КАЛИНКА–МАЛИНКА 2 страница

... Мы взлетали как утки с раскисших полей:

Двадцать вылетов в сутки – куда веселей!

Мы смеялись, с парилкой туман перепутав.

И в простор набивались мы до тесноты, –

Облака надрывались, рвались в лоскуты,

Пули шили из них купола парашютов.

Возвращались тайком – без приборов, впотьмах,

И с радистом-стрелком, что повис на ремнях.

В фюзеляже пробоины, в плоскости – дырки.

По коже – озноб; и заклинен штурвал, –

И дрожал он, и дробь по рукам отбивал –

Как во время опасного номера в цирке.

До сих пор это нервы щекочет, –

Но садились мы, набок кренясь.

Нам казалось – машина не хочет

И не может работать на нас.

Завтра мне и машине в одну дуть дуду

В аварийном режиме у всех на виду, –

Ты мне нож напоследок не всаживай в шею!

Будет взлет – будет пища: придется вдвоем

Нам садиться, дружище, на аэродром –

Потому что я бросить тебя не посмею.

Правда, шит я не лыком и чую чутьем

В однокрылом двуликом партнере моем

Игрокa, что пока все намеренья прячет

Но плевать я хотел на обузу примет:

У него есть предел – у меня его нет, –

Поглядим, кто из нас запоет – кто заплачет!

Если будет полет этот прожит –

Нас обоих не спишут в запас.

Кто сказал, что машина не может

И не хочет работать на нас?! "

Все, что говорится о машине, – относится к земному соавтору этой пары. Случай, видимо, общий и преподносится как информация для расширения кругозора. Звучат предостережения, наставления и даже опасения. Дело рискованное: кого выбрать, кто сможет выстоять, не согнуться, когда придется работать в аварийных режимах, да еще у всех на виду. А вдруг – протест, а вдруг – отказ, а это равносильно ножу в спину. Видите, как волнуется телепат с "Сергиевой Рады"? Взвешивается все до мельчайших деталей, нельзя ошибиться, там на переправе коня уже не заменишь, также, как и машину в полете.

"... плыл под грифом "Секретно" по волнам науки. Генеральный конструктор тебе потакал", – речь заходит о некоей специальной группе обученных людей для особо важной работы по приему информации с телепатического канала связи. "... и отбился от рук ты в КБ, в ОТК, – но сегодня попал к испытателю в руки!" – наблюдаем тот же аналог, как и в случае с необъезженным конем, когда конь не трогается до поры, до времени. Скорее всего, чтобы не привлекать внимание контролирующих властей Аида. Об этом же говорит и строка – "Ты свое отгулял до последней черты..."

"... Мы взлетали как утки с раскисших полей: двадцать вылетов в сутки – куда веселей!" – речь заходит о напряженной работе в очень неблагоприятных условиях, о сильном противодействии со всех сторон, о нанесенных ранах и травмах. "... и дрожал он, и дробь по рукам отбивал – как во время опасного номера в цирке", – да, видимо, досталось. "До сих пор это нервы щекочет, – но садились мы, набок кренясь", – это уже почти на последнем дыхании, раз в дальнейшем возникало уже сомнение, а сможет ли человек выдержать все это и дальше... А дальше – и вовсе работа в аварийном режиме.

"Правда, шит я не лыком и чую чутьем в однокрылом двуликом партнере моем игрока, что пока все намеренья прячет", – очень странные слова. Выходит, что машина тоже себе на уме, и у нее есть что, скрывать даже от летчика-испытателя. Недаром же она шла под грифом "Секретно" и ей потакал Генеральный конструктор... Но возможен и другой вариант, – а вдруг она уже настолько изнемогает от шпор, что идет на то, чтобы умышленно освободиться от ездока, взять все на свои плечи и довериться только своему чутью. Ведь, если у нее есть предел, она может это сделать. Помните, как в песне "Бег иноходца", лошадь сбрасывает опытного наездника и приходит к финишу первой, одна без своего хозяина: и не сбилась с пути, не остановилась, не позволила себе расслабиться. Этот момент зафиксирован и у Н. Рериха в картине "Чинтамани". Есть еще варианты. Лошадь может сбросить своего наездника и за несовместимость. Или еще: её могут также и "подставить", как и команду с бронепоезда – в фильме "Красная площадь". И этот вариант тоже правдоподобен, как и другие.

