Предмет религиозной философии

Схоластическая философия, или схоластика, является системой

религиозной философии. Ее часто называют христианской фило-

софией средневековья. Уже сами словосочетания: религиозная филосо-

фия, христианская философия, - порождают ряд вопросов. Филосо-

фия, в частности античная философия, - это дитя свободной, не стес-

ненной внешними предписаниями мысли; философия ничего не прини-

мает на веру, подвергая каждое положение суду разума. Религия же

обращается скорее не к уму, а к сердцу человека, апеллируя к неизре-

ченной тайне. Круг представлений и образов религиозного сознания

очерчен раз и навсегда - Священным Писанием, религиозными

догматами, церковным преданием, символикой богослужения. Каждый

верующий усваивает эти представления не с целью их проанализиро-

вать, проверить их истинность или логическую совместимость. Он отно-

сится к ним совсем по-иному, чем к чувственным и понятийным образ-

ам, с которыми он оперирует в повседневной жизни или в процессе

познавательной деятельности. Верующий использует их не в качестве

инструментов разума, а для поддержания и укрепления веры.

Поэтому, на первый взгляд, для того чтобы стать религиозной,

философия, видимо, должна совершить некий акт насилия над собой:

добровольно ограничить свободу своих исследований, приняв в качес-

тве необсуждаемых постулатов основные положения религиозной док-

трины. Нередко основную задачу философии средневековья видят имен-

но в согласовании истин разума (в средние века под истинами разума

понимались, как правило, положения, обоснованные в философских

учениях Платона и Аристотеля) с истинами веры, т.е. изречениями

Священного Писания и формулами Вселенских Соборов. Повод к та-

кому истолкованию схоластической философии дали сами средневе-

ковые мыслители. Проблема согласования утверждений античных ав-

торов, обладавших почти непререкаемым философским авторитетом в

глазах схоластов, с абсолютно авторитетными положениями христи-

анского вероучения была в центре внимания великих мыслителей запад-

ного средневековья: Ансельма Кентерберийского, Абеляра, Бонавен-

туры, Фомы Аквинского, Дунса Скота и др. Но схоластика решала не

только задачу внешнего согласования философских и религиозных

текстов. Главная ее задача состояла в другом.

Схоластическая философия средневековья опирается не только на

текст Священного Писания, но и на непосредственное видение реаль-

ности, открывающейся взору человека, для которого путь веры состав-

ляет главное содержание и смысл его жизни. При этом схоластичес-

кая философия пытается выразить и концептуально осмыслить опыт

постижения Бога и мира, приобретаемый на самых высоких ступенях

духовного совершенствования. Недаром среди наиболее выдающихся

представителей средневековой философии мы найдем людей, впослед-

ствии причисленных католической церковью к лику святых, - Ансель-

ма Кентерберийского, Бонавентуру, Фому Аквинского, т.е. людей,

реализовавших на практике принципы христианской жизни. Напря-

женный поиск рационального выражения духовного опыта определя-

ет своеобразие схоластики как одной из форм религиозной философии,

отличающейся от философии нерелигиозного типа особым предметом

исследования, а от современной религиозной философии - уверен-

ностью в возможности рационального постижения веры.

Мир религиозного опыта

Поскольку жизнеощущение и мировосприятие нерелигиозного чело-

века значительно отличаются от переживаний, образов, мыслей и

чувств, составляющих содержание религиозного сознания, то, чтобы

приоткрыть дверь в мир религиозной философии средневековья,

необходимо прежде всего уяснить исходные постулаты религиозного

сознания, выявить предпосылки, лежащие в основании религиозного

опыта, которые обычно принимаются верующими как нечто самоочевид-

ное, не подлежащее обсуждению, но скрытые, непонятные для сто-

роннего наблюдателя. Эти предпосылки в религиозной жизни играют

роль, аналогичную той, которую исполняют аксиомы при построении

научной теории. Пока не введены аксиомы, пока не научились извле-

кать из них следствия, до тех пор ни о какой научной дисциплине как

о связной, целостной системе знания говорить невозможно. Подобным

же образом принятие "аксиом" веры является условием порождения

целостного мира религиозного опыта. Но между научными аксиомами

и аксиомами веры есть и существенное различие: если для понимания

и оперирования с аксиомами научного знания достаточно воспользо-

ваться одной из многих способностей, присущих человеку, а именно,

мышлением, то усвоение религиозных аксиом возможно лишь при

условии совместного и согласованного функционирования всех без

исключения способностей - интеллектуальных, душевных (эмоцио-

нально-психологических), телесных. Опыт веры недостижим, пока че-

ловек не обратится к Богу, говоря словами Евангелия, всем сердцем,

всей душою, всем разумением своим (Матф. 22, 37; Марк 12, 30;

Лук. 10,27).

