Стефан Цвейг «Благодарность книгам»

Они здесь - ожидающие, молчаливые. Они не толпятся, не требуют, не напомина­ют. Будто погруженные в сон, безмолвно стоят они вдоль стены, но имя каждой смот­рит на тебя подобно отверстому оку. Когда ты пробегаешь по ним взглядом, касаешься руками, они не кричат тебе умоляюще вслед, не рвутся вперед. Они не просят. Они ждут, когда ты откроешься им сам, и лишь тогда они открываются тебе. Сначала тиши­на: вокруг нас, внутри нас. И, наконец, ты готов принять их - вечером, отринув заботы, днём, устав от людей, утром, очнувшись от сновидений. Под их музыку хочется помеч­тать. Предвкушая блаженство, подходишь к шкафу, и сто глаз, сто имен молча и терпе­ливо встречают твой ищущий взгляд, как рабыни в серале взор своего повелителя - покорно, но втайне надеясь, что выбор падет на нее, что наслаждаться будут только ею. И когда твои пальцы, как бы подбирая на клавиатуре звуки трепещущей в тебе мело­дии, останавливаются на одной из книг, она ласково приникает к тебе - это немое, белое создание, волшебная скрипка, таящая в себе все голоса неба. И вот ты раскрыл ее. читаешь строчку, стих... и разочарованно кладешь обратно: она не созвучна настрое­нию. Движешься дальше, пока не приблизишься к нужной, желанной, и внезапно замираешь: твое дыхание сливается с чужим, будто рядом с тобой любимая женщина.

И когда ты подносишь к лампе эту счастливую избранницу, она словно озаряется внутренним светом. Колдовство свершилось, из нежного облака грез возникает фан­тасмагория, и твои чувства поглощает беспредельная даль.

Где-то слышится тиканье часов. Но не часами измеряется это ускользнувшее от самого себя время, здесь ему иная мера; вот книги, которые странствовали многие века прежде, чем наши губы произнесли их имя, вот - совсем юные, лишь вчера увидевшие свет, лишь вчера порожденные смятением и нуждой безусого отрока, но все они гово­рят на магическом языке, все заставляют сильнее вздыматься нашу грудь. Они волну­ют, но они и успокаивают, они обольщают, но они и унимают боль доверившегося сердца. И незаметно для себя ты погружаешься в них, наступает покой и созерцание, тихое парение в их мелодии, мир по ту сторону мира.

О вы, чистые мгновения, уносящие нас из дневной суеты, о вы, книги, самые верные, самые молчаливые спутники, как благодарить вас за постоянную готовность, за неизменно ободряющее и окрыляющее участие!

В мрачные дни душевного одиночества, в госпиталях и казармах, в тюрьмах и на одре мучений — повсюду вы, всегда на посту, дарили людям мечты, были целебной каплей покоя для их утомленных суетой и страданиями сердец! Кроткие магниты небес, вы всегда могли увлечь в свою возвышенную стихию погрязшую в повседневности душу и развеять любые тучи с ее небосклона.

Крупицы бесконечности, молча выстроившиеся вдоль стены, скромно стоите вы в нашем доме. Но едва лишь рука освободит вас, сердце прикоснется к вам, как вы отворяете нашу земную обитель, и ваше слово, как огненная колесница, возносит нас из тесноты будней в простор вечности.

Целесообразно привлекать учащихся к анализу образцов литературно-критических эссе, например, рижских исследователей П. Вайля и А. Гениса, ныне живущих в Америке, литературоведа В. Непомнящего и других авторов. Именно к этому виду эссе чаще всего будут обращаться учащиеся, если тема школьного сочинения полемически заострена и предлагает в качестве рассмот­рения литературный материал, например: «Устарел ли Горький?», «Всё может статься с человеком», «Спасительна или гибельна ложь?» и др.

Предлагаем учащимся прочитать любое эссе из книги «Родная речь» и подумать над вопросами:

Что показалось неожиданным в восприятии художественной литера­туры авторами? Что в их размышлениях особенно интересно, может быть, спорно?

Согласились бы вы с мнением Андрея Донатовича Синявского, что «Родная речь» Вайля и Гениса —это обновление речи, побуждающее чита­теля, да будь он семи пядей во лбу, заново перечесть всю школьную литера­туру. Прием этот, известный издревле, называется - отстранением. Как если бы вы их читали впервые. Чтобы им воспользоваться, нужно не так уж много, всего лишь одно усилие: посмотреть на действительность и на произ­ведение искусства непредвзятым взглядом. И вы увидите, за каждым класси­ком бьется живая, только что открытая мысль. В нее хочется играть».

Какие возможности открывает авторам жанр эссе? Случайно ли они избирают этот жанр для своих литературно - критических работ?

Следующий этап обучения написанию эссе - анализ ученических сочине­ний. Приведём пример сочинения Дарии С. "Грамматика любви в произведе­ниях И. А. Бунина" и попросим учащихся рассмотреть эту работу с точки зре­ния требований, предъявляемых к школьному сочинению:

Доказательно ли и убедительно автор раскрывает тему, подробно ли анализирует избранные произведения, удалось ли ему выявить позицию пи­сателя, продемонстрировано ли напрямую знание биографических и крити­ческих работ о Бунине?