Иерархичность бытия

Таким образом все, что существует, образует отчетливую иерархию видов бытия, которые нисходят от запредельного миру Единого к не имеющей вида и формы материи. Сверхсущее Единое с одной стороны, безвидная материя с другой, образуют как бы высший и низший предел, между которыми заключена вся сфера бытия, иерархически упорядоченная. Если из Единого все исходит, то в материи все пропадает; она есть тот мрак, который наступает при угасании света.

Правда, и самой материи неоткуда взяться, кроме как из Единого (иначе Единое не было бы абсолютом, а материя оказалась бы сосуществующим с ним началом). Поэтому материя хоть и выступает символом небытия и злого начала, но не является абсолютным небытием и злом. Она вообще не имеет самостоятельного бытия и служит лишь знаком отсутствия: небытие возникает как отсутствие бытия, зло – как отсутствие добра. Смысл того и другого исчерпывается отрицанием. Ни небытие, ни зло, воплощенные в материи, нельзя представить в виде самостоятельных сущностей.

Этот момент важно подчеркнуть, т. к. мировоззренчески он крайне значим. Именно в этом пункте – в вопросе о природе добра и зла и соотнесенности со злом материального мира – наиболее решительным образом противостоят друг другу христианство и влиятельные философско-религиозные течения поздней античности и средневековья (прежде всего, гностицизм и манихейство). Неоплатонизм в этом вопросе создал теоретическое обоснование позиции, которая затем будет принята христианской теологией и получит классическую формулировку у св. Августина.