Вспомним песню о Кассандре, этот метод был взят на вооружение греческим непобедимым полководцем, а по-нашему – Георгием Победоносцем. Что делать, если перевес сил очень большой, а нужна победа с наименьшими потерями. Хочешь–не хочешь, а поймешь полководца из "Красной площади". Он выигрывает по всем статьям. Правда, не без наказания. От него к комиссару уходит жена. С другой стороны, если учесть, что весь фильм шифрованный, то разгадок может быть несколько. Во-первых, жена может выступать и сама в роли комиссара, во-вторых, – под ее символом может быть любой единомышленник или соратник. Любовь всегда кодируется, как связь по обоюдному увлечению, и наоборот.

Вспомним "Кавказскую пленницу", – там тоже применяется подставной прием, в "Свадьбе в Малиновке" – и вовсе откровенно: командир красных уговаривает свою собственную дочь сыграть роль подставной невесты. А в фильме "Иван Васильевич меняет профессию", жена Шурика уезжает с режиссером Якиным снимать исторический фильм про Ивана Грозного. Гениальный изобретатель отпускает ее с миром и даже помогает собрать вещи. Вот и в этой песне, что была приведена только что, чувствуете, какой наклевывается сюжет? Еще яснее на эту тему дается пояснение в песне "Я из дела ушел". Рассказ опять – от специалиста с "Сергиевой Рады" (привод, в сокр.).

"Я из дела ушел, из такого хорошего дела!

Ничего не унес – отвалился в чем мать родила, –

Не затем, что приспичило мне, – просто время приспело,

Из-за синей горы понагнало другие дела.

Мы многое из книжек узнаем,

А истины передают изустно:

"Пророков нет в отечестве своем", –

Но и в других отечествах – не густо.

Растащили меня, но я счастлив, что львиную долю

Получили лишь те, кому я б ее отдал и так.

Я по скользкому полу иду, каблуки канифолю,

Подымаюсь по лестнице и прохожу на чердак.

А внизу говорят – от добра ли, от зла ли, не знаю:

"Хорошо, что ушел, – без него стало дело верней!"

Паутину в углу с образов я ногтями сдираю,

Тороплюсь – потому что за домом седлают коней.

Открылся лик – я встал к нему лицом,

И он поведал мне светло и грустно:

"Пророков нет в отечестве своем, –

Но и в других отечествах – не густо".

Я влетаю в седло, я врастаю в коня – тело в тело, –

Конь падет подо мной – я уже закусил удила!

Я из дела ушел, из такого хорошего дела:

Из-за синей горы понагнало другие дела.

Скачу – хрустят колосья под конем,

Но ясно различаю из-за хруста:

"Пророков нет в отечестве своем, –

Но и в других отечествах – не густо".

Я не предал друзей, без меня даже выиграл кто-то,

Я подвел одного – ненадолго, – сочтемся потом.

Я из дела исчез, не оставил ни крови, ни пота, –

А оно без меня покатилось своим чередом.

Незаменимых нет – и пропоем

За упокой ушедшим, будь им пусто:

"Пророков нет в отечестве своем, –

Но и в других отечествах не густо".

Последние два куплета добавлены из раздела "Комментарии", хорошо, что в книге все учтено и введены все добавления. Два последних – самые содержательные, вся соль в них – "... я подвел одного – ненадолго, – сочтемся потом", – это о напарнике по телепатической связи. Речь о том самом, которого и надлежало "подставить" согласно тактического военного приема. Затем последовал уход из "Сергиевой Рады" на земной план. "Незаменимых нет – и пропоём за упокой, ушедшим, будь им пусто", – следует намек на подсадку во взрослое тело, уже пустое – без души.

Как понимать: "Пророков нет в отечестве своем, но и в других отечествах – не густо"? Надо сразу сказать, что любой пророк – это политика, даже если он от Рая или от Господа Бога. Не надо думать, будто библейские пророки были вне политики, вовсе нет. С политической миссией выходил и Иисус Христос, и даже распинали его на кресте – тоже в политических целях. Не случайно в творчестве создается песня о вещей Кассандре – есть спрос на расширенный интерес к этому методу. Поэтому чистых пророков не существует, все они, так или иначе, замешаны на политике и ее игре.