Человек из глубины души должен воззвать к Богу, чтобы состоял-

ся первичный акт Богопознания, акт молитвы. Его осуществление оз-

начает начало религиозной жизни, которая отличается от обычной,

мирской жизни совершенно особым состоянием ума, души и тела. Лю-

бая "мирская" деятельность, будь то повседневно-практическая,

научная, художественная или какая-либо иная, базируется на опреде-

ленной совокупности актов (операций), часть из которых осваивается

как бы сама собой начиная с детского возраста, а другие требуют

специального обучения. Но в основе любого вида "мирской" деятель-

ности всегда лежат очень простые операции, овладеть которыми мо-

жет любой человек со средними способностями. Освоив их, например

научившись складывать, вычитать, делить и умножать, человек вхо-

дит в мир, состоящий из тех "вещей", к которым применимы эти опе-

рации, в данном случае - в мир чисел. Пока же не освоены эти опе-

рации, для человека не существует таких объектов, как числа, он их

не "видит", и ему невозможно объяснить, что они собой представля-

ют. Насколько далеко ему удастся продвинуться в постижении этих

объектов, зависит от его способностей: памяти, склонности к логичес-

кому мышлению и т.п. Нона первую ступень математического зна-

ния он уже взошел в момент, когда выучил таблицу умножения и

научился ею пользоваться.

Фундаментальные акты познания и действия, открывающие дос-

туп в мир, внутри которого человек реально живет и действует, - не

в мир объектов, существующих независимо от него (с такими объекта-

ми фактически никто никогда не имеет дела), а в мир, находящийся в

определенном отношении к нему, увиденный под определенным углом

зрения в результате осуществления определенных познавательных ак-

тов, - как правило, просты и легко выполнимы. Фундаментальный

акт религиозного познания, акт молитвы, гораздо более сложен и тру-

ден. Ради его совершенного выполнения первые христианские подвиж-

ники уходили в пустыню. Для большинства верующих молитвенное

состояние высочайшей степени интенсивности, в котором пребывают

достигшие полноты духовно-религиозной жизни, является идеалом,

реализовать который им не по силам; но и любая, даже несовершен-

ная молитва требует уединения и полной сосредоточенности. Необыч-

ность этого состояния в том, что человек весь, целиком устремлен к

тому, что является для него самым главным, самым дорогим и желан-

ным, но предмет, к которому он стремится и которого домогается,

есть... ничто. Ничто в том смысле, что этот "предмет" не может быть

найден ни среди вещей мира, воспринимаемого посредством органов

чувств, ни среди мысленных объектов, постигаемых посредством ума.

В обычном состоянии человек имеет дело с объектами и образами вооб-

ражения, доступными чувственному созерцанию или умосозерцанию.

Обычная жизнь - это жизнь, протекающая в условиях определенной

установки сознания, жизнь, предполагающая определенное психофи-

зическое состояние человека, когда все его внимание приковано к об-

разам, возникающим в его сознании в результате чувственного вос-

приятия и мышления. Что бы ни происходило с ним самим, все собы-

тия окружающего мира человек фиксирует с помощью таких образов.

Человек привык жить, устремляясь к тому, что предносится его

сознанию как некий образ; его жизнь не сводится к образам, но любые

другие аспекты его жизнедеятельности, иные его способности (эмо-

циональные, волевые, различения добра и зла, сосредоточения) про-

являются и функционируют в теснейшей взаимосвязи со способно-

стью представления: если человек не усматривает (глазами или умом),

к чему он должен устремиться, он, как правило, остается в бездейст-

вии. И вот, наперекор привычке жить и действовать в мире образов,

человек в акте молитвы обращается - не только и не столько слова-

ми, но и всем существом своим - к Богу, пребывающему за гранью

этого, т.е. видимого, слышимого, умосозерцаемого мира, обращается

в состоянии предельной сосредоточенности, так, что исчезает весь этот

мир, не имеющий в данный момент никакой ценности, значимости для

человека по сравнению с Творцом, исчезает и сам человек как живу-

щий в этом мире, постоянно вынужденный заботиться о себе, реагиро-

вать на происходящее, строить планы на будущее, как существо, обла-

дающее чувством самосохранения, томимое страхами и надеждами.

