том смысле, что схемой названного процесса должна быть схема «лестницы», схема «качественного возрастания моментов историко-философского процесса» и что должна быть разработана некая «грандиозная картина исторического процесса», долженствующего «уловить особую связь всех отдельных и частных ответвлений», — итак, на место этой концепции пришла другая: история философии есть смена самодовлеющих философских систем, так что гегелевская схема наукообразного алгоритма должна быть заменена схемой развития искусства. И если дело обстоит так, то всякие попытки изложить историю философии как кумулятивный процесс заранее обречены на неудачу и даже признаются ложными.

Но была и вторая причина этого несоответствия. О ней мы сказали в начале третьего раздела настоящей книги: мы исключили рассмотрение проблемы методологии из историко-философского исследования. А между тем эта проблематика являлась непременной частью реализации теории «третьей» истории философии в конкретных историко-философских исследованиях. Эта часть структуры «третьей» истории философии оказалась неразработанной, и произошло это, как я думаю, по причине ее чрезвычайной сложности. Но без этой части «третья» история философии повисла в теоретическом вакууме и не могла быть реализована.

Однако, как думается, ситуация может измениться. Вполне допустимо, что гегелеобразная концепция истории философии вновь найдет своих сторонников, они выйдут на ниву конкретных историко-философских исследований, и наша литература обогатится новыми содержательными работами.

Примечания

¹ В дальнейшем эти идеи были развиты автором в статьях «История философии отдельного народа», «Вопросы методологии историко-философского исследования» и в книге «История философии как наука».

² Каменский З.А. История философии отдельного народа // Вопросы философии. 1968. № З. С. 65.

³ Каменский З.А. Вопросы методологии историко-философского исследования // Философские науки. 1970. № 1. С. 123–124.

⁴ Каменский З.А. История философии как наука. С. 90.

⁵ Каменский 3.А. История философии отдельного народа. С. 66.

⁶ Там же. С. 73.

⁷ Каменский 3.А. О некоторых способах исследования философской школы // Проблемы методологии историко-философского исследования. Вып. 1. М., 1974.

⁸ В первую очередь имеются в виду упоминавшиеся уже работы «Опыт построения системы науки истории философии» и «Методология историко-философского исследования (проект систематизации)», в которой особое место занимала глава «Специальная методология: методы исследования мирового историко-философского процесса в национальной (страноведческой, культурологической) форме».

⁹ Богданов Б.В. История философии как история проблем и их решений // Философские науки. 1965. № 6. С. 54, 59, 57, 59.

¹⁰ Богданов Б.В. Ленинские принципы анализа истории философии. М., 1971. С. 18, 22, 30–31, 112, 97.

¹¹ Копнин П.В. К вопросу о методе историко-философского исследования // Вопросы философии. 1967. № 5. С. 109.

¹² Это место я цитирую по верстке статьи П.В. Копнина (с. 4). Оно было изъято из опубликованного текста, поскольку эта статья вышла в свет раньше статьи З.А. —Каменского, которая в то же время была подготовлена к публикации раньше статьи Копнина. Именно поэтому последний располагал версткой статьи Каменского.

¹³ Копнин П.В. Цит. соч. С. 109, 113.

¹⁴ Ойзерман Т.Н. Проблемы историко-философской науки. С. З.

¹⁵ См.: Основные принципы марксистско-ленинской философии // История философии и марксизм. М., 1979. С. 38.

¹⁶ Мысливченко А.Г. Методологические проблемы историко-философского страноведения // Он же. Философская мысль в Швеции. М., 1972. Первой публикацией Мысливченко на эту тему был автореферат его докторской диссертации: Основные этапы и тенденции развития философской мысли в Швеции (М., 1969; см. с. 4–6). Свою концепцию страноведения он предложил в статье «Методологические проблемы историко-философского страноведения и современные проблемы историко-философской науки» (1970).

¹⁷ См.: Мысливченко А. Методологические проблемы... С. 104–113.

¹⁸ См., напр., выступление Ю.А. Решетова на обсуждении сборника, в котором была напечатана статья А.Г. Мысливченко: Арзаканян Ц.Г. Обсуждение вопросов историко-философской науки // Вопросы философии. 1971. № 6. С. 140.

¹⁹ Яковлев М.В. Основные принципы марксистско-ленинской истории философии // История философии и марксизм. М., 1978. С. 38.

З.А. Каменский

ИсториЯ ФИЛОСОФИИ КАК НАУКА В РОССИИ XIX–XX вв.

Компьютерная верстка

С. Шеришорин

Сдано в набор 01.09.01.
Подписано в печать 04.10.01.

Формат 6090/16. Гарнитура «Таймс».

Печать офсетная.

Усл. печ. л. 20,75. Тираж 200 экз.

Издательство «Эслан».
Изд. лицензия ЛР 065736 от 11.03.98.
тел. (095) 151-5228
Отпечатано в ООО «Связь-принт»