Разве вверху не знали, что заменят всю козырную карту во главе с главным Тузом, однако, до поры до времени пророку это не передавалось, и только тогда, когда главные козыри были названы поименно, когда их схватили и заточили в "Оловянный замок", пророку доносится суть содеянного. Всё задним числом. А наперед – ничего нельзя. Трон Сатаны успевает уже все украсть с черновиков рукописи. Вот я пишу, а вокруг все время щелкают объективами с тонкого плана. Я это слышу и ничего не могу поделать. Там журналисты такие же пронырливые, как и здесь. Поэтому пророк может дать только то, что на данный момент большого значения не имеет.

"Растащили меня, но я счастлив, что львиную долю получили лишь те, кому я б ее отдал и так", – речь о созданных песнях и стихах, о переданной там зашифрованной информации. "А внизу говорят – от добра ли, от зла ли, не знаю: хорошо, что ушел, – без него стало дело верней!" – звучит упрек соавтору, не оценившему стараний с канала связи "Сергиевой Рады".

"Паутину в углу с образов я ногтями сдираю, тороплюсь – потому что за домом седлают коней", – торопливость связана с выходом на земной план к рождению. "Снятие паутины с образов" отождествляется с прояснением многих тайн, их открытием и рассекречиванием. "Я влетаю в седло, и врастаю в коня – тело в тело, – конь падет подо мной – я уже закусил удила!" – получается, что выход на земной план осуществляется после смерти человека, идущего под знаком лошади. "Врастаю в коня" – то же, что и вхожу в белковое тело другого человека, через его реанимацию, после того, как его покидает душа первого хозяина.

"... из-за синей горы понагнало другие дела", – у Антихриста знамя синего цвета античного цвета. Гора – скопление сил вокруг какого-то центра.

Ранее говорилось, что Рай в активный российский процесс включается лишь под конец времени Апокалипсиса. Следующая " Песня про первые ряды" – тому доказательство (привод, в сокр.).

"Была пора – я рвался в первый ряд,

И это всё от недопониманья, –

Но с некоторых пор сажусь назад:

Там, впереди, как в спину автомат –

Тяжелый взгляд, недоброе дыханье.

Может, сзади и не так красиво,

Но – намного шире кругозор,

Больше и разбег, и перспектива,

И еще – надежность и обзор.

Стволы глазищ – числом до десяти –

Как дула на мишень, но на живую, –

Затылок мой от взглядов не спасти,

И сзади так удобно нанести

Обиду или рану ножевую.

Мне вреден первый ряд, и говорят –

От мыслей этих я в ненастье ною.

Уж лучше – где темней – в последний ряд:

Отсюда больше нет пути назад,

И за спиной стоит стена стеною.

И пусть хоть реки утекут воды,

Пусть будут в пух засалены перины –

До лысин, до седин, до бороды

Не выходите в первые ряды

И не стремитесь в примы-балерины.

Надежно сзади, но бывают дни –

Я говорю себе, что выйду червой:

Не стоит вечно пребывать в тени

С последним рядом долго не тяни,

А постепенно пробирайся в первый".

Вот такой сюжет и такой план. И когда за домом начинают седлать коней, только–только еще начинают собираться в дорогу. И не сразу все, а постепенно, по очереди. К тому же еще требуется время, чтобы "враститься в коня", приспособиться к его телу. Первые ряды ассоциируются с передним планом, передовой; задние – с более поздним подключением, с выжиданием своего часа. "Может, сзади и не так красиво, но – намного шире кругозор, больше и разбег и перспектива, и еще – надежность и обзор", – наверное, это так. Во-первых, выяснены все позиции, программы, планы; налицо все вожди и народы, полководцы и солдаты. Всех и вся можно свободно сосчитать – и подобрать ключи. А на передовой сейчас опасно – вон, как быстро расправились с передовой элитой. Стоило им только залезть на броневик, – как тут же и слопали, и никто, кстати, не подавился. А, во-вторых, все силы лучше сгруппировать в конце периода, а потом уже развернуть наступление, после того, как многих заест рутина, алкоголь, наркотики; разомлеют и расслабятся, перессорятся и передерутся между собой. А для этого не нужно прикладывать ровным счетом никаких усилий. Все покатится само собой.