Он отрекается в этот момент от самого себя, от мира, в котором жи-

вет, всецело устремляясь к неведомому, непостижимому Богу, говоря:

"Да будет воля Твоя". Чтобы искренне обратиться к Богу всем серд-

цем, всей душой, всем разумением своим (акт молитвы состоится только

в случае искреннего обращения к Богу), человек должен поверить в

Бога, поверить, что он существует, несмотря на то что его невозможно

найти среди вещей, находящихся в пространстве и времени, поверить

не просто в его существование, а в то, что Бог является главной опорой

его собственного существования, центром и источником жизни.

Причина, по которой для многих людей религиозно-духовное изме-

рение человеческого бытия остается скрытым и недоступным, кроется

в очевидной противоречивости (для обычного сознания) требований,

которые необходимо выполнить, чтобы войти в это измерение бытия.

Для этого необходимо признать в качестве самой главной, единствен-

но значимой ценности факт общения с Неведомым, который на самом

деле не является для меня фактом, оборвав все нити, привязывающие

меня к тем ценностям, которые мне хорошо известны, дороги, которые

до настоящего момента составляли все содержание моей жизни: обще-

ние с людьми, стремление завоевать их уважение, достижение успеха

в любимом деле, забота о материальном благополучии и т.п. Человечес-

кая жизнь определяется стремлениями, которые суть всегда стремле-

ния к чему-то, к каким-то целям. Структура человеческой личности,

ее самосознание и способ видения окружающего мира формируются в

"силовом поле" сознательных и бессознательных стремлений; чело-

век, как правило, отождествляет свое "я" с набором доминирующих

устремлений, - в соответствии с ними он реагирует на внешние воздей-

ствия и строит определенную линию поведения. Набор доминирую-

щих устремлений представляет собой "сито", позволяющее просеи-

вать массу поступающих извне сигналов, сортировать их на важные и

неважные, давать оценку полученной информации и принимать реше-

ние о том, как следует реагировать на то или иное событие. Без этого

"сита", играющего одновременно роль "системы координат", человек

просто захлебнулся бы в потоке информационных воздействий. Поле

жизненных устремлений образует своего рода эмоционально-информа-

ционный скелет жизнедеятельности, позволяющий приобретать и нара-

щивать плоть жизненного опыта, который, как и всякий скелет, дол-

жен обладать достаточной жесткостью и прочностью и сопротивляться

воздействиям, направленным на его изменение. Изменение поля жиз-

ненных устремлений означает изменение способа ориентации в мире,

трансформацию структуры внутреннего мира человеческой личности.

Поэтому осуществление религиозного акта равносильно перевороту в

самосознании и мироощущении человека: последний должен вырвать-

ся из "силового поля" привязанностей и стремлений, в котором он

привык жить, отказаться быть и сознавать себя тем "я", чья жизнен-

ная траектория сформировалась в этом "силовом поле", и шагнуть -

куда? - он в данный момент не имеет никакого представления.

И только после того, как он шагнет в Неведомое, ему, если он

решителен, терпелив и настойчив, откроется, как свидетельствуют мно-

гие тысячи очевидцев в истории христианства (и других религий),

новая реальность, он получит удостоверение, что за пределами види-

мого мира действительно есть нечто невидимое и неизреченное, но

имеющее непосредственное отношение к его собственному существова-

нию. Соприкосновение с трансцендентной Реальностью, как утвер-

ждают люди, пережившие это состояние, оказывает целительное воз-

действие на человека: дарует ясность и чистоту его сознанию, живит

душу и наполняет ее радостью бытия. Такое воздействие в христиан-

ской традиции называется благодатью. Благодать - это способ непо-

средственного переживания и осознания реальности, предстоящей чело-

веку в религиозно-духовной сфере его существования. В зависимости

от степени продвижения по пути богопознания человеку дается дар

благодати разной степени интенсивности. На высших ступенях духов-

ного совершенствования происходит освобождение от тирании стра-

стей и интересов, присущих малому "я", из чувства самосохранения

вынужденного отстаивать свое место под солнцем и прагматически

относиться к людям и другим живым существам; чувство любви, пере-

полняющее человека в момент непосредственного общения с тем, что

предстает как средоточие жизни, радости, совершенства, становится

определяющим в "поле жизненных устремлений". Структура сознания,

душевно-духовной жизни претерпевает радикальную трансформацию.

