Древняя Академия 5 страница

созерцании. Платонизм с его учением о примате созерцательной жиз-

ни естественным образом вбирает Аристотеля как свое достояние и

помещает его мыслящий себя ум на определенной ступени, выше кото-

рой уже нет места созерцанию, но есть место странному опыту прикос-

новения к единому-Благу и любви к нему.

"Видимый образ - только след того, что не имеет образа, и имен-

но оно рождает видимый образ, а не образ - его, причем рождает его,

когда подступит материя. А материя оказывается самым удаленным

от него, поскольку она от себя самой не обладает ни одним даже из

самых низших образов.

Если же то, что вызывает любовь, - не материя, но оформленное

благодаря виду, а вид в материи - от души, а душа - еще в большей

степени вид и еще в большей степени вызывает любовь, а ум - еще в

большей степени вид, чем она, и еще в большей степени вызывает

большую любовь, - то первую природу прекрасного следует считать

лишенной вида.

Поэтому не будем более удивляться, ежели то, что вызывает столь

томительную страсть, свободно даже от умопостигаемого образа..."

(38, VI 7, 33, 30-34, 2).

Так мы обретаем у Плотина еще один вертикальный срез бытия:

иерархию того, что вызывает любовь. Ее платоновская основа очевид-

на, однако у Плотина совершенно отсутствует несомненно знакомая

Платону реальная плотская страсть, лежащая в основе этой образно-

сти, как отсутствует у него реальное любование непосредственными

зримыми красотами этого мира. При всем том плотиновское острое

чувство и непосредственное переживание стихии жизни и двух ее

форм - вечности и времени - обеспечивает его спиритуализму ту

завораживающую реалистичность, которая дается человеку стоянием

в бытии, открытом для него целиком и сразу.

6. АМЕЛИЙ И ПОРФИРИЙ

Амелий Гентилиан, родом из Этрурии, был одним из первых

постоянных учеников Плотина: он начал посещать его занятия с 246

года, то есть через два года после прибытия Плотина в Рим. К этому

времени Амелий осознал свои философские интересы и предпочтения:

он чтит пифагорейца и платоника Нумения, собирает и переписывает

все его сочинения. Он также ведет записи бесед Плотина и правит

написанные им тексты. Выше речь шла о сочинениях, написанных

Амелием по просьбе Плотина. В 269 году Амелий покидает Рим и

перебирается в Апамею (Сирия) - родной город Нумения, где, веро-

ятно, основывает свою школу и умирает около 300 года.

Будучи в школе Плотина, Амелий написал <О справедливости

согласно Платону>, а также ряд толкований платоновских текстов из

<Тимея>, <Государства>, <Парменида> и <Филеба>. По-видимому,

Амелий придерживался плотиновской триады трех природ (единого,

ума и души). Ему принадлежит оригинальное толкование <II Пись-

ма> Платона о трех царях, под каковыми Амелий понимал три ума

(ум, который есть умопостигаемое, который обладает умопостигае-

мым и который созерцает умопостигаемое), которые суть в то же вре-

мя три демиурга. Интересно, что Амелию принадлежало толкование

<Евангелия от Иоанна>, Логос в прологе которого Амелий отождест-

влял с мировой душой.

Порфирий родился 5 октября 234 года в Тире (Палестина), учил-

ся в Афинах у Лонгина, знаменитого ритора, не чуждого философии,

который и нарек его Порфирием ("носящим порфиру", "царствен-

ным"), переведя так сирийское имя Малх (Мелех); затем - с 263 по

268 - он в Риме, у Плотина; одно время преподавал в Сицилии (в

Лилибее), куда уехал по совету Плотина ради излечения от депрес-

сии, толкавшей Порфирия к самоубийству. Между 301 и 305 годами

(вероятно, после смерти Амелия) Порфирий издал трактаты Плотина

и вскоре после этого умер.

Пребывание в Афинах не прошло для Порфирия даром: широко

образованный, он писал по грамматике, риторике, истории философии,

составил схолии к Гомеру. Как платоник Порфирий сформировался

под влиянием Плотина, сводкой мнений которого в значительной сте-

пени является сочинение Порфирия <Подступы к умопостигаемому>.

Для истории платонизма Порфирий важен прежде всего потому,

что именно он впервые всерьез включил аристотелевские тексты в

качестве пропедевтического курса к изучению Платона. Порфирию

принадлежало специальное сочинение <О единстве учений Платона и

Аристотеля>, он составил ряд комментариев к Аристотелю (к <Кате-

гориям>, <06 истолковании>, <Первой аналитике>, <Физике>, <Ме-

тафизике>, <О душе>), а его введение к чтению <Категорий> стало

одним из наиболее популярных и читаемых текстов по аристотелев-

ской логике в школах позднего платонизма и в Средние века. Порфирий

комментировал также <Гармонику> Птолемея и <Начала> Евклида,

что свидетельствует об его стремлении расширить круг читаемых в

платоновской школе текстов научного характера.

Порфирий составил также комментарии к диалогам Платона <Кра-

тил>, <Федон>, <Софист>, <Филеб>, <Парменид> и <Тимей>. Пор-

фирий толкует Платона исходя из наличия уже существующих толко-

ваний отдельных пассажей, но его еще не заботит согласование разных

толкований между собой и установление единообразного понимания

аллегорического смысла диалога в целом. Хотя до нас дошли только

фрагменты комментариев Порфирия к Платону и его комментарий к

<Категориям> Аристотеля, тем не менее именно эти сочинения важны

для понимания того пути, по которому пошло развитие позднего пла-

тонизма уже у ученика Порфирия Ямвлиха. Судя по тому, что ком-

ментарии к <Пармениду> были также у другого ученика Плотина,

Амелия, мы можем предположить, что какие-то предпосылки к вы-

движению толкования платоновских текстов на первый план школьной

жизни были уже в кружке Плотина, часть трактатов которого пред-

ставляют собой толкования отдельных платоновских текстов.

Обращает на себя внимание общая этическая направленность фи-

лософии Порфирия, проявившаяся, в частности, в дошедших до нас

трактатах <Воздержание от животной пищи> и <Увещание к Марцел-

ле>. В связи с этим специальным интересом к этической проблематике

Порфирий проявляет самостоятельность в разработке ряда проблем

души. Так, по сообщению Прокла, согласно Порфирию (и в отличие

от Плотина, специально разбиравшего этот вопрос), не ум, а душа

является демиургом. Что касается частной души, то Порфирий подчер-

кивает ее свободу воли. Рассуждая о том, как соединена душа с телом,

Порфирий усматривает ряд ее частичных воплощений, первым из кото-

рых является "дух воображения", занимающий среднее место между

чувствами и умом.

Несмотря на то что Порфирий как платоник был сформирован

Плотином, по дошедшим до нас его сочинениям и свидетельствам дру-

гих авторов легко судить, что он в значительной степени оставался на

позициях платонизма предшествующего периода. Огромная эрудиция

Порфирия отнюдь не всегда совмещалась со стремлением добиться

доктринальной четкости и единообразия в формулировке своей пози-

ции: школа для него прежде всего образ жизни, а не образ мысли.

Так, по дошедшим до нас двум произведениям Порфирия по философии

религии (<Философия, почерпнутая из оракулов> и <Письмо к Ане-

бону>) мы не можем с уверенностью сказать, принимал Порфирий

теургию или нет. Но при этом несомненно, что Порфирий с большим

интересом и доверием относился к самым разнообразным языческим

верованиям и культам и придавал серьезное значение проблемам спа-

сения души. Другой пример: в трактате <Философия, почерпнутая из

Оракулов> Порфирий отождествляет бога евреев с высшим началом,

а по другим свидетельствам он же отводил ему всего лишь второе

место в божественной иерархии. Поэтому наиболее знаменитые из его

учеников - Ямвлих и Феодор Азинский - были в то же время и его

оппонентами, а хорошо знавший его сочинения Прокл даже там, где

использует точку зрения Порфирия, делает оговорки и уточнения.

Порфирию принадлежит также сочинение <Против христиан>, вто-

рой после <Истинного слова> Кельса систематический выпад плато-

ников против христианства. В то же время Порфирий через Мария

Викторина оказал чрезвычайно сильное влияние на за-падную хри-

стианскую теологическую традицию, в частности, на Августина. Из-за

фрагментарности дошедшего до нас наследия Порфирия создать пол-

ное представление об его философии сложно, однако его исключитель-

ное значение для развития позднего платонизма становится все более

очевидным.

7. ЯМВЛИХ

Ямвлих был немного моложе своего учителя Порфирия: прини-

маемая последнее время дата его рождения - 250 (или даже 245 или

242) год. До Порфирия (в Риме) Ямвлих учился (в Александрии) у

одного из его первых учеников перипатетика Анатолия, написавшего

среди прочего трактат в 10 книгах по пифагорейской аритмологии.

Впоследствии Ямвлих перебирается в Апамею (в Сирии), где, вероят-

но, становится во главе школы, основанной там учеником Плотина

Амелием. Мы едва ли можем достоверно представить философское

развитие Ямвлиха и эволюцию его творчества. Но основные его дости-

жения, приведшие к существенному развитию и обогащению позднего

платонизма, мы может наметить совершенно определенно, несмотря

на фрагментарность дошедших до нас текстов Ямвлиха.

Ямвлих написал <Свод пифагорейских учений> в десяти книгах,

из которых до нас дошли <Протрептик>, <Жизнь Пифагора> и два

трактата по математике: <Общая математическая наука> и <Коммен-

тарий на "Введение в арифметику" Никомаха>. К своду относится

также <Теологумены арифметики> - ученический текст, едва ли при-

надлежащий Ямвлиху. Это стремление Ямвлиха популяризовать пи-

фагореизм лежит в русле еще среднеплатонических и неопифагорей-

ских тенденций (Евдор, Модерат, Никомах) подчеркнуть актуаль-

ность пифагореизма и включить его в платоновское учение.

Вместе с тем Ямвлих - в отличие от представителей Среднего

платонизма и Плотина, но в согласии с Порфирием - комментирует

Аристотеля.

Наконец, Ямвлих реформирует технику комментария к плато-

новским сочинениям и разрабатывает круг из двенадцати диалогов,

составляющий полный цикл обучения в платоновской школе. Обучение

делится на два этапа: первый включает в себя десять диалогов и позво-

ляет побудить к философии (<Алкивиад 1>), освоить платоновскую

этику (<Горгий>, <Федон>), логику (<Кратил>, <Теэтет>), физику

(<Софист>, <Политик>), теологию (<Федр>, <Пир>), а также рас-

смотреть сводку всех основных проблем платоновской философии

(<Филеб>); второй дает на более высокой ступени очерк физики

(<Тимей>) и теологии (<Парменид>).

Существо реформы комментария, проведенной Ямвлихом, состоя-

ло в установлении единственной цели диалога и подчинения ей всего

толкования. В отличие от Порфирия, считавшего возможным предла-

гать, например, этическую трактовку физического диалога (<Тимея>),

Ямвлих последовательно проводит единообразную - в данном случае

физическую - интерпретацию текста, а пассажи математические или

метафизические толкует исходя из того, что всякая низшая область

может рассматриваться как образ более высокой, а более высокая -

как прообраз более низкой. Аналогическое строение разных иерархичес-

ки соподчиненных уровней универсума позволяет как истолковать тот

или иной пассаж буквально, так и усмотреть его символическую

значимость в соответствии с общим характером диалога.

Помимо этого Ямвлих стремился ввести в русло ортодоксального

платонизма тексты, имевшие хождение у предшествующих платони-

ков, но не вошедшие в круг безусловно почитаемых. Прежде всего

необходимо назвать введенные в поле зрения платонизма еще Порфи-

рием <Халдейские оракулы>, ставшие предметом специального рас-

смотрения в <Халдейской теологии> Ямвлиха, а также в его трактате

<О богах>. Ямвлих несомненно знаком с корпусом сочинений, припи-

сываемых Гермесу Трисмегисту, на которого он ссылается в трактате

<О египетских мистериях>. Эти тексты оказались необходимы при

попытке уточнить структуру универсума, в особенности установить

иерархию божественных сущностей.

В этом также одно из важных достижений Ямвлиха: во-первых, он

по сравнению с Плотином и Порфирием уточняет и развивает пони-

мание иерархии универсума; во-вторых, он вводит в неоплатоничес-

кую школу в качестве ее обязательного элемента языческую религию

и языческие культы, в результате чего жизнь платонической школы

оказывается организована в трех основных сферах: (пифагорейская)

математика (и вообще совокупность "точных" наук), толкование свя-

щенных текстов (прежде всего Платона, но также и других божест-

венных теологов и - в качестве пропедевтики - Аристотеля) и рели-

гия (религиозная практика, отправление языческих культов, теургия).

Это привело к весьма важным последствиям как для самой плато-

новской школы, которая благодаря Ямвлиху вступила в пору послед-

него расцвета, так и для формирования христианского богословия и

самого типа европейской школы, которые развивались параллельно и

в отличие от язычества, закрывшегося для христианства, были откры-

ты к своему предшественнику и оппоненту. Рассмотрим и тот, и дру-

гой аспекты.

Если Плотин на основании платоновского Парменида различал еди-

ное как таковое, единое-сущее (= ум) и единое-и-сущее (= душа), то

Ямвлих различает единое, полностью неизреченное, добытийное, кото-

рое через пару противоположностей (предел и беспредельное) соеди-

нено с единым-сущим. В сфере ума Ямвлих твердо различает намечен-

ную Плотином и развитую Порфирием триаду бытие-жизнь-ум, то

есть умопостигаемое бытие, мыслящий ум и тождество того и другого,

или жизнь, которая в триаде помещена между полюсами "немысляще-

го" бытия, и "не-сущего" мышления. Таким образом, Ямвлих наряду

с умопостигаемым космосом (косцов VOT)TO^) вводит космос мыслящий

(ко(7цо(; voepQi;) и, объединяя их в сфере ума, на этом основании свя-

зывает с умом и парадигматическую, и демиургическую функции.

Душа причастна уму в меру своей разумности и помещена над

всеми внутрикосмическими душами как монада. Ямвлих строго разли-

чал чины душ человеческих и душ животных и не допускал взаимопере-

хода душ из одного чина в другой. Классификацию богов, идущую от

Ямвлиха, можно представить по трактату одного из его последовате-

лей Саллюстия <О богах и о мире>. Саллюстий (по-видимому, адре-

сат послания императора Юлиана <Утешение к самому себе по поводу

отъезда Саллюстия>) делит богов на надкосмических (распределяя их

по сферам сущего, ума и души) и внутрикосмических (деля послед-

них на созидающих, одушевляющих, сочетающих и сохраняющих).

Через Прокла Ямвлих повлиял на Дионисия Псевдо-Ареопагита

(трактаты <О божественных именах>, <Небесная иерархия>), а тем

самым на многовековую традицию христианского богословия. Само

же объединение трех сфер (научные занятия, толкование священных

текстов, религиозная практика) в платонических школах после Ямв-

лиха было чрезвычайно важно и значительно потому, что, во-первых,

это в очередной раз возвращает нас к моменту возникновения филосо-

фии; во-вторых, свидетельствует о том, что языческая школа достигла

своей полноты и тем самым предела, поскольку - объединив и за-

ключив в себе сферы интеллектуальную, духовную и мистическую -

она тем самым в структурном плане могла полностью опекать душу

ученика; и, в-третьих, это объединение трех достаточно разработан-

ных по отдельности сфер оказалось чрезвычайно перспективным для

всей последующей европейской культурной традиции.

Ямвлих с точки зрения институциональной оказал на развитие пла-

тонизма такое же примерно влияние, какое Плотин - с точки зрения

уяснения основных интуиций и доктринальных установок. Предшест-

вующий период, от которого не отошел еще Порфирий, для Ямвлиха

оказывается окончательно преодоленным, о чем можно судить, в час-

тности, по самой форме его текстов: у Ямвлиха наряду с древними

авторитетами появляются сводки мнений средних платоников и неопи-

фагорейцев, которых он называет по имени, а также Плотина, Амелия

и Порфирия, что показывает наличие у него самостоятельной плат-

формы, стоя на которой он сознательно и отстраненно пересматривает

и разбирает мнения своих предшественников. Еще у Плотина нет указа-

ния ни на одно имя его непосредственных предшественников периода

Среднего платонизма; и Порфирий, называя в жизнеописании Плотина

многих авторов, которых тот читал на занятиях, в своих собственных

сочинениях - во всяком случае, в полемике и увещаниях - избегает

ссылок на непосредственных предшественников, хотя специально соби-

рает их мнения по разным вопросам в сочинении <Смешанные иссле-

дования>. Ямвлих же, опираясь на того же Порфирия, уже совершенно

свободно и сознательно цитирует своих ближайших предшественников

и современников, создавая единое поле авторитетов от божественных

Орфея и Пифагора до божественного Плотина и своего наставника

Порфирия.

8. УЧЕНИКИ ЯМВЛИХА, ПЕРГАМСКАЯ ШКОЛА,

ИМПЕРАТОР ЮЛИАН

Из учеников Ямвлиха известны Феодор Азинский, Дексипп, Со-

патр Апамейский, Эдесий Каппадокийский. Непосредственные

ученики Ямвлиха не сумели использовать те необыкновенные преиму-

щества, которые давали новые установки и подходы Ямвлиха, но двое

последних сумели их вместить и сохранить труды учителя.

Феодор Азинский, учившийся, вероятно, и у Порфирия, критику-

ет Ямвлиха, в ряде положений возвращается к Порфирию и предлага-

ет курьезные толкования отдельных платоновских пассажей, а также

<Халдейских оракулов>, лежащие вне основного русла развития школь-

ного платонизма.

О Дексиппе мы можем судить только по дошедшему до нас напи-

санному в диалогической форме комментарию к <Категориям> Ари-

стотеля, в котором Дексипп, в частности, опирается на Порфирия.

Сопатр Апамейский, вероятно, стал главой философской школы в

Апамее после смерти Ямвлиха. Можно предположить, что все его

семейство чувствовало себя философски ангажированным: его дочь

принимала императора Юлиана в Гиераполисе в 363 году во время

персидского похода, из которого ему не суждено было вернуться; сын

Сопатра Гимерий своего сына назвал именем великого учителя отца, и

Ямвлих Младший впоследствии сыграл важную роль в сохранении

непрерывной традиции ямвлиховского платонизма.

Эдесий Каппадокийский - один из наиболее блестящих учеников

Ямвлиха - организовал собственную школу в Пергаме, где его учени-

ками были Максим Эфесский, Хрисанфий из Сард, Приск из Эпи-

ра, Евсевий из Минда.

Учеником Хрисанфия был Евнапий, автор сочинения <Жизнеопи-

сания философов>. Именно от Евнапия мы преимущественно и знаем

о представителях Пергамской школы, однако Евнапий сосредоточил

свое внимание не на их философских и научных занятиях (несмотря

на то что он отмечает диалектические способности Евсевия и чрез-

вычайную эрудированность Максима), а на их личных качествах и

фантастических эпизодах их биографий. Пергамская школа традицион-

но считается преимущественно религиозной, нежели философской. К за-

нятиям практической магией был склонен Максим, который был опы-

тен и в толковании оракулов; Хрисанфий также толковал оракулы и

предсказывал будущее.

Среди учеников Пергамской школы - будущий император Юли-

ан, которого Эдесий, сам будучи уже в преклонном возрасте, поручил

заботам Хрисанфия и Евсевия. Максим и Приск сопровождали импе-

ратора Юлиана в его персидском походе и присутствовали при его

кончине.

Флавий Клавдий Юлиан (331-26.6.363, император с 361) испы-

тал обаяние личности Эдесия и благодаря ему узнал и оценил сочине-

ния Ямвлиха. Однако его занятия философией - как и литературные

труды - носили фрагментарный характер. Сохранившиеся его сочине-

ния (речи, гимны, беседы, письма) часто полны энтузиазма и блеска.

Под сильным влиянием Ямвлиха написана речь Юлиана <К царю

Солнцу>, в духе аллегорического толкования мифа (сопоставимого с

мнением Саллюстия, утверждавшего, что миф есть мир и мир есть

миф) речь <К матери богов>, мифологии посвящена речь <Против

киника> Гераклия. Юлиану принадлежало также сочинение <Против

христиан>, где он рассуждал вообще о происхождении религии, спра-

ведливо отделяя мистическое чувство, посредством которого нам дает-

ся вера в бога, от приобретаемого научением знания о нем.

Энтузиастическое отношение к философии платонизма в его по-

стямвлиховском варианте побудило Юлиана, племянника Константи-

на Великого, к восстановлению языческих культов и к попытке возро-

дить политеизм в качестве новой государственной религии. Юлиан

избегал гонений на христиан, считал необходимым создать иерархию

жречества по образцу христианской церкви, намеревался разработать

символику и догматику новой религии и создать новое (платоничес-

кое) богословие.

Для этапа возвращения эта энергичная деятельность Юлиана, на-

правленная на буквальную реставрацию язычества, весьма показатель-

на, но она безусловно запоздала. То, что Ямвлих разработал для нужд

маленькой философской школы, Юлиан стремился распространить

на империю в целом, что, разумеется, было обречено на неуспех. Един-

ственно возможным и более плодотворным путем развития позднеан-

тичного платонизма - а также сохранения самого типа античной ду-

ховности - был путь передаваемой от учителя к ученику утонченной

веками культивируемой премудрости, и именно на этом пути задан-

ные Ямвлихом установки были реализованы Афинской школой, где

вновь после долгого перерыва пережил свой последний в античности

расцвет платонизм, родившийся здесь более 700 лет назад.

9. АФИНСКАЯ ШКОЛА ПЛАТОНИЗМА

После платоников П века, названных выше, разработка платонов-

ской философии в Афинах сменяется, видимо, общеобразовательны-

ми штудиями. Известен только один педагог в Афинах середины III

века, занятый проблемами платонизма: Порфирий сообщает в <Жиз-

ни Плотина> (гл. 20) о Евбуле, написавшем сочинение <О "Филебе",

"Горгии" и аристотелевские возражения на "Государство" Платона>;

Порфирий также говорит о сочинении Евбула <Платоновские вопросы>

______________________________________171

(гл. 15). Несмотря на то что в это время в Афинах знают сочинения

Плотина, учение Плотина не находит там отклика. В IV веке Афины

известны как центр риторики: Евнапий называет преподававших там

знаменитых риторов Юлиана Каппадокийского, Проэресия, Гимерия

из Прусы. Там в 336-340 годах учится Либаний, в 355 году будущий

император Юлиан, получивший у христиан прозвище Отступника,

знакомится в Афинах с обучающимися там будущими представителя-

ми каппадокийского кружка православного богословия Василием, ко-

торого назовут Великим, и Григорием, Богословом par excellence свя-

тоотеческой традиции. В 362 году там учится сам передавший эти

сведения Евнапий.

На основании одной из речей (48, 20-25) названного Гимерия можно

заключить о том, что в Афинах обучали не только риторике, но и

философии, причем не только Платона и Аристотеля, но также Зено-

на, Клеанфа и Хрисиппа, и даже знакомили с мнениями Демокрита и

Эпикура. К сожалению, на эти указания Гимерия нельзя безусловно

положиться. Однако по свидетельству другого ритора IV века Либа-

ния (письмо 390 года) можно заключить, что в Афинах в конце IV

века находился Приск, упоминавшийся выше ученик Эдесия, пред-

ставитель Пергамской школы. В свое время, став императором, Юли-

ан сделал Приска (вместе с Максимом Эфесским) своим придворным

философом. Еще раньше Юлиан обращался к Приску с просьбой под-

держать позицию Ямвлиха против Феодора Азинского, который был

очень популярен в Афинах во второй половине IV века. Поэтому мож-

но предположить, что Приск был тем философом, через которого при-

шли в Афины ямвлиховские идеи и, что гораздо важнее, тексты его

сочинений.

Помимо этого к концу того же IV века в Афинах находится внук

Сопатра Апамейского - упоминавшийся Ямвлих Младший. Из пере-

писки того же Либания можно заключить, что Ямвлих, серьезно зани-

мавшийся философией, побывал в Афинах еще в 357 и 362 годах; по-

видимому, здесь же он обретался с начала гонений императора Вален-

та против язычников в 371 году, во время которых, в частности, погиб

Максим Эфесский. Из писем того же Либания и Симмаха известно,

что он в Афинах и в 390-391 годах: он становится афинским гражда-

нином, и надпись на герме в его честь ок. 400 года отмечает его вклад

в восстановление городских стен и его мудрость, украсившую город.

Таким образом, благодаря ученику Эдесия Приску и внуку Сопатра

Ямвлиху платонизм возвращается в Афины, и город, давший миру

Платона, оказывается приобщен к философии реформатора платонизма

Ямвлиха, ученика Порфирия и знатока Плотина, а также к плато-

нической и пифагорейской традиции предшествующего периода.

Плутарх, Сириан, Прокл и его преемники

Первым философом-платоником, действительно вернувшимся к раз-

работке платоновской философии и так или иначе вместившим ямвли-

ховское влияние, был Плутарх Афинский (ум. ок. 432). Плутарх

был сыном Нестория, о котором мы ничего не знаем; однако известно,

что дед Плутарха, тоже Несторий, был жрецом в Афинах, а также

занимался астрологией и психотерапией. Марин в жизнеописании Про-

кла (гл. 12) сообщает, что с Плутархом Прокл прочел <О душе> Ари-

стотеля и <Федона> (или <О душе>) Платона. Помимо этого Плутарх

комментировал <Парменида> - вершину платоновского богословия.

К сожалению, мы очень мало знаем о Плутархе и не можем уверенно

говорить о его философских взглядах; однако чтение им в Академии

платоновских и аристотелевских текстов было той базой, на которой

очень быстро выросли две традиции школьного платонизма V века:

афинская и александрийская.

Учеником и преемником Плутарха в руководстве Академией был

Сириан (ок. 380-438). Марин сообщает (там же, гл. 13), что Прокл

под руководством Сириана прочел "все писания Аристотеля по логи-

ке, этике, политике, физике и превыше всего по богословию, а укре-

пившись в этом, словно в малых предварительных таинствах, присту-

пил он к истинным таинствам Платонова учения". Таким образом,

Сириан читал в Академии уже, по-видимому, полный курс аристоте-

левской и платоновской философии. О том, насколько остроумным и

глубоким толкователем философских текстов был Сириан, мы можем