"И пусть хоть реки утекут воды, пусть будут в пух засалены перины – до лысин, до седин, до бороды не выходите в первые ряды"... куплет очень насыщен. Ясно, что не надо смотреть на время, даже если оно и поджимает. Лучше повременить, если того требует обстановка. "Пусть будут в пух засалены перины", – это намек на широкое поле деятельности "Жиронды" Жириновского. "Засалены", значит обработаны "жиром". И еще следует совет: подождать "лысых, седых и бородатых", а потом "с последним рядом долго не тяни, а постепенно пробирайся в первый". "Выйду червой" – то же, что и выйду во всеоружии с правами победителя.

Следующая песня "Чужая колея" имеет чисто личностный бытовой оттенок, может касаться каждого человека, которого определили в "скафандр" с чужого плеча на харчи белкового мира. О первых трудностях, борениях и выходе из колеи, в которой не по нутру и не по душе, повествует эта песня. "Чужая колея" – это образ предложенной незнакомой жизни, с ее привычками, установившимися взглядами на жизнь, с определенным уклоном, кругом друзей и родных и т.д. Что получается? Произвели подсадку, отремонтировали тело; казалось бы, живи и радуйся, нагуливай бока, но... протест изнутри, из самой глубины... Не по душе уклад жизни, характер взаимоотношений, привитый ранее образ мыслей, круг знакомых, да мало ли что еще? Ведь белковое тело и его первородный разум тоже кое-что значат и обладают какой-то инерцией и силой воли, а значит и тягой к своей привычной колее, способу мышления и образу жизни.

"Сам виноват – и слезы лью, и охаю:

Попал в чужую колею глубокую.

Я цели намечал свои на выбор сам –

А вот теперь из колеи не выбраться.

Крутые скользкие края имеет эта колея.

Я кляну проложивших ее –

Скоро лопнет терпенье мое –

И склоняю, как школьник плохой:

Колею, в колее, с колеей...

Но почему неймется мне – нахальный я, –

Условья, в общем, в колее нормальные:

Никто не стукнет, не притрет – не жалуйся –

Желаешь двигаться вперед – пожалуйста!

Отказа нет в еде-питье в уютной этой колее –

И я живо себя убедил:

Не один я в нее угодил, –

Так держать – колесо в колесе! –

И доеду туда, куда все.

Вот кто-то крикнул сам не свой: "А ну пусти!" –

И начал спорить с колеей по глупости.

Он в споре сжег запас до дна тепла души –

И полетели клапана и вкладыши.

Но покорежил он края, и шире стала колея.

Вдруг его обрывается след...

Чудака оттащили в кювет,

Чтоб не мог он нам, задним, мешать

По чужой колее проезжать.

Вот и ко мне пришла беда – стартёр заел, –

Теперь уж это не езда, а ерзанье.

И надо б выйти, подтолкнуть – но прыти нет, –

Авось подъедет кто-нибудь и вытянет.

Напрасно жду подмоги я – чужая эта колея.

Расплеваться бы глиной и ржой

С колеей этой самой – чужой, –

Тем, что я ее сам углубил,

Я у задних надежду отбил.

Прошиб меня холодный пот до косточки,

И я прошелся чуть вперед по досточке, –

Гляжу – размыли край ручьи весенние,

Там выезд есть из колеи – спасение!

Я грязью из-под шин плюю в чужую эту колею.

Эй вы, задние, делай как я! –

Это значит – не надо за мной,

Колея эта – только моя,

Выбирайтесь своей колеей".

Из песни видно, что выбираться из такой колеи, коли она тебе не по душе, непросто. Особенно, если нет подмоги извне. Ведь, как правило, окружение бывает из такой же колеи, с таким же укладом жизни. Трудно вырваться, например, из сытой, праздной и беспечной жизни. А коли вырываться, то надо постепенно и осторожно, не травмируя первородное сознание, иначе может быть срыв, нервный стресс. Чрезмерный нажим, давление и напряжение могут вызвать болезненное, шоковое состояние. Подвергая резкой деформации мозги первородного человека, можно подвести себя к нездоровому состоянию, к резко обостряющимся головным болям.