У человека как бы открывается новый орган восприятия, "духовное

око"; что именно усматривается с его помощью, о том повествуют

немногие, достигшие духовного совершенства в итоге овладения труд-

ным искусством религиозной аскезы и удостоившиеся высшей награ-

ды за свои труды - полноты Богосозерцания и Богообщения. Одни

описали это в своих собственных сочинениях, устные рассказы других

сохранены для потомков их учениками и последователями. В качестве

примера можно упомянуть живших в разное время и почитаемых хри-

стианской церковью как святых Макария Великого, Симеона Нового

Богослова, Франциска Ассизского, Серафима Саровского, в XX в. -

старца Силуана.

Трудности рационального выражения духовного опыта

Для людей, имеющих опыт пребывания в обоих мирах, знакомых

как с этой, так и с иной реальностью, становится жизненно необходи-

мым определить свое отношение к каждой из них, установить, каково

их взаимоотношение. Но при переходе от реального осуществления

акта веры к его осмыслению средствами мыслительно-познавательной

деятельности, при построении общей картины мира, включающей чело-

века в всем многообразии его жизнепроявлений, одним из которых

является акт веры, возникает препятствие, которое очень трудно, а

может быть, и в принципе невозможно устранить. Реализуя акт веры,

человек перемещается в реальность, совершенно отличную от мира, в

котором он обычно живет. В "силовом поле" этой реальности ясно

выделяются два момента - его собственное "я" и Бог, - все осталь-

ное, если и попадает в поле его зрения, отступает на задний план,

находится на периферии сознания. В этот момент он не видит и не

хочет видеть ничего, кроме Бога. Он весь устремлен к Богу, но уст-

ремлен не так, как устремляются к объекту познания. Не только мир,

но и Бог в религиозном акте не выступает как предмет объективного

знания. Ооъект знания находится вне субъекта, который рассматри-

вает его с позиции внешнего наблюдателя, сравнивая и сопоставляя с

другими объектами, выделяя в них отдельные характеристики с це-

лью их анализа, классификации и логической обработки, фиксируя

результаты аналитической деятельности в языке. Если субъект займет

интеллектуально-познавательную позицию по отношению к Богу, акт

веры не состоится: ему противопоказана объективистско-рационали-

стическая установка сознания. При познании объектов внешнего мира

человек отстраненно взирает на предмет познания; от последнего не

зависят его жизнь и смерть, поэтому он может его спокойно созерцать,

может дистанцироваться от него, переходя от созерцания целого к

анализу частей, к другим объектам, с которыми тот находится в соот-

ношении. Отсутствие потребности в постоянном, ежемгновенном при-

сутствии предмета, отсутствие связи, накрепко привязывающей к нему

и не дающей возможности отойти и оглянуться вокруг, препятствую-

щей свободному, незаинтересованному созерцанию, которое само изби-

рает, на что в данный момент направить свой взор, а что следует

исключить из поля зрения, - это обязательная предпосылка объек-

тивного познания, т.е. экзистенциального акта, в результате которого

человек осознает себя живущим в мире объектов. Отношение к Богу

во многих религиозных традициях недаром уподобляется отношению

к возлюбленному: душа верующего, согласно метафоре, широко рас-

пространенной в христианской литературе, преисполнена любви к Бо-

гу, живет ожиданием встречи с Ним, томится и тоскует, не видя Его,

подобно невесте в ожидании жениха. Душа, взывающая к Богу, живет

в ослеплении любви, неспособная отойти и посмотреть со стороны на

того, без кого не может жить. Очевидно, что ни о каком рациональном

познании в этот момент не может быть и речи; если слова здесь и

возможны, то они слагаются в гимны Красоте, Совершенству, Высше-

му Благу. Объективно-рассудочному знанию нет и не может быть мес-

та в душе, приносящей всю себя в жертву Богу, сгорающей в огне

жертвенной любви; реальность, внутри которой живет человек в та-

ком состоянии, радикально отличается от преднаходимой им в акте

рационального познания, она не только непознаваема в обычном смысле

слова, но и невыразима.

