Проф. С.И. Голенков. (Самарский государственный университет)

(Самарский государственный университет)

Коллеги!

Мое выступление посвящено обзору основных идей главы 6 первого раздела «БиВ».

Глава 6 «Забота как бытие Присутствия» подытоживает подготовительную аналитику Присутствия и выявляет целость структурного целого Присутствия. «Как экзистенциально-онтологически определить целость выявленного структурного целого?», - так формулирует Хайдеггер главный вопрос этой части своей работы (С. 181). Предыдущий анализ показал, что бытие-в-мире есть исходно и постоянно целая структура, включающая ряд конститутивных элементов, теперь стоит задача в едином феноменологическом взгляде увидеть целое бытия Присутствия как таковое. Иными словами, надо разыскать такой основофеномен, в котором бытие Присутствия кажет себя как структурное целое, дает понять его как“ целость структурного целого ”. Как этого достичь? Путем определенного просмотра целого на основе какого-то одного исходного феномена. «Бытие Присутствия, онтологически опорное структурное целое как таковое, делается доступно, - пишет Хайдеггер, - в некоем полном просмотре через это целое глядя на один исходно единый феномен, уже лежащий в целом, так что он онтологически фундирует каждый структурный момент в его структурной возможности».

Зададимся вопросом, зачем Хайдеггеру выявление целости бытия Присутствия после того, как он выявил уже конститутивные моменты бытия Присутствия? Вспомним, что основным вопросом всей этой работы Хайдеггера является вопрос о смысле бытия вообще. А смысл бытия вообще – это и есть искомая им целость.

Начиная предварительную разметку ответа на поставленный вопрос о целости структурного целого бытия Присутствия, Хайдеггер отталкивается от положения о фактичности экзистирования Присутствия (См.: С. 181). Вспомним, как он определяет фактичность Присутствия. Фактичность есть «бытие-в-мире “внутримирного” сущего, именно так, что это сущее может понимать себя как сопряженное в своем “историческом пути” с бытием сущего, встречного ему внутри его собственного мира» (С. 56). Фактичность – это эмпирическое существование Присутствия как брошенного в мир. Можно ли схватить структурное целое повседневности Присутствия в его целости? Как это можно сделать? Хайдеггер говорит, что этого нельзя сделать ни простым “состраиванием элементов”, ибо тогда должен иметься план (идея), по которому складываются элементы. Это дело не под силу и повседневному опыту, поскольку он и онтически, и онтологически направлен на внутримирное сущее, а не на Присутствие. Схватить целость невозможно и в имманентном восприятии переживаний, так как ему не хватает онтологически достаточной путеводной нити. Нельзя и дедуцировать ее из идеи человека, которая насквозь антропологична.

Но если, ни первое, ни второе, ни третье, ни четвертое, то тогда как это возможно сделать? Через бытийную понятливость, говорит Хайдеггер, так как последняя есть способ разомкнутости бытия Присутствия. Но в таком случае, «есть ли в Присутствии понимающее расположение, в каком оно особым образом разомкнуто самому себе?» (С.182). Таким образом, вопрос нацеливается на определение особого образа разомкнутости бытия Присутствия. Особенность этого образа разомкнутости Хайдеггер усматривает в том, что в нем целость бытия Присутствия должна казать себя стихийно, то есть в таком феномене, в котором Присутствие уже онтически понимает себя как самого себя. В качестве такого феномена Хайдеггер определяет феномен ужаса, который «дает феноменальную почву для эксплицитного схватывания исходной бытийной целости Присутствия» (С.182). Бытие же последнего открывается как забота (Там же). Но для того, чтобы показать, что целость бытия Присутствия экзистенциально-онтологически определяется как забота, необходимо установление взаимосвязи бытия и понимания (на полях он помечает, что понимание надо брать как слышание, то есть исходное основание бытия Присутствия не есть только субъективная способность), что в свою очередь нацеливает на онтологическое прояснение феномена истины.

Столь подробное изложение намечаемой Хайдеггером логики аналитического движения этой части его работы необходимо, чтобы ясно и отчетливо представить себе все нюансы движения его мысли, поскольку данная глава является, с одной стороны, завершением всего предшествующего подготовительного анализа бытия Присутствия, а с другой - предопределяет ход последующего его рассмотрения.

§ 40 «Основорасположение ужаса как отличительная разомкнутость Присутствия» посвящен обоснованию феномена ужаса как основообраза бытия-в-мире. Задача этого обоснования сформулирована Хайдеггером в двух вопросах первого абзаца этого параграфа. Здесь я хочу сосредоточиться лишь на первом из них («Почему ужас есть отличительное расположение?»), для того чтобы понять, чт о такое “ужас” как характеристика бытия Присутствия.

В своей экзистенциальной аналитике ужаса Хайдеггер отправляется от феномена падения, поскольку лишь рассмотрение последнего позволит нам, говорит он, «шаг за шагом пробраться к феномену ужаса» (С. 185). При исследовании феномена ужаса Хайдеггер проводит его различие от феномена страха, с которым у него существует феноменальное родство. Это отличие, по Хайдеггеру, состоит в том, что страх как расположение Присутствия является уклонением от угрозы какого-либо внутримирного сущего. То, от чего отшатывается ужас, не есть внутримирное сущее. «От–чего ужаса есть бытие-в-мире как таковое» (С.186). Бытие-в-мире принадлежит основоустройству Присутствия. В таком случае, во-первых, ужас принадлежит основоустройству Присутствия как его основорасположение, а, во-вторых, ужас есть отшатывание Присутствия от самого себя как бытия-в-мире. Перед чем же в самом себе Присутствие ужасается, бытийствуя в мире? Перед своим “ничто и нигде” бытия-в-мире. Присутствие ни в чем и нигде в мире себя самого не находит, поскольку мир как таковой есть абсурд. «От-чего ужаса есть мир как таковой» (С.187). И далее: “Если соответственно в качестве от-чего ужаса выступает ничто, то есть мир как таковой (то есть мир без смысла, абсурд – С.Г.), то этим сказано: перед чем ужасается ужас, есть само бытие-в-мире ” (Там же). Позже Хайдеггер добавляет: “как определяющее бытиё как таковое; впрямую неожиданное и невыносимое - отчуждающее”. То есть, то мое бытие в мире сущего, каковое меня определяет как внутримирное сущее, отчуждает меня от самого себя. Прямо как по Марксу, вещный мир, созданный мною, противостоит мне как угрожающая сила.