Представьте себе, что подсадка произошла в телоноситель, приученный по прежнему хозяину, к крикам, ссорам и скандалам, к агрессивному и властному выражению своей воли. Так вот, если душа нового хозяина резко произведет переориентирование, может наступить, нервный стресс и отразиться на общем состоянии здоровья. "Сам виноват – и слезы лью, и охаю: попал в чужую колею глубокую", – подсадка произведена в телоноситель, где первородное сознание имеет устаревшие, укоренившиеся взгляды, не лучшие манеры поведения, далеко не лучший образ жизни. "Крутые, скользкие края имеет эта колея", – намек на опасный характер белкового тела, а если еще точнее, то на сплоченный монолитный нрав Адама и Евы. "Я кляну проложивших ее – скоро лопнет терпенье мое", – вот так-то мы плохо, бывает, воспитаны.

И хотя, "отказа нет в еде-питье в уютной этой колее", герою песни и тошно, и горько, к тому же в таком положении оказался не один он, а и все те, кому пришлось таким способом выходить на земной план. "Вот и ко мне пришла беда – стартёр заел, – теперь уж это не езда, а ерзанье", – налицо поспешная борьба с превышением мер предосторожности.

"... тем, что я ее сам углубил, я у задних надежду убил", – что могут значить эти слова? Только то, что практика такой подсадки дает плохие результаты, и поуменьшится желающих выходить на земной план в телоносители никудышных и плохих людей, пусть даже в молодых и красивых. А это значит, что в России прибавится всяких смертей, калек и увечий. Ведь при подсадке белковое тело ставится под контроль и тонкий план осуществляет лечение.

"Я грязью из-под шин плюю в чужую эту колею", – это уже победа над сознанием Евы и Адама. Они принимают сторону своего нового воспитателя и учителя. В целом и сообща обновленный состав коллективного разума начинает критически оценивать свое прошлое и проклинать непутевый образ жизни прежнего сложения. В конце песни звучит призыв: каждому, в таком положении, искать свои пути выхода из опасной колеи и находить собственные решения, ибо это не может быть шаблоном. Разные колеи и разными должны быть способы.

Иногда я предчувствую, что некоторые читатели мне могут возразить, мол, так в любом произведении можно отыскать все, что душе заблагорассудится. Смею заверить, что – нет. Коли там тайно ничего не заложили, то и тайного – не найдешь. Где не положено, там – нечего взять. Я уже пробовала. Просмотрела стихи наших ведущих поэтов, прочитала много произведений, прослушала много песен и скажу: "Лишь небольшая их часть обладает потайной, загадочной ценностью. И даже, если бы меня заставили над ними корпеть месяцами по 24 часа в сутки, я бы ничего оттуда не извлекла более того, что было бы увидено всеми остальными. Не могу этого объяснить, но знаю, например, что у В. Высоцкого с серьезной информацией закодировано 153 песни, с несерьезной – много меньше. Вот пример несерьезной информации – песня "Тот, который не стрелял".

"Я вам мозги не пудрю – уже не тот завод:

В меня стрелял поутру из ружей целый взвод.

За что мне эта злая, нелепая стезя –

Не то, чтобы не знаю, – рассказывать нельзя.

Мой командир меня почти что спас,

Но кто-то на расстреле настоял...

И взвод отлично выполнил приказ, –

Но был один, который не стрелял.

Судьба моя лихая давно наперекос:

Однажды языка я добыл, да не донес, –

И особист Суэтин, неутомимый наш,

Еще тогда приметил и взял на карандаш.

Он выволок на свет и приволок

Подколотый, подшитый матерьял...

Никто поделать ничего не смог...

Нет – смог один, который не стрелял.

Рука упала в пропасть с дурацким звуком "Пли" –

И залп мне выдал пропуск в ту сторону земли.

Но слышу: "Жив, зараза, – тащите в медсанбат.

Расстреливать два раза уставы не велят".

А врач потом все цокал языком

И, удивляясь, пули удалял, –

А я в бреду беседовал тайком

С тем пареньком, который не стрелял.

Я раны, как собака, лизал, а не лечил;

В госпиталях, однако, – в большом почете был.

Ходил в меня влюбленный весь слабый женский пол:

"Эй ты, недостреленный, давай-ка на укол!"

Наш батальон геройствовал в Крыму,

И я туда глюкозу посылал –

Чтоб было слаще воевать ему.

Кому? Тому, который не стрелял.

Я пил чаек из блюдца, со спиртиком бывал...

Мне не пришлось загнуться, и я довоевал.

В свой полк определили, – "Воюй! – сказал комбат, –

А что недострелили – так я не виноват".

Я очень рад был – но, присев у пня,

Я выл белугой и судьбину клял:

Немецкий снайпер дострелил меня, –

Убив того, который не стрелял".

При кажущемся трагизме, на самом деле, песня веселая и с юмором. Конечно же, под батальоном шифруется рабочий состав "Сергиевой Рады", а за образом комдива стоит ответственный за работу этой группы. За особистом Суэтиным скрывается отдел по таинственной передаче, т.е. особый кабинет, как у нас принято называть. Там производятся все заготовки секретного характера. И вот этот-то "особист" и заподозрил в работе Робин Гуда еще более секретное, еще более скрытное, чем то, что имелось в ведении их особого отдела. Отсюда строки: – "... и особист Суэтин, неутомимый наш, еще тогда приметил и взял на карандаш", – т.е. еще в самом начале.

"Он выволок на свет и приволок подколотый, подшитый матерьял" – т.е. о всех шифрованных песнях в секретном отделе знали, но делали вид, что не замечают. Но когда об этом стали догадываться и все остальные, то возмущению не было конца. Взвод настоял на общественном порицании единогласно. Во владельца "еще больших секретов" выстрелили все единодушно, кроме того, который воевал "в Крыму". Он и не мог стрелять, даже если бы и имел возможность, т.к. находился на земном плане, хотя и в одной и той же упряжке. Вся соль в следующих словах: "... однажды языка я добыл, да не донес"... Звучит откровенное признание, что, имея секретную информацию, не захотел поделиться, донести до остальных... Разгневанная группа объявила бойкот.

Правда, бойкот пришелся перед небольшой командировкой на земной план, но потом, видно, простили и приняли в свои же ряды. "Наш батальон геройствовал в Крыму", – что могут означать эти слова? Почему именно в Крыму? Крым связан с татарами, и это применено для канвы шифра. На самом деле – батальон был нацелен на Тартары. Концовка, правда, невеселая, но зато достаточно ясная... для информации на будущее.

В "Комментариях" по этой песне приведены дополнительные строфы, не вошедшие в основную редакцию. Это наброски первоначального варианта:

За что стезя такая – отвечу на вопрос:

За то, что языка я добыл и не донес...

Поддерживал я эту кутерьму

И только раз серьезом в шутку встрял:

"Меня не дострелили потому,

Что был один, который не стрелял."

Последний куплет из "Комментариев" точнее всего поясняет смысл. Следующая песенка посвящается самому главному владыке в Антимире, главе идеологического трона, правителю седьмой головы дракона – Сатане. На этот раз он выставлен не "Шифером", а знаменитым "Джеймсом Бондом". Поначалу песня имела название "Начало", и Высоцкий намеревался написать продолжение, но замысел не был осуществлен, и поэтому она вошла как "Песня про Джеймса Бонда, агента 007". Джеймс Бонд приезжал в СССР на съемки фильма "Красная палатка".

Канва – не в бровь, а в глаз. "Красная квартирка", как раз кстати. Сам же Сатана в артистизме превзойдет любого артиста с мировым именем. Ну, а на съемки исторического фильма, с участием в главной роли, он был "приглашен" чисто условно. Для него были подготовлены все условия, и он от них, попросту, не смог отказаться... Приехал без официального и даже без какого бы то ни было приглашения, следуя своей, чисто исторической профессиональной привычке,.. правда, не без подсказки прислуживающего персонала... Что ни говори, а Апокалипсис требует присутствия всех рыцарей турнира. Остальные приедут попозже, к концу состязаний...

И да простит меня настоящий Джеймс Бонд за такую канву, ибо он к данной песне и данной истории не имеет никакого отношения. А как артисту, ему не стоит обижаться, ведь играют же они отрицательных персонажей, и зритель к ним из-за этого хуже не относится. Итак – песня. Приезд в Москву уподобляется выходу на земной план по модели X..

"Себя от надоевшей славы спрятав,

В одном из их Соединенных Штатов,

В глуши и в дебрях чуждых нам систем

Жил-был известный больше, чем Иуда,

Живое порожденье Голливуда –

Артист, Джеймс Бонд, шпион, агент 07.

Был этот самый парень –

Звезда, ни дать, ни взять, –

Настолько популярен,

Что страшно рассказать.

Да шуточное ль дело –

Почти что полубог!

Известный всем Марчелло

В сравненье с им – щенок.

Он на своей на загородной вилле

Скрывался, чтоб его не подловили,

И умирал от скуки и тоски.

А то, бывало, встретят у квартиры –

Набросятся и рвут на сувениры

Последние штаны и пиджаки.

Вот так и жил как в клетке,

Ну, а в кино – потел:

Различные разведки

Дурачил как хотел.

То ходит в чьей-то шкуре,

То в пепельнице спит,

А то на абажуре

Кого-нибудь соблазнит.

И вот артиста этого – Джеймс Бонда –

Товарищи из Госафильмофонда

В совместную картину к нам зовут, –

Чтоб граждане его не узнавали,

Он к нам решил приехать в одеяле:

Мол, все равно на клочья разорвут...

Ну, посудите сами:

На проводах в ЮСА

Все хиппи с волосами

Побрили волоса;

С его сорвали свитер,

Отгрызли вмиг часы

И растащили плиты со взлетной полосы.

И вот в Москве нисходит он по трапу,

Дает доллар носильщику на лапу

И прикрывает личность на ходу, –

Вдруг ктой-то шасть на "газике" к агенту

И киноленту вместо документу:

Что, мол, свои, мол, хау ду ю ду!

Огромная колонна

Стоит сама в себе, –

Но встречает чемпиона

По стендовой стрельбе.

Попал во все, что было

Тот выстрелом с руки,

Ну всё с ума сходило, –

И даже мужики.

Довольный, что его не узнавали,

Он одеяло снял в "Национале", –

Но, несмотря на личность и акцент,

Его там обозвали оборванцем,

Который притворился иностранцем

И заявлял, что, дескать, он – агент.

Швейцар его – за ворот, –

Решил открыться он:

"07 я!"– "Вам межгород –

Так надо взять талон!"

Во рту скопилась пена

И горькая слюна, –

И в позе супермена

Он уселся у окна.

Но вот киношестерки прибежали

И недоразумение замяли,

И разменяли фунты на рубли.

Уборщица ворчала:

"Вот же пройда!

Подумаешь – агентишка какой–то!

У нас в девятом – прынц из Сомали!"

Соединенные Штаты, в данном случае, сходны с территориальной сеткой всевозможных секторов подземного мира. Используется модель смыслового подобия, "... в глуши и в дебрях чуждых нам систем", – попадание в самую точку. "Известный больше, чем Иуда", – еще бы, стар и млад знает. "Живое порожденье Голливуда", – сказано с юмором. Всем известно, на тонком плане разумеется, что на троне и вокруг трона Сатаны заседают исключительно талантливые "артисты", просто непревзойденные мастера своего жанра. Сыграют – кого хочешь, разыграют – любого, скопируют – один к одному. Играют натурально, без всякого там грима, азартно, с большим профессиональным чутьем... Да таких еще артистов в Голливуде днем с огнем не сыщешь! Если, к примеру, собрать воедино всех артистов американского континента, то они все равно этих, с Атана, не перетянут, дара не хватит. И в кого они только не играют: в артистов и президентов, в министров и полководцев, в вождей и директоров, в богатых и бедных, в могущественных и слабых... Словом, способности – разносторонние; по совместительству, в случае надобности, могут справно исполнять обязанности агентов, провокаторов, разведчиков, вредителей, подрывников, сыщиков и т.д. Короче: кого надо – того и сыграют.