Духовная реальность, постигаемая в религиозном опыте, и реаль-

ность мира ооъектов, в который тотчас попадает человек, осуществ-

ляющий акт рационального познания, несовместимы друг с другом,

так как нельзя находиться в обоих мирах одновременно: наличие по-

знавательной установки означает невозможность принесения всего себя

целиком, включая познавательную способность, в жертву Богу, как

это предполагается в акте веры, и наоборот. Духовный мир и мир

объектов в одинаковой степени реальны; каждый из них непосредст-

венно осознается любым человеком как нечто самоочевидное и не тре-

бующее доказательств при условии, что человек в соответствующем

состоянии. Но поскольку нельзя находиться в обоих состояниях одно-

временно, то пребывание в одном мире фактически ведет к отрицанию

в данный момент реальности другого мира. Взаимоисключающий харак-

тер двух типов реальности давал повод на протяжении всей истории

культуры ставить под сомнение существование одной из них: либо

мир объектов квалифицировался как мир неподлинный, иллюзорный,

либо, наоборот, признавался единственно реальным.

На первый взгляд может показаться, что религиозная практика

опровергает только что сформулированный тезис о взаимоисключающем

характере двух типов опыта. Так, например, в Библии, как и в священ-

ных книгах других религий, изложение истин веры, указывающих

путь в мир религиозно-духовного опыта, переплетается со сведениями

исторического, социально-психологического и "естественнонаучного" ха-

рактера. В Священном Писании представлены фрагменты разных "жиз-

ненных миров", различных измерений человеческого существования.

Но разве цель Писания заключается в том, чтобы постичь своеобразие

каждого из них? Безусловно, нет. Его задача - используя все средства,

в том числе и представления о мире, исторических событиях и т.п.,

ввести человека в одно из этих измерений. Характерно, что в Новом

Завете вообще нет учения о мире; в нем формулируются (в виде запове-

дей, притч, иносказаний) предписания, руководствуясь которыми чело-

век достигает духовного состояния, позволяющего ему войти в Царство

Небесное. И духовные книги, и ритуал церковного богослужения по-

могают ему в этом; они как бы перебрасывают мостик, позволяющий

верующему переместиться из мира объектов в мир духовного опыта.

Но даже человек, подвизающийся на путях веры, в моменты, ко-

гда он не осуществляет религиозный акт, продолжает жить в обычном,

рационально-постижимом мире, не говоря уже о людях, для которых

иной реальности, помимо "этого" мира, попросту нет. Поэтому неиз-

бежно должен возникнуть вопрос о связи и соотношении двух миров,

двух типов реальности. По существу это философская проблема: на-

ходясь внутри сферы духовного опыта или объективно-рационального

познания, человек просто живет в соответствующей реальности, и аль-

тернативного мира для него не существует. Эта проблема является

главной проблемой религиозной философии.

Построить модель их взаимоотношения невозможно, находясь внут-

ри сферы религиозного опыта; это можно сделать только средствами

рационального познания. Внутри рационального познания нет места

вере как экзистенциальному акту, но характерная черта рационально-

го знания состоит именно в том, что его предметом может быть все,

что угодно, поскольку оно позволяет создать (рациональный) образ

любого явления, доступный обсуждению и концептуальному анализу.

Очевидно, что эта задача может быть выполнена с привлечением

различных концептуальных средств и в принципе не имеет единствен-

ного решения. Одна и та же духовная реальность может отображаться

с помощью моделей, весьма отличающихся друг от друга, может по-

разному вписываться в рациональную картину мира. Нет и не может

быть однозначной связи между сферой духовного опыта, недосягае-

мой для непосредственного усмотрения при рациональной установке

сознания, и понятийно структурированной картиной мироздания. Мож-

но быть христианином и видеть этот мир иначе, чем он описан в Биб-

лии, можно рассматривать его сквозь призму других концептуальных

структур, чем те, что были использованы при создании "естественнои-

сторической" концепции Священного Писания. Но отсутствие прямой

и однозначной связи между двумя мирами - миром рационального

знания и миром религиозного опыта - было осознано и осмыслено

лишь в результате долгого и трудного исторического развития. Только

после многовековых усилий доказать приоритет либо веры над разумом,

либо разума над верой человечество постепенно приходит к осозна-

нию важности и необходимости двух взаимодополняющих измерений

человеческого существования.

Глава 1. СООТНОШЕНИЕ ВЕРЫ И РАЗУМА: