Евклид - Мегарская школа

По словам Цицерона, "различные философы выво­дили из своих бесед с Сократом различные заключе­ния; заимствуя у него взгляды, соответствовавшие их собственным идеям, они основывали философские школы, которые все чем-либо различались между со­бой". Одной из характерных черт философского ме­тода является то, что он одинаково пригоден для вся­кого рода учений, между тем как метод научный, дает возможность развивать лишь какую-либо одну теорию, а если он приводит к нескольким, противоречащим друг другу предположениям, то это результат ошибоч­ного или неполного его применения.

Поэтому неудивительно, что представители многих самых разных философских систем указывали на Со­крата как на своего духовного отца. Однако, ни в коем случае не следует считать доказательством превос­ходства метода Сократа эту пригодность его для раз­личных философских систем. Напротив, это скорее систему, дополненную "сократовским понятием о нрав­ственном долге и о законах научной мысли".

К сожалению, у Евклида трудно обнаружить даже намек на некий "нравственный долг", в то же время и у Сократа нет никаких "законов" научной мысли. Если первое подразумевает, что Евклид придал этический и "сократовский" смысл элейской доктрине, то это, бе­зусловно, так. Если же "законы научной мысли" дол­жны означать, что Евклид усвоил себе сократовский метод индукции и определений, то это глубокое заб­луждение.

Евклид, также как и представители элейской фило­софской школы, утверждал, что естъ лишь одно неиз­менное существо, познаваемое только разумом. Это единичное существо не есть просто Единое, точно так же оно не есть и Разум, оно - Добро. Это Единое су­щество получило различные наименования, соответ­ственно различным его сторонам: оно, например, на­зывается Мудростью, Богом, Разумом, и так далее. Это Единое Добро только одно и существует в действи­тельности; все противоположное ему имеет лишь вре­менное, преходящее бытие. Такова сущность учения Евклида в изложении Диогена Лаэртского. В этом учении несложно усмотреть элейский и сократовский элементы. Понятие о Боге, как о Добре, чисто сокра­товское, непризнание же бытия заччем-либо, противо­положным Добру, представляется всего лишь объяс­нением того места в "Государстве" Платона, где Со­крат заметил, что Бог создал не все, но только то, что служит Добру.

Учение мегарской школы есть, таким образом, уче­ние элейцев с этической тенденцией, заимствованной у Сократа, который учил, что добродетель не суть про­дукт культуры какой-либо одной стороны человечес­кого духа, но составляет истинную и полную сущность разумного человека, равно как и всей Вселенной. Отож­дествление добродетели с разумностью это тоже идея Сократа.

Что касается диалектики Евклида, то в ней есть одна особенность, находящаяся в прямом противоре­чии с методом Сократа. Ее часто замечают, но объяс­няют различным образом. Споря со своими противни­ками, Евклид критиковал не их исходные посылки, а выводящиеся ими заключения. Прием Сократа, без сомнения, был не таков; он всегда выводил новые зак­лючения из старых посылок и, по утверждению Ксено-фонта, переходил от общеизвестного к менее извест­ному. Различие это становится еще яснее, если при­нять во внимание, что Евклид отвергал способ рас­суждения по аналогии. Так он полагал, что если срав­ниваемые предметы сходны, то лучше сосредоточить внимание на том из них, о котором идет главным об­разом речь; если же сравниваемые предметы несход­ны, то заключение непременно окажется ошибочно. Это замечание поражало в самое больное место со­кратовскую индукцию, которая вообще представляла собой один из видов рассуждения по аналогии, не от­личающийся особенными достоинствами.

Таким образом ясно, что в диалектике Евклид следовал элейской системе и придерживался воззрений Зенона. Именно эта сторона учения Евклида была раз­работана ближайшими его преемниками: Эвбулидом, Диодором и Алексином; сократовский же элемент в учении Евклида был развит Стильпоном.

Следует также отметить, что большинство после­дних представителей мегарской школы приобрели из­вестность или опровержением каких-либо положений, несогласных с их учением, или же некоторыми приду­манными и развитыми ими софизмами, из-за чего их еще иногда называют эвристиками или диалектиками. По всей видимости, софизмы эти вовсе не пред­назначались для обмана, но служили лишь в целях поучения опрометчивых и торопливых мыслителей, а также для того, чтобы воочию показать поверхност­ность и бессодержательность обывательских сужде­ний. Во всяком случае несомненно, что последовате­ли Евклида занимались главным образом изучением форм мысли, причем, больше с целью установить на этот счет некоторые частные правила, чем с намере­нием основать какую-либо философскую систему или выработать новый метод.