Онтология, или учение о мире

Милетские философы считали динамизм существенной характеристикой первоначала, которое порождает, поддерживает и поглощает все вещи. Но лишь Гераклит первым основательно проработал эту идею: «Всё течёт, все меняется», «нельзя дважды войти в одну и ту же реку», «на входящих в те же самые реки притекают в один раз одни, в другой раз другие воды» (26, с. 209), ничто не остаётся недвижным и постоянным. Таким образом, Гераклит полагал, что непрерывная изменчивость является главной характеристикой всего существующего.

Но если это так, тогда и само первоначало также должно обладать движением. Движение должно быть присуще ему по самой его природе. В этом отношении, неудивительно, что в качестве первоначала Гераклит указывает огонь. Мир рождается из огня и в огне гибнет. «Все составилось из огня и в огонь разрешается». (11, с. 334) «Под залог огня все вещи, и огонь [под залог] всех вещей, словно как [под залог] золота – имущество и [под залог] имущества – золото». (26, с. 222) «Этот космос, один и тот же для всех, не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живой огонь, мерно возгорающийся, мерно угасающий». (26, с. 217) Огонь - фундаментальное начало, всё остальное - трансформация огня. Поскольку души людей также произошли из огня, постольку их качества напрямую зависят от их сухости: «Сухая душа – мудрейшая и наилучшая». (26, с. 231) «Когда взрослый муж напьется пьян, его ведет {домой} безусый малый; а он сбивается с пути и не понимает, куда идет, ибо душа его влажна». (26, с. 233)

Уже милетские философы рассматривали первоначало как божественное (начало). Гераклит продвигается по этому пути далее. Ему трудно принять мысль, что разумно организованный мир является порождением первоначала, не обладающего разумом. Он полагает, что огонь как первоначало не только божественен, но и разумен. Огонь есть логос. «Многозначность слова «логос» - а оно обозначает и слово, и речь, и рассказ, и повествование, и довод, и учение, и счет, и исчисление, и соотношение, пропорцию и т. д. – не позволяет однозначно передать его каким-то одним словом русского языка. Ближе всего будет здесь, пожалуй, значение «закон» - всеобщая смысловая связь сущего» (5, с. 55) Следует добавить также и значение «разум». Огонь, согласно Гераклиту, разумен, и, в силу этого, огонь полагает закон всему сущему. «Всех и вся, нагрянув внезапно, будет Огонь судить и схватит». (26, с. 239) «Эту-вот Речь (Логос) сущую вечно люди не понимают и прежде, чем выслушать [ее], и выслушав однажды. Ибо, хотя все [люди] сталкиваются напрямую с этой-вот Речью (Логосом), они подобны незнающим [ее], даром что узнают на опыте [точно] такие слова и вещи, какие описываю я, разделяя [их] согласно природе [= истинной реальности] и высказывая [их] так, как они есть. Что ж касается остальных людей, то они не осознают того, что делают на яву, подобно тому как этого не помнят спящие». (26, с. 189) «Ибо мудрым {Существом} можно считать только одно: Ум, могущий править всей Вселенной» (26, с. 239) «Ибо все человеческие законы зависят от одного божественного: он простирает свою власть так далеко, как только пожелает, и всему довлеет, и [все] превосходит». (26, с. 197)

Итак, Огонь-Логос является источником всего сущего. Похоже, это утверждение заставляет Гераклита реабилитировать все мироздание. Если Огонь-Логос божественен и сверхразумен, то он не может порождать что-то неправильное и нехорошее. Различение добра и зла корениться не в природе вещей, а в головах людей: «Для бога все прекрасно и справедливо, люди же одно признали несправедливым, другое – справедливым» (26, с. 241)

Все существующее не только находится в непрестанном движении и изменении, но оно пронизано также враждой. Все, что существует, имеет свою противоположность, своего противника, борьба с которым и дает жизнь всему. «Должно знать, что война общепринята, что вражда – обычный порядок вещей, и что все возникает через вражду и заимообразно {= «за счет другого»}». (26, с. 201) «Гомер, молясь о том, чтобы «вражда сгинула меж богами и меж людьми», сам того не ведая, накликает проклятье на рождение всех {существ}». (26, с. 202) «Война (полемос) – отец всех, царь всех: одних она объявляет богами, других – людьми, одних творит рабами, других – свободными». (26, с. 202)

Причем, Гераклит видит не только всеобщую вражду, но и относительность всего сущего: «Море – вода чистейшая и грязнейшая: рыбам – питьевая и спасительная, людям – негодная для питья и губительная». (26, с. 206) «Взрослый муж слывет глупым у бога, как ребенок – у взрослого мужа». (26, с. 242)

В некоторых книгах по истории философии вы можете обнаружить заявление, что Гераклит – основатель диалектики. Я не считаю это суждение верным, хотя и признаю, что в некотором смысле к такому суждению есть основания.

В Античности слово «диалектика» обозначало искусство полемики и искусство изощренного мышления, необходимого в полемике. В этом смысле слова считать Гераклита диалектиком нельзя. Более того, учитывая темноту его изложения, и нежелание вступать в дискуссию со вздорными людьми – а таковыми, похоже, оказывались почти все люди – его следовало бы считать классическим антидиалектиком. Но в XIX веке в философии произошло неприятное событие. Немецкий философ Гегель (с подачи Фихте) зачем-то придал старинному слову «диалектика» совершенно иной смысл. Диалектикой для Гегеля являлось учение о развитии и всеобщем движении. Он поступил крайне опрометчиво - не стоит без крайней нужды вводить новое значение для термина, которым пользуются все образованные люди несколько тысяч лет – если ваше новшество будет успешным, то вы создадите чрезвычайную путаницу в языке. Именно так и произошло в случае с Гегелем. Популярность Гегеля и его последователя Маркса оказались столь велики, что новое значение термина «диалектика» прижилось. В результате, невежественные философы знают лишь о гегель-марксовском значении слова «диалектика», а умным и образованным философам приходится тратить время и слова на объяснение того, в каком значении они употребляют это слово. Как видите, сейчас я занимаюсь именно этим.

Соответственно, если вы встречаете в книге утверждение, что Гераклит – это первый диалектик, то вы должны помнить, что это суждение справедливо, если термин «диалектика» употребляется в гегель-марксовском значении этого слова. Но даже в этом случае такое утверждение не очень корректно. Это утверждение есть грубая модернизация, то есть, опрокидывание значений и смыслов современности в глубокую древность. С таким же успехом мы, памятуя о нынешней популярности автомобильных гонок, можем назвать колесничих олимпийских игр первыми пилотами античных болидов.